***
Вечером по возвращению домой Дин сразу ушёл в свою комнату. Он не мог находиться в одном помещении с Гейлом. Больше всего на свете ему сейчас хотелось увидеться с братом. Тот умел по своему успокоить Дина и показать ему ситуацию с совершенно другой стороны. Правда сейчас Дин был уверен, что брат принял бы его сторону и, в то же время, сумел бы какой-то своей, только ему свойственной логикой оправдать Гейла. - Его можно понять, - тихий голос Пита разрушил тишину помещения. - Он... мы все пережили слишком многое и сейчас им движут эмоции. - Ты не озлобился, - возразил ему Дин. Пит вздохнул и сел прямо на пол. - Я жил в другом мире. Наверное, ты не поймёшь, но жизнь в Шлаке и торговом квартале сильно разнятся. Я никогда не голодал так, как голодала семья Гейла. Мой отец не погибал на шахте, а моя мать не стирала руки в кровь, чтобы заработать на кусок хлеба. Мне никогда этого не понять, я был слишком далёк от всего этого. - Сэмми пережил в Капитолии такое, что Гейлу и не снилось. Но я что-то сомневаюсь, что он согласился бы убить больше двухсот подпевал столицы. Хотя у него как раз и есть все причины желать мести! - А ты уверен в этом? Сэм действительно слишком сильно пострадал от действий правительства... Это могло его изменить. Вполне возможно, что, окажись он на твоём месте, он бы принял сторону Гейла. Дин хотел разозлиться, но вдруг понял, что не может сердиться на Пита. Он не хотел ни задеть Дина, ни оскорбить Сэма. Ему действительно интересно было знать, что Дин думает по этому поводу. - Нет, Пит, ты слишком плохо знаешь моего братишку... Я не могу тебе рассказать всего, но поверь, Сэм... Он не станет мстить... Не таким образом. И потом. Он считает, что заслужил это. Не спрашивай, почему. Заниматься самоедством — любимое занятие Сэма. - Хорошо, я тебя понял. И всё же, постарайся и ты понять Гейла. - Тебя Сэмми не кусал? - Дин с трудом сдержал смешок, - знаешь, ты сейчас говоришь, прямо как он. Мне кажется, вы оба можете вендиго убедить стать вегетарианцем. - Ну спасибо! - рассмеялся Пит. - А тебе говорили, что у тебя странные сравнения? Дин пожал плечами. - Не помню. Да и не интересовался этим. - И зря. Много интересного можно о себе узнать, - Пит уже откровенно смеялся. - Ты будешь ужинать? - Нет наверное, - покачал головой Дин. Посижу тут, подумаю. - Хорошо. Я придержу для тебя что-нибудь. Как захочешь есть — приходи на кухню. - Спасибо, Пит, - кивнул Дин. Меларк поднялся с пола и быстро вышел из комнаты, оставляя Дина в покое.***
До самой ночи Дин не выходил из комнаты. Есть не хотелось, разговаривать с кем-то тоже. Больше всего ему сейчас хотелось быть где-нибудь вместе с Сэмом, в своём времени. Охотиться вместе со своим братом за очередной тварью. Или пить пиво, сидя на капоте Импалы. И просто молчать, как когда-то давно, когда им с братом ещё не требовались слова, чтобы понимать друг друга. Дин не заметил момента, когда заснул. Просто в какой-то момент силы его оставили, и он едва успел устроится в своём спальном мешке. Всю ночь Дина мучили неясные кошмары с участием «другого» Сэма. Дин снова издевался над «настоящим» братом, терзая его тело ножами под смех жуткого двойника Сэмми. Однако, когда он проснулся от собственного крика, то уже не смог вспомнить, что конкретно ему приснилось. Только помнил запах крови и свой собственный ужас. - Что за чёрт? - пробормотал он, интенсивно растирая лицо ладонями. Сознание немного прояснилось. Он отнял ладони от лица и осмотрелся. В комнате он был один и Дин обрадовался этому. Не хотелось никому объяснять, почему он орёт во сне. Ему было неловко от того, как плохо он стал контролировать себя. Раньше ему часто снились кошмары, особенно после ада, но он никогда не кричал и всегда мог проснуться, хотя это и стоило ему неимоверных усилий. Но с тех пор, как он потерял Сэма на Играх, в нём словно что-то сломалось. Его сны приобрели пугающую реалистичность, он теперь до самого пробуждения не мог понять, где сон, а где реальность. После возвращения Сэма его кошмары прекратились, но сейчас, когда он снова не имел возможности контролировать ситуацию, они вернулись. - Хорошо, что я хотя бы не помню ничего, - пробормотал Дин и ещё раз тряхнул головой, прогоняя сонный туман. После этого он встал с пола и вышел из комнаты, надеясь, что не пропустил ничего важного.***
