Кошмар

Продолжение POV Себастьяна Из плюханья в воспоминаниях вывело легкое прикосновение к щеке. Маленькие пальчики господина перебирали пряди волос, прилипшие к лицу, скользили нежными движениями по коже, в совсем маленьком радиусе, но казалось, что тепло от прикосновений разливается по всему телу. Высунув язык, я слегка дотронулся до фаланг кончиком, мальчик одернул руку. В данный момент его глаза были зажмурены. А я более чем уверен в его временной слепоте. Моя рука, которая давно уже свалилась на пол (пока я был в сознании, точнее без сознания… черт, глупость какая-то получается), поднялась и снова несмело двинулась в сторону напряженного лица господина. И все же я обязательно должен в ближайшее время узнать, что же особенного в простом слове «Игра», что оно такой прочной связью соединяет меня с Сиэлем. Обязательно. Как минимум, для интереса и общего развития. Тем более что на ум не приходит абсолютно никаких догадок, из-за чего искомая истина становится ещё более желанной. -Ты не представляешь, Себастьян… Рука снова замерла в воздухе, наткнувшись на незримую стену. Внутри противоборствовали два чувства. С одной стороны, мне хотелось уже быстрее повстречаться пальцами с кожей Фантомхайва, а ещё лучше губами. Но в равной степени я жаждал услышать, что же он скажет, а мои совершенно без задней мысли прикосновения могут его насторожить, если не оттолкнуть. -Как мне хочется сказать… Кажется, я перестал дышать. Невольно опустил руку. Я видел, что, несмотря на полное безразличие и умиротворенность, которую пытается изобразить на своем лице мальчик, при этом оставаясь с закрытыми глазами, все же мышцы искривляются, превращаясь в гримасу. Я остро чувствовал каждый жест тонких черт. Боль. Фантомхайв испытывал боль. Его грудь судорожно поднималась, сдерживаемая синей туникой, из-за чего Сиэлю становилось хуже и хуже. А я почему-то не обращал внимания. Нет, я видел. Все прекрасно видел. И даже испытывал некое подобие сострадания к человеку, но не более того. Однако ж, помочь не пытался, хотя должен. Как завороженный, я следил за каждым мимолетным движением полуоткрытых губ, с которых вот-вот готовы были сорваться слова, возможно, самые важные для меня, но, сдерживая их страшными усилиями, мальчик причинял себе боль. Наверное, все было так. Точно сказать не могу. Его била крупная дрожь, руки тряслись, но хозяин упорно не обращал на это внимания. -Те слова, которые станут моим проигрышем! И внезапно все прекратилось. Это было не то, что я ожидал услышать. Несмотря на полную беспочвенность моих надежд и кратковременных мечтаний, позволил себе надеяться. Как видно, зря. Ибо внутри сейчас была сосущая пустота. Будто меня кто-то предал, или, возможно, обманул. Тело графа перестало ходить ходуном, лишь изредка подрагивающие веки говорили о том непонятном событии, которое только что смел лицезреть. -Как вы ко мне относитесь? – снова спросил я, резко закрывая рот, глотая обреченный вздох, который неминуемо должен был вырваться из горла. Вдруг Сиэль открыл глаза, что стало для меня полнейшей неожиданностью. Его прекрасные очи… Цвета ночного неба, с маленькими искорками звезд. Небо, у подножия которого плещется мрачный океан, опутывая волнами полную луну, не желая её отпускать, и эта луна растекается по воде белесыми бликами. Это видело мое воображение. А разум видел иную картину. Темные пятна холода, тонущие в безразличии, обрамленные плавными линиями презрения. И все же в этих пятнах подобно маленьким точкам, плохо закрашенным черной кистью, мерцал интерес. Но интерес был не ко мне. К чему-то другому. А все негативные эмоции адресовывались именно моему бренному телу. Наверное, господину попросту не понравилось то, что сейчас произошло… Но ведь… Он говорит о том, что жаждет произнести ключевую фразу. Складывается впечатление, что он уже проиграл, хотя господин не знает, что сегодня ночью уже