Чем дальше в лес...

Только те, кто предпринимает абсурдные попытки, смогут достичь невозможного. Альберт Эйнштейн

Время клонилось к полуночи, и шумное гуляние понемногу успокаивалось. Это был длинный день, который завершился весьма и весьма замечательно. По крайней мере, гораздо лучше, чем ожидалось. Наруто даже почувствовал себя в своей тарелке в определённый момент. Возможно, всё не так страшно? Для себя мальчик отметил — даже этого извращенца, так откровенно похожего на раздражающего Учиху, можно было терпеть. Кажется его звали Грей. Ещё одно странное имя. Но, как оказалось, на Саске он был похож лишь внешне. Со временем Наруто осознал свою ошибку. Юный эксгибиционист гораздо больше походил на головастого лентяя Шикамару, ещё одного его одноклассника из Академии шиноби. Но вот весьма необычная черта его нового знакомого оставляла двоякое впечатление. Незаметно для себя раздевающего человека Наруто видел впервые, хотя на самом деле даже представить такое было невозможно. О таком даже не задумаешься никогда… Когда он впервые услышал ошалелое: «Ух ты ж, когда успел?!», его брови синхронно поползли вверх, а челюсть так и просила поцеловаться с полом. Такая реакция вызвала весёлый смех другой его новой и первой здесь знакомой — маленькой Люси Хартфилии. Пока он был с ней во дворе, девочка успела пересказать всю свою историю, с первого дня её вступления в гильдию. Наруто лишь нервно кивал головой, про себя удивляясь столь чрезмерной разговорчивости. Как выяснилось, Люси ровно на год младше его самого — ей было десять лет. Вступила в гильдию она чуть больше полугода назад по обоюдному согласию мастера и её строгого, но бесконечно обожаемого отца, который довольно часто приезжал навещать дочурку. На самом деле в Хвосте феи девочка редко оставалась надолго. Самым продолжительным промежутком времени её пребыванием в Магнолии было три недели. Тогда Джудо Хартфилий задержался по чрезвычайно важному делу на другом конце королевства, и при всём своём желании послать всё к чертям, бросать начатое ни в коем случае не представлялось возможным. Уж слишком сильно он отдавался работе, зачастую даже казалось, что семья его вовсе не заботит. Будто жена и ребёнок были чем-то само с собой разумеющимся, не требующим его внимания. Да, так казалось со стороны. Тогда же у молодого мужчины посидели виски, случился нервный срыв, и даже пришлось два дня отлёживаться в кровати. Никто и представить не мог, что же творилось в душе у столь чёрствого и холодного на вид человека. Никто не догадывался, как берёг отец своё единственно чадо, и как не мог переставать думать о дочке, как переживал каждый день расставания, и как радовался каждый раз возвращаясь домой. Лишь один человек ощущал это всем своим естеством, но помочь она ему не могла. Лейла Хартфилия лишь смиренно дожидалась мужа дома, всегда приветствуя его своей тёплой, такой светлой и родной улыбкой. Наверное за это он и влюбился в неё без памяти. За это понимание без слов и за эту улыбку. Лишь она видела, как мужчина не спал ночами за кипами документов и всякого рода проектами, строя новые чертежи и планы, в надежде дать своей семье всё самое лучшее. Чтобы никто из дорогих людей ни в чём не нуждался и мог наслаждаться каждым днём, разве не самое нормальное желание для любящего отца? И Лейла это понимала. Она была единственной, кто понимал. Однако, молодая женщина не была в восторге от того, что её дочь так рано начали приучать к самостоятельности. Нет, против этого Лейла Хартфилия ни в коем разе не выступала, скорее наоборот. Но не тем способом, который выбрал её муж, не в том месте, и не в том возрасте. И с чего вообще он выдумал такое? Отдать девятилетнюю девочку в волшебную гильдию? Да ещё имеющую не самую лучшую славу? Что сказать: «Одни из самых буйных волшебников королевства». Не лучшая характеристика, определённо не лучшая. Особенно, когда подбирается место для морального и физического воспитания маленькой девочки. И почему не обычная школа, в