Пустой длинный коридор был утыкан огромным количеством дверей, но Гена уверенно двигался до самого конца. С ним уже давно договаривались на счет этой встречи, но долгое время парень был просто не в состоянии прийти. Ввиду произошедшего в Зоне ему пришлось несколько месяцев проваляться в госпитале, чтобы более-менее прийти в себя. Хотя даже импортные и дорогие лекарства не смогли вернуть ему потерянную руку, о чем свидетельствовал пустой правый рукав его пиджака.
Костюм ему доставили с самого утра домой, разбудив и перепугав Котова. Оказалось, что для предстоящей встречи стоило выглядеть солидно, а у только что вышедшего после больницы парня не было никакой нормальной одежды.
Неизвестный покровитель, организовавший лечение Гены и возвращение ему его личной собственности, а именно квартиры на окраине Москвы, ожидал парня ровно в десять для обсуждений некоторых вопросов, касавшихся его сталкерства и учета в психоневрологической клинике. Котов уже опаздывал, но очень надеялся, что расстреливать его за это никто не будет.
Постучавшись в дверь и получив разрешение войти, парень пересек порог кабинета и застыл на месте, глядя на человека, сидящего за большим столом в удобном кожаном кресле.
- Ну заходи, что ты как не родной? Хотя ты уже опоздал на целых двадцать минут, - ожидавший его приветственно кивнул и указал на стул напротив своего стола, на который и плюхнулся Гена, не в состоянии стоять на негнущихся ногах. – Чай, кофе, чего-нибудь покрепче?
- Воды… - просипел бывший музыкант, пяля лемурьи глазища.
- Да не тушуйся ты. Поди, не один пуд соли вместе съели, - хозяин кабинета широко улыбался во все имеющиеся зубы. Кривые, акульи зубы, казалось, усеивающие нижнюю и верхнюю челюсти в два ряда.
Котов откашлялся и выдал:
- Вот кого-кого, а тебя, Вампир, я здесь точно не ожидал увидеть.
Акулозубый захохотал во весь голос, немало смутив и без того сконфуженного парня.
- Разрешите представиться, - отсмеявшись, произнес хозяин. – Гермиовский Марк Яронович, руководитель крупной фармакологической компании и по совместительству куратор и организатор полевых испытаний препарата академика Травина Станислава Дмитриевича.
Котов смотрел на него в полнейшем изумлении и не совсем верил в происходящее. Хотя краем мысли ясно понимал, что все вполне логично, и большую часть произошедшего там, в Зоне, вполне можно объяснить вмешательством этого зубастого субъекта.
Но даже так, вряд ли кто-то из бывшего сталкерского отряда Гены мог представить, что неприятный на вид и в общении бродяга Вампир будет непосредственно связан с завязавшейся игрой. Более того, вообще невозможно было заподозрить акулозубого в причастности к созданию всего этого сумасшествия.
Теперь эта сволочь сидела в личном кабинете в огромном кожаном кресле, одетая с иголочки и опрятно причесанная, и бесстыдно улыбалась.
- Ах ты… шельма… - процедил Котов, подаваясь вперед в неистовом желании начистить самодовольную рожу напротив.
- Но-но, - Гермиовский предостерегающе поводил пальцем у парня перед носом. – Я тебя позвал сюда не для того, чтобы ты занимался рукоприкладством. Мы должны обсудить дело, касающееся тебя и некоторых ценных бумаг, а также крупной суммы денег.
- Не знаю я ни о каких бумагах, - сердито буркнул Котов, откидываясь на спинку стула.
Гермиовский улыбнулся и выудил откуда-то из-под стола увесистую папочку.
- Не прикидывайся. О расследовании Оли Уж, касающемся «О-Сознания» и причастных к этому лиц, ты точно не можешь не знать.
Гена уставился на бизнесмена с утроенным удивлением.
- А ты откуда знаешь? – пролепетал он.
- Потому что вся… ну, или почти вся информация здесь, - Гермиовский подвинул папку ближе к парню.
- Откуда это у тебя?
Марк Яронович деловито сцепил руки в замок.
- Оля была умницей, - начал он издалека. – Она знала, что рано или поздно жадный до денег Стеклов озаботится получением уникальной информации из самых недр Зоны. И потому все продумала заранее. Она сразу поняла, что к вам не зря приставили ученого и отправили на поиски бирюлек. Он был и соглядатаем, и очередной помехой в ваших делах, пусть он и сам делал это отнюдь не добровольно. Поэтому она связалась с Барменом из «100 рентген» и со сталкерами Актером, Феньком и Стальным. Слышал про таких?
