Germany
Мужчина сидел на небольшом кресле, которое стояло в палате его жены. Он внимательно следил за своими сыновьями, которые почти постоянно играли в машинки на полу (либо там, где выпадет случай). Джон потер глаза, которые с каждой секундой, становилось держать открытыми труднее. Кажется в последний раз он нормально спал лишь дома. Здесь, в Германии, когда они так близки к своей цели, времени на сон практически не было. Дабы не уснуть и хоть как-нибудь взбодриться, мужчина пересел на пол к сыновьям. Он взял машинку у близнецов и уже вместе они решили устроить небольшие соревнования. По очереди, запуская машинки, они выясняли, чья сможет проехать дальше. Собственно, побеждал тот, чья машинка находилась впереди всех. — Где бабушка? — спросил Брэндон, переводя взгляд от машинки на отца, зевнув. — Она скоро придет, — ответил Джон, погладив сына по спине. — А тетя Лори? — вслед за своим братом спросил Саймон. Джон мягко улыбнулся, услышав имя младшей сестры. Он давно не звонил ни ей, ни Алексу. Хотя, процентов на пятьдесят, Джон был уверен, что младший брат даже не поднимет трубку. Чаще всего именно с Миллером ему приходилось переписываться по смс-кам. В жизни-то, они постоянно общались, но младшему брату было удобнее и быстрее написать смс, чем поговорить по телефону. Джон не винил его, лишь закатывал глаза на такие глупости, отвечая на очередное сообщение. Теперь, когда эти малолетние засранцы вновь вместе — они определенно отжигают в школе и на совместных вечеринках. Однако сейчас, когда Марано в Германии, а его сестра под присмотром Алекса, ему было намного спокойнее. Так-то он уверен, что с Лорой точно ничего не случиться. По крайней мере, Александр всегда ей поможет. Они так сильно держаться друг за друга, что раньше Джон даже завидовал. Со временем эта зависть, конечно же, прошла. Осталась лишь какая-то отцовская гордость за своих любимых. — Неужели вы не соскучились по Алексу? — лишь переспросил он сыновей, улыбаясь и зевая. Мальчишки лишь что-то буркнули. Они относились хорошо как к тете, так и к дяде. Скорее даже, к дяде лучше, потому что он веселый. Лора же предпочитала, чтобы маленькие и кричащие (плачущие, какающие, вечно-все-ломающие) создания находились где-нибудь в другом месте. Лучше бы, чтобы это место было подальше от нее. Джон вздохнул и вернулся обратно в кресло. Он внимательно посмотрел на своих детей и до сих пор не мог поверить, что эти мальчишки — его дети. В том плане, они же так похожи друг на друга, Джон и представить никогда не мог, что именно он станет обладателем мальчишек — близнецов. Конечно, они похожи так, что иногда он не может отличить их друг от друга. Однако уже сейчас они показывают свои характеры и предпочтения в еде или одежде, в просмотре мультиков или цвете машинок. Марано улыбнулся, иметь мальчишек — близнецов — это прекрасное чудо. — Джон? — сонный голос жены привлек внимание мужчины. Марано встал с кресла и сел на край кровати Шарлотты. Он улыбнулся и, наклонившись, мягко поцеловал жену в лоб. Миссис Марано вздохнула, улыбаясь мужчине в ответ. Они переплели пальцы рук. — Как ты себя чувствуешь, Лотс? — спросил Джон, поднимая свой взгляд с их скрещенных пальцев на женщину. Шарлотта лишь грустно улыбнулась, сдерживая наворачивающиеся слезы. Ей всегда нравилось, как звучит это короткое, но нежное «Лотс» из его уст. Кажется, что это прозвище она получила еще в школе, однако никто и никогда его не произносил так мягко и по-родному, как Джон. — Что случилось? — обеспокоенно спросил мужчина, стирая большим пальцем, бегущие по щекам, слезы. — Дорогая, — мягко произнес он. — Я… Я просто так устала, Джон. Я понимаю, что устала не только я, но и ты, и твоя мама, и вся наша семья. Последние три года я одна большая проблема для всех. Но почему, когда мы так близко к возможной победе, я хочу оставить все? — глотая соленые слезы, спросила Шарлотта, шмыгнув носом. — Шарлотта, — качнув