Когда Дин пришёл на кухню, собрание только начиналось. - Наконец-то! - Боггс поднял лицо от стола, заваленного бумагами, - я уже собирался идти за тобой. - Извините, - произнёс Дин, но раскаяния в его голосе не было, - что случилось? - Мы пытаемся решить, как быть с «Орешком». У нас есть планы подземелий. Надо решить, куда лучше заложить взрывчатку, чтобы заблокировать все выходы, кроме главного. - Мне по-прежнему не нравится эта идея, - Дин сел на ближайший стул и притянул к себе одну из кип бумаг и сделал вид, что внимательно их изучает. - У нас нет выбора, мы это уже обсуждали, - Боггс нахмурился и внимательно посмотрел на Винчестера, - и да, эти бумаги удобнее читать, если их перевернуть. Дин выругался себе под нос: - Думайте сами. Я в этом участвовать не буду, - упрямо заявил Винчестер, - я охотник, а не убийца. Дин тут же прикусил язык, но сказанных слов было не вернуть. К счастью, Китнисс, Пит и Гейл восприняли его слова буквально, не вкладывая в слово «охотник» какой-то второй смысл. А вот Боггс напрягся, подтверждая недавние выводы Дина. - Нам надо поговорить, - произнёс командир, выходя из-за стола, - пойдём. Дин нехотя поднялся с места и проследовал за Боггсом. Тот зашёл в их спальню и придержал дверь, пропуская Дина внутрь. - Так значит, охотник? - произнёс он, сразу после того, как Дин закрыл дверь. - Давно ты знаешь? - не стал отпираться старший Винчестер. - Я был одним из тех, кто вытаскивал Сэма. Ещё тогда я заметил татуировку у него на груди. Мой отец рассказывал о таких знаках. Защита от демонов. Я ему не особо верил, как и в охотничьи байки, которые он любил рассказывать. Отец говорил, что у него в роду были охотники и очень гордился этим. Кое-какие знания у нас остались, но это всё — жалкие крохи. Уже позже, когда к нам стали приходить беженцы из Капитолия, они нам рассказали про монстров, которых те выводят на основе уже существующих. Например те же осы-убийцы — это осы, которым привили способность выделять яд джиннов. А оборотни, которые превращаются не в свою лунную фазу — тоже результат их экспериментов. Про демонов мы только слышали. К нам они проникнуть не могут, наши предки постарались. Так вот. Те же капитолийцы рассказали, что во Втором остались охотники. Некоторые из них просто истребляют нечисть, чтобы защитить людей. Но большинство всё-таки отлавливали монстров и отправляли их в Капитолий. В обмен на это правительство гарантировало им достойное существование и позволило возвести хорошую защиту от монстров. И им единственным во всём Панеме официально разрешено иметь оружие. Правда, с кучей оговорок и ограничений, но позволено. Дин молча слушал и впитывал информацию. Но несмотря на услышанное, он не мог по-настоящему разозлиться на жителей Второго. Да, его возмущало то как некоторые из них использовали охотничье ремесло, но у них было оправдание. Они защищали себя и свои семьи. Зато злость на Капитолий и Панем возросла в десятки раз. Ему захотелось лично убить всех тех, кто придумал это. Кто додумался совершенствовать зло, с которым они боролись всю свою жизнь. Кто вынудил охотников идти на такое. - Я всё равно считаю, - через силу произнёс Дин, - что мы не должны бездумно их убивать. Они всё равно люди. Не монстры. Они даже не одержимы. - Я тебя понимаю, Дин. Но выбора у нас нет. А у них будет шанс. Если они сложат оружие, то будут жить. Начнут сопротивляться — им придётся умереть. Пойми. Проиграй мы эту войну - и то, что было до этого, нам покажется раем небесным! Нас просто истребят, а наших детей продолжат бросать на Арену. Мы можем прятаться, но рано, или поздно, они доберутся до тех, кого мы любим. Сэм, Агнесса, Цинна, Кас... Всё они станут первыми жертвами. Ты уже слишком сильно им навредил. Поэтому теперь на карту поставлено всё. Нам нельзя проигрывать. Понимаешь? Дин