конце концов? Вот этого Лейла точно не ведала. Как выяснилось, юная заклинательница духов и теперь не задержится в гильдии надолго, и уже завтра вечером за ней примчится беспокойная мать, поскорее забрать своё сокровище домой и крепко прижать к себе, не выпуская из рук. На самом деле большую часть времени Лейла проводила в Магнолии, живя здесь вместе с дочерью. Да и сам глава одной из самых богатых семей королевства стал брать работу поближе к живописному городку. Хотя он и аргументировал это экономической выгодой и ещё чем-то невнятным, Макаров лишь понимающе улыбнулся, когда в очередной раз на пороге гильдии стояла карета с двумя булаными конями. И каждое посещение гильдии маленьким семейством становилось для членов Хвоста феи маленьким праздником. Молодая женщина была не в силах так просто смотреть на детей, которым повезло гораздо меньше, нежели её единственной дочери. За это она каждый день благодарила Господа, ведь как известно, для материнского сердца нет ничего отрадней, чем счастье собственного ребёнка. И почему жизнь была так жестока и неразборчива? Каждый раз Лейла привозила много сладостей, иногда интересные вещицы и магические предметы. Молодое поколение Хвоста феи любило слушать истории прекрасной женщины с таким нежным, почти сказочным голосом. Ни у кого из них не было этого сокровища, никто не мог произнести такое сладкое и необходимое как воздух слово без мерзко тянущей боли в груди — мама. Поэтому дети каждый раз с нетерпением и замиранием ждали приезда Лейлы Хартфилии, на которую так была похожа малютка Люси. Стоит ли говорить и о том, что именно Джудо на днях привёз в подарок глубоко уважаемому им Макарову ящик дорого вина марки Branco, какое он сам предпочитал. Счастью Дреяра-старшего не было границ, и он едва не расцеловал опешившего мужчину. Тот лишь отнекивался, нервно кивая в такт посыпавшимся благодарностям и мечтая поскорее ретироваться на Родину. На самом деле, маленькую Люси можно было назвать самой счастливой волшебницей гильдии. Судьба будто благоговела этой улыбчивой девчушке. Бесконечно любящие, да ещё и баснословно богатые родители, которые ни в чём не отказывали своему единственному чаду, кому хоть раз не мечталось о таком? Она с самого рождения жила в роскоши и всеобщем обожании, что для Наруто было чем-то невероятным, чем-то волшебно манящим и желаемым, но несбыточным. Он не мог представить, какого это, иметь родителей, не говоря уже обо всём прочем. Пока дети разговаривали, стоя во дворе гильдии, в которой праздник достиг своего апогея, и волшебники прямо на стульях со своими кружками вылетали из окон, на улице уже стало совсем прохладно. Солнце почти полностью потонуло в морской пучине, и на смену ему на сцене показалась белоснежная убывающая луна. По коже начинали бегать мурашки, и дабы хоть чуть-чуть согреться, оба собеседника в такт стали переступать с ноги на ногу. Зубы досадно щёлкали, а ветер всё сильнее норовил пробраться под все складки лёгкой одежды. — Может стоит зайти обратно? — мальчик не сумел распознать хитрые нотки в голосе Хартфилии. Она была очень рада появлению нового члена в их большой и разношёрстной семье. И по своему опыту знала, что ко всему происходящему в Хвосте феи нужно довольно долго приглядываться и привыкать, чтобы не упустить из виду то самое важное, ту волшебную ниточку, которая связывает их. То самое, что даёт им силы дышать полной грудью и идти с уверенностью в завтрашний день: каждый в этой гильдии никогда не будет одинок. Они верили в это всем сердцем. Когда Наруто смотрел и слушал её, в груди всё больше нарастало ощущение, будто она заслуживала всего этого. Всего, что казалось бы, должно вызывать зависть, и даже ненависть. Да, в этом не оставалось сомнений: шелковистые золотые волосы, которые развевает солёный морской ветер, задорный смех, острый вздёрнутый носик и эти большие шоколадные глаза с искоркой солнца — само очарование, не так ли? Она словно сама лучилась этим невероятным волшебством — самой