выиграл… И не узнает… Из всего, что он говорит, у меня складывается четкая картинка происходящего. Я более чем уверен, что мальчик помнит сон, помнит все эмоции, которые чувствовал тогда. Вероятно, ему очень понравилось. Он решил опробовать в реальности, но не знал, как заставить меня повторить произошедшее, не произнося ту самую фразу. Поэтому решил быть сверху, руководствуясь тем, что увидел во сне. Как, однако, опрометчиво. Ведь это всего лишь сон. Вдруг в реальности все обстоит иначе? Хотя, графа, наверное, слабо волновало, какие последствия может за собой повлечь этот секс. А теперь он сказал это, чтобы подчеркнуть тот фактор, что снизу ему больше нравится… Да, все правильно. Нет! Что я думаю? Ведь граф не знает, что этот сон был вовсе не сон, а значит, он не мне это говорит. Может быть и мне говорит, но разговаривает явно не со мной! Однако странно, что Сиэль вообще задевает эту тему. Пусть он общается не со мной, но ведь я все слышу! Обычно он предпочитает выигрывать «всухую», не оставляя противнику никаких шансов, полностью громя его самооценку. Однако ж, надо привыкнуть уже. Сегодня Фантомхайв в принципе ведет себя странно. А я не знаю ни о каких побочных действиях заклинания стирания памяти. Вроде как оных не существует. А может, я буду первооткрывателем? -Ты считаешь, что сие действо может изменить мое отношение к тебе? Ты жалок, Себастьян! Именно поэтому ты слуга! Больно. Это очень больно. Слышать такие слова от человека, который тебе нравится. Меня будто бы окунули в озеро с ледяной водой. Ведь я всегда получал то, что хотел. Пусть мне кто-то нравился. День. Максимум два, и этот человек мой. Так было всегда, до сегодняшнего дня… Несмотря на то, что по сути, я уже раз овладел хозяином, он все равно мне не принадлежит, так как даже не признает равным себе. И ведь внутренне понимает, что слабее меня, что не будь контракта, он по сравнению с демоном ничто. И, тем не менее, брезгливо называя меня слугой, щурит глаза, смотрит как на последнее отребье. Такого действительно раньше не было. А ведь эта фраза за сегодняшнее утро проносится в голове уже третий раз, что лишний раз подтверждает особенность этого дня, по сравнению с другими. Может быть, сегодня произойдет что-то ещё, невиданное мною доселе? Хотя о чем это я? Если Зоран сегодня ночью убьет меня, то такого я действительно ещё не видел… -Вон! – Грубый шепот, заставивший, казалось, сердце остановиться. Однако я не посмел противоречить или по сегодняшнему обыкновению огрызнуться. Молча встал, радуясь тому, что организм уже полностью пришел в порядок, собрал все, что осталось от моего фрака. Сохраняя полнейшую тишину и невозмутимость, прошествовал к двери. Остановился, уже потянувшись к ручке. Я знал, что ответит граф на вопрос, который я сейчас задам, но, соблюдая формальности, я все же холодно спросил: -Вам помочь? Стоя спиной, я чувствовал волнение, излучавшееся аурой хозяина, но был более чем уверен, что вызвано оно не мной и даже не моим вопросом. И когда я уже собирался уйти, гордо прикрыв за собой дверь… -Нет, - сдавленно прошептал мальчик. От былой холодности и надменности не осталось и следа. У меня было ощущение, что на самом деле я нужен ему. Если не я, то хоть кто-нибудь, кто будет защищать это слабое существо. В затравленном шепоте скользила некая обреченность, будто кто-то заставляет отказываться Сиэля от меня… Тряхнув головой, из-за чего волосы рассыпались во все стороны, вышел из комнаты. Даже появилось смутное чувство, что в спину сейчас полетит дротик, будто бы призывая меня остановиться, вернуться. Но нет. Конечно же, ничего такого не произошло. Буквально секунда мне понадобилась для того, чтобы добраться до своей комнаты, положить фрак и заставить серебристый свет быстро штопать фрак. Что ж ему так не везет на различные повреждения и загрязнения… Сев в кресло, откинул руки, ожидая, когда маленький комочек