И сойки трель...

Кладбище в это утро было безлюдно. Дин осторожно пробирался между многочисленными надгробиями, стремясь как можно скорее попасть на отгороженный белым забором участок. Именно там хоронили всех тех, кто погиб на Голодных Играх. Со дня окончания Третьей Квартальной Бойни прошло два месяца, и Дин сегодня впервые за это время решился навестить могилу своего брата. Дин наконец добрался до территории «павших» и осмотрелся. Хотелось развернуться и уйти, но он себя пересилил и стал осторожно пробираться между надгробиями, выискивая на них имя Сэма. Несси он заметил не сразу. Девочка до того тихо сидела напротив одной из могил, что Дин едва не врезался в неё. - Никогда не понимал этой дурацкой привычки. Приносить цветы на могилу умершим. Агнесс вздрогнула и резко вскочила. Маленький букетик полевых цветов, лежащий у неё на коленях, упал на землю. - Дин, что ты тут делаешь? - спросила она, когда первый шок прошёл. - Я... К Сэмми, - устало ответил он. - Я провожу тебя, иначе ты долго будешь тут плутать, — мягко улыбнулась Агнесс, подбирая букетик с земли. - А здесь твой брат похоронен, верно? Несси кивнула. - Его звали Майк. И он был самым дорогим для меня человеком. Даже родителей я не любила так сильно, как его. Наверное, это глупо, правда? - Да нет. Нормально, - Дин отошёл чуть в сторону, пропуская Несси вперёд. До могилы Сэма они шли в молчании. - Вот, это здесь, — девушка указала рукой на надгробье, а потом быстро всучила Дину букетик, — я вас оставлю. Не слушая возражений Дина, Несси развернулась и убежала. Некоторое время охотник молча смотрел на могилу. С виду обычная. По роду своей работы братья видели сотни таких. Но в этот раз это была не работа. - Привет, Сэмми, — пробормотал он, осторожно опускаясь на корточки, — ты не думай, что это я тебе цветочки принёс. Это от Несси. Я вообще никогда не понимал всей этой ерунды. Это же глупо! Тебя ведь всё равно не вернуть. Видишь, я тут без тебя совсем с ума схожу. Беседую с куском гранита. Хотя кому, как не нам знать, что загробная жизнь существует, правда? - Дин с трудом сглотнул и заставил себя поднять взгляд на памятник. Некоторое время он сидел молча. В какой-то момент ему показалось, что кто-то положил руку ему на затылок. И от этого противная ноющая боль, казалось, становилась меньше. Дин боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть это ощущение. Через полчаса он, наконец, сумел взять себя в руки. Положив на могилу цветы, он осторожно поднялся. - Ладно, братишка, я пойду. Прости, не могу обещать, что приду ещё раз. Сам понимаешь, я не любитель посиделок на кладбище. Но это не значит, что я забыл тебя. Ты же помнишь, правда? - Дин посмотрел на небо, словно надеялся услышать ответ на свои слова. - Я тоже люблю тебя, Сэмми. Развернувшись, он резко зашагал прочь. Тёплое ощущение, которое он испытал только что, испарилось без следа, и Дину показалось, что он потерял брата во второй раз. Пока шёл, он вспоминал, как пережил эти два месяца. Первые две недели оказались для Дина самыми тяжёлыми. Он понял, почему Хеймитч попытался хоть немного встряхнуть его в Капитолии, потому что на второй день после возвращения действие лекарств действительно закончилось, и тогда на Дина обрушилось абсолютно всё, что он пережил. Мало того, что боль от потери брата стала сильнее в разы, так ещё и подало голос чувство вины за тех трибутов, которых он убил. И хотя все убитые им люди нападали на Сэма, это нисколько не уменьшало его вины. Даже наоборот, из-за смерти младшего брата ему всё казалось напрасным. Он постоянно думал о том, для чего он всё это сделал, если он всё равно не сумел защитить Сэмми. Эти самокопания сопровождались бешеными порциями алкоголя и продолжались около недели, пока однажды к нему с визитом не нагрянула Несси. Она накричала на Дина так, что в его новом доме тряслись стены, потом плакала, умоляя прекратить. Когда это не подействовало, она просто ударила парня по лицу и зло прокричала: - Если тебе некуда тратить деньги — выйди и посмотри, что творится в дистрикте! Дети подписываются на тессеры, взрослые умирают от голода, а ты... В алкогольном угаре