Книггер

— Ты хорошо подумала? — в который раз спросила меня Ан Юми. — Да, — терпеливо ответила я. Как и следовало ожидать, Юми не понравилась новость о моём временном переезде. Возможно, она отнеслась бы к этому гораздо спокойнее, если бы знала, что я работала помощницей у бывшего одноклассника, который когда-то был моим лучшим другом, а не у какого-то малознакомого дядьки, строчащего псевдоисторические романы. С другой стороны, Ким Минсок был моим ровесником, поэтому подруга могла записать его в «группу особого риска», самцам, которые, по её мнению, только и мечтают затащить меня в койку. Но реальность была такова, что число мужчин, желающих увидеть меня в своей постели обнажённой, стремилось к нулю. Я понимала, что Ан Юми хотела оградить меня от таких негодяев, как мой бывший. Она была и остаётся моим верным рыцарем в сияющих доспехах, который всегда защитит и поддержит в трудную минуту. И если бы я была лесбиянкой, какой меня до сих пор считал Ким Минсок, я, пожалуй, запала бы на Юми. — Может, стоит отказаться? – не унималась подруга. — Как-то не нравится мне эта идея… — Это всего лишь до конца месяца, — улыбнулась я, чувствуя себя маленькой девочкой, уговаривающей родителей отпустить её погулять с друзьями. — К тому же, я уже подписала контракт. Юми тяжело вздохнула и уже собиралась сдаться, как в комнату манерно потирая виски, словно его все вокруг конкретно достали, вошёл Сехун. — А что в том контракте? — лениво спросил парень. — Да, что в контракте? — встрепенулась подруга. Я поморщилась, мысленно отвешивая О Сехуну сильный подзатыльник. Как только мне удалось более или менее успокоить Юми, он пришёл и подбросил ей новый предмет для беспокойства. Теперь она не отстанет, пока не выведает все детали контракта. — В основном правила совместного проживания… — Он что, такой капризный? — скривил губы О Сехун. Я чудом удержалась, чтобы не нагрубить ему в ответ, ведь в своей жизни ни разу не встречала такого же капризулю, как Сехун. Кажется, сегодня он решил испытать моё терпение. — Вроде того. Ну, у всех творческих людей свои причуды. И у этого старика тоже их хватает. Подумаешь, несколько правил… Мне уже начал надоедать этот разговор. Всё уже было решено, но эта парочка явно задалась целью выносить мне мозг, пока я не завою, как голодный волк. — Как-то странно, что он платит тебе такие деньги за простой набор текста на компьютере. Может, ты от нас что-то скрываешь? А, Нэиль? Уж нет ли в вашем контракте пункта об «особых услугах»? — Сехун заиграл бровями. Юми сразу же пихнула его локтем в бок: — Ты что такое говоришь? Она же не проститутка какая-нибудь! Я только покрутила пальцем у виска, но отвечать на провокационные вопросы Сехуна не стала. Если честно, то я вполне ожидала от него подобных вопросов или хотя бы пошлых намёков. В этом был весь О Сехун. Он мог опошлить абсолютно любую тему. — В любом случае я заплачу свою часть арендной платы вне зависимости от того, буду ли в этом месяце жить здесь или нет. Когда закончится действие контракта, я снова к вам вернусь, а пока постараюсь хотя бы приезжать на выходные, — подытожила я. Я видела, что Юми недовольна моим расплывчатым ответом, но после «остроумного» предположения Сехуна о том, что я якобы сплю со своим работодателем, она почувствовала себя ужасно виноватой и решила оставить меня в покое. — Ты только не забывай о конкурсе, ладно? — тихо произнесла моя подруга, которой всё ещё было неловко из-за неосторожных слов её парня. Но несмотря на то, что я пообещала Ан Юми вплотную сесть за продолжение «Принца безумия», у меня катастрофически не хватало на это времени. И проблема заключалась не только в том, что мы с Минсоком были ужасно заняты написанием «Бесконечной истории», но и в трудностях совместного проживания с ним. Жить под одной крышей с одиноким мужчиной, который не являлся моим родственником, возлюбленным или хотя бы больным на голову парнем моей лучшей подруги, оказалось довольно странно. Ким Минсок вёл себя вполне нормально, словно в его