Тария и Тёрн

Они выехали из селения рано утром, хотя шегрийцы всеми силами пытались протянуть хотя бы до полудня. Шэйн, заснувший на полу таверны в обнимку с некоей грудастой нортийкой и блаженно посапывающий прямо на её пышном достоинстве, даже не хотел слышать о каком-то там путешествии, пока не опохмелится и не выяснит имя своей импровизированной лежанки. Бодрствующая Яират подняла юношу, прибегнув к уловке и поманив бутылочкой сэнэрийского вина, которое впоследствии чуть не разбила об его рогатую голову, узнав, сколько денег шегрийцы умудрились пропить в заведении. С Шайни всё оказалось немного сложнее. Воительница около часа умудрялась ловко отбрыкиваться от терпеливо будящей её Яират, при этом продолжая громогласно храпеть и бормотать что-то про свой Истинный Путь. Когда терпение целительницы окончательно иссякло, она мягко склонилась над девушкой и, едва сдерживая шипящую в руке молнию, нежно прошептала о том, какой на самом деле путь ждёт шегрийку и как именно магичка покажет ей направление. Доходчивые любезные слова Яират так сильно тронули Шайни, что та мигом проснулась и, боязливо поглядывая на сгустки энергии в ладонях разъярённой нортийки, принялась поспешно собирать свои вещи. Легче всего пришлось с Шегертом. Рослый шегриец, так и не заманивший в свои дырявые сети ни одной прекрасной дамы, был вынужден утешать себя горячительным до тех пор, пока не прикорнул в конюшне, рядом с любимой хлипкой повозкой. Очнулся он от странных звуков, похожих на шипение молнии, а когда открыл глаза, то увидел перед собой уже знакомую целительницу, за спиной которой стояли порядком помятые брат и сестра. Причём Шайни всеми силами пыталась что-то наспех объяснить Шегу, отчаянно жестикулируя руками за спиной магички и демонстрируя не то смерть от повешения, не то ещё какую-то изощрённую пытку. К счастью, Шегерт интуитивно почувствовал необходимость живее закладывать повозку и поспешил вернуться к своим обязательствам до того, как от него осталась лишь кучка пепла. Пару часов путники обходились взаимным молчанием. Шайни куталась в меховую накидку и пыталась отвоевать крохи сна, шипя каждый раз, когда повозка подскакивала на кочках, тем самым прерывая её дрёму. Шэйн дождался, пока едущая на лошади целительница перестанет бросать на него испепеляющие взгляды, и незаметно извлёк из походной сумки припасённую бутылочку сэнэрийского, после чего принялся отхлёбывать её содержимое маленькими запасливыми глотками. Шегерт оказался куда смиреннее родственников и лишь тихо ёжился на козлах, подстёгивая заспанных, отвыкших от порядка лошадок. Иногда он смотрел на магичку, скачущую чуть впереди повозки и размышлял о том, какими всё-таки страшными и бессердечными могут быть женщины. Сама «страшная и бессердечная женщина», хмуро глядя куда-то вдаль, думала о том, как неумело выбрала себе спутников в этом далёком путешествии. Мокрый снег, липко сыпящийся на её накидку, крайне раздражал и без того взбешённую Яират, а мысли о количестве денег, оставленных в сельской таверне, только лишний раз подстёгивали магичку. Она пыталась сосредоточиться на чём-то более умиротворённом, и у неё даже получалось отвлечься до тех пор, пока Шайни, окончательно проснувшаяся к полудню, не высунулась из повозки и не задала один ключевой вопрос: — Эй, леди целительница, ты что… на нас обиделась? Этот вопрос, из-за сути которого в мире перманентно разгорались войны, уничтожались целые города и рушились судьбы, вдруг предстал перед Яират во всём своём обличье, и магичка с трудом подавила желание ответить на него