Мне нет прощения

Сонмин не был совсем уж аморальным человеком. Ему по-настоящему нравился Рёук - парень рассказывал отличные шутки и был его единственным другом. На самом деле он был не просто другом, а спасителем. Сонмин встретил его много лет назад, когда провалил одно из заданий, сломал руку и не знал, где скрыться. Он прятался в доме семьи Ким, молился и готовился встречать смерть. Сонмин закрыл глаза, но вместо удара ножом почувствовал, как Рёук схватил его за запястье и помог подняться. Парень не просто удивился, он счел Рёука глупым и сумасшедшим и даже хотел его убить, оказать услугу, показав выход из реальности. - Почему ты мне помогаешь? - спросил Сонмин. - Я здесь, чтобы убить твоего брата. - Ты тоже живой человек, - пожал плечами Рёук. - Никто не заслуживает смерти. - Ты псих, - Сонмин дал себе клятву никогда не плакать, но в тот момент его душа проливала слезы из-за ангела. Из-за Рёука. Сейчас же Сонмин стоял над дрожащим телом Рёука и видел, как пальцы, однажды сохранившие чужую жизнь, цеплялись за его штанину, ища спасение. "Ты глупец, Вуки. Ты псих. Прости, мне действительно очень жаль", - мысленно произнес Сонмин и вонзил нож в глаз Рёука, когда парень попытался поднять голову. Сонмин не хотел, чтобы друг видел в нем своего убийцу. Он чувствовал, как грудную клетку разрывает боль потери, но знал, что так нужно - все эти страдания были просто необходимы. Сонмин помолился за Рёука и подарил ему быструю смерть. Окровавленными руками наемник поднял телефонную трубку и набрал номер Ынхёка. Пришло время получить плату. Только что Сонмин пожертвовал единственным другом и надеялся, что оно того стоило. - Что тебе нужно, Сонмин? Сонмин усмехнулся. Жвачка во рту внезапно показалась старой и безвкусной, поэтому он безразлично прилепил ее к барной стойке. Парень никуда не торопился, и ему не нужно было пытаться скрыть следы своего преступления - копы уже сидели у него на хвосте. К тому же, Сонмин знал, что Хичоль хотел от него избавиться, и то, что он до сих пор дышал и оставался в живых, казалось просто невероятным фактом. - Я видел, как Минсу убил Вуки. - Что ты— - Я люблю тебя, Хёкки. Ты ведь знаешь об этом, правда? Сонмину нравилось слышать хриплое дыхание Ынхёка. Его любовь вообще невозможно было описать словами. Его чувства очень походили на зависимость. Ему нравилось, как Ынхёк хмурился и кричал в плохом настроении, нравилось видеть его редкие улыбки, и пусть даже это были всего лишь насмешки, Сонмину хватало и этого. Ынхёк был для него всем: солнцем и луной, водой и воздухом, он был его душой. - Пожалуйста, не рассказывай об этом Шивону... Сонмину было больно слышать настолько печальный голос Ынхёка, но в то же время он чувствовал свое превосходство. Внезапно ему захотелось причинить парню боль. Не ранить физически, а сломить. Ради его же блага, конечно. Всегда и все исключительно ради него самого. Сонмин слишком дорожил Ынхёком и ни за что не стал бы умышленно причинять ему вред. - Не расскажу, - Сонмин погладил телефонную трубку, пытаясь представить, каково это - касаться кожи Ынхёка. Будет ли он дрожать? Будет ли просить большего? Сонмин подавил улыбку, не желая выглядеть психом. Сумасшествие не было чем-то милым. - Но что я получу за молчание? - Чего ты хочешь? - в голосе Ынхёка уже слышались умоляющие нотки. Сонмин был взволнован, до крайности возбужден. Да! Именно так! Наступил момент, ради которого он жил! За все эти годы Ынхёк впервые слушал его. Он действительно его слушал, слышал. Просил. Ынхёк хотел его, Сонмин был ему нужен. - А как ты думаешь? - Я... приходи в мою квартиру. Она на— - Я знаю адрес. - Черт побери... Ынхёк был застенчивым. Ынхёк был идеальным. Именно таким Сонмин его представлял. И даже несмотря на то, что этот ублюдок Минсу уже успел его опорочить, Ынхёк по-прежнему был хрупким. Сонмину нравились его волосы. Он накручивал белые пряди на пальцы, целовал парня в лоб и вдыхал его запах - прекрасный запах кожи и ликера с клубникой. - Я люблю тебя, - шептал Сонмин, касаясь губами опущенных век Ынхёка. - Я полюбил тебя с первого взгляда, и ты принадлежишь мне. Только мне, слышишь? Никому больше. - Скажи что-нибудь, - Сонмин старался не торопиться - осторожно проскользнул ладонью под ремень Ынхёка, погладил