кивнул. Он и сам думал об этом. О том, как сильно его действия могут навредить дорогим для него людям. И сейчас он наконец осознал, насколько глубоко он во всё это влез. Боггс был прав. - Нам нельзя проигрывать, - скорее для себя, чем для кого-то произнёс Дин. - Нельзя, - кивнул командир. - Если мы не уничтожим «Орешек», то продвинуться дальше у нас не выйдет? - Совершенно верно, - кивнул Боггс. - Значит, это единственный выход. Я... Помогу. Но если люди сложат оружие, пообещай мне, что их не тронут. Что им дадут выбор! - Это я могу пообещать. Наши войска не тронут их, если они не окажут сопротивления. Дин с трудом сглотнул и кивнул: - Мне нужны планы Орешка.***
Вся следующая неделя прошла в подготовке и расчётах. Дин считал, что взрывчатки нужно заложить минимум, чтобы взрывная волна была как можно меньше, а значит, больше шансов у людей. Китнисс с Питом его поддерживали, а вот Гейл считал иначе. Дина вообще поражала его жестокость. Он понимал его чувства, но оправдать не мог никак. Его неприязнь к Гейлу возросла после того, как он подслушал не предназначенный для него разговор. Дело было поздней ночью. Дин проснулся от тихих голосов на кухне. Выпутавшись из своего мешка, Дин подошёл к двери и прислушался. - ...и основано всё на инстинктах, - он узнал тихий голос Гейла. - Тебе не кажется, что это уже слишком? - спросил Боггс. В его голосе явно звучала тревога, - инстинкты инстинктами, но использовать детей как приманку — это слишком. Даже если они из Капитолия. - Это наша совместная с Бити разработка. И приманкой не обязательно использовать детей. Я просто привёл пример. Там дело в сброшенных снарядах. Одни взрываются сразу и этим привлекают внимание людей. И когда остальные приходят на помощь, взрываются уже оставшиеся. Сам подумай, к кому на помощь побегут в первую очередь. Разумеется, к детям. Хотя я согласен, использовать их как приманку — низко и идти на такое надо только в самых крайних случаях. - Такое вообще нельзя использовать, - твёрдо произнёс Боггс. До Дина донёсся звук отодвигаемого стула и он понял, что командир сейчас вернётся в комнату. Дин бесшумно вернулся в свой мешок, отвернулся к стене и сделал вид, что спит. Он слышал, как Боггс вошёл в спальню и лёг на своё место. Ещё несколько минут он возился, словно не мог удобно устроиться, а потом затих. Меньше, чем через минуту его дыхание стало ровным и глубоким, как у спящего человека. Дин полежал ещё немного, пытаясь переварить услышанный разговор, но потом усталость взяла своё и он наконец забылся тревожным сном. Через три дня после того, как состоялся этот тяжёлый разговор, из Тринадцатого прибыл планолёт с военной помощью. Президент прислала продукты, дополнительное оружие, взрывчатку. Но главным было не это. Дина и остальных больше волновала стопка желтоватых конвертов из переработанной бумаги, которую им передал пилот, пояснив, что это — письма от их родных. Впервые за всё прошедшее время команда забыла о разногласиях. Все уселись за большим столом на кухне и стали разбирать предназначающиеся им конверты. Дин с трепетом забрал тот, что был подписан аккуратным почерком Сэма. Несколько секунд он держал его в руках, а потом аккуратно вскрыл и вытащил из него листок, исписанный с двух сторон. Привет, Дин. Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, поэтому в первую очередь говорю тебе: у нас всё хорошо. Я теперь вместо тебя «преподаю» военным теорию умерщвления монстров, Несси работает, Кас учится. Всё как обычно. О тебе нам почти ничего не говорят. У Койн вообще можно добиться только общей информации: жив, не ранен, не болен, в боях участия не принимал. Правда, учитывая твой характер, в последнее вериться с трудом. В любом случае, для твоего же блага, тебе лучше быть живым и здоровым, иначе я убью тебя. С моим здоровьем всё в порядке. Нога зажила и с меня сняли лангету. Голова больше не болела, а наша главная проблема пока не даёт о себе знать. Дин, я прошу тебя, будь осторожен. Мы все очень волнуемся за тебя. Каждый вечер атакуем Койн, пытаясь выбить из неё хоть что-то, кроме