***
Стеклов был очень зол. Особенно на человека, беззаботно болтавшего на другом конце телефонной линии. Он попутал все карты и испортил почти безупречный план. И это ужасно бесило. Хотелось лично придушить этого спесивого ублюдка, но строгая субординация не позволяла. В конце концов, господин Гермиовский был у истоков всего этого шоу и до последнего не вмешивался в игру. Он не мог изменить ее ход, как пытался в самом начале, но мог изрядно подгадить любому из игроков, у него на то было полное право создателя. И своим объектом он, почему-то, выбрал именно Стеклова, что, конечно же, изрядно позабавило Ружина, присутствовавшего при телефонном разговоре. - Я подумал, что так будет куда динамичней. И честнее, - тем временем Гермиовский продолжал вещать довольным голосом. – Все идет к своему логическому концу… - Хочу заметить, при всем уважении к Вам, что все было логично ровно до того момента, пока Вы не вмешались, - позволил себе прервать радостную речь собеседника Стеклов. – Все было под контролем, а теперь… - А теперь все будет так, как и задумывалось изначально, - все тем же веселым тоном произнес Гермиовский, но у бизнесмена возникло нехорошее предчувствие. И если бы на голове у него были волосы, они непременно бы встали дыбом, но пока мужчина отделался табуном мурашек под дорогой тканью его пиджака. – И Вам, товарищ Стеклов, сейчас стоит озаботиться собственной безопасностью. - Вы мне угрожаете? – судорожно сглотнув, протянул игрок, стремительно бледнея, но услышал лишь гудки. Ружин стоял напротив и торжественно улыбался. - Не он, - выдержав театрально-трагическую паузу, произнес молодой человек, заставив Стеклова оцепенеть. Игра уже выходила за пределы Зоны, но действительно шла к своему логическому концу.***
Треск «электр» со всех сторон оглушал, заставляя невольно морщиться от головной боли. Капрал красноречиво кривилась, но старалась сохранять концентрацию. Проход между аномалиями был узким и плохо обозначенным. Шаг влево или вправо мог стать последним, что никак не входило в планы сталкеров. Бродяги на данный момент как раз улепетывали от смерти, вновь лижущей им пятки. Они ясно слышали, как где-то за спиной стрекотали автоматные очереди, и это вряд ли продлилось бы больше нескольких минут – Актер пусть и был бравым парнем, но даже ему в одиночку не по плечу справиться с военными. Те, в свою очередь, оказались настолько зомбированными и пустоголовыми, что бросились искать ускользнувшую из-под носа добычу, немало при этом рискуя собой. Конечно, и Голубь с Чалым, и Актер мало им помешали бы, но кинуться в сторону аномального поля, не имея при этом достаточных навыков, было с их стороны достаточно беспечно и глупо. Тут расчеты Малого и помогавших ему сталкеров вполне себя оправдали. Правда, радовались беглецы такому стечению обстоятельств недолго. Армейцы не были семи пядей во лбу и не отличались сообразительностью, зато были запасливы, как хомяки в летнее время. Они ненавидели сталкеров, это было известно каждой сопливой отмычке, но это абсолютно не мешало пользоваться результатами их нелегкого труда. У десятка архаровцев обнаружились при себе артефакты, способные уменьшить повреждения от аномалий. И вот, недолго думая, обладатели «волшебных» бирюлек были назначены ведущими по аномальному полю, а остальные просто должны были идти за ними след в след. И потому разрыв между сталкерами и военными становился все меньше. Обход аномалий требовал выкладки всех сил со стороны ходоков, а те и так были на последнем издыхании. Столяров, к своему вящему сожалению, мало чем мог подсобить в такой ситуации. Даже тащить на себе он мог только Капрала, стараясь как можно точнее следовать ее указаниям по поводу прохождения аномального поля. - Нам нужно выбраться на холм, у его склона аномалии закончатся, - обнадежила всех девушка, стараясь не обращать внимания на усилившийся треск «электр» - военные даже и не старались действовать аккуратно. Каждый из беглецов мысленно пожелал им сдохнуть как можно скорее. - Боюсь, нас нагонят раньше, чем мы пройдем хотя бы половину, - мрачно отозвался из-за спины Хавчик. Ему совсем не хотелось умирать, но он уже почти поверил в неизбежность своего отправления на тот свет. Малой сцепил зубы. В голове лихорадочно метались мысли, и ученый тщетно пытался ухватиться хотя бы за одну из них. Нужно было что-то делать. Нельзя пустить все, что он сделал, псу под хвост. В прошлом Алексей вряд ли бы озаботился идеей спасти чужие жизни. Как говорится, своя рубашка ближе к телу, и потому благосостояние других профессора не интересовало от слова «совсем». Но теперь, отравленный воздухом Зоны, он сильнее всего на свете хотел помочь выбраться из западни тройке бешенных волчат. Вот они, скалят клыки в бессильной злобе на охотников, скребутся когтями, пытаясь выбраться из капкана и убежать, запутав след. Но идущие по пятам армейские псы чуют их кровь и жадно облизываются, предвкушая тот момент, когда вцепятся в загривки загнанным зверям. Кто-то из шавок погибнет сразу – раненые