жизни ничего существенно не изменилось, а я же ощущала себя падчерицей, которая боялась потревожить злую мачеху, чтобы не попасться лишний раз под горячую руку. Просто я уже успела забыть, каково это, жить с мужчиной, поэтому первое время чувствовала себя ужасно неловко. Моя жизнь превратилась в одно сплошное неудобство. Чтобы переодеться, мне постоянно приходилось запираться в ванной, а ещё, ложась спать, я закрывала дверь гостиной, словно Минсок мог в любой момент ко мне ворваться. Кроме того, стараясь как можно реже попадаться ему на глаза, я ходила в душ поздней ночью и вообще стала похожа на неуловимое привидение. Рядом с Сехуном, любившим щеголять по квартире в обтягивающих плавках, мне было гораздо комфортнее, чем с Ким Минсоком, никогда не позволяющим себе появиться перед гостьей в таком виде. Первого я не воспринимала, как мужчину. Для меня он был похож на назойливого таракана, которого не брала никакая отрава, поэтому приходилось как-то с ним уживаться. С Минсоком всё обстояло гораздо сложнее. Пускай его предательство тяжело ранило моё сердце, я всё же не могла отрицать того факта, что Ким Минсок был моей первой любовью. Я знала о его жуткой тяге к коллекционированию холодного оружия и о странной любви к рисованию половых органов, но это почему-то не отталкивало. Не скажу, что меня совсем не беспокоил альбом Минсока, в котором тот хранил свои мерзкие рисунки. Беспокоил, конечно. Вдруг он когда-нибудь попросит меня стать его натурщицей? Бррр, об этом и подумать страшно. Но, несмотря на всё это, загадочная атмосфера, которая царила вокруг этого мужчины, не давала мне покоя. Я чувствовала, что мужчина хранит в своём сердце много тайн, и это привлекало меня ещё больше. Я ничего не могла с этим поделать. Если честно, это странное, практически магическое влечение к Ким Минсоку меня немного беспокоило. Словно глупый мотылёк, очарованный красотой огня, я летела навстречу своей погибели. И это чувство нельзя было назвать любовью или хотя бы влюблённостью, которую я испытывала к Лухану. Но мне почему-то казалось, что мы с Минсоком связаны невидимыми нитями, и чем сильнее я пыталась выбраться из сковывающих меня пут странной привязанности к бывшему однокласснику, тем сильнее запутывалась в них. У нас с Ким Минсоком было полное единение душ. И чем дольше я жила и работала с ним, тем яснее это понимала. Наверное, я нашла свою родственную душу. Несмотря на свою внешнюю холодность, Минсок был удивительно глубоким человеком с невероятно огромным внутренним миром. Иногда мне казалось, что я тону в нём. Задыхаюсь от одного присутствия Ким Минсока, настолько он был удивительным. Его безграничная фантазия, с помощью которой Минсок придумывал свои невероятные сюжеты, заставляла меня по-доброму ему завидовать и ещё сильнее восхищаться им. И со временем я поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы и Минсок испытывал ко мне такие же чувства. Что это было? Любовь? Нет. Не любовь. Любовь имеет свойство заканчиваться, в чём я уже успела убедиться. Это слово слишком простое, слишком приземлённое для того чувства, которое я испытывала. Ким Минсок был словно воплощённая мечта. Идеал, к которому я стремилась. Он сделал то, к чему я так долго шла и пока не смогла достичь. Он стал писателем. Причём не просто писателем, а самым невероятным писателем из всех, что мне приходилось читать. Привыкая к совместной жизни с Минсоком, я начала узнавать его с совершенно другой стороны. Он практически не выходил из дома, чем очень напоминал О Сехуна. Если Минсоку срочно нужно было куда-то выбраться, то он всегда вызывал такси и не желал ничего слышать об общественном транспорте. Даже когда мужчина собрался в ювелирный магазин его семьи, находящийся совсем рядом с его домом, он всё равно предпочёл добираться туда на такси, а не пешком. Меня это очень удивило, но я решила молчать, потому что у богатых свои причуды. Продукты (в основном это были фрукты и овощи), Минсоку покупала пожилая домработница, которая приходила раз