Люблю тебя

Майкрофт сидел в «Дионисе» и думал. Работать у него не было ни сил, ни желания. Да и его сотрудники вполне могли справиться с текущими вопросами, пока он сам был полностью сосредоточен на более важном: готовящемся теракте в Лондоне. Но сейчас его мысли занимало вовсе не это дело. Изначально это было неправильно, но он ничего не мог с собой поделать. Впрочем, заставлять себя было бесполезно. Это никогда не приносило положительного результата. Майкрофт давно уже понял, что чтобы решить проблему, нужно найти ее источник. И если у Шерлока для хранения информации были чертоги, то у него для той же цели имелись свои хранилища. Причем в прямом смысле. Хранилища информации. Если представить их визуально, то они напоминали скорее картотеку. Одно большое отделение схожих воспоминаний делилось на более мелкие и так до самого конца, пока не оставалась единственная папочка с одним конкретным файлом. Сейчас ему предстояло вернуться воспоминаниями к первоисточнику их отношений с Шерлоком. С чего все началось. Естественно, с рождения. Рождения Шерлока, само собой разумеется. У Майкрофта не осталось воспоминаний о собственном младенчестве. Сколько он себя помнил, рядом были любящие родители. Даже то время, еще до рождения Шерлока, обрывочными воспоминаниями сохранившееся в памяти, для него было связано именно с отцом и матерью. Он помнил, как впервые был на городской елке и сидел на плечах отца, пока они гуляли по площади. Помнил, как мама рассказывала ему сказки на ночь, а он просил ее почитать газету. Помнил дедушек и бабушек, которые неизменно баловали его, привозя различные подарки и уделяя ему все свое внимание. Как по этим воспоминаниям можно было заподозрить то, что он является неродным ребенком в этой семье? Ведь даже с рождением Шерлока ничего не изменилось. Его продолжали обожать, холить и лелеять, даже если это ему было и не нужно. Он часто предпочитал одиночество или общество младшего брата. Порой дерзил, когда ему казалось, что его слишком опекают или же уделяют чересчур много внимания. Но никто из родни ни разу не упрекнул его в этом. Списывали на переходный возраст, ум, отличный от всех других, и раннее развитие. Черт возьми, он был и остается любимым ребенком! Даже несмотря на сложные отношения с Шерлоком. Родители никогда не ставили ему в вину все сложности, что были между ними. И никогда не оправдывали брата. Наоборот, они трезво смотрели на вещи, некоторые его поступки остро осуждали и обращались за помощью именно к Майкрофту, всегда прося его приглядывать и заботиться о младшем брате. Многие назвали бы его счастливчиком. Попасть в семью, где ты стал действительно родным. Но вот сейчас он не считал себя счастливым везунчиком. Ох, если бы было все не так! Если бы семья обожала Шерлока и относилась к нему пусть с не неприязнью, но хотя бы с намеком на хоть какую-то прохладу… Обычно родителям предъявляют претензии в недостатке любви, данной своим детям. Сейчас Майкрофт готов был предъявлять их за противоположное отношение к себе. Ее было много, просто слишком много! Так много, что какие-либо сомнения в кровном родстве с братом даже не могли возникнуть. А непохожесть ни на кого из родни никогда не была определяющей для Майкрофта в подходе к определению родства. Шерлок тоже не сильно напоминал кого-либо из семейства. Можно было бы и его посчитать приемным ребенком, но Майкрофт был уверен, что он родной. Просто он прекрасно помнил ожидание его появления. В памяти сразу возник округлый живот мамы, и он сам, прижавшийся ухом к этому животу и разговаривающий с еще неродившимся малышом. И отчетливо ощутимые толчки, заставляющие вибрировать плоть. И еще он помнил, как они с отцом пришли к совсем недавно родившей маме в палату и застали момент кормления. Нет, Шерлок был точно родным ребенком их родителей. Да и какое это имеет