Совпадение, верно?

Он неосознанно потёр кончик носа и рукой в перчатке взлохматил свои и без того спутанные волосы. Развернувшись на каблуках, Рональд продолжил шагать рядом с дверью. Он серьёзно собирался сделать это? Нокс слышал множество историй о Франции. Неделю назад, перед тем, как отправиться на встречу со страной, он сделал всё, чтобы узнать как можно больше о ней. Германия решил затратить время, чтобы предупредить Рональда о том, что может быть после того, как он организует встречу. «Ух ты, это же одна из испорченных форм Schadenfreude*!» - мысленно разглагольствовал он, поправляя очки. Вероятно, так оно и было. К тому же, на их встречи со странами стал наведываться Пруссия. Вначале, Германия пытался выставить его вон, но Рон был вовсе не против присутствия Гилберта. С Пруссией было довольно легко наладить отношения, и благодаря его присутствию на встречах с другими странами Рональд чувствовал себя не столь скованно. Гилберт предлагал представить Нокса другим странам, даже хотел взять его с собой на мировое собрание, однако Германия быстро зарубил эту идею на корню. Он назвал это «деликатной ситуацией» и сказал, что им не следует рисковать напряжёнными отношениями между странами и заставить весь остальной мир нервничать. Честно говоря, Рональд совершенно не понимал, про что, чёрт возьми, тот говорил. Не будет ли лучше показать доверие? Хотя, он не очень объективен. Нокс просто доложил об этом, решив, что «большие шишки» сами разберутся в этом. В конце-концов, он, оставившись, сделал глубокий вдох. Подняв свой кулак, он быстро постучал в дверь три раза. Тут же она открылась. Мужчина со светлыми волнистыми прядями волос по плечи стоял в дверном проёме, прислонившись к нему. Он был одет в модный чёрный костюм и держал розу в одной руке. Дрожь пробежала по спине Рональда, и он вдруг представил Грелля, стоящего в точно такой же позе, да ещё и с цветком розы на ладони. Может быть, это и есть, о чём говорил Германия. Некоторым людям лучше не следует встречаться лицом к лицу, особенно если представить, какой ущерб могут причинить два Грелля. Секунду Франция не двигался. Его голубые глаза расширились, и что-то промелькнуло в них, слишком быстро, чтобы Рональд мог заметить. Это быстро прошло, и Франциск улыбнулся, крутя розу в ладони и бросая несколько лепестков, заставляя их лететь прямо в шинигами. «Bonjour, mon ami! Вы всё же решили увидеть меня и Вы не будете разочарованы! Заходите, заходите! Чувствуйте себя, как дома» - весело крикнул он, держа дверь открытой. Зайдя, он оглядел помещение своими желтовато-зелёными глазами. Оно выглядело, как Рон себе и представлял. Комната была красивой, просторной и старой. Картины украшали каждую стену, располагаясь хитро и умело. Всё было красиво, антично и бесценно. Большой двухместный диван находился в самом центре комнаты, в соседней, ведущей к огромной кухне, подходящей для шеф-повара, располагался стол. Но одна вещь особенно привлекла его внимание. Старая картина, оформленная в золотой раме, выделялась на задней стене. Она не была большой, но всё же… Она его поразила. На картине был изображён Франция, одетый в старую военную форму времён Наполеона. Его голубые глаза были немного сужены, а всё лицо показывало спокойствие и решительное выражение. В его руках была сабля, слегка сияющая на фоне тёмных тонов портрета. Само оружие было под картиной, в стеклянной витрине. Рональд шагнул вперёд, изучая портрет. Решив не следить за гостем, Бонфуа пошёл на кухню, и вскоре Нокс услышал звон тарелок, поставленных на стол. «Зачем Вы хотели меня увидеть, mon petit diable*?» - спросил Франция. Его голос раздавался из кухни. Глаза Рональда остановились на сабле, и он заметил, что лезвие не было чистым. Что-то… было на нём. Может, кровь? «Ну, я хотел спросить Германию кое о чём, но он не смог ответить, поэтому я подумал, что Вы можете быть подходящим человеком для вопроса» - ответил Рон. Он не потрудился повысить голос. Рональд услышал, как тарелка была опущена на стол – звук противостояние дерева и плитки. «Почему Вы не садитесь?» - спросил Франциск, указывая на диван. Рональд был вынужден сесть напротив него и взять канапе, приготовленное страной. Нокс