головой, начал Марано. — Прекрати так говорить. Во-первых, ты не являешься обузой. Мы все любим тебя и поддерживаем. Да, это может быть трудно, но не надо ставить крест на нашей семье. Во-вторых, тебе сложнее всех, дорогая. Мы пытаемся тебя понять, но это невыносимо видеть то, через что ты проходишь и с каждым разом мы лишь восхищаемся твоей силой, слышишь? И, в-третьих, я не позволю тебе остановиться. Я знаю, что ты счастлива или пытаешься казаться счастливой, но я готов сделать все, чтобы ты, моя дорогая, улыбнулась по-настоящему. Хочешь ты этого или нет. Как бы эгоистично это не звучало. И, в-четвертых, я люблю тебя. Так, что прекрати себя накручивать. Джон знал, что именно нужно услышать его жене. Он прекрасно понимал если будет молчать, то все пойдет не в ту сторону. Шарлотта бросит эту идею, вернется обратно в Америку и до конца жизни будет разъезжать на коляске. Марано любил ее любой — здоровой или в этом дурацком кресле, но он не мог позволить остаться ей несчастной. Сейчас ему нужно быть сильным и для себя, и для Лотти. — Мне не нравится, что из-за нас напрягается Лора, — шмыгнув носом, пробормотала женщина. — Шарлотта, ей пойдет на пользу эта работа, — чуть рассмеявшись, ответил мужчина. — Тем более, она вошла в наше положение. Мы одна семья, понимаешь? Нужно просто чуть потерпеть и мы вернемся домой. Все будет хорошо, я обещаю. Марано обнял свою жену, прижимая все еще всхлипывающую жену к груди. К ней на кровать забрались и близнецы, они прижались к матери и отцу, но ничего не говорили. Просто сидели молча рядом с родителями. Когда лечащий врач Шарлотты зашел в палату, все вернулось на круги своя — мальчики вновь пошли играть в машинки, а Джон пытался завязать с женой разговор. Однако она молчала, лишь смотрела на своих сыновей и иногда пожимала плечами. Марано не думал злиться или беситься, он просто знал, что жене необходимо время, чтобы прийти в себя. — Миссис Марано, вам пора на обследование, — сказал доктор, смотрящий в карту женщине поверх очков. — Доктор, а когда будет операция? — спросила Шарлотта, которую Джон пересаживал в кресло. — Остались последние штрихи, — ответил он, дружелюбно улыбаясь. — Если сегодняшние результаты не покажут никаких изменений, то мы можем оперировать. Недели через две вы уже будете дома, миссис Марано. Марано мягко сжал руку жены, говоря: «вот видишь, осталось немного, дорогая. Потерпи, ты сможешь сделать это». Шарлотта улыбнулась, кивнув. Доктор подошел к пациентке и взявшись за ручки кресла, повез ее в необходимый кабинет. Джон сжал кулаки, надеясь на то, что все будет хорошо. Нет, он не надеялся. Он знал, что все будет хорошо. За счастье жены он будет боротся. Не важно, что ему придется сделать, он это сделает. Ведь для Джона нет человека ближе и роднее, чем Шарлотта. В прошлом она вытащила его из настоящей задницы, как бы мужчина не отбрыкивался и не отталкивал будущую жену, она была рядом. Всегда. Теперь его задача — вернуть своей Лотти счастье.***
Марано лежала на кровати в своей комнате. Ей не совершенно не хотелось заниматься вечерней рутиной или садиться за лабораторные (те работы так и лежат непроверенными). Лора за последние два года никогда так не уставала от жизни. Все, что она постоянно делала — это веселилась и зависала в клубах со своими друзьями. Конечно, семье нужно помогать. Конечно, ей нужно встать на ноги и начать откладывать деньги на свою далекую старость. Но, когда еще можно наслаждаться жизнью? Сейчас как раз самое время для этого. Однако на место тусовок пришла работа в школе и до дрожи надоедливые ученики. (И она не думает о Россе в этом ключе). Шатенка перевернулась на спину, нащупав мобильной рукой, она хотела написать кому-нибудь из друзей-алкоголиков. Может быть, они вместе бы завалились в клуб и напились до беспамятства. Стоило лишь девушке снять с экрана блокировку, как она отбросила эту идею. Тусоваться ей тоже не