значение? Факт остается фактом: между ними нет кровного родства. Но если бы он знал об этом раньше! Так с чего же все началось? Почему он стал испытывать чувства к Шерлоку? Сейчас ему предстояло проанализировать их жизнь с самого рождения. Где и когда она дала сбой? Если найти причину, тогда, возможно, получится и устранить следствие? Ночью они сделали то, что не должны были делать в тех обстоятельствах, в которых находились. Точнее, в тех отношениях. Нужен был разговор. Сначала разговор. А потом уже все остальное, если бы они оба этого захотели. Сейчас же все получилось как в дешевом кино. И что стоит за желанием Шерлока, предстоит только понять. А то, что он желал, Майкрофт вовсе не сомневался. Только ли секса? Это действительно вопрос, на который пока нет ответа. Исключать такой возможности нельзя. Учитывая его, как оказалось, опытность и два года воздержания. А что было до этого, остается только догадываться. За внешней холодностью скрывается очень даже чувственная натура. По крайней мере, в чисто физическом плане. Телу Шерлока не чужды ласки, они ему нравятся, и он получает несомненное удовольствие от секса. И секс именно с ним, Майкрофтом, вписывается в извращенные схемы Шерлока идеально. Нет, сам бы он на это не пошел, но и отказываться не стал. Не обременяя себя сильно моралью, он просто нашел еще один способ мести, ему, Майкрофту. Еще один ход в их вечной партии. Но это одна из многочисленных версий произошедшего. Вполне укладывающаяся в логическую цепочку событий, но принимать ее за аксиому Майкрофт вовсе не собирался. Он однозначно докопается до истинных мотивов Шерлока. Как только вытащит все воспоминания из своих чертогов и дополнит их новыми данными, которые непременно появятся в дальнейшем. Рождение Шерлока… Мама лежала в больнице почти месяц, перед тем как он родился. Что-то с угрозой отслоения плаценты и его удушьем. Плановое кесарево сечение, потому что младенец был обвит пуповиной. Уже тогда в свои неполные шесть лет Майкрофт почувствовал любовь к еще нерожденному ребенку. И жалость. От него не скрывали сложностей, с которыми пришлось столкнуться матери. Уже тогда он отличался от многих детей, будучи взрослее их и воспринимая жизнь совершенно иначе. Нет, родители не преследовали цели преподносить ему действительность такой, какая она есть. Все дело было в обычной осторожности и помощи. Его помощи, в случае чего, потому что отец не мог находиться двадцать четыре часа в сутки дома. Он точно знал, что если маме станет плохо, он увидит кровь или просто мокрое пятно, его задача – не бросаться в панику и слезы, а вызвать службу спасения, четко и ясно сообщить адрес и отвечать на их вопросы. Потому что от его правильных действий будет зависеть жизнь мамы и его брата или сестры. Всего этого не понадобилось, но ответственность, заложенная еще тогда, в детстве, осталась с ним на всю жизнь. Она не тяготила его тогда, да и сейчас он бы не сказал, что она его тяготит. Просто сейчас к ней прибавились чувства. Точнее, прибавились они давно, и это легло на него еще большим грузом ответственности. Чувства принесли с собой страх. Страх потерять. Потому что все, что случалось с Шерлоком, отзывалось в душе болью и чувством собственной вины. Не помог, не уберег, не предусмотрел… Все было бы проще, если бы Шерлок не был таким умным. Если бы просто позволял приглядывать за собой и принимал помощь. Но он же наоборот старался пресечь любые попытки вмешательства в его жизнь, даже если они были разумны и полностью обоснованы. Вот и выходило, что Майкрофт боролся не только со своими чувствами, но и иногда излишним беспокойством, страхом потери и категорическими отказами брата от его внимания и помощи. Не жизнь, а постоянная борьба. Появление дома мамы с маленьким Шерлоком стало действительно праздником. Майкрофт ждал этого дня как никакого