I'm nice (Cafe)

Джиён понял, что так жить больше нихуя нельзя, когда 23 мая он встречает так же, как и примерно 30 предыдущих воскресений. С уже незаметной от привычки головной болью, сушняком во рту, не смытой косметикой и прочими атрибутами вчерашней попойки. Он лежит в постели и думает о том, что у парня, который его вчера поимел, был крутой одеколон, наверное, за тучу денег и что надо бы купить такой же, о том, что надо проветрить комнату, а то голова болит уже и от курева в том числе, о том, что ему холодно даже под двумя одеялами. Может он простыл? Хотя скорее отравился какой-нибудь пакостью вчера в клубе (или где он там был вчера?). Джиён перестает различать места, любовников и марки сигарет, не всегда понимает, что он дома, когда открывает глаза. Прижавшись щекой к подушке и щуря глаз на солнце, сияющее из-за занавесок, он думает, что он так правда больше не может, и его как минимум заебала боль в заднице, а как максимум его заебало вообще все. Постоянный шум в голове, постоянная тошнота и тонны тональника, необходимые, чтобы его серое лицо было меньше похоже на одно из тех, что хранят в холодильниках в морге. Он даже нащупывает под подушкой айфон и ставит напоминание на воскресенье "не ходи", хотя мысленно уже ненавидит себя за то, что, конечно, пойдет. Джи бредет на кухню, включает телевизор и привычным рывком открывает холодильник с целью найти опохмел. Опохмела нет. Джиён ругается вслух сам с собой и нервно достает с дальней полки шкафчика чай, чувствуя себя полным идиотом, потому что горло промочить чем-то необходимо. Ну кто вообще пьет по утрам чай? Хорошие мальчики или кто? Ему вообще становится жутко интересно, не просроченный ли он, так как ничего, кроме спиртосодержащего, он уже давненько не пил. Пока он разглядывает коробку, уши улавливают какое-то рассуждение по ТВ. "…Большинство из опрошенных людей, признавших себя счастливыми, некомфортно себя чувствуют, ночуя не дома. Передаю слово своей коллеге..." Джиён еще какое-то время по инерции пялится на коробку, а потом ловит себя на мысли, что он и дома-то себя не чувствует комфортно. Он вообще себя не чувствует комфортно по определению, ему может быть только тошно, нормально или никак. Какое тут счастье вообще? Остаток передачи он досматривает до конца. Через полчаса, стоя в легкой футболке с какой-то пошлой надписью перед банкоматом, юноша тихо смеется, опершись рукой с истлевающей сигаретой о стену. Смеется, потому что сегодня 23-е число, а денег на карточке столько же, сколько было позавчера. Этот старый... его отец окончательно забыл про него. Или сдох. Или решил, что его любимому сынуле пора уже жить самостоятельно. Почему именно сегодня? Джи смеется в голос почти до слез, посреди улицы, уже неприлично долго, потому что это правда смешно. Он берет сигарету в зубы, выпрямляется, поправляет челку, засовывает руки в карманы. Раз этот человек решил, то пусть будет так. Джиён тоже все для себя решает. Новенький пугает Сынри так, что он вообще перестает быть уверенным, что к ним в кафе пришел работать именно человек, а не какой-нибудь зомби. Просто в мешки под его глазами явно можно спрятать что-нибудь, а цвет кожи сливается с кафелем на полу, но работа есть работа, надо с ним познакомиться. -Привет, я Сынри, - как можно более дружелюбно говорит парень. -Пр… кгххммм… привет, Сынри, - зомби, даже откашлявшись, кажется не может находится на солнце или еще что-то в этом роде, так как хрипит совершенно загробно. -А ты..? -Джи… Джиён. Через пару минут разговора Сынри все же мысленно облегченно выдыхает и расслабляется, потому что зомби оказывается вполне способным улыбаться и адекватно себя вести, не покушаясь на его мозги, по крайней мере. Джиён же тоже отмечает про себя, что подработать в кафе это неплохая идея, а его новый коллега вполне себе приятный малый. Сынри рассказывает о графике, форме и сотрудниках: официантах, менеджере... -А Сынхён-хён, он какой? Его нужно бояться? Шеф ведь... -Ой, ты что, нет, он у нас милаха. C ним легко, он быстро находит выход из неудобных ситуаций, и вообще хён у нас самый классный менеджер! На этих словах в зал входит сам предмет разговора, Джи это понимает даже не по костюму