жизнью. Не было в девчушке столь свойственной людям, а особенном детям, её круга чопорности и надменности. Своей жизнерадостной улыбкой она подкупала. И Наруто сам не заметил, как его увлекла за собой новая знакомая, открывая неизведанный, такой пугающий мир совсем с другой стороны. — Когда я открою дверь, пригнись и всё время оставайся начеку, — учила она его, стоя перед большой дубовой дверью. Он согласно кивнул в ответ, и девчушка осторожно толкнула эту самую дверь. Та послушно скрипнула, и дети заползли внутрь, исчезая в ярком свете огромной, едва уцелевшей люстры. А в это время в своём кабинете, забившись в уголке, тихо хныкал Макаров, предвкушая количество убытков как в запасах алкоголя, так и в бюджете гильдии. В такие моменты он жалел о том, что вообще когда-то принял злополучный пост мастера. — Уйду на пенсию, — в пол голоса причитал он всему миру, платком вытирая подтекающий нос. — Так! — над толпой уже потихоньку успокаивающихся волшебников вырос человек, похожий на шкаф с такой же огромной как он сам кружкой вина в руке и грозно проревел на весь зал: — Почему никто не пьёт за черепашку?! И тут потасовка обрела новый размах. На следующий день Ночь медленно уступала место новому дню, и первые солнечные лучи пробивались сквозь плотно задёрнутые шторы. А ведь до звонка будильника было ещё два часа. Совершенно не желая просыпаться, мальчуган недовольно поморщил нос и накрыл лицо одеялом. На подушке остались видны лишь растрёпанные светлые волосы и пальцы, придерживающие край одеяла. Большая новая кровать была мягкой, удобной, приятно пахла, она была его собственной. Не просто выделенная в пустую одинокую квартиру, а купленная для него, а главное выбранная им самим. Это был по странному волнительный и приятный момент. С дуру, просто не подумав, мальчишка ткнул в первый увиденный предмет мебели, который оказался неприлично дорогим. От ужаса кошмарного размера цифры леденела душа и выступал холодный пот, а дыхание срывалось. Макаров едва не получил сердечный приступ, но не смотря на уговоры и извинения мальчишки, со слезами на глазах отдал деньги и привёз чудо столярной мысли домой. По началу оба просто рассматривали кровать, пытаясь понять, что же в ней такого: обходили кругом, заглядывали под неё, внимательно разглядывали каждый завиток искусной резьбы, пытались полностью ощутить аромат молодого дуба, оценивали отблески недавно подсохшего лака. И всё с расстояния трёх метров. Но как бы они не старались, мужской мозг не видел всех преимуществ предмета над всеми прочими, что стоили в разы меньше. — Обманули, — без тени сомнения на лице, с самым серьёзным выражением изрёк Макаров и вновь замолчал. Однако его утверждение повисло в воздухе. Как дамоклов меч. Прямо над кроватью. Наруто лишь нервно сглотнул. Когда весь этот абсурд достиг своего апогея, домой вернулся Лексус. Парень как всегда был недоволен чем-то невнятным, и скорее менее катастрофичным, чем представлялось подростку. Однако факты неправильности суждений всего мира и истинности лишь его одной точки зрения оставались фактами. — Дед, шкет, вы где? — он швырнул пакет со свежим хлебом, молоком, и чем-то там японским для мелкого, на стол и направился наверх, в комнату отведённую новому жильцу их не очень скромного обиталища. Странные звуки доносились оттуда. Была эта комната на втором этаже небольшого уютного дома на окраине Магнолии: два этажа с высокой каменной трубой камина, маленькая мансарда, кусты японской спиреи живой изгородью у белого крылечка, почтовый ящик с флажком. Словно домик был сказочным. Не так давно за всем здесь следила мать Лексуса. Да и вообще, именно с этим местом у Лексуса были связаны самые приятные и тёплые воспоминания о детстве. Здесь семья была счастлива. Всё было так, как должно быть в семье. Даже запах был уютным: свежий яблочный пирог, корица, тлеющие дрова и мамины духи. А сейчас, этот дом опустел. И был просто картинкой на открытке, не больше. Хотя парень втайне от всего мира и ухаживал за