его член, и похоть все же взяла свое. Ынхёк был прекраснее, чем убийца мог представить - теплым, упругим и заставлял сердце Сонмина замирать. - Не молчи, Хёкки. Почему тебе так нравится Минсу? Если подумать, мы с ним не такие уж разные. Только я люблю тебя сильнее, чем он. Я знаю тебя лучше. Я обожаю тебя, а он подвергает опасности... На губах Ынхёка выступила кровь, и Сонмину стало не по себе от того, что парню пришлось прикусить язык, чтобы сохранить молчание. - Я сделаю тебе очень хорошо, Хёкки. Поверь, тебе будет очень хорошо. Сонмин думал, что делает все абсолютно правильно. Ынхёк застонал, когда он приподнял его бедра. Поначалу ему было больно, ведь под рукой не оказалось смазки. Ынхёк слабо сопротивлялся, а для Сонмина это вообще был первый раз. Впрочем, вскоре блондин вроде бы перестал думать о Минсу, и Сонмину казалось, что между ними была искра. Жар. Настоящая страсть. Желание. Звездная пыль. Сонмин кончил за мгновение до того, как распахнулась дверь. Он тяжело застонал, излившись в тело Ынхёка, и встретил Минсу насмешливым взглядом. Ынхёк принадлежал ему, и Сонмин только что устроил показательную демонстрацию. Он хотел повернуться, чтобы наградить своего Бога поцелуем, но выстрел внезапно отбросил его к стене. Времени на размышления не было. Боли тоже. Только шок. А еще блаженство. Сонмину было приятно смотреть в глаза Минсу. Глаза цвета черных ирисов, в которых отражались красные отблески сумасшествия и смерть. Сонмин видел в его зрачках собственную смерть. Он хотел сказать парню "смотри и учись", но в действительности Минсу никогда не был его учеником. Сонмин думал не о том, что за ним пришла смерть, а о том, что успел преподать Донхэ урок. Он закрыл глаза и выпустил волосы Ынхёка из пальцев. Еще увидимся, Хёкки. *** Шивона совершенно не удивила внезапная смерть Сонмина. Он едва ли дернулся, получив сообщение после допроса. Люди, которыми управляли эмоции, никогда не задерживались в этом мире надолго. Чо Кюхён, тупица-детектив, был ярким тому примером. Шивон не ожидал, что он пожертвует собой ради напарника, но его вполне устраивал такой исход, ведь так или иначе ему удалось соскочить с крючка. Парня даже забавляло то, как копы арестовывали не тех людей. Шивон давно знал, что Сонмин был всего лишь одной из пешек Хичоля. Он не был уверен в том, какая партия была уготована убийце, но выяснять ничего не хотел. В конце концов, он доверял Хичолю, а Хичоль не стал бы нанимать Сонмина, если бы это не принесло ту или иную пользу семье. Шивон знал это по собственному опыту. - Списан со счетов, - пробормотал Шивон, мыском ботинка переворачивая тело Сонмина. Ли Донхэ устроил красивую сцену, выпустив в беднягу, должно быть, целую обойму патронов. Шивон затянулся сигаретой и начал копаться в шкафу Ынхёка. Он пришел в убежище парня не за тем, чтобы любоваться видами и оплакивать потери - у властителя темного лика Сеула не было времени на такую чепуху. Он пришел сюда, чтобы найти Ынхёка. Предателя. Поначалу Шивон не хотел верить в предательство человека, с которым вырос плечом к плечу, но после убийства Йесона появилось довольно много неприятных доказательств, и как бы сильно Шивон не любил Ынхёка, голые факты игнорировать было сложно. Шивон никогда не прощал неповиновения, но для Ынхёка мог сделать несколько исключений. Он прощал блондину массу всего: плохое отношение к Хичолю, неуважение семейных правил, бандитские привычки и многое другое. Но кое-чего он простить не мог. Шесть миллиардов вон. Вину за утечку информации. Вину за то, что променял семью на какого-то киллера. Разумеется, Шивон изначально знал, что Ким Минсу - или Ли Донхэ - был подставным копом, но все же не ожидал, что Ынхёк с таким треском завалит проверку и на самом деле влюбится в полицейского. Он всегда полагал, что Ынхёк выше этого, умнее, но увидев фотографии с пляжа, Шивон серьезно разочаровался в парне. Он был подавлен и считал, что потерял друга, а это было больно. Прийти к умозаключению о том, что Ынхёк находился в центре происходящего, было совсем несложно. Парень всегда был против того, что семья имела дело с наркотиками, и Шивон об этом прекрасно знал. Более того, Ынхёк свободно мог позвонить в полицию и слить координаты места, где должна была пройти сделка. Он