с бейджиком, а по ауре "самого классного менеджера", которая ощущалась за метр радиуса от Сынхёна. Стильно уложенные волосы, очки в большой минималистичной оправе, блестящие туфли и загадочная полуулыбка а-ля Джоконда. Джиён думает, что его новый начальник даже вполне так в его вкусе, но отгоняет от себя эти мысли, ведь, в конце концов, он пришел сюда, чтобы заработать, дисциплинировать себя и посмотреть на нормальных людей. Сынхён сдержано здоровается, бросает какую-то вежливую фразу, подобные которой всегда говорят при знакомстве, и исчезает за входной дверью. Джи уже проникается полноценной симпатией к Сынри и внимательно слушает все подробности про меню, акции и этикет. По дороге домой, он покупает себе какую-то книжку, и вообще впервые за долгое время искренне радуется, что познакомился с хорошими людьми. Дома Джиён выкидывает кучу расставленных по углам бутылок, думая о том, что сдай он все это добро, стал бы долларовым миллионером. Он ложится спать пораньше, и прикидывает, сколько же ему кружек кофе придется разнести, прежде чем он купит себе тот классный одеколон. Джиён сам себя не узнает, он космически горд собой и уже видит, как его жизнь меняет русло, засыпая с улыбкой. Ему за эту неделю приходится пару раз по телефону послать своих бывших друзей нахер, потому что иначе они не понимают, как это их "король выпивки и секса" Джиён может отказываться завалиться с ними в пятницу в клуб. Ёнбэ послал его в ответ, что совсем не удивило, Дэсон всерьез забеспокоился за его здоровье и предложил приехать со всем этим делом прямо к нему домой. Спасибо, не надо. Джиён теперь дружит с Сынри, прячет татуировки под длинными рукавами, бегает по утрам (всего 10 минут, правда, но бегает же) и пьет чай. Вообще, все вроде стало складываться так, как ему хотелось, но чего-то все еще не достает. "Пройдет", он думает. В его голове водят хоровод бессчетное количество чизкейков и кружек с латте, которые ему сегодня пришлось разнести, когда его дрему прерывает Сынхён. -Джиён, ты домой? -Я? Еще в магазин хотел забежать -Составишь компанию? -В смысле? -Выпьем? Джиён не ожидал такого. С Сынхёном он был, конечно, в хороших отношениях, но не более. Они общались только на работе, да и то просто перекидывались фразами или обсуждали какие-то общие темы. А тут вдруг такое предложение. Сынхён стоит, глядя выжидающе и дружелюбно улыбаясь, а Джи не знает что ему делать. Ему вроде как хотелось бы пообщаться с их менеджером и вне работы (тем более на нем сегодня бежевый кардиган, что делает его в два раза более в Джиёновом вкусе), но он же завязал? -Ммм, я даже не знаю, Сынхён-хён, прости, я… -Да ладно тебе, не заставляй меня пить в одиночестве, - старший с уверенной ухмылкой направился к выходу, нетерпеливо оборачиваясь. - Ты идешь? В до боли знакомом баре музыка и напитки лучше со временем не стали, да уж. Джиён старается не оглядываться по сторонам (не дай бог еще с кем здороваться придется) и просто лениво разглядывает пьющего стопку за стопкой Сынхёна. Он вообще помнит, что пришел сюда не один? Часы подсказывают, что они вот так сидят уже сорок минут. Черт, что за..? -Сынхён? - парню надоедает слушать какую-то песенку под гитару, играющую из колонок и гул разговоров за столиками. - Знаешь, почему я сегодня хотел напиться? - Ну и почему же? - Джиёну очень интересно, какая такая уважительная причина портит его планы по смене стиля жизни. Он уже больше получаса цедит какой-то молочный коктейль в окружении абсолютно пьяного контингента бара. А терпение-то у него не вечное. - Я сегодня хотел напиться, потому что влюбился. А он-то тут при чем? Что ему теперь нужно делать? В голову приходило только "минет" и "снимать трусы и бегать", но ни один вариант не казался подходящим. Влюбился… Джиён не имел ни малейшего понятия, как в таких ситуациях поступать и зачем от этого напиваться. И зачем, кстати, при этом звать с собой парня, которого ты знаешь полнедели. -Я только что понял, что даже не спросил тогда, как его зовут. Его? Он что еще и гей? Вот тебе и "познакомился с нормальными людьми". - Оу, - единственное, что может из себя выдавить Джи, прикладываясь к молочному коктейлю (а они, оказывается, даже вкусные).