волки не умрут без боя. Капрал точно вцепится кому-нибудь в глотку смертельной хваткой, забирая с собой на тот свет еще одну жизнь. Но в остальном… Пара выстрелов, и можно вызывать таксидермиста, чтобы оставить в память о волчатах их набитые опилками чучела. - Ты можешь идти сама? – Малой остановился и серьезно посмотрел на Капрала. Та изумленно уставилась на него, возможно, на несколько мгновений даже забыв про головную боль и военных за спиной. - Профессор… - Ты можешь идти? – повысив голос, повторил Алексей. Ему сейчас совсем не хотелось тратить время на лишние объяснения. Ему нужно было действовать сиюминутно, пока вся его неожиданная бравада не исчезла. Девушка несколько секунд просто тупо моргала на него глазами. За спиной возмущенно сопел Хавчик, но ни он, ни Бин встревать не спешили. - Что бы Вы там себе не придумали, оно того не стоит, - произнесла, наконец, сталкерша. - А все, что ты себе придумала, стоило того? – задал вопрос в лоб ученый. Он мысленно взывал к разуму девушки и надеялся на то, что она перестанет тянуть кота за причинные места. У них было очень мало времени. Капрал молча выпрямилась, высвобождаясь из рук Столярова. Рассеянный взгляд ее глаз все еще был прикован к лицу профессора, но изумления он там не видел. Только упрямую решимость. - Вряд ли. Но отступать уже некуда, - произнесла он со всей суровостью, на которую была способна. Малой только улыбнулся и стянул с плеча автомат. Патронов в магазине хватило бы еще на дюжину выстрелов, но ему больше и не нужно. Мужчина еще не до конца придумал, что он будет делать, но, как истинный русский, уповал на авось. - Поэтому идите вперед. Я попробую их задержать, - Столяров обошел Хавчика с Бином и остановился, тем самым оказавшись между сталкерами и военными. - Вы осознаете, что вряд ли после этого останетесь в живых? - Капрал даже не обернулась в сторону сошедшего с ума ученого, но голос ее прозвучал достаточно громко, чтобы перекрыть треск аномалий. Столяров усмехнулся. Он прекрасно осознавал это. Но еще лучше он понимал, что от него прошлого ничего не оставалось, а нынешний он уже на стопроцентно ощущал себя частью радиоактивного мира Зоны и маленького мирка Капрала и ее товарищей. И в этом мире было нормальным умирать. Это не было чем-то страшным, это было обыденностью, и каждый просто ждал, когда же жребий падет на него. И сегодня этот жребий предназначался Малому, и он предпочел вопреки самому себе встретить смерть с высоко поднятой головой. - Это бы все равно случилось рано или поздно. Зачем откладывать на потом? – Столяров пожал плечами. - Логично, - Капрал на эти слова даже позволила себе улыбнуться. – Тогда сделайте это так, чтобы Вас запомнили. И она двинулась дальше, не оглядываясь на оставшегося стоять среди сияющих электрических искр человека. Хавчик и Бин молча отправились за ней. Однорукий сталкер сдержал себя, чтобы не остановиться и не посмотреть на казавшуюся невероятной картину. И только военстал позволил себе обернуться, чтобы сохранить в памяти последние минуты жизни Малого, которые тот посчитал необходимым провести лицом к лицу с опасностью. - Уже запомнили, - шепнул себе под нос бывший подрывник. - Ненадолго, - бесстрастно отозвался упрямый призрак, шагающий за Капралом.***
Настольная лампа испускала неяркий свет, но его хватало, чтобы спокойно читать разложенные на столе исписанные вдоль и поперек истории болезней. Станислав Дмитриевич скрупулезно вносил новые и новые поправки в документы, то и дело бросая взгляд на безмолвную фигуру, маячащую у окна. - Денис Вячеславович, Вы не хотите отправиться домой? – мягко, но достаточно настойчиво произнес мужчина, в сотый раз взглянув на изваяние перед собой. – От того, что Вы все время находитесь здесь, мало что изменится. Они уже зашли очень далеко, и помочь им я никак не могу. Это не в моей компетенции… - Зато в Вашей компетенции была их отправка в этот ад, - спокойно отзывается парень, не поворачивая головы в сторону собеседника. - Я устал объяснять Вам, что это было необходимо, а Ваша сестра сама согласилась. - Вы не имели права на такие исследования с заведомо неадекватными людьми. - Имел, и еще какое, - не выдерживает Станислав Дмитриевич, порывисто встав из-за стола и двинувшись к массивному шкафу у стены. – Разрешение на проведение исследования со всеми подписями, печатями… Парень только фыркает, и мужчина мысленно отругал себя за неподобающе резкое проявление эмоций. Откашлявшись, он отошел от шкафа и приблизился к гостю. - Подписи… печати… Эти фиктивные признаки власти вряд ли помогут им там и уж точно не вернут тех, кто уже погиб, - покосившись на академика, проговорил Денис Вячеславович. – Вы хоть отдавали себе отчет, сколько людей погибло там? Быть может, если Вы не решили потешить свое самолюбие гениального ученого, многие из них остались бы живы. Я уже не говорю про одну Олю. Слишком много людей в это впутано: наемники, бандиты, торговцы, такие же ученые, как Вы… Неужели это того стоило? Травин, казалось, смутился после