всем здесь. За всем, что так любила его мать. И вот сейчас, в пока ещё пустой комнате, которая когда-то была его детской, двое идиотов, и никак иначе, стояли на коленях перед кроватью и кланялись ей. — Что тут происходит? — протянул парень и поднял за шиворот хныкающего Макарова и икающего от испуга Наруто над землёй, — Что вы творите? — он угрожающе смотрел на своего деда. — Внучек! — не выдержав, старик прыгнул на опешившего Лексуса и начал в голос плакать. Лексус от неожиданности даже повалился на пол, случайно выронив Наруто. — Да что, чёрт возьми, случилось! — ошалело прокричал парень. И тут ему поведали всю трагичную историю, в красках расписав боль утраты суммы, которая копилась на новую удочку и ящик дорого вина. Поначалу Лексусу казалось, что над ним шутят и всё это просто розыгрыш. Но с каждым словом он понимал, что всё было всерьёз. Абсолютно. Макаров эмоционально кричал на кровать и размахивал руками, потом со слезами поворачивался к внуку и вопрошал, как ему теперь быть и как жить с таким старым дураком, а Наруто сидел уставившись в пол и густо краснел. К слову говоря, он сам не думал, что большего абсурда, чем пьяная драка из-за черепашки и попытки найти трусы Грея в толпе дерущихся с ним уже не случится. Но нет. Этот мир продолжал сыпать сюрпризами. Когда Макаров остановился, чтобы отдышаться, комната разразилась диким хохотом. — Дед, — Лексус стёр выступившую от смеха слезу, — Хах, я не думал, что сегодня меня что-то сможет рассмешить. Да что там, я давно так не ржал! И парень захохотал ещё сильнее. В этот вечер Наруто впервые спал в своей новой комнате. Вчера это был диван в холе дома. Удобный, уютный, большой диван. Но сейчас он не был гостем на одну ночь. Он лежал на новой кровати (события, порождённые которой, до сих пор не укладывались в голове), в своей собственной комнате. Не в пустой квартире ненавистного всеми хулиганистого мальчугана. В груди вдруг ёкнуло. Словно и не про него было это всё. За произошедшее сегодня Лексус конечно хорошенько отчитал своего, как он выразился, полоумного дедушку. А потом дал сердечные капли, прописанные Полюшкой. Кстати, он так странно посмотрел на Наруто. Как-то по-доброму. Даже по родному. А после потрепал по голове и отправил есть заказанный в местной харчевне рамен. — А ещё спокойной ночи пожелал, — вслух проговорил мальчик, задумчиво глядя в потолок. Из приоткрытого окна дул свежий весенний ветерок, принося в комнату запах моря, отчего плотные шоколадные занавески немного подрагивали. — Кстати, их же тоже повесили сегодня. В голове словно вновь возникла картина: — Эти занавески висели, когда Лексус был маленьким. Вы с ним похожи! — Нифига не похожи, хватит заливать, старик. И аккуратней, вон тот крючок пропустил! Мальчик шумно выдохнул. По щеке прокатилась маленькая слезинка. Он зарылся в одеяло и повернулся на бок. Рядом на прикроватной тумбе стоял новенький бежевый светильник, маленький будильник и старый лягушонок, который был с криками восторга извлечён откуда-то с чердака. Игрушек у Наруто никогда не было, да и великоват он уже был для подобного. Однако плюшевый лягушонок, с пришитой ножкой, заштопанным боком и разными глазами грел душу своей доброй улыбкой. Это был третий вечер Наруто в новом мире. И сегодня мальчик спал так сладко, как никогда прежде в своей жизни. Спустя неделю. Апрель. Четверг двадцатого числа. — Магический круг, — проговорил Наруто. Девчушка одобрительна кивнула ему головой, отчего алая прядь волос выбилась из косички. Она аккуратно убрала её за ухо, не отвлекаясь от учебника, карандашом указывая нужный параграф. — Когда читаешь заклинание, появляется магическая сфера. Её цвет меняется в зависимости от типа используемой магии, свойств заклинания и его уровня. Но чаще всего, он приобретает цвета, соответствующего твоей магической энергии. — Моей собственной магии, датебаё? — Именно, — она отошла немного подальше от стола, — Например. Девчушку окружило сияние и под ногами появился магический круг