- Припоминаю… Вроде… Актер тогда был, когда Оля застрелилась?
- Он самый.
- А Фенек со Стальным…
- … попугайчики-неразлучники, впрочем, на некоторой почве спевшиеся с Капралом. Так вот. Ты помнишь, где ты свою гитару в Зоне оставил?
- Припоминаю. В нашем бункере. Но при чем тут гитара? – Котов пока отказывался понимать, что происходит.
- При том, что Капрал спрятала все бумаги в твою гитару. И сообщила об этом Феньку. Они со Стальным должны были пронести эти документы через Кордон и передать Ружину. Ты же помнишь, кто это?
- Один из организаторов всего этого дурдома и бывший дружок Оли.
Гермиовский даже поаплодировал:
- Да ты умнее, чем кажешься. Так вот. Ребята должны были передать ему документы и те деньги, что вы накопили с отрядом, пока находились в Зоне. Но, так как третий организатор игрищ так хотел добытую Олей информацию, но прекрасно понимавший, что она оправдывает свою фамилию – истинный изворотливый Уж, все выходы и входы в Зону контролировались военными. Поэтому она выделила копии некоторых важных документов Актеру, который должен был отвлечь военных на себя, дав попугайчикам просочиться через Кордон. Мне, правда, было жалко парня, поэтому пришлось его выкупить у вояк, как и попавшего в плен военстала… как его? Чалого, вот. Но, кроме того, они были мне нужны, чтобы расстроить планы Стеклова, а именно помочь вам сбежать. Так вот, - Вампир выдержал драматическую паузу. – Ружин заполучил документы по «О-Сознанию» и еще какие-то, касавшиеся только его и Оли, а я послал вам подкрепление. Так все и получилось.
Котов некоторое время просто тупо пялился на собеседника. И, когда в его голове устаканилось, он произнес:
- Так при чем тут я? Документы эти меня не касаются.
- Касаются, - махнул рукой Гермиовский. – Хотя бы потому, что по Олиной просьбе (а как известно, людям перед смертью не отказывают), вся информация будет продана, а полученные с продаж средства вкупе с теми, что было накоплено вашим отрядом, цитирую, «будет поровну разделено между теми, кому посчастливится выбраться из Зоны». А так как выбрался только ты, то все будет начислено в твою пользу. Часть, правда, была потрачена на твое лечение, но это сущие мелочи. Поэтому можешь даже протез руки себе заказать.
- Сомнительная радость, - зло фыркнул Гена. – Я здесь только потому, что погибли другие. Паша, Оля, Полина, Миша и другие ребята… Малой с Бином… военсталы… Это… неправильно.
- Ты в праве делать с этими деньгами, что захочешь. Хочешь правильности – вложи в благотворительность, - развел руками Гермиовский. – Ты взрослый мальчик, так что придумаешь. Кстати, говоря о благотворительности. Обязан отчитаться как перед участником исследования – препарат Травина прошел проверку и пущен на поток моей фармакологической компанией. Кроме того, как и обещалось, ты снят с учета в психушке…
- Вот спасибо, - скривился Гена. – Я прямо очень рад.
- Не ерничай. Я понимаю, эксперимент вышел из-под контроля, но ты же остался жив.
- Я уже сказал, какой ценой я тут. Это все вы со своими играми.
- Общественность требовала. Возможности наблюдавших за вами кураторов были в некоторые моменты больше моих, поэтому я не смог противостоять им в полной мере, - Вампир досадливо поморщился. – Потом они еще и тотализатор устроили… Стеклов, конечно, старался в первых рядах. Мы с Ружиным боролись с ним, как могли, в вашу пользу.
- Я знаю, как распорядиться деньгами – найму для него киллера, - Котов презрительно скривился.
Гермиовский тут всплеснул руками.
- Кстати, еще об этом. Оля это уже сделала за тебя.
Бывший сталкер поперхнулся.
- То есть – как?
- Помнишь, Капрал заставляла вас бросать рюкзаки погибших?
- Ну?