в два дня. Сначала я очень сильно удивилась, когда увидела холодильник, забитый шпинатом, брокколи, виноградом и апельсинами. Это было больше похоже на рацион вечно худеющей модели, а не взрослого мужчины. Пару раз я даже пыталась приготовить для него какое-нибудь мясное блюдо, но Минсок наотрез отказался его есть. Насколько я помнила, в школьные годы Ким Минсок никогда не отказывался от мяса, а теперь отчего-то заделался в вегетарианцы. Впрочем, вполне возможно, что именно благодаря этому он так сильно похудел и превратился в настоящего красавца. Как ни странно, домработница не занималась уборкой квартиры Минсока. Она только приносила ему продукты, а остальное мужчина делал сам. Правда, теперь он, как и было прописано в контракте, переложил половину обязанностей по уборке квартиры (а именно — гостиной, ванной и кухни) на мои плечи. Он по-прежнему оставался для меня загадкой, но было здорово постепенно узнавать о нём что-то новенькое. Например, Минсока довольно часто можно было застать разгадывающим кроссворд. Из-за него я тоже пристрастилась к этому занятию, покупая всё новые журналы. Раньше разгадывание кроссвордов казалось мне досугом для стариков, а теперь я сама могла часами этим заниматься. В общем, я понемногу перенимала привычки Ким Минсока, восхищалась им и его работой, но не забывала и о своей. Из-за неожиданного переезда я сильно выбилась из графика, но надеялась вовремя успеть сдать «Принца безумия». И несмотря на то, что я очень старалась уложиться в срок, времени оставалось всё меньше и меньше. Чем ближе приближался дедлайн, тем сильнее я начинала нервничать и паниковать. Когда до крайнего срока сдачи конкурсной работы оставалась неделя, на меня снежной лавиной обрушилось осознание того, что я не успею написать «Принца» так, как он того заслуживает. Мне не хотелось отправлять в издательство незаконченную, сырую рукопись, поэтому я попросила у Минсока дать мне неделю, чтобы дописать историю. К счастью, он согласился, и я сразу же вернулась к Юми с Сехуном, потому что там было намного спокойнее и рядом не было Ким Минсока, который начинал как-то странно влиять на меня. Я работала на износ, но времени катастрофически не хватало. Юми помогала мне, как могла. Возвращаясь с работы, она садилась за ноутбук Сехуна и редактировала главы «Принца», которые я отправляла ей по электронной почте. У меня уже не было сил заниматься правками и вылавливанием орфографических ошибок, поэтому приходилось переложить часть забот на подругу. Если бы не воровка Пэк Хана, я бы уже давно отправила в издательство свою конкурсную работу и спокойно занималась бы своими делами. Никаких тебе бессонных ночей, головокружения, рези в глазах и упадка сил. С другой стороны, если бы не её поступок, не родился бы «Принц безумия». В конце концов, за день до истечения срока принятия работ, я поняла, что не смогу вовремя дописать, о чём и сообщила Ан Юми. Подруга восприняла это даже хуже, чем я могла предположить. Она приняла всё слишком близко к сердцу и расстроилась больше, чем я. Юми предложила отправить то, что у нас есть, но я наотрез отказалась отсылать незаконченную рукопись на конкурс. — Неужели ты так просто сдашься после всех трудностей, которые пришлось преодолеть ради этого конкурса? — мрачно спросила она, глядя в окно на заснеженный двор. — Я не могу отправить «Принца», понимаешь? — Нет, не понимаю, — Юми с вызовом посмотрела на меня. — Никто же не узнает, что история не закончена. Об этом знаем только мы с тобой. — И я, — как всегда не вовремя встрял О Сехун. Нет, честно, у этого парня отсутствовал инстинкт самосохранения, поэтому он вечно лез туда, куда не следовало. — Достаточно уже того, что я знаю, — ответила я, намеренно игнорируя Сехуна. — Нет, Нэиль, я тебя не понимаю. Это же твой шанс! Когда ещё представится возможность поучаствовать в подобном конкурсе? Законченная или нет, но твоя история совершенно точно затмит многие другие работы. — Мне нужно, чтобы она затмила все работы! — в сердцах воскликнула