I'm nice (Cafe)

Сынхён рывком проснулся на том моменте, когда юноша стянул с себя майку. Он отдал бы что угодно, лишь бы уже забыть эту несчастную ночь с концами, но в его голове снова вертелись картинки, от которых было никак не отвязаться. Сынхён, сдаваясь своим же воспоминаниям, запустил руку под одеяло, в трусы и позволил своей памяти воспроизвести всё от начала до конца. Вот юноша трется о него, жмурясь от возбуждения, вот он целует его развязно, мокро и небрежно. Сынхён прикрыл глаза, он снова видел, будто это было вчера, как парень лижет его соски, водит ладонью по его члену, как прижимает его к себе, когда он оставляет засосы на его шее. Как тот извивается и открывает рот в беззвучном стоне, когда Сынхён обводит языком его ягодицы, а потом трахает его своими пальцами. Сынхён низко застонал, вспоминая, как горячо и приятно быть внутри этого мальчишки. Какого это слышать, как тот просит ещё, напрягая бедра и кусая губы. С воспоминанием о том, как он кончает в парня, Сынхёна накрыл оргазм, и спустя несколько секунд, когда приятные ощущения уже отпустили его, он вынул из трусов испачканную в сперме руку. Кровь стучала в висках, щеки горели, и сердце бешено билось. Никто у него никогда не вызывал таких чувств, и каждое такое утро напрочь выбивало Сынхёна из колеи, как минимум на несколько часов. Он поднялся с кровати и поплелся в душ, мысленно наплевав на то, что опоздает на работу. Все равно от него там не будет толку, если у него в голове продолжат вертеться дремлющий на его груди мальчишка и он, гладящий кончиками пальцев его татуировки. Бррр, срочно холодный душ. Срочно. *** Джиён смотрел на свой гардероб, а гардероб, казалось, смотрел на него, причем с издёвкой. "Что, Джиён-а, не знаешь что надеть? Да-да, мучайся, выбирай!". Парень схватился за голову и едва сдержался, чтобы не завыть. Проблема была в том, что сегодня ему нужно было обратить на себя внимание Сынхёна. Обратить на себя внимание легко, подавляющее большинство его вещей как раз на это и были рассчитаны, но сложность была в том, что в таких шмотках не пойдешь на работу. Джиёна аж передернуло от нарисованной его воображением картинки его, одетого в пошлую сетчатую майку с фирменным фартуком поверх нее. Его взгляд упал на однотонную футболку-поло. Короткий рукав означал то, что будет видно тату. Джиён победоносно улыбнулся, татуировки - идеальный способ привлечения внимания, опробованный много раз. Еще бы не мешало подкраситься, конечно, но он все-таки идет не в клуб. Спасительная футболка была извлечена из шкафа, поглажена для перестраховки и надета довольным Джиёном в комплекте с какими-то дизайнерскими джинсами. Что может быть лучше удачного выбора одежды? В кафе Сынхёна не оказалось, и парень стал лениво протирать столы к открытию. - Доброе утро! - к Джиёну вприпрыжку приблизился как всегда приветливо улыбающийся Сынри. Его что, чувство вины отпустило? Или недотрах? Что-то из двух явно. - Доброе, - Джиён тоже мягко улыбнулся и, не заметив никакой угрозы со стороны младшего, позволил себе расслабиться. Тот, слава богу, больше не был настроен кидаться на него с поцелуями. - Ты обещал мне рассказать, что означают татуировки, - младший кивнул на руки Джи. Сынри, судя по всему, было нечем заняться, но раз уж времени до открытия было еще много, а Сынхён еще не пришел, то почему бы и не потрепаться? - Ну, - Джиён окинул взглядом свои руки, будто не помнил, какие у него были татуировки, - vita dolce moderato переводится как "сладкая жизнь размеренна" или что-то вроде того, а... - Э? - Сынри шутливо изобразил удивление, перебивая. - Я не думал, что это одна фраза. - Что одна фраза? - к болтающим официантам присоединился только что вошедший Сынхён, тоже, казалось, пребывавший в бодром расположении духа. У Джиёна ёкнуло сердце от волнения. Вот сейчас он увидит и... - Да мы тут татуировки Джиёна обсуждаем, - Сынри взял парня за запястья и продемонстрировал Сынхёну красивую надпись на итальянском и красное сердечко. – Правда, круто? - он светился, будто руки были его собственные. Сынхён не отвечал. Он просто невидящим взглядом уставился прямо перед собой, когда до него дошло, что за татуировки у Джиёна. Сынхён плохо отдавал себе отчет в действиях, но, кажется, он попятился слегка и помотал головой. Все это заняло у него доли секунды. - А у тебя еще, - начал он не своим, слишком