- Короче, как тебе известно, за вами по следам шли наемники Хлыста, а конкретно один из них, Кардинал, обыскивал вещи ваших убитых товарищей в поисках документов про «О-Сознание» или какой-либо другой информации про них. Однако, конечно же, Оля оказалась достаточно предусмотрительной и в этом плане. Она знала, что искать будут у кого угодно, но только не у нее самой, ибо Стеклов, решивший действовать согласно логике, именно так и делал, якобы, «зачем она будет хранить все при себе, это же опасно». Поэтому кое-какие бумажки были у нее до последнего. Так вот, когда вас поймали военные, они, тупые лодыри, ломанулись вас ловить, хотя все, что им было нужно, оставалось в конфискованном у Капрала рюкзаке. Это только потом до них дошло, когда общими стараниями вас и присланных вам в помощь ребят они почти все не передохли. В бумагах Капрала оказались некоторые координаты некого банковского сейфа, что и стало известно Стеклову, - Гермиовский, казалось, мог трещать без умолку. - Помнишь Шарика?
- Торгаша, который амуницию нам поставлял? – Котов медленно кивнул.
- Тот расстарался и заложил в этот ящик взрывчатку. Растяжку. Специально для таких жадных товарищей, как Андрей Алексеевич Стеклов. Ну, дальше ты понимаешь, что он приехал в банк, отпер ящичек и тю-тю на тот свет. Оля прямо все по нотам разыграла. Хотя я предупреждал Стеклова, но он неправильно понял мои слова. Решил, что я ему угрожаю. Бог ему судья, конечно…
Котов задумчиво уставился в потолок. То, что пришло в голову погибшей журналистке, он бы и в жизни не провернул. Нужно было отдать должное Оле – она обыграла всех, да так ловко, что Марку Яроновичу потребовалось немало времени, чтобы растолковать все Гене.
- Складно все как-то получилось, даже странно, - протянул бывший музыкант.
- Одного правда от Оли никто не ожидал, - тут Гермиовский позволил себе улыбнуться. – Все рассчитывали, что она после всего того, что провернула, выберется живой. Но она предпочла убить себя, чтобы дать возможность выбраться тебе.
- Если бы тогда вертолеты сели раньше… - начал закипать Гена.
- Это я им не позволил. Знаешь, почему?
Котов вперил взгляд в сидящего напротив мужчину. Так это из-за него все!
- И почему же? – почти прорычал парень.
- Я один поставил на то, что она погибнет. И хотел убедиться в правильности своей ставки.
- Скотина… - зашипел Котов, вновь подавшись вперед.
- В свое оправдание могу сказать, что на вырученные деньги я и выпустил производство лекарства для душевно больных. А еще она и так дошла до конца с моей помощью.
- Нда? И какой же?
- Во время той встречи на Свалке я подсадил ей «захребетника». Все это время с ней был дьявол-хранитель, а достать его было ой как нелегко!
- Она все равно погибла! Она и все остальные!
Гермиовский ухмыльнулся.
- Так сильно ее смерть еще только Ружин переживает, - произнес он. – Он сказал, что она погибла также, как и ее отец, бывший ученым и застрелившийся, когда после второго взрыва на ЧАЭС его погребло в одной из лаборатории. Написал об этом происшествии в отчете как раз отец Ружина, почивший от скоротечной лучевой болезни… А вот Олин брат, - Гермиовский оттопырил указательный палец в значительном жесте, - решил, что так лучше. Она бы не смогла пережить еще и смерть Бина. Того, кстати, звали Антоном Шестовым. Я сам недавно узнал.
Котов тяжело вздохнул, пытаясь уместить в голове всю информацию, утрясти и разместить по полочкам.
- А что же теперь делать мне? – задал он вопрос, подняв на собеседника усталый взгляд.
- Жить, я полагаю. Все произошедшее должно было дать тебе пищу для размышлений, - Гермиовский поднялся из-за стола. Гена встал следом. – Одно я могу тебе сказать точно: все остальные погибли не зря. Значит, ты должен сделать что-то важное.
«Важное», - кивнул сам себе Котов, отправляясь на выход.
- Подожди.
Гена застыл на месте и чуть обернул голову.
- Ты же в прошлом был музыкантом, верно? - Гермиовский неожиданно стал очень серьезным.
- Именно, что был, - фыркнул Котов.
- Тогда в память... о друзьях... может, стоит написать реквием. Как думаешь?
Гена вскинул брови.
- Реквием?