таких обвинений. Он молча смотрел в окно, не спеша отвечать. Шел мелкий дождь. Маленькие фигурки людей и машин сновали туда-сюда, словно торопясь спрятаться от назойливой и вгоняющей в тоску непогоды. Недовольные мокрые вороны лениво перекаркивались на проводах электропередачи. Большая дворовая собака, деловито вздернув длинную морду, гордо удалилась в переулок. Раздраженно забренчал трамвай, двинувшийся по скользким рельсам прочь от остановки. - Сейчас я уже в этом не уверен, - собравшись с силами, сказал мужчина. Он не видел смысла увиливать. – В самом начале, я думал, что это правильно, но теперь… Парень вздохнул, прикрыв глаза. Его лицо было все таким же спокойным, словно ничего ужасного не происходило, а беседа велась о чем-то отстраненном и абстрактном. - Я и забыл, что говорю не с Александром Юльевичем, - после длительной паузы оживился Денис Вячеславович. – Знаете, он всегда был уверен в том, что делает правильно. И никому не позволял усомниться в верности своих решений. Даже тогда, когда он оттолкнул меня от сумки со взрывчаткой, спасая от верной смерти и, безусловно, жертвуя собой, он считал, что прав в своем решении. - Это был смелый человек… - попытался выразить свое восхищение Станислав Дмитриевич. - Он просто свято верил в то, что однажды его убьет змея, и потому действовал, не задумываясь ни на секунду. Он говорил, что цыганка в детстве ему так нагадала, - тут парень хмыкнул. – Кто ж знал, что этой змеей будет уж…***
Малой почти не чувствовал боли. Когда первая пуля прошила бедро, он только досадливо поморщился. Ему надо было сделать одну простую вещь – постараться убрать тех военных, которые имели при себе артефакты. Если убрать их, то другие с трудом смогут двигаться дальше по аномальному полю. Гайка в самом начале похода показывал ученому, как правильно обращаться с автоматом, как правильно брать его и как целиться, чтобы наверняка… Столяров мало понимал в военном искусстве. Но сейчас он напряг все свои мозги на то, чтобы вспомнить все то, что говорил ему снайпер. Поставить предохранитель на одиночный огонь. Приладить приклад к плечу. И целиться чуть выше. Раз. Один из военных упал, картинно взмахнув руками. Два. Яркие искры снопом окружили тело второго несчастного. Три. Алые брызги испачкали камуфляжную форму. Четыре. Раненый схватился за шею обеими руками, силясь остановить кровь. Пять. Пять? Вот же незадача! Автомат заклинило в самый неподходящий момент, и Малого окатило ледяной волной ужаса и адреналина. Так вот как ощущал себя Моцарт, когда держал спины бегущим в сторону Агропрома сталкерам. Очередная пуля оставила дыру на оранжевом профессорском комбезе под самыми ребрами слева. Ученый ощутил, как обжигает кожу его же собственная кровь. - Черта с два! – восклицает Алексей, снова стреляя. Шесть. Еще один военный рухнул, как подкошенный. И в этот момент одним ударом Столярова сбили с ног. Ученый впечатался носом в рыхлую землю, а перед глазами заплясали разноцветные звездочки. Боль хлестнула от макушки до самых кончиков пальцев. Чьи-то пальцы с силой сжали горло ученого, заставляя подняться. Столяров захрипел, тщетно пытаясь вырваться. Перед собой он видел перекошенное от ярости лицо какого-то военного, и в глазах его не видел ни малейшей надежды выжить после этой недружественной встречи. - Тебе же сказали – не ввязывайся, - зло сплюнул архаровец в штатском, сильнее сжав пальцы. – Глядишь, остался бы в живых. Теперь же ты покойник. Малой понимал, что ему не выбраться. И все же последнее слово оставалось за ним. - Значит, оба сдохнем, - просипел он, демонстративно поднимая руку с гранатой. Чека была выдернута.***
- Эти сталкеры… Как бы нам сюда заразу не принесли, - брезгливо прощебетала деваха в очечках и халате, покрытом разноцветными пятнами реагентов. - Говорят, у них там сейчас эпидемия какой-то болотной лихорадки, - поддакнул ей грузный лысеющий мужик в костюме химзащиты. – Еще нам здесь ее не хватало, а они все ходят сюда и ходят. - Они нам материал поставляют, - решил напомнить коллегам Алексей Столяров, отрываясь от своих записей и обводя строгим взглядом праздную парочку. Деваха только недовольно насупилась, а мужчина перешел в наступление: - Что, людьми их считаешь? Этих грязных блохастых псов? Да от них проблем больше, чем пользы! - Считаю. По крайней мере, только благодаря им мы имеем то большое количество открытий, какое представлено на данный момент, - помахав папкой с записями, аргументировал свои слова Столяров. – Если их не будет, нам самим придется сунуться в Зону за всеми этими собачьими хвостами и пятками снорков. Готовы на такое? Девица ахнула и зажала рот ладонями. - Господь с тобой, Столяров. Накаркаешь еще, - ужаснулся его словам мужчина и отошел подальше на всякий случай. – Думай, что говоришь. Зона все прекрасно слышала. И Зоне идея с прогулкой ученого в шкуре сталкера очень понравилась. И пока Столяров продолжал свою спокойную работу на Янтаре, она уже все решила за него наперед.***