сиплым голосом, - есть татуировки? - Сынхён смотрел Джиёну в глаза и не знал, чего хотел больше: чтобы это оказалось просто совпадением или чтобы его безымянным воспоминанием оказался этот неверящий в любовь паренек с бесконечно грустными глазами. Он страшно боялся услышать ответ. Больше, чем высоты, смерти или потери зрения в эти секунды он боялся услышать, что скажет Джиён. Только не... - Ага, вот тут шарик из драгонбола, а на спин... - Джиён начал перечислять, но Сынхён уже не слушал. Конец. Всё. Он видел, как Сынри оттягивает на нем футболку, разглядывая надписи, и как Джиён поясняет что-то, размахивая руками и бросая на него взволнованные взгляды, но сам просто стоял, как полный идиот, безрезультатно стараясь убедить себя, что он все еще не проснулся. *** Над Сеулом долго не темнело в этом году, и ощущение времени у всех напрочь улетучилось. Джиён был бесконечно благодарен человеку, который изобрел часы. За день воздух успел нагреться, и ему было бесконечно жаль закрывать двери кофейни, в которые так приятно дул сухой, с запахом чего-то цветущего, ветерок. Но времени было уже много, как подсказывали спасительные часы, а это означало, что можно перевернуть табличку и стянуть форму. Джиён устало оглядел помещение на предмет неподнятых стульев, и его взгляд остановился на приоткрытой задней двери в конце коридора служебных помещений, за которой виднелся курящий менеджер. Если у него все в порядке с памятью, то он там виднелся уже целый день. По крайней мере всякий раз, когда в ту сторону глядел Джиён. Он подошёл. - Ты в порядке? - он не был уверен, было ли у него право такое спрашивать, и вообще уместно ли это, ведь он Сынхёну по сути никто. Быстрота, с которой тот отвел взгляд, только добавила ему неуверенности, но он продолжил. - Просто ты за целый день ни разу не сделал замечание Сынри, и, черт, ты куришь уже бог знает какую пачку. - Я чувствую себя виноватым перед одним человеком, - Сынхён немного помедлил с ответом, рассеянно глядя куда-то вверх. Интересно, он вообще понимает с кем говорит? - Из-за меня, хотя не только из-за меня, конечно, - он странно перебивал сам себя, и было заметно, что он думал об этом уже весь день, - один замечательный, просто охрененный парень разочаровался в людях и в... искренности их чувств, - Сынхён говорил медленно и задумчиво, будто сам с собой, заканчивая предложения вопросительно. То, что Сынхён переживал из-за какого-то парня, больно кольнуло Джиёна в грудь, но он подавил в себе ревность и постарался найти подходящие слова. - Раз ты виноват, то верни ему эту веру, - сказал он таким тоном, как будто советовал купить цветы и шоколадку. - А то совесть замучает, знаешь ли, - Джиён усмехнулся, вглядываясь в постепенно меняющееся выражение лица Сынхёна. Он уловил в запахе сигаретного дыма, что-то страшно знакомое, но не мог разобрать что. - Вернуть? - повернулся к Джиёну и посмотрел на него почти с надеждой. Кажется, он страшно измучил себя мыслями о том, как же поступить. - Но ведь я.., - начал он, слегка качая головой, и снова отводя взгляд в сторону. - Исправляй, если сам накосячил, это точно будет правильно, - Джиён обнадеживающе улыбнулся и, подумав, что явно несет какую-то чушь, которая не в силах никому помочь, уже хотел уйти, когда Сынхён снова заговорил. - Мне очень нравятся твои татуировки, расскажешь мне о них еще раз? А то утром я задумался и не слушал, - выпалил он разом, снова бросив на Джиёна умоляющий взгляд. Тот вздохнул и театрально откинул волосы со лба. - Ну раз уж ты так просишь, то, так уж и быть, покажу, - он встретил просветлевший взгляд Сынхёна и чуть не расхохотался, - Только давай потом, окей? А то я домой хочу, психотерапия для провинившихся перед "охрененными парнями" - всего лишь моё хобби и не должна отнимать слишком много времени моего отдыха. - Прости. - Да не страшно. До завтра? - До завтра. Джиён заставил себя развернуться и оставить Сынхёна дальше курить в одиночестве, иначе он бы не выдержал и точно наговорил бы чего-нибудь лишнего. Начал бы жаловаться на одиночество, например. Он зашел обратно в кофейню, взял свой рюкзак и, выходя, столкнулся лицом к лицу с кем-то, судя по всему с припоздавшим клиентом. - Извините, мы закрыты, - пробормотал Джиён, даже не поднимая взгляда, но клиент грубо придержал его за плечо, не дав уйти. - Джи? Перед ним стоял Ёнбэ.