Дин не обратил на её слова никакого внимания, но на следующий день, придя в себя, он вспомнил её слова, и ему действительно стало стыдно за своё поведение. Он ведь обещал Сэму, что попытается жить, а сам вместо этого заливается алкоголем по самые уши. В тот же день он выбросил все пустые бутылки из дома и пошёл в аптеку Несси. - Дай мне список наиболее нуждающихся семей, - произнёс он вместо приветствия. Агнесс после его слов облегчённо выдохнула, и к вечеру список был готов. С того дня Дин почти не пил. Днём он прохаживался по лавкам Котла, скупая продукты и предметы первой необходимости у торговцев (в пределах разумного, разумеется), а вечером шёл по адресам, которые дала Несси и отдавал им необходимые продукты и одежду. Постепенно жизнь наладилась. Боль, конечно, не утихла, но слегка притупилась. Как раз до такой степени, что её можно было на время задвинуть подальше. И всё было бы замечательно. Если бы не изнуряющие душу ночные кошмары. Точнее один, повторяющийся из ночи в ночь. Впервые Дин его увидел в день, когда получил нагоняй от Несси. В его сне снова было два Сэма, один из которых постоянно обвинял Дина в своей смерти, а другой пытался его защитить. Первый Сэм был весьма изобретателем. Он теперь редко говорил, а только насылал кошмарные видения, в которых он, Дин, собственными руками убивает Сэма. Прознает копьём, стреляет в него из лука, просто забивает насмерть. Второй Сэм пытался в это вмешиваться, но получалось у него далеко не всегда. А иногда он не приходил вовсе, и тогда «другой Сэм» развлекался всю ночь напролёт. Просыпался Дин в ледяном поту, с трясущимися руками и подгибающимися ногами. Иногда он замечал на своём лице, помимо пота, слёзы, и тогда он безумно злился на себя. Понимая в то же время, что по-другому просто не может. Но иногда бывали ночи без кошмаров. В такие моменты он ощущал в своём доме чьё-то незримое присутствие. Однажды он проснулся от чёткого ощущения того, что кто-то гладит его по голове. Он не помнил, что ему приснилось, только точно знал, что в его сне фигурировал Сэм. И это был не привычный кошмар, а что-то другое, и кажется, приятное. Дин резко вынырнул из своих мыслей, когда оказался у дверей своего дома. На самом деле, он не очень любил бывать там и приходил только для того, чтобы переночевать, или сменить одежду. Сейчас он всё-же решил, что ему стоит войти. Он сам не понимал, почему у него возникло такое желание. Он открыл дверь и шагнул внутрь. И тут же почувствовал это. Чьё-то присутствие. Кого-то очень близкого, родного. - Сэмми, это ты? - тихо спросил Дин, одновременно желая и опасаясь того, что это и впрямь может быть брат. Ему никто не ответил, но ощущение присутствия никуда не делось. Дин тряхнул головой и направился к бару, решив, что выпить сейчас будет не лишним. Но едва он взял в руки бутылку, случилось нечто странное. Она, словно намыленная, вылетела у Дина из рук и упала на ковёр, но не разбилась. Он совершенно отчётливо это видел. Но в следующий миг бутылка внезапно раскололась на кусочки, словно кто-то наступил на неё. А потом на осколке откуда ни возьмись проступили кровяные пятна. Несколько минут Дин удивлённо таращился на это зрелище. - Я сошёл с ума, - тихо пробормотал он, опускаясь перед осколками на колени. Взяв одну из запачканных стекляшек в руку, он недоверчиво мазнул по красной жидкости пальцем. - Это и правда кровь! - ошарашенно произнёс он. Голова шла кругом. Он не мог понять, что за чертовщина здесь происходит? Кто бродит по его дому, оберегая его? Неужели это его брат? Дин застонал от этой мысли. Это был худший его кошмар. Его погибший брат — призрак. Он знал, что все неупокоенные души рано или поздно сходят с ума и превращаются в мстительных духов. Дин не хотел такой участи для брата. И в тоже время было в поведении «гостя» что-то, что не укладывалось в понятия духа. За всё время, что он охотился, парень ни разу не встречал истекающих кровью приведений. Поэтому, именно поэтому, он не побежал в тот же день сжигать тело своего брата. Именно так он успокоил себя и свою совесть. Ведь по правилам, он должен был немедленно изгнать призрак, чей бы он ни был.