другого раньше. Он очень хорошо помнил, как утром они с отцом поехали забирать их из больницы. Как орущего Шерлока помогали одеть сразу две медсестры, а потом как он успокоился в машине, уснув у мамы на руках, но проснувшись сразу, как только они переступили порог, и огласил своим криком весь дом. Помнил борьбу с сосками, которые Шерлок терпеть не мог и все время выплевывал, предпочитая орать, вместо того чтобы лежать и сосать соску, как это делали другие дети. Грудь ему тоже не нравилась, ведь нужно было прилагать усилия. Поэтому мама после нескольких бесплодных пыток заставить его сосать грудь стала просто сцеживать молоко в бутылочку, и тогда у Майкрофта появилась возможность самому кормить маленького брата. Как ни странно, но именно в его присутствии Шерлок соглашался на кормление. Маленькое противное трехмесячное существо в этом возрасте умело прекрасно выплевывать молоко и зажимать рот так, что засунуть туда хоть что-то не представлялось возможным. И только Майкрофту как-то удавались кормления, пусть и не все. Но иногда доходило до того, что мама со слезами ждала его возвращения из школы, чтобы первый раз за день накормить младшего сына. А потом у него полезли зубы. Поздно, почти в десять месяцев, зато сразу шесть. Это стало кошмаром для них всех. У Шерлока поднялась высокая температура, он орал, пока не охрип, а потом только тихо стонал, мало на что реагируя. Врачи разводили руками, в этой ситуации не может быть другой помощи, кроме как просто снижать температуру и иногда смазывать десна обезболивающими препаратами для младенцев. Шерлок засовывал в рот все, что ему попадалось под руку, но это приносило только боль воспаленным деснам, и он то и дело плакал, глядя на всех несчастными глазами, безмолвно прося помочь и облегчить его страдания. Майкрофт нашел облегчение совершенно случайно. Шерлок затих, слушая, как он шепотом рассказывал ему в макушку про свой день, лежа с ним на кровати. Конечно же он не слушал историю. Его просто успокаивал тихий, размеренный голос. Неожиданно Шерлок схватил Майкрофта за палец и потянул его в рот. Майкрофт и сейчас не знал, почему позволил ему это. Но когда палец оказался во рту, он принялся водить им по наметившимся бугоркам, откуда должны были скоро появиться первые зубки. Он не нажимал на них, просто слегка массировал. Наверное, ему и самому было интересно, как же это все происходит. Но Шерлоку это понравилось. Он не выпускал его палец из своего кулачка, удерживая его во рту, иногда сжимал пока еще беззубыми деснами, а иногда просто приоткрывал рот, позволяя Майкрофту продолжать свой импровизированный массаж. Это настолько успокоило Шерлока, что он уснул. В следующий раз Майкрофт взял тот самый гель для облегчения боли при прорезывании зубов и уже с ним массировал еще больше набухшие бугорки. А через два дня он почувствовал, как что-то острое довольно больно впилось в его палец. Это были первые нижние зубы Шерлока. Их было почти не видно, зато отметины они оставили очень даже заметные. Конечно, мама, когда узнала, что он делал, пожурила его за то, что он грязными руками полез брату в рот, на что он обиделся и сказал, что руки перед этим всегда мыл. Это было правдой. И ему было все равно, даже если бы его наказали. Ведь в итоге он помогал брату, облегчая его страдания. Правда, наказывать его никто не собирался. Просто предупредили, чтобы помнил про чистоту и гигиену. Ведь мама уже не знала, что делать в той ситуации, а Майкрофт, как оказалось, облегчил жизнь всем. В одиннадцать месяцев Шерлок самостоятельно пошел. И тоже благодаря Майкрофту. Они были в комнате вместе, Шерлок сидел на полу и швырял в него игрушки. Майкрофт ловил их и кидал ему обратно. Одна игрушка улетела в коридор, и Майкрофту пришлось отправиться за ней. Оказалось, что она свалилась с лестницы вниз. Он быстро спустился