выбрал идеальный, пассивно-агрессивный и чистый способ загубить работу Шивона. Ынхёк давно дружил с Рёуком и мог слышать о его обеспокоенности позицией копов, точно так же он мог предугадать смерть Йесона и желание полицейских проникнуть в семью. Тем не менее, Шивон никак не понимал мотивов Ынхёка - блондин никогда не страдал жаждой кровавых войн и вряд ли бы стал рисковать чьими-то жизнями ради элементарного саботажа. То, что у Ынхёка все же был мотив, причем не самый благородный, Шивон осознал только после того, как Хичоль увидел, как Донхэ на пару с его милым братцем убил Рёука. Вероятнее всего, он познакомился с Донхэ еще до того, как тот проник в семью под прикрытием, и после просто напросто пытался найти способ сбежать. Деньги, вырученные от продажи наркотиков, были весьма доступными. Ынхёк мог прервать сделку на середине, а затем элементарно забрать у Рёука половину выручки. Как иначе было объяснить то, что Рёук умер за неделю до назначенной с Шивоном встречи? Теперь, когда Ынхёк исчез, оставив после себя лишь суматоху и пустоту, Шивону не оставалось ничего иного, кроме как поверить в его предательство. Конечно же, в глубине души он все равно не хотел винить во всем Ынхёка, но его измена была самым очевидным - и более того, единственным - объяснением всего. Хичоль утверждал то же самое. Согласно семейным правилам, Шивон должен был выследить Ынхёка несмотря ни на что. Ему нужны были не только шесть миллиардов вон, но и голова парня. И еще желательно акт кровопролития в назидание. Во всяком случае, так говорил Хичоль. Шивон искренне пожелал, чтобы друг его детства бежал как можно дальше и никогда больше не возвращался в Сеул. Пожелал, но всего на мгновение - Шивон не был бы главой семьи, если бы предатель не оказался уничтоженным к концу того же дня. *** Тюрьма была мрачным местом в пригороде Сеула, и Шиндону потребовалось два часа на то, чтобы доехать от уютного дома до тесной и уродливой коробки из белого кирпича. Посещение бывшего подчиненного не входило в должностные обязанности шефа полиции, но Шиндон считал, что Кюхёну было необходимо некоторое подведение итогов, поэтому и сидел напротив парня, не зная что сказать. Как он должен был себя вести? Улыбнуться он точно не мог. Кюхён держал его под прицелом, и благодаря шумихе, созданной в прессе, вся страна теперь считала его грязным, коррумпированным копом. Наверняка, улыбку человека, который защелкнул на его запястьях наручники, детектив хотел видеть в последнюю очередь. - Как дела, Кю? - Пока жив. - Завязывай со своей остроумной херней, - Шиндону хотелось потрепать парня по голове. По отношению к нему жизнь была слишком несправедливой. Когда-то Кюхён отказался от профессии прокурора ради того, чтобы стать детективом, и Шиндон до сих пор помнил, как парень спал в его офисе, потому что родители не принимали его как сына. Шеф полиции видел в Кюхёне младшего брата, которого у него никогда не было, или, возможно, даже сына. Непослушного сына, которым несмотря ни на что хотелось гордиться. Шиндон не собирался арестовывать Кюхёна, но чертов Чхве Шивон вызвал репортеров, и Шиндон просто не сумел разумно объяснить ситуацию. Ему не очень-то нравился вечно депрессивный Донхэ, но все же он понимал, что парню тоже сильно досталось от жизни. Все сложилось так, как сложилось, и Шиндону оставалось только разослать всем свои извинения и прикрыть то, что ему было по силам. - Ну, для начала здесь ужасная еда, - вздохнул Кюхён, нахмурившись и незаметно сморгнув выступившие на глазах слезы. Шиндон коснулся стеклянной перегородки между ними и попытался беззлобно поддеть парня, чтобы отвлечь. - Привыкай, у тебя впереди три года. - Как продвигается дело? - Мы выяснили, что Йесона застрелил Ким Рёук. Обнаружили патроны соответствующего калибра. Итука и Рёука убил Ли Сонмин. Парень действовал небрежно и оставил следы ДНК, - Шиндон отвел взгляд. - А Сонмин... Донхэ застрелил его в целях самообороны. Похоже, наша команда развалилась на пустом месте. - Вот как? - улыбка тронула губы Кюхёна. - Самооборона? Значит, сонбэ в безопасности? - Никаких обвинений в его адрес, - подтвердил Шиндон, единственно умолчав о том, что обвинения не были выдвинуты лишь потому, что Донхэ находился в реанимации без сознания.