я. — Всё или ничего! Нужна победа, Юми. Мне нужна победа. — Раньше ты говорила, что даже попадание в «лонг-лист» конкурса будет огромным прорывом вперёд… — А теперь я понимаю, что способна на большее. У меня появилась уверенность, что мой «Принц» сможет победить, если я доведу его до ума. Как бы тебе объяснить… я не хочу, чтобы кто-нибудь посторонний прочёл мою рукопись, пока я не добьюсь совершенства. А для этого нужно всё дописать, вычитать, где-то что-то удалить, что-то добавить, переписать… Слишком много работы, чтобы справиться за один день. Я чуть ли не плакала, пытаясь донести до Юми свои мысли. Меня буквально тошнило от пережитого стресса, но я чувствовала, что не могу показать миру работу, которую так и не довела до ума. Меня терзали сомнения, я боялась потерять отличную возможность воплотить свою мечту в реальность, и в то же время не могла избавиться от навязчивого желания отказаться от конкурса. Разрываемая противоречиями, я села на диван и обхватила голову руками. Я буквально зациклилась на том, что не могу рисковать и выставлять на конкурс историю, которая написана лишь на две третьих. — Ты противоречишь сама себе, Нэиль. Не знаю… может, ты сильно устала и переволновалась, а потом, немного отдохнув, поймёшь, что вела себя глупо. Я покачала головой, не в силах больше спорить с Юми. Она не понимала меня. Просто не могла понять, что мне мало написать просто хорошую историю. Я слишком долго была в тени и теперь страстно желала ворваться в литературный мир с самой удивительной историей, каковой должен был стать мой «Принц безумия». Но отступать, будучи в одном шаге от заветной цели, было тоже обидно. — Остался один день, и я сделаю всё, что смогу, чтобы потом не жалеть об упущенной возможности, – после долгой паузы произнесла я. — Если есть хоть один шанс, что я сумею завершить задуманное в срок, то я его использую… — Наконец-то ты пришла в себя, — облегчённо вздохнула Юми. — Вот теперь я узнаю прежнюю Нам Нэиль. После этих слов мы с Юми снова принялись за работу. Я начала строчить, как обезумевшая, а Ан Юми по мере своих сил старалась довести текст до ума. В конце концов, я остановилась на том моменте, когда Сохён встречает Ким Чонина, парня, который играл принца Кая на премьере спектакля «Принц безумия», но узнаёт, что он инвалид-колясочник и никак не мог выступать на сцене. Озадаченная и смущённая девушка шутит, что она, должно быть, перенеслась в параллельный мир, в котором этот парень мог ходить и с блеском исполнял роль Кая. Сохён понимает, что её шутка крайне неудачная и неуместная, но парень не обижается на неё, а только улыбается. Он отвечает Сохён, что очень завидует тому себе, который живёт в параллельном мире, ведь девушка так сильно восхищается тем Ким Чонином. Я всё ещё была далеко от той концовки, которую изначально планировала, но Ан Юми заверила меня, что такой финал заставляет сопереживать бедному парню, который никогда не сможет выступать на сцене. — А эти слова о том, что он завидует Ким Чонину из параллельного мира, заставившему Сохён восхищаться им… в них столько боли и тоски, — сказала Юми, дочитав последнюю главу. — Отличный финал. — Тогда будем отправлять? — взволнованно спросила я, всё ещё мучаясь сомнениями. Я была вполне довольна получившимся результатом, но в то же время расстраивалась, что не смогла воплотить в жизнь все свои идеи, касающиеся концовки «Принца безумия». — Если хочешь, я могу отправить за тебя, — предложила Ан Юми. Подруга уже десять минут наблюдала за тем, как я пялилась в экран ноута и не решалась кликнуть на кнопочку «отправить письмо». Мне вдруг стало очень страшно, а в голове огромным пчелиным роем кружились дурные мысли. Что, если произойдёт какой-то сбой, и в издательстве не получат моё электронное письмо? Или оно по какой-то причине попадёт в спам и останется никем не замеченное? — Ой, давайте лучше я, — не выдержал О Сехун и, быстро кликнув компьютерной мышкой, отправил письмо. Юми сразу же начала обвинять своего парня в бестактности, но я