за игрушкой и поднялся назад, слыша уже возмущенный вопль брата, которого он оставил одного. Влетев в комнату, он обнаружил Шерлока стоящим на ногах ровно посередине. Увидев его, тот сразу же замолчал и сделал шаг к нему навстречу. Он пошатнулся, Майкрофт испугался и хотел уже броситься к нему и поддержать, но Шерлок удержал равновесие и сделал еще один шаг вперед. Видимо это так удивило самого Шерлока, что он тут же шлепнулся назад и изумленно уставился на Майкрофта. Происходящее настолько его поразило, что он даже забыл заплакать. И это рассмешило старшего брата. На любимой мордашке читалась просто вселенская озадаченность. Майкрофт подошел к нему, поднял и вновь поставил на ноги, а сам отошел на два шага. Шерлок посмотрел по сторонам, покачиваясь, но все же удерживая баланс, а потом шагнул к нему и замер. Постоял немного и сделал еще один шаг, а потом еще один, преодолев разделявшее их расстояние, и схватился за его ноги. Он вновь поставил Шерлока на середину комнаты и отошел теперь уже на три шага. Шерлок преодолел и это расстояние. И счастливый Майкрофт притащил его в гостиную, где мама пила чай, и продемонстрировал их успехи. Мама заплакала, и у него самого почему-то на глаза навернулись слезы. Даже сейчас он помнил ту охватившую его гордость и за Шерлока, и за себя. Правда, потом он не раз говорил, что лучше бы тот не научился ходить. В отличие от многих детей Шерлок совершенно не хотел ползать. И всегда оставался на месте. И теперь, научившись передвигаться, он почти сразу стал делать это с такой прытью, что за ним порой никто не успевал. Шишек и разбитых коленей было не счесть. И каждый раз, когда они появлялись по недосмотру Майкрофта, он переживал это так, словно это была исключительно его вина, и это он причинил боль маленькому брату. Говорить Шерлок тоже начал довольно рано. К году в его запасе было примерно двадцать слов. Много для такого малыша. А после года он начал со скоростью пулемета выдавать все новые и новые слова. К году и двум месяцам появились правильно построенные предложения. Причем не из пары слов, а из трех-четырех. От Шерлока было вполне нормальным услышать что-нибудь вроде: «Мама, дай мне машину». И речь его была на удивление чистой для такого маленького ребенка. Ну а к полутора годам Майкрофт разговаривал с ним уже как с равным, часто забывая, что он еще в сущности младенец. Даже пытался требовать от него каких-то ответов. Это не значило, что они разговаривали как равные. Просто он перестал воспринимать Шерлока как неразумного и любимого малыша, потому что тот все прекрасно понимал, что ему говорили. И сам уже мог осознанно сказать, что ему нужно. А еще Шерлок часто болел и заражал Майкрофта, потому что разлучить его с любимым братом было просто невозможно. Особенно когда он от температуры начинал капризничать. Да Майкрофт и сам не мог оставить его одного в это время. Так что они оба часто оказывались простужены и сидели дома. Совсем маленькому, Майкрофт менял Шерлоку подгузники, помогал маме мыть его, укладывал спать, гулял с ним… В более старшем возрасте учил тому, что умел сам, помогал делать уроки, защищал от обидчиков, которых было немало... Да, он действительно был нянькой своему брату. Очень любящей нянькой. И между ними никогда не было никакой дистанции или границы. Для них обоих было нормой спать в одной постели, прижавшись и обнимая друг друга. И секретов друг от друга у них тоже не было. До тех пор, пока у Майкрофта не начался переходный возраст и возникшая в связи с этим перестройка организма. Он был довольно большой и абсолютно не глупый, чтобы не знать этого. Тем более, разговор с отцом и школьные знания давали представление о том, что с ним происходит. Но вот только как объяснить это маленькому брату? Вопрос, ставший действительно проблемой. После двенадцати с половиной лет у него