с символами красного и серого цветов, после чего доспехи на ней сменились на другие: чёрные широкие штаны с двумя блестящими кинжалами и коричневую кожаную кофту с мехом на воротнике. Наруто широко открыл рот, а после вскочил на ноги: — Вот это да, потрясающе, датебаё! — Это доспехи воителя. Помимо удобства, они обладают магическими свойствами. В них увеличивается скорость и сила ударов. Это моя магия. — Здорово, но… — Чего? — девчушка вопросительно вскинула бровь. — Разве это поможет в бою с магами? Ты же просто меняешь наряд, ай! Наруто не сумел договорить, ведь Эльза со всей своей силы огрела его по голове, моментально меняя свои доспехи обратно на повседневные. А после девчушка недовольно фыркнула на умоляющего вылупившегося на неё Наруто, горделиво мотнула головой и железной поступью удалилась к другому столу, где её уже поджидал любимый тортик. — Ну ты даёшь! — в голос захохотал Грей, сидевший рядом. — А что такого я сделал, датебаё?! — Наруто, нельзя такого говорить Эльзе, — послышался напуганный, но всё ещё дружелюбный голос маленькой Лисанны из-под стола. — Но что такого-то? Что я сказал-то? — мальчик обиженно потирал уже сейчас болезненную шишку. Кто знает, что у него на голове будет завтра. Наверняка вырастет пирамида. — Ну и всё равно, датебаё! — он плюхнулся обратно на скамейку, подперев лицо ладонью. — Да ну? Ты уверен, что всё равно? — А тебе-то что, отмороженный? — Мне-то точно всё равно, а у тебя ещё целая книга. — Чего?.. — Наруто неуверенно глянул на лежащую рядом книгу, и его лицо моментально покрылось испариной. Он вскочил из-за стола, прихватив учебник и бросился к обиженной девочке: — Эльза, прости меня, я не хотел! Твоя магия невероятно полезная, я уверен! — Ха, вот же простофиля, — довольно улыбаясь изрёк Грей, почёсывая живот. — Грей, а где одежда? — послышался высокий голосок Канны, проходящей мимо, к столику, куда присели Лисанна с Эльфманом и их попугайчиком. — А, чего?! — Грей ошарашенно оглядел себя, — Когда я успел?! — Прости, я совсем не подумал, что ляпнул, датебаё! — умолял Наруто, однако девочка лишь фыркала на него. И продолжались попытки извиниться перед наверняка очень полезной волшебницей, владеющий заклятием «Рыцарь» довольно долго. Параллельно озадаченный Грей пытался найти по гильдии свои штаны. К поискам, едва не хохоча в голос, присоединился даже Макао. Он предпринимал попытки приободрить ледяного волшебника, но этого не выходило. После долгих и мучительных уговоров, Эльза Скарлет всё же согласилась простить Наруто за это недоразумение. Он наверняка совершенно не подумал и просто ляпнул глупость. Всякое бывает. Заключив это в своей голове, девочка смягчилась и даже приулыбнулась: — Ладно, давай продолжим что ли. У нас ещё полно материала, но ничего. Если пойдём с той же скоростью, со всем управился! — она подняла вверх большой палец. Сама Эльза лучилась энтузиазмом, однако Наруто этого настроя не разделял, вяло пролистывая жёлтые страницы толстого талмуда, носившего гордое название: «История магии и основы волшебства». Больше всего пугала приписка «Том 1». Ничего не поделаешь, в чём, а в учёбе Наруто не был силён. Особенно в том аспекте её, где надо было изучать книжный материал. Но это скорее было следствием природной лени парня, и нежеланием сидеть на месте. О своих ученических характеристиках Наруто был хорошо осведомлён благодаря постоянным недовольным крикам учителя Ируки. — Мы никогда не закончим, датебаё, — обречённо протянул под нос он и уткнулся лицом в стол. — Пф, неудачник, — пафосно выговорил Грей, так же пафосно спрыгнул со своей скамейки и подсел к изнывающему Наруто. — Здесь ничего сложного нет, давай, смотри на этой странице… — Да, он прав, это не так трудно, — сзади, словно возникнув из воздуха к компании подошла маленькая Леви. Она была одного возраста со всеми детьми, однако росла девчушка медленней, и из-за совсем маленького тельца выглядела младше своих сверстников. — Ого, вы изучаете основы магии?! — послышался