вспрыгнет наверх. Глор не заставил себя ждать. Покрутившись на коленях, свернулся калачиком, ожидая восхитительного момента, характеризующегося мягкими поглаживаниями. Но я уже напрочь забыл о нем. Поставив локоть на подлокотник, на согнутый кулак положил голову. Мысли затягивали в себя и недовольно оцарапывающий металлическими коготками котенок не мешал сему занимательному процессу. Перед глазами снова встал алый шарик, несущий в себе так много информации. Что там в себе. В надписи «Игра» несущий так много информации. Что же это могло бы значить? Начнем рассуждать. Бесспорно, нас с господином связывает Игра, затеянная им самим, непонятно зачем. Нет, в принципе-то понятно. Он такой ребенок. Ему просто хочется играть. Порой во взрослые, слишком жестокие игры, но все же это игры. А я всего лишь пешка, благодаря которой можно разнообразить игру, сделать её гораздо красочней, интересней. За это я уважаю своего хозяина. Получив возможность моими руками свершить очень многое, он использует её на максимум. Сразу же вспоминается тот акционер, на деле оказавшийся последним мошенником. Как он перепугался, внезапно сломав ногу. Перекошенное ужасом лицо, мольбы о пощаде – все это приводит Сиэля в неописуемый восторг. Пусть он старательно скрывает данный фактор и, собственно, этого так и не увидит никто, кроме меня. А я… Я тоже не вижу, но чувствую. Его аура. В моем подсознании она становится необычайно красивой. За спиной хозяина разворачиваются огромные синие крылья. Перьевые. Такой безумный, окрыляющий восторг. Однако эти крылья будто бы мокрые, с них стекает вода и темно-синими каплями падает на пол. Я понимаю это таким образом, что господин, несмотря на то, что от радости находится где-то на границе миров, все же чувствует реальность, как это ни прискорбно для него. Возможно, даже пытается отделаться от этого ощущения, но у него не получается. Из-за врожденной серьезности, холодности, надменности, он не может как обычный смертный предаться своему счастью… Нет, всего лишь восторгу. Счастье господин будет испытывать, если крылья все же станут сухими… Но вернемся к Игре. Я, как честная пешка в его руках, не могу подвести хозяина. Поэтому покорно создаю условия для интересной игры. И так было всегда. Я всегда выполнял все его указания: был небрежно-легкомысленным, когда он этого хотел, надменно-серьезным, когда он этого хотел, изображал радость и звериный оскал, когда он этого хотел. Но теперь было несколько по-другому. До сих пор все игры не выходили за рамки моего равнодушия. Но в этот раз Игра серьезно задела мои желания. В итоге я не сдержался. За время всего моего существования, подчинения различным хозяевам, такого никогда не случалось. Да! Есть что-то, за что я могу уцепиться. Значит, нарушение правил. Тогда, можно сделать вывод о том, что меня привлекает в Сиэле его способность заставлять такую безразличную и правильную натуру как я пресекать границы дозволенного. Но, мне кажется, что нет. Я не прав. Тогда скорее это вызывало бы интерес. Хотя постойте-ка! Все правильно! Я просто, по глупости душевной, стал именовать интерес к личности симпатией. Но интерес, он остается интересом. Все сходится. Поводом для симпатии… кхм… интереса все же служит Игра, а точнее, кое-что открывшееся мне, вследствие Игры. Но у истоков все равно стоит это магическое слово. Дьявол! Я ужасно горд собой! Вывело из состояния эйфории внезапно образовавшаяся тишина. Свечение, которое до с тихим жужжанием правило фрак, затихло. Даже Глор, умиротворенно мурлычивший до сих пор, заснул, из-за чего перестал издавать звуки. Как хорошо, что только сейчас это все произошло. А то если бы раньше, то мысли бы прервались, я бы обязательно забыл, на чем остановился в своих рассуждениях, и обязательно сейчас бы крушил все подряд. Такого счастья мне, увы, не надо. Хватит костюма, который постоянно приходится «обрабатывать»…