стандартных: он в порядке. Пока безуспешно. Возвращайся поскорее, ты нам всем очень нужен. И помни, что ты обещал. Моё обещание тоже остаётся в силе. Я очень надеюсь, что ты не полезешь в пекло хотя бы ради нас. Знаю, на себя тебе как всегда, плевать, но... Так нельзя, братишка. Просто, возвращайся к нам, хорошо? Мы ждём. До встречи, старший брат. Дин читал письмо и улыбался. Сэм неисправим. Как всегда. Любитель поговорить о чём-то возвышенном. Но сейчас Дин был рад этому. Ему было приятно осознавать, что его ждут. Хоть и не дома, но всё же. Он скучал по брату и остальным. И только сейчас осознал, насколько сильно. Он снова посмотрел на письмо, на этот раз рассматривая почерк брата. По нему он всегда мог определить, в каком состоянии Сэм писал ему. С удовлетворением заметив, что младший не наврал ему по поводу своего состояния, Дин наконец поднял глаза на остальных. Китнисс с Питом сидели рядом, склонившись над одним листом. Они улыбались впервые с того момента, как оказались во Втором. Гейл сидел чуть дальше от них, уткнувшись в своё письмо. На его лице тоже сияла улыбка. Настолько искренняя, что Дин даже испытал прилив симпатии к Хоторну. Каким бы жестоким здесь он не был, но свою семью он любил - это было очевидно даже для слепого. Остаток вечера прошёл в тишине. Письма от близких слегка ослабили напряжение, но операция, которая должна была состояться завтра не давала никому покоя. Как оказалось, волновались они не зря.***
- Зачем Койн нас вызвала? - удивлённо спросил Сэм у Хеймитча. Тот молча пожал плечами. Увязавшаяся за Сэмом Несси выглядела встревоженной. Она с беспокойством смотрела на Винчестера. Сэм был очень бледен. На душе у него было тяжело. Ему казалось, что случилось что-то ужасное. Что-то непоправимое. Альма Койн вошла в помещение. Как всегда, она выглядела безупречно, несмотря на поздний час. Женщина прошла к своему рабочему столу, села за него внимательно посмотрела на присутствующих. - У меня весьма печальные новости, - произнесла она спокойным голосом, - с прискорбием вынуждена сообщить... Дин погиб. Сердце Сэма сжал ледяной кулак. Он медленно поднял глаза на президента. Койн едва удержалась от того, чтобы отшатнуться, настолько жутко выглядел сейчас Сэм. - Как. Это. Случилось? - с трудом выдавил он из себя. - Его застрелили во время спец операции. Это всё, что я могу вам сообщить. Его тело пока не могут вернуть в Тринадцатый. Поэтому его временно похоронят во Втором. Сэм не помнил, как он сорвался с места. Больше всего ему сейчас хотелось вцепиться в горло женщине. Убить её, разорвать на куски. Но ему не дали этого сделать. Хеймитч и Несси успели схватить его. Винчестер сопротивлялся, кричал, требовал отпустить его. - Пожалуйста, Сэм, не надо, - умоляюще бормотала Несси, прижимаясь щекой к его спине. Сэм внезапно прекратил сопротивление и обмякнув, упал на пол. Несси и Хеймитч от неожиданности выпустили его из рук, но он уже никуда не собирался бежать. Он просто мешком осел на пол и закрыл лицо руками. Его плечи вздрагивали так, словно он рыдал, но ни всхлипов, ни каких-то других звуков он не издавал. - Ему надо в больницу, - девочка подняла голову, чтобы увидеть лицо Койн. - Я распоряжусь, - кивнула женщина и набрала команду на компьютере, - мне очень жаль, Сэм. Для нас это огромная потеря. Сэм оторвал ладони от лица и посмотрел прямо в лицо президенту: - Это ты во всём виновата, сука, - прорычал он. Его глаза опасно сузились, - ты отправила его туда. Знала, что он умрёт. Тебе это всё равно не поможет. Койн покачала головой, но ничего не ответила. Несси успокаивающе гладила Сэма по спине, а Хэймитч предусмотрительно держал его за плечо. Врачи появились через несколько минут и Винчестер не стал сопротивляться, когда они подняли его с пола и повели в сторону выхода. Несси молча проследовала за ними, а Эбернети, быстро шепнув что-то Несси на ухо, ушёл к себе. Койн, осталась одна. Она по-прежнему была уверена, что всё сделала правильно и теперь она сумеет убедить Сэма играть по её правилам. И тогда всё наконец будет так, как она задумала.