восторженный голосок Люси, которая, уже устав быть моделью Ридаса для его новой картины, просто спрыгнула со своего стула и юркнула прямо к столу, где собрались уже почти все дети гильдии. В руках девочка сжимала свою любимую куклу Мишель, с которой расставалась​ очень редко. — Ну вот, вместе мы точно разберёмся с этим быстрей, — Эльза одобрительно кивнула. У Наруто же будто застрял ком в горле. Вокруг него был весёлый шум и гам, все пытались объяснить и то, и другое, приводили примеры, даже демонстрировали свои умения, были готовы ответить на любой вопрос, или, если нужно, обратиться к взрослым. И все для него. Вместе с ним. Они просто общались, просто смеялись, просто были рядом. Наруто снова ощущал его. Это странное чувство с каждым днём становилось всё отчётливее и ярче. Оно теплилось в груди. Он и вправду был дома. С лица парнишки теперь не сходило выражение счастья. Конечно, ведь впервые на душе было так спокойно. Как будто всё, что пережил он прежде было лишь дурным сном. Плохим, где-то​ даже абсурдным воспоминанием. Грей давно подметил глуповатое выражение лица нового друга, но ничего не говорил. Лишь прикрыв глаза многозначно улыбался. Просто он хорошо понимал. Он ведь сам ощущал себя точно так же. Больше не потерянным. Больше не одиноким. Они ведь все ощущали так же. Ближе всех к Наруто расположилась Люси. Она подсела прямо к нему и весело лепетала, то и дело перекликаясь с Эльзой и вспоминая всё, что читала про магию у отца в библиотеке. Пока молодое поколение хвоста феи занималось обучением нового члена гильдии, взрослые волшебники решали свои вопросы. Некоторые стояли возле доски заказов, внимательно изучая листки, некоторые уже выбрали и оформляли задания у официантки Юми. Она внимательно отмечала всё в своём журнале, а потом ласково улыбалась и желала всем уходящим удачи. Кто-то наоборот, только вернулся, исполнив работу, и спешил поделится с товарищами своими впечатлениями и свежими новостями, ну и конечно пообедать с дороги вкусной местной едой. Из окон доносился гул оживлённого города, а ветер иногда приносил запахи свежей выпечки и только что скошенной травы. Всю эту картину обычной жизни, как водится, изображал на бумаге Ридас, всегда сидевший в уголке со своим холстом. Поодаль от всех. Такие уж эти художники, не всем дано понять тонкие струны их ранимой души. В гильдии царила, как любила называть это общее настроение Люси, обеденная идиллия. Редкие мгновения умиротворения. Казалось, нет ничего, что сможет разрушить это спокойствие. Однако, всегда наступает момент, когда спокойствие разбивается в дребезги. На малюсенькие осколки и исчезает, как будто его только что и не было вовсе. Дверь гильдии с грохотом отварилась и за порогом показалось пять фигур, стоящих друг рядом с другом. По середине стоял самый высокий парень в группе, негласный лидер команды и один из немногих носителей здравого смысла в гильдии. Рядом с ним гордо устроилась единственная девушка пятёрки. Она всегда стояла справа, это было уже что-то вроде закона. По правое плечо от неё, как правило, располагался самый младший член команды, и, разумеется, самый прыткий из всех, парнишка восемнадцати лет. По левое плечо от «самого главного столба», как его окрестил Грей, стоял старший член команды, двадцатипятилетний волшебник, никогда не выпускающий из своих рук посох с полумесяцем и большим голубым камнем на конце. Ну и с краю, как и всегда, располагался самый бдительный и внимательный в группе, прикрывающий своих товарищей в бою. Это была уже успевшая стать в стране легендой команда талантливых волшебников Хвоста феи. Только завидя молодых людей на пороге, все в здании напряглись и стали пристально смотреть в их сторону. Даже увлечённые обучением дети отвлеклись. Наруто эта ситуация не нравилась, и он занервничал. — Что происходит, датебаё? Кто эти ребята? — из-за яркого дневного света, который бил прямо в глаза, не было возможности рассмотреть лица непрошеных гостей. Парень, что стоял в середине вдруг