- Для безумца, - кивнул бизнесмен, погруженный уже в свои мысли.
Бывший сталкер ухмыльнулся.
- Лучше в память о друзьях сделать что-то более жизнеутверждающее, - бросил он и вышел из кабинета, однако, все ещё ощущая пристальный взгляд Гермиовского.
Реквием. Вот чудак.
***
Бар был почти пуст. Раздражающе и неприлично громко гудели тусклые лампочки под потолком. Тихий неспешный ритм джаза доносился из старого раздолбанного приемника, перебиваясь назойливым шорохом помех.
Актер сидел над початой банкой пива и понимал, что пить он не хочет. Ничего не хочет вообще, кроме одного - повернуть все вспять и попробовать успеть. Буквально нескольких секунд ему не хватило, чтобы остановить Капрала. Он был уже так близко... Но успел только увидеть брызги крови и пустые глаза.
До мельчайших подробностей он помнил роковую картину. Едва дымящийся пистолет в ослабевших пальцах. Горячая кровь на снегу. От нее даже пар шел. И бездумный взгляд на неестественно счастливом лице сталкерши. Дура. Глупая девчонка.
Тогда сталкеру ещё казалось, что он видит рядом тень. Не Хавчика, упавшего без сил на колени, а чью-то другую. Бледную, едва различимую. Возможно, приследовавший девушку призрак "Саши" явился, чтобы указать ей путь в вечность?
- Все ещё сидишь? - знакомый голос отвлёк парня от раздумий. Чалый стоял напротив стола, задумчиво почесывая вихрастый затылок.
- А ты все ещё здесь? - хрипло выдал Актер.
- Да... Знаешь, подумал, что нафига козе боян... В смысле, мне - военное сталкерство. Вот подумываю остаться вне закона.
- Текал бы ты на большую землю, остряк, - прищурился сталкер.
- То бы да, конечно. Да просто не могу, - Чалый плюхнулся напротив собеседника. - С мыслями о том, что спасали, спасали, да не спасли...
Они замолчали, каждый думая о своем. Военстал опомнился первым.
- Быть может, выпьем? Так, помянем товарищей. Психами они, конечно, были. Но смерти они не заслужили.
- Выпьем, - кивнул Актер, поднимаясь и направляясь к Бармену.
Неожиданно он понял одну простую вещь для себя. Все произошедшее было нужно. Хотя бы для того, чтобы мятущиеся души сошедших с ума ребят просто обрели покой. Здесь, на неприветливой, но соединившей их всех земле.
В Зоне.
***
- И к главным новостям. Сегодня в Москве открылся новый клинико-диагностический центр для онкологических больных…
Денис Вячеславович краем уха слушал новости, потягивая кофе из чашки. Он был погружен в свои мысли, которым не переставал улыбаться. Он думал о том, что все, что произошло, не конец, а только начало чего-то лучшего, за чем стояли отважные молодые люди, неизвестные большинству, но герои в узких кругах.
- … спонсором открытия стал неизвестный молодой человек… - продолжал вещать диктор по телевизору о новостях, давших сейчас, наверное, кому-то надежду на жизнь.
***
- Сыграй еще раз, - просит Опоссум, дергая Хавчика за руку. – А Арбузик будет петь.
- Может, пожрем сначала? – пыхтит Царь, копошась у костра. – Прямо поход, а не вылазка.
- Опять бухтит, - закатывает глаза Паранойя, сидя рядом с Шизиком и положив голову ей на плечо. – Надоел.
- Может, еще и выпьем? – Банан надыбал откуда-то аж две бутылки водки, на что Гайка со Свеклой разом выразили свой категорический отказ.
Капрал сидит с закрытыми глазами, со странным наслаждением слушая чужие голоса. Ей просто хорошо здесь и сейчас, даже навязчивый призрак Саши ей не мешает.
- Ладно, - сдается на уговоры Хавчик и тренькает по струнам гитары, вспоминая мелодию. И начинает играть. А Арбузик и правда запел. Звонко и точно. Не врачом ему нужно было становиться, нет.
Медленно плыл пасмурный вечер. Молчало зверье, молчали птицы. Даже Зона молчала и прислушивалась к треску костра, звукам гитары и человеческим голосам.
- …Обреченным спастись не дано
Медленно, но верно время истекает
Утешение только одно -
Сталкеров без очереди в Рай пропускают…*