впервые была благодарна Сехуну за эту его черту. Он сделал то, что я никак не решалась сделать, и, если честно, у меня словно камень с души упал. Теперь можно было немного отдохнуть и снова вернуться к Ким Минсоку. Совершенно обессилившие, мы завалились спать, сразу же забыв о своём намерении устроить небольшой праздник в честь окончания работы над «Принцем безумия». Этот праздник состоялся через день, когда мне на почту пришло подтверждение от «JMK Publishing» о том, что они получили «Принца безумия» и присвоили ему порядковый номер, под которым он будет участвовать в конкурсе. Когда я прочла это письмо, то поняла, что бессонные ночи, переживания и сомнения стоили уже одного этого момента безграничного счастья и восторга. Но полностью насладиться маленькой победой над собой и своими страхами у меня не получилось, потому что тем же вечером Юми обнаружила на пороге нашей квартиры огромный букет белых лилий. Это был очередной «привет» от человека-лилии, но на этот раз на карточке, вложенной в букет, не оказалось странных посланий или номера скорой помощи. Там было всего одно слово. «Поздравляю». — А вот это уже реально стрёмно, — разглядывая букет, произнёс О Сехун. — С чем он тебя поздравляет? — Как с чем? С тем, что она отправила свою рукопись на конкурс начинающих авторов. — Эмм… а как он, собственно, об этом узнал? Юми затихла и уже новыми глазами посмотрела на цветы, которые держал в руках её парень. На лице девушки появилось выражение крайней озадаченности. — Слушай, выкинь ты их, а? — жалобно попросила Ан Юми. Раньше она не воспринимала эти цветы всерьёз, а теперь ей стало не по себе от одного их вида. — Ладно, — неохотно согласился Сехун. Я хотела пошутить, что парень впервые за долгое время выйдет на улицу, и это стоит отметить, но ситуация явно не располагала к шуткам такого рода. — Нэиль, у тебя есть хоть какие-нибудь предположения о том, кто это мог быть? — спросила девушка, когда Сехун ушёл выкидывать цветы. Я покачала головой. Сколько бы я не ломала свой мозг по этому поводу, у меня до сих пор не было ни одного стоящего предположения. Кто прекрасно знал, где я живу? Был в курсе, что «Чёрно-белых» написала я, а не Чанёль? Кто мог знать о Ким Минсоке? И, самое главное, кто и каким образом узнал, что я уже отправила рукопись на конкурс? Всё это мог знать только Большой Босс, чья личность до сих пор оставалась тайной для всех работников издательства «JMK Publishing». Но эта версия вообще казалась бредом чистой воды. Сехун? Довольно интересная мысль, вот только он совершенно точно не мог знать адреса Ким Минсока. Хотя… парень вполне мог услышать его, когда я в очередной раз вызывала такси и диктовала диспетчеру адрес. Но и эта версия казалась мне полным бредом. Зачем ему устраивать весь этот цирк? Ради забавы? В шутку? Ну, Ан Юми точно прикончит этого «приколиста», если он неожиданно окажется человеком-лилией. Лухан? Если подумать, то он лучше всех подходил на роль человека-лилии, но зачем ему могло это понадобиться? И, вспоминая лицо Лухана, когда он показал мне букет, который прислали в издательство, я почувствовала себя ужасно виноватой, что посмела допустить хотя бы малейшую мысль, что это мог быть он. Минсок? Ну, если это так, то мне остаётся только поаплодировать его актёрскому таланту, потому что мужчина меня чуть не убил, когда в его квартиру доставили один из букетов человека-лилии. — Может это твой бывший? — предположила Юми, чем немало меня удивила. Пока девушка рассуждала, мог ли мой бывший парень оказаться человеком-лилией (во что я совершенно не верила), мои мысли захватил в плен Ким Минсок. Мне почему-то вспомнилось, как он завязывал галстук или разгадывал свои кроссворды. Как мужчина нервно прохаживался взад-вперёд по комнате, пытаясь сформулировать свою мысль, чтобы я могла перенести её в цифровой вид, напечатав на ноутбуке. И мне даже на секунду показалось, что я слышала его тихие шаги в коридоре, словно Ким Минсок крался на кухню, чтобы поживиться там чем-нибудь вкусненьким, и