прорвой ругательств. — Ну Яи, ну ты чего, мы же совсем немного выпили! — заигрывающим тоном начала юлить шегрийка. Целительница шумно выдохнула, но проигнорировала обращение. — Да ладно, будет тебе обижаться, зато как повеселились — даже эта ваша Богиня Тария небось так не пировала при жизни! У Яират дрогнул край губ. — Ты не волнуйся, мы, конечно, много выпили, но зато теперь поедем налегке и с хорошим настроением. Магичка не выдержала и резко остановила лошадь. Больше терпеть она не могла. — «Налегке и с хорошим настроением», говоришь?.. — нарочито спокойным тоном переспросила девушка. Повозка и наездница застыли посреди широкого безлюдного поля, обдуваемого холодным порывистым ветром. Запорошенный инеем тракт, на котором отчего-то не было видно ни одного другого путника, скудно раскинулся далеко вперёд, предвещая долгую тяжёлую дорогу. Маленькая кибитка выглядела совсем беззащитной по сравнению с вольной стихией, трепавшей её со всех сторон. — Ну да, а что не так? — почесала затылок Шайни, искренне не понимая намёка. Яират глубоко вдохнула и, уже не сдерживаясь, порывисто начала: — ВСЁ. Всё не так. Вы пренебрегли нашей первичной целью. Вы напились и едва поднялись с утра. И вы потратили все наши деньги до последней копейки. На что нам теперь покупать еду? Как ночевать в тавернах? Где искать заработок? Да вы… вы просто безответственная кучка к… к… к… — К… к? — недоумённо растянула улыбку Шайни. — К… к… КОЗЛОВ! — что есть силы выкрикнула магичка. Все трое шегрийцев тут же обернулись на целительницу. — Что?.. — раскрасневшаяся и пытающаяся отдышаться Яират растерянно посмотрела на путников. Те, в свою очередь, синхронно начали рыться в карманах. После чего Шэйн и Шегерт нехотя отсыпали по паре медяков Шайни. Причём младший брат хотел слукавить и отдать лишь часть суммы, но сестра вовремя заметила подвох: — Не, Шэйн, давай выкладывай всё, что есть. Уговор есть уговор. Юноша, тихо ругаясь, извлёк ещё парочку медяков. — Вот так-то лучше, — пересчитав наживу, довольно звякнула монетами воительница. — А я ведь вам говорила, что она дольше пары дней не продержится. — Да что здесь происходит?! — взбесилась Яират, непонимающим взглядом глядя то на одного шегрийца, то на другого. — Ничего, Яи, абсолютно ничего, — едва сдерживая смех, пожала плечами Шайни. — Ты, главное, не волнуйся. Полегче хоть стало? Магичка ещё раз взглянула на кожаный мешочек с монетами, потом — на ехидное выражение лица спутницы, и наконец догадалась: — Вы что… делали на меня ставки?! — Ну… если говорить грубыми словами… без смягчающих поправок и формальных слов… — задумчиво начала Шайни. — То… да. Яират тихо взвыла. — Просто, понимаешь, нас, шегрийцев, постоянно сравнивают с некоей рогатой домашней живностью. Ума не приложу, почему, но факт остаётся фактом, — с самыми честными на свете глазами развела руками воительница. — Ну вот мы и поспорили, как быстро ты сорвёшься и последуешь примеру остальных примитивных нортийцев. Но это ведь просто ставки — ничего серьёзного. Ты же не сердишься, Яи? Целительница сжала поводья и, подстегнув лошадь, поскакала вперёд. — До вечера со мной не разговаривать, — уже издалека сердито бросила она. Шайни посмотрела вслед удаляющемуся силуэту девушки и убеждённо кивнула братьям: — Как я и предполагала, она слишком добрая, чтобы нас бросить. А ну выкладывайте ещё по медяку. Вы снова проиграли. Шегерт и Шэйн обречённо переглянулись, но вытащили из закромов по монете. К счастью, вечером Яират действительно оттаяла и даже вернулась обратно к повозке, позволив втянуть себя в