пожевал тесто, проглотил его и приступил к расспросу. «Хорошо, Вы знаете обязанности бога Смерти, верно? Когда человек умирает, мы его ищем, анализируем воспоминания и решает, следует ли ему жить дальше» - начал он. Шок промелькнул в глазах Франции, и тот кивнул. «Qui, я осведомлён. Что на счёт этого?» Рональд взял ещё одно канапе и, жуя, размышлял, как правильно понять последнюю фразу Бонфуа. «Ну… страны умирают нечасто. Когда одна из них умирает, мы задействуем своих самых лучших шинигами и пытаемся найти страну, получить воспоминания, судить их… но никогда не находим. Да и сейчас у нас нет данных о смерти Соединённых Штатов Америки. Я хочу знать, как кто-то смог убить страну.» «Почему Вы хотите знать это?» - спросил Франция. Он смотрел вниз, на стол. Странные чувства можно было прочитать в его глазах. Рональд задержал дыхание. Как шинигами, это была его работа – держаться холодно и независимо. «Существуют некоторые причины. Если мы не нашли Америку, то могли бы сделать это. Если мы сделаем всё должным образом, это должно помочь. Так как… он мог быть живым». Франциск застыл, хотя Нокс не был уверен, в действительности ли Альфред был жив, и могло бы так случиться, что другая страна, как Франция, может умереть. «Я убил его так, как убил бы человека dieu de la mort**. Я…Я имею ввиду… В общем, мой босс… выстрелил в мальчика. В руку. Затем принёс его мне. Он настаивал, чтобы именно я его прикончил, так как сомневался, сработает ли обычное оружие против воплощения страны». Бонфуа сглотнул, чуть опустив голову. Пряди его волнистых волос упали Франциску на лицо, скрывая глаза Франции от Рональда. «Поэтому…я использовал свою саблю. Понимаете, я всегда был ужасным стрелком. Я…заколол его. Воткнул саблю ему в грудь, не в сердце, но достаточно близко, чтобы рана была смертельной. Затем, я ушёл - я не мог смотреть на это. Позже мой босс поздравил меня, сказав, что я сделал это, устранил империю и что я… убил его». С минуту, они молчали. «Вы уверены, что действительно сделали это? Не были какие-нибудь другие варианты развития событий?» - спросил Рональд. «Qui. Я полагаю, что это всё же случилось». – ответил Франциск. Они оба молчали. Рональд обдумывал новую информацию, Бонфуа не шевелился. «Хорошо, спасибо, Франция. Я думаю… Я могу найти данные о нём» - сказал Нокс. Он поднялся, готовясь уйти. «Mon petite, будьте осторожны. Я бы не хотел видеть, чтобы кому-то причинили вред из-за моих ошибок. *** «Что Вы имели ввиду, сказав «оно не здесь» - спросил Уильям. На лице Рональда мелькнула усмешка, и он мягко засмеялся. «Ну… я искал данные о Священной Римской Империи… но их здесь нет» - ответил он. Злость промелькнула в глазах Уильяма. «Это невозможно; абсолютно все записи хранятся до настоящего времени в надлежащем порядке!» крикнул он. Спирс хотел продолжить, но тут дверь открылась, и из дверного проёма показалась голова Грелля. Уильям развернулся и с ненавистью посмотрел на Сатклиффа. Тот вздрогнул, совершенно не ожидая быть обруганным в самый момент своего появления. «Ты! Что ты сделал в этот раз?» рявкнул Спирс. Грелль нервно рассмеялся. «Ты считаешь, что документ лежит у меня в столе? Клянусь, я не клал его туда, это…» - но Сатклифф был прерван Уильямом, который выглядел так, словно совершенно его не слышал. Хотя возможно, он просто игнорировал Грелля. Рональд его не винил. «Вы, двое, найдите эту папку! Вы не покинете библиотеку, пока документы не будут найдены!» уходя, крикнул Уильям, на прощание хлопнув дверью. Прошло два часа, однако папка так и не была найдена. Жнецы решили направиться в отдел с делами людей. «Байльшмидт, Людвиг». Рональд, подняв папку, открыл её на первой странице. На ней стояла дата – «962». Затем он перевернул на последнюю. Документ был не закончен. Этот человек был всё ещё жив. Нокс бегло изучил несколько страниц. В середине папки был чистый лист. Кто-то положил сюда Закладку Смерти, и вскоре эти события были стёрты. Следующие записи начинались с этой даты – «18 января, 1871». Рон вытаращил глаза. Этим человеком был Германия…и Священная Римская Империя. Это значит, что Франция был неправ – страна не может быть убита, как человек. Так что… как же Америка умер?