Сообщение на ПДА: «Малой. Столяров Алексей Константинович, район Кордона. Взрыв». - Абзац котенку, - Актер зло цыкнул языком. – Земля пухом тебе. Он держал военных столько, сколько могли позволить его запасы патронов. Когда же больше нечем было стрелять, сталкер прикинулся мертвым, благо военные очень торопились и не стали проверять. Так бы наверняка сделали пару контрольных выстрелов в голову. Парень совсем не ожидал, что вояки так быстро нагонят беглецов. И уж точно не рассчитывал на то, что Малой решит изобразить из себя террориста-смертника. - Гермиовский, сука, где тебя носит? – прошипел Актер, что-то быстро строча на ПДА.***
Взрыв и треск за спиной заставили Бина и Хавчика подскочить на месте и обернуться. Оба парня были в шоке: Малой решил поступить как любой русский солдат, когда его окружат враги – взорвал и себя, и их. - Не расслабляться, - привел беглецов в себя тихий голос Капрала. Она тоже остановилась, глядя на фейерверк электрических искр в сотнях метрах от их маленького отряда. – Взрыв убил не всех, а Стеклов поставил перед военными однозначную задачу – словить нас и доставить ему. - Ему так нужны те сведения об «О-Сознании»? Но вряд ли они есть сейчас при тебе, - Бин непонимающе посмотрел на спутницу. – Наши вещи же остались у военных… Капрал дернула уголками губ. - Этих документов… по крайней мере, основной их части, у меня уже нет. Но я знаю, где они есть, - протянула она. - А мы-то им тогда нахера? – недопонял Хавчик. - Они… и Стеклов в том числе, думают, что вы тоже что-то знаете. - Я охреневаю, дорогая редакция, - если бы парень мог, он бы непременно всплеснул руками, но в силу обстоятельств ограничился только красноречивой миной. – Идем тогда, что ли? Хера ли мы стоим? Будь у сталкеров в кармане счетчик Гейгера, он бы уже охрип от надрывного стрекота – аномалии стали кучнее, и Капралу стало сложнее находить дорогу. «Электры» перемешались с «ведьмиными студнями» и недружелюбными «жарками», что значительно усложнило задачу смертельно уставшим сталкерам. На столько смертельно, что покачнувшийся от головокружения Бин чуть не влетел носом прямо в светящуюся и кипящую лужицу кислоты. Хавчик успел вовремя схватить его за куртку, но тут же после короткой благодарности предупредил, что на еще один такой подвиг темноволосого сталкера точно не хватит. Капрал старалась выбирать как можно более безопасные пути, но и думать, и сохранять внимание ей было достаточно тяжело. В какой-то момент она чуть не заблудилась в лабиринте аномалий, но, заслышав все еще далекие, но достаточно бодрые матюки военных, она метнулась в сторону, аккурат между двумя «жарками». И оказалась перед третьей. - Черт… - впервые, пожалуй, спутникам сталкерши довелось услышать в ее голосе нотки страха. Нет, ужаса. Девушка едва ли не попятилась, широко раскрытыми глазами глядя на полосу сожженной травы и плавящийся воздух перед собой. – Нет… Нет! Нам надо обратно! Она хотела броситься назад, но, похолодев, обнаружила небольшой отряд военных, которому осталось не более ста метров по аномальному лабиринту, чтобы догнать беглецов. Капрал едва не осела на землю. Она попадала в разные передряги, но сейчас она абсолютно не знала, куда деваться ей и двум ее товарищам. Не сказать, что ее пугала встреча с военными. Пара пистолетов и безбашенная отвага вполне могли бы компенсировать количественную разницу между противниками. Ее пугала безвыходность ситуации и ее собственное бессилие. Тот же Малой пожертвовал собой, чтобы беглецы могли выбраться, а Капрал завела их в тупик. - Нет… нет-нет-нет… - на манер заезженной пластинки растеряно бормотала Капрал, кидая испуганный взгляд на окружившие ее «жарки». – Не может быть… Не может! - Оля… Бин осторожно коснулся плеча застывшей на месте сталкерши. Та вскинула голову и уставилась на него пустыми безумными глазами. Они были похожи на океаны, застывшие перед грозой – такие же серые, пасмурные и тоскливые. Воспаленные, с красными прожилками сосудов, влажно блестящие в возникающих ежесекундно сполохах нетерпеливых «жарок», но без единого намека на слезы. Капрал никогда не заплачет, даже сейчас, когда сама она заметно дрожит от страха и усталости. - Возьми себя в руки, - произнес Бин твердым голосом. – Слушай меня внимательно. Он смотрел на нее сверху вниз, пытаясь запечатлеть в памяти каждую ее черту. Олю нельзя было назвать красивой в общепринятом смысле. Невысокая, угловатая, худая, как тростинка. Бледное лицо с высоким лбом и длинноватым носом с едва заметными крапинками веснушек. Грязные разводы на щеках. Багровая полоска, идущая из-под краев неуместно чистого бинта вниз, к шее. Изорванный и грязный комбез с оторванными у самого горла пуговицами. И яркие, красные волосы. «Шатенкой тебе было лучше», - с сожалением подумал военстал, выуживая откуда-то из подкорки ее образ с фотографии. Так мало времени он пробыл рядом с ней, пытаясь вспомнить, к чему судьба свела бывшего подрывника с сумасшедшей журналисткой. И теперь, когда Бин понял, ему стало тоскливо, но сворачивать с намеченного пути не собирался. И как бы