начали расти волосы, и под подмышками их заметил Шерлок, сразу задав кучу вопросов, начиная от того, откуда они взялись, почему они там растут, зачем они вообще Майкрофту там, нужно ли их подстригать, и заканчивая предложением попробовать выдернуть их маминым пинцетом для выщипывания бровей. На появившиеся волоски на груди была примерно такая же реакция. За исключением того, что Шерлок предложил избавиться от них потому, что они щекочут ему нос, когда он спит с Майкрофтом. Вот тогда, наверное, нужно было устанавливать границы и дистанции между ними. Но Майкрофт этого не сделал. У него была еще одна тайна от младшего брата, которую ему до некоторого времени удавалось скрывать от него. Утренние эрекции и поллюции. Но это не могло продолжаться вечно, учитывая, что Шерлок был довольно упорным мальчиком, когда чего-то желал, а Майкрофт не мог найти достаточно сил, чтобы отказать ему раз и навсегда спать с ним в одной постели. В памяти всплыло то самое утро, после которого нужно было бы категорично запретить Шерлоку приходить к нему среди ночи. Майкрофту было пятнадцать. Он проснулся довольно рано. Будильник еще не прозвенел. Шерлок, пришедший к нему почти на рассвете, потому что не мог уснуть всю ночь, спал, прижавшись к нему и положив голову ему на плечо. Все бы ничего, вот только одна его рука покоилась сейчас не где-нибудь, а как раз внизу живота, задевая пальцами поверх белья, на котором расплылось влажное пятно, возбужденный член. Майкрофт попытался осторожно убрать его руку, но Шерлок моментально проснулся, и как-то так получилось, что скользнул ей еще ниже, замечая его состояние. - Ты что, наделал в постель?! – он отдернул руку, откинул одеяло и уставился на пятно на трусах Майкрофта. - Нет, - тот попытался вновь накрыться, но Шерлок не дал этого сделать. - А что тогда? Почему у тебя трусы мокрые? И что это у тебя там опухло так? – посмотрел на него, требуя ответа. И что он должен был сказать? Как объяснить девятилетнему мальчику, что с ним? Как рассказать про физиологические процессы, происходящие в организме мужчины? Он попытался, конечно, сказав, что когда-нибудь у него тоже так будет. Шерлок спросил, не больно ли это. Майкрофт не смог сдержать улыбку, но тот обиделся, ведь его вопрос был вызван беспокойством. Сказав, что это не больно, Майкрофт уже хотел закрыть тему, но Шерлок вдруг вновь засунул руку под одеяло, которым он успел накрыться, и неожиданно снова прикоснулся пальцами к его члену, правда, теперь уже без наличия эрекции. За время разговора она наконец-то спала. - Ой, - Шерлок округлили глаза и снова стащил одеяло, - а где… - Прекрати! – Майкрофт выдернул одеяло из его рук и набросил на себя. - Дай посмотрю. У тебя там было все распухшее, а сейчас нет… - Это не распухшее. Так бывает с утра. А потом проходит. Ну не знал Майкрофт, что еще ему сказать. Но Шерлок, кажется, был удовлетворен ответом. Он о чем-то задумался, потом кивнул сам себе и поднял взгляд на Майкрофта. - А еще так будет? И вот это… не помню, как ты назвал, будет выделяться? – он с интересом смотрел на него. - Когда-нибудь будет, - неохотно ответил ему Майкрофт. - Дашь взять тогда капельку? Хочу посмотреть под микроскопом? Майкрофту хотелось его просто прибить. Как раз месяц назад этот несносный и умный ребенок сходил с классом в какую-то научную лабораторию и познакомился с чудом техники - микроскопом. После этого он стал им просто грезить. И родители, не выдержав постоянных разговоров о нем, купили его Шерлоку. - Когда-нибудь, - буркнул Майкрофт ему в ответ, встал с кровати и направился в ванную. Однозначно отказать сейчас было чревато новым витком объяснений, к которым он был не готов. Вот когда Майкрофт допустил свою первую ошибку по отношению к Шерлоку, не установив вовремя дистанцию между ними. И эта ошибка в дальнейшем привела к еще нескольким.