боялся меня разбудить. Я абсолютно на нём помешалась. И это стало гораздо заметнее, когда я вернулась в его квартиру. Рядом с Минсоком мне даже дышалось легче, а без него я начинала задыхаться. Мне оставалось только надеяться, что мужчина не заметит моей зависимости от него. Я не хотела, чтобы он видел мою слабость. О новом букете человека-лилии я ему так и не сказала. Хотела, но почему-то так и не смогла. Зато мне повсюду мерещился запах лилий. Буквально повсюду. Я открывала форточки, чтобы проветрить квартиру, но запах никуда не исчезал. Чем больше я думала над тем, кто мог оказаться таинственным поклонником, присылающим мне цветы, тем сильнее у меня болела голова. Разве можно заподозрить в подобном кого-то из тех людей, которые близки тебе? Сама эта мысль причиняла ужасную боль. Конечно, человек-лилия не делал ничего плохого, но от его подарков мне становилось не по себе и хотелось спрятаться куда-нибудь. Забиться в самый тёмный угол и никогда оттуда не вылезать. Но мне почему-то казалось, что он найдёт меня даже там. С каждым днём моё душевное состояние становилось всё хуже и хуже. Я жила в постоянном ожидании какой-то подлянки от человека-лилии. До этого мои мысли были заняты «Принцем безумия», а теперь на первый план вышел мой таинственный поклонник. Если, конечно, его можно было так называть. Именно поэтому я надеялась, что предстоящий день рождения Го Хёри поможет мне немного развеяться и привести мысли в порядок. Пришлось снова отпрашиваться у Ким Минсока, но он довольно легко отпустил меня на все выходные, чему я была безумно рада. Го Хёри отмечала свой день рождения в клубе «Шторм», куда пригласила всех своих друзей и коллег. Да, Хёри умела праздновать с размахом, поэтому они с мужем забронировали огромную VIP-ложу, словно мы были какими-то звёздами. Среди гостей были и Юми с Сехуном (я впервые видела его в клубе), а ещё Лухан. Увидев его, я изумлённо замерла, словно истукан. — Что он здесь делает? — шепнула я подошедшей ко мне имениннице. — Как что? — удивилась Го Хёри. — Это я его пригласила. В последний раз я видела Лухана в «Тэяне». С тех пор мы несколько раз разговаривали по телефону, когда мужчина предлагал мне поработать книггером для одного довольно известного автора, но я решительно отказалась от его предложения. И после этого я практически не думала о нём, потому что все мои мысли были заняты странной привязанностью к Ким Минсоку и окончанием «Принца безумия». — Что? Зачем? — Для тебя. Нэиль, если ты не заметила, то здесь все по парам, и одна ты пришла без кавалера. Поэтому я была вынуждена пригласить сюда этого красавчика. И, к слову, когда он узнал, что ты тоже приглашена, то сразу согласился. Я перевела взгляд на Лухана, а потом снова посмотрела на подругу. Кажется, она не шутила. — Конечно, мы с ним знакомы довольно давно, но он пришёл сюда ради тебя, а не меня. Хёри улыбнулась и пошла к гостям, а я осталась одна. Я довольно часто рассказывала подруге о том, как восхищаюсь Луханом, но не ожидала, что она решит пригласить его на свой день рождения, чтобы дать мне шанс поближе с ним пообщаться. И я уж тем более не ожидала, что мужчина примет ее приглашение. Действительно ли Лухан пришёл только ради меня? Или же он просто не смог отказать своей давней знакомой? И насколько же они близко общались, когда были воспитанниками «Тэяна»? Тяжело вздохнув, я села рядом с Луханом, потому что Хёри рассадила гостей так, что свободное место оказалось только рядом с ним. Вот же хитрая лиса! Ей надо было открывать брачное агентство, а не салон красоты. — Привет, — улыбнулся Лухан. — Привет, — эхом отозвалась я, не в силах отвести от него взгляда. Боже, он был похож на прекрасного принца, сошедшего со страниц детской сказки. Такой прекрасный, добрый и милый, что у меня захватывало дух. — Отлично выглядишь, — и снова эта обезоруживающе тёплая улыбка. Я смущённо опустила голову, искоса взглянув на довольную именинницу, отсалютовавшую мне поднятым бокалом. Вечер обещал быть просто волшебным.