ему не хотелось остаться с Олей еще хоть ненадолго, он не мог. - Я активирую «жарку». Оля, слышишь? – вкрадчивым тоном заговорил Бин. – И пока она будет занята мной, у вас с Хавчиком будет секунд пять. Вам должно хватить, чтобы перескочить на ту сторону. Капрал, похоже, забыла, как дышать. Она вцепилась пальцами здоровой руки в комбез на груди парня, с нескрываемым теперь ужасом глядя ему в лицо. - Даже не думай! – воскликнула она. – Пожалуйста! - Я здесь для того, чтобы спасти тебя… и чтобы искупить вину перед тобой, - Бин остался спокоен, стараясь не обращать внимание на молчаливое изваяние, стоящее в паре шагов от него. Хавчик, похоже, не собирался вмешиваться, хотя происходящее принимало весьма скверный оборот для него и его товарищей. - Пожалуйста… не надо! – Оля, что было силы, заколотила кулаком по груди парня, заставив того поморщиться от боли. – Ты тоже бросаешь меня! - Я тебе говорил, - призрак Саши только тяжело вздыхает и качает головой, пряча от девушки оскаленный череп, заменивший ему покрытое пятнами крови лицо. - ЗАТКНИСЬ! – закричала девушка, зажмурившись. – Заткнисьзаткнисьзаткнись!!! Ненавижу тебя! Ненавижу! Призрак вновь качнул головой, а Бин, положив ладони на плечи девушки, мягко отстранил ее от себя. - Так нужно, - уверенно произнес он, выдерживая безумный взгляд глаз-океанов. - У нас мало времени. Хавчик, делайте так, как я сказал. – Однорукий сталкер только молча кивнул в знак ответа. - Бин, прошу… - Капрал ухватилась за рукав куртки военстала. Она никогда никого ни о чем не умоляла. Но сейчас была готова упасть на колени, невзирая на то, что время сильно поджимало, а преследователи были в считанных шагах от беглецов. - Прости меня. Я совсем не хотел, чтобы все получилось ТАК, - Бин вложил в последнее слово как можно больше чувств, ведь за этим скрывалось слишком много смысла для них двоих. Парень чуть приблизился к сталкерше и, нагнувшись, легко поцеловал ее в лоб. И пока она стояла, как вкопанная, он высвободил руку из ее цепких пальцев и встал перед «жаркой». - Гена, на счет три, - бывший подрывник весь подобрался, как зверь перед прыжком. - Не смей… - дрожащим голосом почти простонала Капрал. Хавчик остановился рядом с ней все тем же молчаливым истуканом. - Раз. Два, - Бин ясно чувствовал, как жар аномалии опаляет его кожу, и как дрожат его ресницы, уже почти горящие от огромной температуры. - Вот они! Лови их! – раздалось за спиной совсем близко. - БИН! - Прости, - выдохнул военстал. – Три. Искры! Парня охватил ослепительный и безжалостный огонь, дав оставшимся беглецам ровно пять секунд на спасение, которые Зона с интересом и удовольствием отсчитывала, наблюдая за разворачивающейся трагедией. Хавчик, не задумываясь ни на мгновение, толкнул вперед застывшую девушку и прыгнул следом, перемахнув через широкую полосу выжженной травы и откатившись подальше, насколько это было возможно. Не рассчитав немного траекторию, сталкер умудрился грохнуться на оставшийся от руки обрубок, и от резкой боли потемнело в глазах, но тем не менее Гена успел ухватить за ногу метнувшуюся было обратно Олю. Та растянулась на земле, с размаха уткнувшись в нее носом. Огонь, в плавном и ненасытном танце, все еще плясал вокруг медленно тающей фигуры военстала, однако рванувших было за добычей армейцев он уже не пустил, длинными яркими языками лизнув их по рукам и ногам, заставив кричать и корчиться от мучительной боли. - Вставай, нужно убираться, - Хавчик опомнился первым. Никто все еще не давал гарантий, что на этом военные остановятся. И пока огонь все еще полыхал, сталкер помог девушке подняться и двинуться прочь от аномалии и мечущихся военных, к холму. Аномальное поле закончилось, а в тлеющем горниле «жарки» сиял новорожденный артефакт «пламя».***
- У него хоть было имя? Иннокентий Степанович тщетно пытался наладить нормальную связь с Зоной, но получалось только подключиться к общесталкерской сети и черпать информацию оттуда. Руслан Александрович, все еще достаточно одухотворенный произошедшей выволочкой Стеклова, не сразу понял, о чем его спрашивают. - В смысле? Компьютерщик удивленно посмотрел на него из-за нагромождения металла на столе. - Я про этого Вашего военстала, - откашлявшись, пояснил мужчина. – Что сейчас погиб. Ружин пару секунд проворачивал что-то у себя в голове и наконец ответил: - Я просматривал его документы у Травина. У него было много имен… Но настоящее… что-то вроде Антона. Или Андрея. Фамилию не помню… Он погиб? Иннокентий Степанович удивился еще больше, но утвердительно кивнул. - Только что сообщение пришло. - Значит, они остались вдвоем. Тогда, можно сказать, дело в шляпе. - Не рано ли Вы радуетесь? – с сомнением протянул компьютерщик. - Гермиовский уже наверняка в курсе. Остается буквально один шаг. Да и она… вроде не дурочка, - беспечно отмахнулся молодой человек. Однако последующие слова собеседника посеяли в его душе зерно сомнения: - В том и проблема, что она далеко не дурочка.***