медленно нагнул голову в бок. С трудом, но Наруто сумел разглядеть широкую улыбку на его лице: — Мы вернулись, — стоило лишь произнести ему эти слова, как вся гильдия разразилась приветственным криком. Со всех сторон разносились радостные возгласы. Кто-то поспешил поскорее к только что вернувшимся, да и все пятеро не остались стоять в дверном проёме. Они уверенно двинулись прямо в зал, радостно приветствуя своих товарищей, которых давно не видели. Было в этих незнакомцах что-то непостижимое для Наруто. Он с удивлением наблюдал за происходящим, провожая взглядом команду, направляющуюся прямо к мастеру. Не вставая со своего любимого места на барной стойке, откуда было видно весь главный зал, Макаров громко, с неподдельной радостью объявил: — С возвращением. — Мы дома, — ответил самый высокий и уважительно склонил голову. Его примеру последовали и оставшиеся члены команды. — Люси, кто это такие? — полушёпотом, на ушко спросил Наруто. — А? — девчушка удивлённо подняла брови, — Это же сильнейшая команда Хвоста феи! Даже я о них слышала, до того как вступила в гильдию. — Ты серьёзно не знаешь?! — удивлённо спросил Грей, ненароком услышавший, как выяснилось, странный вопрос. Наруто отрицательно покачал головой, чем снова вызвал недоумение. — Они одни из самых могущественных волшебников континента, особенно Аарон, — Грей указал на самого высокого члена команды. Теперь Наруто хорошо мог разглядеть парня, который не сдерживая весёлого смеха успокаивал плачущую от радости официантку Юми. Парень даже обнял её и поднял над землёй. — Да, Грей Аарона ещё «главным столбом» обычно зовёт, — Люси игриво хихикнула, на что Грей, сделав самое скучающее выражение лица, лишь пожал плечами. — Ну, как ещё его называть. Столб он и есть столб. — Сильнейшая команда… — в этот момент мальчик почувствовал на себе пристальный взгляд черных глаз. Это чувство, словно за ним всегда наблюдают теперь уже не покинет его до конца жизни. В это же время. Коноха. Балкон резиденции Хокаге. Сильный порывистый ветер едва не сдувал старика прямо с балкона. Он будто пытался затолкать человека, наверное единственного, кто в такой час и при такой погоде сейчас на улице, обратно в здание. Шапка Хокаге снова едва не улетела, и тяжело вздохнув, Хирузен всё же вернулся в свою резиденцию. Он с шумом прикрыл дверь на балкон, потянулся и плюхнулся на своё кресло. Как всегда прямо, ровно, словно он был натянут струной. Что поделать, годы тренировок и выдержки формируют определённые привычки. Да и статус не позволяет расслабляться. Он оглядел свой кабинет, потом с каким-то раздражением вызвалил из недр ящика стола стопку бумаг и стал изучать онные. Ровно с той страницы, на которой остановился днём. — Значит, Наруто вы так и не нашли? — не отвлекаясь спокойно спросил он у темноты. С потолка, из самого неосвещённого угла кабинета спрыгнул молодой человек в маске и серой форме, характерной для агентов особой организации деревни Скрытого Листа, которая носит название АНБУ. — Простите, господин Хокаге, — молодой человек присел на колено, — мы осмотрели все в окрестностях, но ничего, ни единого следа. Словно… — Словно исчез из этого мира? — опередил его мысль Хирузен, так и не отвлекаясь от своих бумаг. — Но если бы Девятихвостый погиб, мы бы нашли тело. — Нет, зная Макарова, Наруто определённо жив. Об этом можно не беспокоится. — Господин Хокаге, если демон жив, значит его сила может попасть не в те руки. Нам нужно обезопасить деревню! — молодой шиноби, хоть по его голосу и было слышно волнение и некоторый испуг, продолжал сохранять выдержку и внешнее спокойствие, всё так же стоя на одном колене в уважительном поклоне. — Не волнуйтесь. Я объявляю отбой. Более того, уверен, что теперь у Наруто Узумаки совершенно не будет времени думать о Конохе, — в голосе Хирузен проскальзывала какая-то еле уловимая радость. Он подписал последний лист длинного отчёта и убрал его обратно в стол. На первом листе красовалась цветная фотография маленького Наруто.