хотелось. Лора недовольно застонала. Такое состояние она ненавидела больше всего. Когда вроде хочется всего и сразу, а вроде не хочется вообще ничего. Росс ушел около часа назад. Он не сказал ей и слова. Просто обулся и вышел из квартиры, захлопнув дверь. Лора тогда лишь хмыкнула и, как раз таки прошла в комнату. Ей не хотелось даже мысленно притрагиваться к теме их «отношений», однако она так же понимала, что должна разобраться, что происходит с ней, ним и между ними двумя. Возможно, будь рядом Кейт или Алекс, который часто выступает в роли ее психолога, даже по гребанному телефону, ей было бы легче, но рядом не было никого. Она лежала одна в двухкомнатной пустой квартире. В ее дверь кто-то настойчиво постучал. Лора хмыкнула ведь совершенно недавно вот так в ее дверь постучал старший брат и она пошла работать в школу вместо него. Девушка перекатилась на живот и поднялась на ноги. Она прошла в коридор, шаркая ногами. Лора привстала на носочки и посмотрела в глазок. Мари закатила глаза, увидев своего ученика. Шатенка открыла дверь, не собираясь оставлять парня на пороге. — Что на этот раз? — спросила девушка, складывая руки на груди и облокачиваясь на дверной косяк. — Если скажу, что соскучился, поверишь? — усмехнувшись, ответил Росс. Лора закатила глаза и отошла от двери. Блондин зашел в квартиру, закрыв за собой дверь. В его руках был небольшой пакет, который он сразу же поставил на кухонный стол. Мари смотрела на его действия, изогнув бровь. — Я подумал и решил, раз уж мы так часто проводим время вместе, то неплохо было бы узнать друг друга получше, ты так не думаешь? В общем, я взял вина и немного фруктов, — сказал Линч, доставая из пакета бутылку красного вина и пакет с фруктами. — Нет, — сказала Марано, складывая руки на груди. — Что нет? — переспросил Росс, уставившись на девушку. — Мы не будем узнавать друг друга получше, — закатив глаза, ответила шатенка. — Можешь забирать свое вино, кино и домино и проваливать отсюда. Росс тяжело вздохнул. Он догадывался, что Лора выставит его за дверь (или не пустит на порог). Но так же в нем была и маленькая надежда на то, что Мари поддержит его идею. — Послушай, — начал Линч. — Нет, это ты меня послушай, — перебила его Мари с полной решимостью, смотря в его каре-зеленые глаза. — Я вижу, чего ты добиваешься, блондинчик. Это не сработает, ясно тебе? Черта дозволенного проведена. Если что-то не нравится — вали! Тебя никто не держит. Не надо лезть в мою личную жизнь. Я против отношений, о чем говорила тебе и не раз. — Может тебе пора перестать прятаться ото всех? — подал голос блондин. — Да, ты более пятидесяти тысяч раз утверждала, что отношения — это не твое. Но не пробовала начать сначала, Лора? У тебя новая жизнь. Насколько я знаю, раньше ты только и делала, что веселилась в клубе со своими друзьями, ладно. Но, кажется, я тебя появился шанс на второй шанс! И почему бы сейчас, не попытаться стать, по-настоящему, счастливой? Ты боишься? Ну и хрен с ним! Как говорится, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Жизнь состоит из проб и ошибок, а ты просто… трусиха. Вот и все. За этим дерьмовым характером и манерой общения — прячется настоящая Лора. Но знаешь, мне плевать на это. Ты же так хочешь это услышать. Так слушай, Марано. Мне плевать. Мне плевать на твои страхи, опасения и слова. Ты не хочешь отношений со мной, хорошо. Но твоя проблема в том, что у тебя не получится оттолкнуть меня. Между ними повисла тишина. Росс видел, с какой скоростью менялись эмоции на лице девушке. Однако он считал, что она должна это услышать. Пора бы перестать прятаться друг от друга. Марано внимательно смотрела на Линча, покусывая внутреннюю часть щек, хмурясь. — Бокалы в ящике справа, тарелку возьмешь там же, — развернувшись на пятках, сказала Лора, оставляя Росса на кухне. — Пойду выберу нам фильм на вечер. Росс улыбнулся, зная, что Лора не повернется в его сторону. Барьер слабел.