Хотелось упасть навзничь и закрыть глаза, провалиться в забытье, впасть в кому, лишь бы прекратить это сумасшествие. Гене все это осточертело. Сначала все происходящее казалось ему невменяемым бредом. Потом – идиотской игрой. А теперь – полнейшей бессмыслицей. Ему надоело видеть чужие смерти и кровь, слушать взрывы и выстрелы, вновь и вновь понимая, что самым страшным явлением даже в адской зоне остается человек. Один из таких людей сейчас шел рядом с ним. Капрал молчала, пряча глаза. Возможно, боясь показать свои слезы. Ни одна смерть еще не вызвала у нее столько эмоций. Каждый новый труп среди своих товарищей она воспринимала, как должное. А сейчас позволила себе перейти на мольбу, едва ли не падая перед самоубийцей Бином на колени. Как быстро она изменила себе в ситуации, которую переживала более десятка раз, когда в ней оказался человек, сумевший родить в ее холодном сердце какие-то чувства. Хавчик не осуждал ее. Он не знал, как бы он себя повел в этой ситуации. Он тоже пытался воспринимать смерти, как должное. Как скорбное и болезненное, но необходимое. Даже смерть Арбузика не вызвала у бывшего музыканта тоски или еще чего-то подобного. Может статься, если бы они с синеволосым поменялись местами, то последний убивался бы также, как сейчас Капрал, потому что испытывал в отношении друга сильные эмоции. А Гена… У Гены на это не было сил и времени. Он просто хотел, чтобы все это быстрее закончилось. Холм плавной линией возвышался над едва колышущимся морем сухой травы. Зона, теперь затаив свое гнилостное дыхание, тихо наблюдала за происходящим. Ее добыча попалась в последнюю ловушку, но сталкеры пока не понимали этого. - Куда нам дальше? – задал насущный вопрос Хавчик, когда, спотыкаясь и намереваясь свалиться на ровном месте, они взобрались на вершину холма. За спиной сверкало и полыхало аномальное поле. Застрявшие там военные все еще искали выход, ибо никто не хотел рисковать собой, как погибший Бин. Они были в настоящей ярости. И приказ Стеклова уже стоял на десятом месте. Попадись им Хавчик с Капралом – их освежуют только так. Потому назад измученные ходоки бы точно не отправились. Впереди, если присмотреться лучше, можно было увидеть выжженный напалмом сектор у самого Кордона. Военные в последнее время слишком рьяно взялись за сталкерскую братию и пытались вывести ее всеми возможными способами. Там дальше, на границе Зоны, обозначалась военная база Д-3, на которую можно было попасть, двигаясь прямо по бетонке. Скорее всего, совершив несколько маневров по радиационной территории, автозак с пленниками должен был проехать именно этим путем. Значит, путь к Кордону тоже был заказан. Капрал подняла голову. Хавчику сразу бросились в глаза корка запекшейся крови под разбитым носом и две белесые дорожки на ее перепачканных в земле щеках. Неужели она действительно плакала? - Какая теперь разница? – севший голос сталкерши напомнил Гене предупреждающее шипение змеи перед броском, хотя на деле он слышал безмерную тоску и острое, как никогда явное отчаяние. Девушка даже не смотрела на товарища, полностью, с головой окунувшись в свое невыносимое горе. Гена отчасти понимал ее. Не так легко второй раз пережить смерть близкого человека. Но это не означало, что теперь, когда они остались вдвоем, Оля должна пасть духом. Он, Хавчик, в одиночку не сможет спасти их обоих. Он годился в качестве грубой силы, но теперь, когда у него не хватало руки, а за поясом был всего один пистолет на десяток патронов, он был бесполезен без стратегического мышления Капрала. - Ты же всегда знала, что нам делать, - попытался достучаться до сталкерши парень, но она не удостоила его и взглядом, только горько хмыкнула себе под нос: - Знала… конечно… Хавчику в эту секунду захотелось ее ударить. Наотмашь, чтобы отрезвить, прочистить мозги. Но и без того потрепанный вид девушки остановил его. Чего доброго, совсем загнется. И так, того и гляди, свалится без чувств. Внезапно внимание парня привлек размеренный рокот, нарастающий с каждой секундой, словно к холму приближалась огромная стрекоза. - Слышишь? – сталкер завертел головой, пытаясь понять, где находится источник странного звука. - Вертолеты, - Капрала, похоже, рокот тоже заинтересовал. Она приподняла голову, глядя в извечно пасмурное сизое небо. На ее щеку тут же упала идеально белая сверкающая снежинка. – Снег? Налетевший ветер окончательно растрепал находящиеся в беспорядке алые волосы и заставил девушку зябко повести плечами. За всей этой беготней сталкеры и не заметили, что воздух стал стылым, от чего вместо дыхания изо рта вырывались маленькие облачка пара. Даже небо, казалось, замерзло и звучно звенело от нараставшего грохота вертолетных лопастей. Хавчик звучно шмыгнул носом. - Откуда здесь вертолеты? – он задрал голову, близоруко щурясь, чтобы разглядеть два приближающихся темных силуэта. Ближе, с каждой секундой. Через пару минут две стальные машины уже кружились над холмом, словно не решаясь приземлиться. – Они хотят сесть… Но чего они ждут? – Гена удивленно вскинул брови. Парень соображал медленней, чем следовало. Он и сам знал ответ, но понял позже, чем нужно. - Потому что пришло время. Они ждут, - холодный ствол ПМа уперся Хавчику в затылок, заставив парня застыть на месте. – Ждут конец игры.***