***

Дни проходили, а ощущение чужого присутствия оставалось. Правда теперь Дин ощущал это редко и ничего из ряда вон выходящего тоже не происходило. Разве что в дни, когда «некто» был в доме, Дину совсем не снились кошмары. А ради таких ночей парень готов был и ругару рядом с собой вытерпеть. Однако мысль о том, что его покойный брат может стать мстительным духом не давала Дину покоя. И в то же время, крамольная мысль о том, что ему придётся посолить и сжечь тело собственного брата, казалась ему невыносимой. Вот он и откладывал эту идею всё дальше и дальше, ведь призрак, кем бы он ни был, не проявлял признаков агрессии. Со дня Голодных Игр прошло почти полгода, а это значило, что приближалось важное событие. Тур Победителей. Дина передёргивало от одной мысли о том, что придётся смотреть в глаза родным тех, кого он убил. А ещё его страшил визит в Капитолий. Он не считал себя готовым к тому, чтобы встретиться с убийцами его брата. - Ты должен переступить через это, — тихо сказала ему Китнисс, когда Дин поделился с ней своими опасениями, — именно это мне когда-то советовал Сэм. - Они убили моего брата. Пойми, я просто не смогу сдержаться, а мы все сейчас и так, словно на пороховой бочке сидим! Если я скажу, или сделаю что-то не то, боюсь представить, что будет с теми, кто мне хоть немного дорог. - Я не знаю, что тебе сказать. Мне тебя не понять. К счастью. Я не могу даже представить, что ты чувствуешь, ведь Сэм был самым дорогим для тебя. - Ты потеряла отца, — возразил Дин, — это тоже ужасно больно. - Да, я знаю, но у меня осталась Прим, а у тебя нет никого, — Китнисс опустила взгляд. - У меня есть Несси. И есть вы с Питом. И этот старый пьяница. Он, конечно, не подарок, но напоминает мне одного моего хорошего друга. Только за это я готов простить ему все его выходки. Эвердин не выдержала и прыснула: - Видишь? Тебе всё же есть, за кого цепляться. Это поможет, поверь. Но если хочешь знать, что я думаю... Это надо прекращать. Так больше продолжаться не может, — Китнисс резко встала на ноги и зашагала прочь с Луговины. Единственного места, где можно было поговорить без опасений. Дин слабо кивнул и тоже встал на ноги. А потом ему и вовсе стало не до всех его мрачных мыслей. Дух, поселившийся в его доме, словно свихнулся. Он теперь не прятался, а переворачивал всё вокруг: бутылки, телевизор, вазы. Несколько раз он даже поджигал занавески, правда тут же сам тушил их. Апофеозом всего стала надпись на зеркале: «Берегись, сожгут дотла». Дин понял, что пора всё это прекращать. На следующий день после того, как появилась эта угрожающая надпись, он пошёл на кладбище, захватив с собой лопату, спички и бутылку самогона от Риппер. Придя на могилу брата, он сел около неё. - Сэмми... Ты же знаешь, я не хотел этого. Но мне придётся. Ты ведь сам не простишь себе, если навредишь кому-то, верно? Так что, ты поймёшь, — он поднялся и ещё несколько секунд смотрел на место захоронения брата. Потом, сцепив зубы, стал копать. Осень уже успела вступить в свои права, и, хотя снега ещё не было, земля уже основательно промёрзла. Копать было тяжело, но Дин старался, вгрызаясь лопатой в мёрзлую землю. Он злился, потому что с каждой секундой его решимость исчезала. Он поймал себя на том, что слишком часто замирает, чтобы оттянуть момент сожжения. Из-за этого Дин злился на самого себя, но ничего с этим поделать не мог. Он раскопал уже половину могилы, когда памятник зашевелился. Кажется, призрак понял, что делает Дин. Но к его удивлению, «Сэм» не сделал попыток напасть. Он просто пытался привлечь к себе внимание. - Сэмми, так надо, — прохрипел Дин, — прости меня. Я это делаю только ради тебя, слышишь? Призрак продолжал сотрясать памятник, но больше никаких действий не предпринимал. Только к пяти часам утра Дину удалось дорыться до гроба. Ещё полтора часа он потратил на то, чтобы откопать его полностью. Совесть не позволяла ему просто разбить крышку, как они обычно делали это с Сэмом. Призрак к тому времени уже успокоился, но Дин ощущал его рядом с собой. Он морально готовился к тому, что сейчас его брат сгорит. По сути, умрёт во второй раз. Когда гроб был наконец вырыт, Винчестер понял, что больше просто не может откладывать. - Прости, братишка, — тихо произнёс он, осторожно поддевая крышку гроба. Горло внезапно сжал спазм, а глаза неприятно защипало. Сейчас Дину предстояло в последний раз увидеть своего брата. И ощутить тоже. С трудом проглотив комок в горле, он зло вытер мокрое от слёз лицо и откинул крышку. Только через пару секунд он сообразил, что за мгновение до этого он закрыл глаза. Мысленно обругав себя, он открыл отчаянно слезящиеся глаза и изумлённо уставился внутрь гроба. Пустого гроба.