- Надо спешить, - суетился Актер, попутно разговаривая с самим собой. Задыхаясь и морщась от боли в ребрах, он позволил себе непозволительную роскошь – бежать, что в Зоне нельзя было делать ни в коем случае. Тем не менее, предчувствие непоправимой беды гнало сталкера вперед, заставляя забыть обо всех правилах и предрассудках. В данный момент было не до них. В Зоне предчувствию сталкеры доверяли иной раз больше, чем слуху или зрению. Шестое чувство, на чернобыльской территории приобретавшее невероятную остроту, абсолютно ненужную в мирных условиях. Как и говорилось не раз, предчувствие нельзя было игнорировать. И Актер тоже решил довериться назойливой тяжести под ложечкой и заторопился туда, куда по плану должны были уйти спасенные общими усилиями сталкеры. Нужно было спешить, учитывая необходимость миновать аномальное поле окольными путями. На экране ПДА все еще мигали символы прочитанного только что сообщения: «Бин. Имя неизвестно. Район Кордона. Аномалия».***
Руслан Александрович все еще не мог поверить. Он, оцепенев до кончиков пальцев, тупым взглядом вперился в стоящего перед ним компьютерщика с протянутым планшетом, на который через общесталкерскую сеть приходили сообщения из сводки. Он не мог поверить. Его трясло, как в лихорадке. И он сквозь багровую пелену видел сочувствующее выражение на лице Иннокентия Степановича. - Этого… не может быть! Ложь! – скинул он, наконец, оцепенение и пулей вылетел из кабинета с твердым намерением найти автора глупой жестокой шутки. Все не могло закончиться именно так! Молодой человек так спешил, что не вписался в поворот длинного, как кишка, коридора и врезался в идущего навстречу человека, едва не опрокинув его на пол. - Прости…те, - спешно было извинился Ружин, поднимая глаза на жертву своей неуклюжести, но потерял дар речи. Стоящий перед ним высокий рыжеволосый парень поправил повязку, скрывающую правую сторону лица, и с невероятным льдистым спокойствием произнес: - Можешь не торопиться. Все уже закончилось.***
- Я знал, что будет именно так, - Хавчик удивился сам себе. Ни один мускул на его лице не дрогнул. – Не хочешь знать, почему? - Почему же? – парень чувствовал, что рука у Капрала напряжена, но только и всего. Такие, как она, стреляют, не дрогнув и не моргнув. В том, что сталкерша выстрелит, Гена не сомневался ни секунды. Но это его не пугало, лишь успокаивало и манило близким и долгожданным спокойствием. - Знаешь, Капрал… Я изначально не верил во все эти бредни со спасением, - Котов позволил себе усмехнуться. – Видя тебя, твой фанатизм и рвение, я понимал, что рано или поздно нас всех просто убьют, как и задумывалось изначально. И кто бы не остался в живых на конец игры, я знал, что среди них будешь ты и не позволишь выиграть у себя. - Как мне нравится, когда люди пытаются трактовать мое поведение, - голос девушки был наполнен звоном стали и леденящим холодом, словно не она несколько минут назад стояла перед Хавчиком, погруженная в собственное горе. - Скажешь, что все не так? - Я не обязана перед тобой оправдываться. Внезапно Гена почувствовал клокочущую, кипящую злость, сдавившую его горло. Самоуверенная идиотка! Как она может так говорить… после всего? Над головой нетерпеливо рокотали вертолеты, но они словно нарочно ничуть не заглушали произносимых слов. И потому, полный праведного гнева Котов, резко развернувшись лицом к хладнокровно смотрящей на него Капралу, чеканя каждое слово, выдал: - Тогда какого хера ты устроила весь этот спектакль с отрядом? Зачем рассказывала нам сказочки про спасение? С какой целью? Черт, да лучше б мы сразу перестреляли друг друга, да и дело с концом! Какого черта ты так долго нас мучала?! Какой был в этом смысл?! - По-твоему, так было лучше? Умирать в одиночку, просто так? Не зная, ради чего и почему? Так, считаешь, было бы правильно? – все еще не опуская пистолета, ствол которого теперь упирался парню в грудь, тихо произнесла Капрал. Ветер взъерошил волосы у Гены на затылке. Табун мурашек промчался неровным строем по спине. Парень смотрел на Олю и понимал, что так внезапно вспыхнувшая ярость стихает. Неужели он не смог понять очевидного? - Я хотела вас спасти. Я верила в то, что вас возможно вытащить из этого радиоактивного ада, вернуть к нормальной человеческой жизни… Но знаешь, - лицо Капрала было удивительно спокойным, - еще больше я верила в возможность вас спасти от одиночества и пустоты. Разве не лучше знать, что ты живешь, рискуешь собой или даже умираешь не просто так, а ради друзей, ради общей цели? - Капрал… - Я не врала вам про свое желание помочь всем вам, - рука девушки, в которой был пистолет, все-таки дрогнула, и она опустила ее от греха подальше. – Да, я взяла на себя слишком много. Да, я не справилась. Но я не жалею ни о чем. Гена молчал. Почему-то именно такого смысла в действиях Капрала он не видел. Слишком глубокий, почти духовный подтекст, совсем не свойственный людям ее профессии. Неожиданное, но объясняющее все открытие. Капрал, несомненно, хотела помочь своим товарищам вернуться к нормальной жизни вне стен клиники и за пределами Зоны. Но, кроме этого, она хотела, чтобы такие же, как она, душевно больные люди, в первую очередь, имели в жизни цель и перестали чувствовать себя одинокими. Гена помнил, как ощущал себя, когда впервые оказался в клинике. Ему было страшно, а причиной тому была мысль, что рядом никого не было, на кого можно было положиться, кому можно было довериться. И от этого было пусто в душе, и хотелось скорее сдохнуть. Даже на игру он согласился лишь с одной целью, чтобы все завершилось как можно скорее. Наверное, так было и с другими его товарищами. А Капрал заставила их объединиться ради одной цели и поверить в то, что всегда есть тот, кто прикроет спину и придет на помощь. - Капрал, я не знал… - Никто не знал, - девушка изобразила что-то вроде улыбки. – Неожиданно, правда? - Но… зачем ты тогда хотела пристрелить меня? Капрал задумчиво потеребила повязку на голове и, придя к какому-то соглашению у себя в мыслях, медленно стянула ее, обнажая яркий кровоточащий рубец на виске. - Думала, вертолеты спустятся быстрее, - обреченно и устало вздохнула она. – Но они не купились, потому что ты все испортил своими этими выяснениями отношений. - Что нам теперь делать? – растерянно спросил Хавчик, мельком взглянув на кружившие над головой машины, разгоняющие посыпавшийся с неба снег. Белые холодные хлопья стремительно засыпали черноту земли, пряча извечную грязь и преображая застывшую от внезапно наступившего холода Зону. Гена вполне был готов позволить Капралу застрелить его. В конце концов, осознав в полной мере практически праведную цель бывшей журналистки, он мгновенно пересмотрел свой взгляд на сложившуюся ситуацию и полагал, что девушка вполне достойна того, чтобы вернуться. Ведь, судя по всему, у нее еще были счеты со Стекловым за все эти гонки по Зоне. Впрочем, Капрал уже все сама придумала. - У меня все еще осталось одно неоконченное дело, - она отступила от Хавчика на несколько шагов. Он проводил ее встревоженным взглядом, еще не понимая, что девушка собирается делать. Она же сделала то, что считала самым правильным в сложившейся ситуации. Она вскинула руку с пистолетом. - Капрал? Нет, стой! – осознание происходящего пришло не сразу и принесло за собой холодящий ужас и оцепенение, сковавшее тело вопреки желанию броситься к девушке. - Я не смогла спасти всех, но смогу спасти тебя, - она улыбалась так, как не улыбалась с тех самых пор, как умер ее Саша. Оля была счастлива, это было видно по широко распахнутым сияющим глазам. Черное дуло пистолета упиралось в кровавый рубец на виске. По щеке лилась кровь, но сталкерша этого не замечала. Она смотрела на застывшего в оцепенении Гену Котова. – Не беспокойся. ТАМ ты сможешь жить нормально. Я об этом позаботилась. - СТОЙ!!! Хавчик подался вперед, но оглушительный хлопок выстрела и ярко-красные брызги заставили его вновь застыть и, забыв, как дышать, наблюдать, как медленно оседает на засыпанную снегом землю безвольное тело со стеклянными глазами-океанами, глядящими в никуда. - Капрал!!! Словно в тумане Гена видел метнувшегося откуда-то из-за спины парня в сталкерском комбезе и кинувшегося к девушке. Будто через вату слышал усилившийся вертолетный рокот. Силы стремительно покидали оглушенного произошедшим ходока, заставив опуститься на колени и наблюдать за тем, как неизвестный закрывает глаза Оле, а под ее головой белый снег становится красивого багрового цвета. ПДА на руке незнакомца коротко пискнул, извещая своего владельца о новом сообщении: «Капрал. Уж Ольга Вячеславовна. Район Кордона. Огнестрельное ранение».***
- Мы же всегда будем вместе? Александр Юльевич не любил весь этот сопливый любовный бред и очень рассчитывал, что его девушке не придет в голову задавать избитые фразочки из бульварных романов. Но Оля не оправдала его ожиданий. Впрочем, вопрос, который должен произноситься приторно и с оттенком некоторой придурковатости, из ее уст прозвучал слишком серьезно, что отвлекло мужчину от созерцания лежащего на столе отчета. Она сидела напротив, в своем нелепом разноцветном свитере смотрясь в рабочем кабинете Риваева совсем неуместно. И вопрос тоже был не к месту, но она его задала и ждала ответа, заглядывая Александру Юльевичу в лицо. - Если ты того захочешь, - он ответил ей долгим уверенным взглядом. - И умрем в один день? Мужчина почувствовал неприятный холодок между лопаток, но произнес: - Я очень надеюсь, что ты надолго переживешь меня. - Я не хочу… без тебя… - Оля поджимает губы, будто капризный ребенок. – Если умрем, то вместе. Зимой. - Оля, к чему такие странные вопросы? – не выдержал Александр Юльевич, но девушка осадила его удивительно серьезным взглядом. - Ведь умирать придется, как не крути. А я не люблю одиночество. Мужчина отводит взгляд, откидываясь на спинку кресла. - Зимой, значит…