обсуждение места для привала. Правда, тут снова разгорелись нешуточные споры, потому как Шайни предлагала не дожидаться, когда повозка доковыляет до ближайшего города, и заночевать прямо рядом с широким Миртийским Трактом. Шэйн был в корне не согласен с сестрой и пытался уговорить её добраться до города, чтобы не спать под открытым небом. Его поддержал Шегерт, пару раз намекавший о проблемах с колёсами и необходимости подкрепиться чем-то кроме зачерствевшего хлеба. В итоге последний голос остался за Яират, и магичка решила одобрить идею братьев. Надвигалась ночь, а от езды все четверо порядком устали. К тому же, мокрый снег сменился проливным дождём, и хлипкая повозка с трудом удерживалась под порывами шквалистого ветра. Когда вихри стали совсем невыносимыми, целительнице пришлось использовать магию, чтобы огородить себя и шегрийцев от опасности быть попросту сметёнными с дороги. — Настоящий сезон кальт, — щуря золотистые глаза, заметила Шайни. — А дальше будет только хуже. — Вот поэтому сейчас самое время добраться до города, — в очередной раз съязвил Шэйн, недовольно вертящий в руках опустевшую бутылку сэнэрийского. — Но ты ведь хотела ночевать в лесу при такой погоде. — Просто я не дрожу, как лист, от малейшего ветерка, — надула алые губы шегрийка. — Этот «маленький ветерок» чуть не унёс нас с дороги! — возмутился юноша. — Может, тебе и охота цепляться за деревья в такое ненастье, а я предпочитаю цепляться за бёдра какой-нибудь красивой нортийки в уютной таверне. Шегерт согласно кивнул, глядя на уставших за день пути лошадей. Они явно желали подкрепиться сеном и выпить желоб-другой воды. То же самое можно было сказать и о голодных путниках: все четверо мечтали только о плошке чего-нибудь съестного и тёплой постели. Хотя вопрос с нехваткой денег всё ещё тяжко висел над кошельками шегрийцев и Яират. — Кажется, я вижу огоньки, — присмотревшись вдаль, вдруг заявила магичка. — Мы успеем до ночи, если поторопимся. Шегерт подстегнул жеребцов, и взмыленные от дороги кони нехотя прибавили ходу. К тому времени небо окончательно заволокло мясистыми тучами, а всполохи молний всё чаще стали змеиться меж тёмной дымкой неба. Было в этой непогоде что-то зловещее, что-то дикое, стихийное, чего путники интуитивно боялись и что подгоняло их ближе к крепкому Мирту, за высокими стенами которого не приходилось опасаться ветра и бури. По правде говоря, Мирт вообще считался одним из самых безопасных городов Норта. Построенный в качестве крепости и оснащённый оборонительными сооружениями, он приманивал к себе так много людей, что мог соперничать по населённости с более крупными и богатыми собратьями вроде Карроса или Сэнэри. Разница была лишь в том, что к Мирту стекались не знать и богачи, а люди попроще: алчущие славы барды, толковые ремесленники и селяне из предместий, надеющиеся выгодно продать свой товар. К их радости, город, пусть и потрёпанный временем, продолжал существовать, как старая матёрая дворняга, растерявшая былой пыл и пару-тройку зубов, но уж никак не волю к жизни. Яират впервые видела это место вживую. Будучи ребёнком, она почти всё детство провела в родной деревне, изредка наведываясь в ближайший Тари-Тёрн, едва ли способный похвалиться тем же древним величием, что и Мирт. Теперь же целительница стояла, будто на пороге нового мира, столь непривычного и не похожего на всё виденное раньше, что захватывало дух. — Я заплачу пошлину, — кивнула шегрийцам нортийка, когда повозка достигла ворот города. На входе их встретили скучающие стражники, не глядя схватившие пару серебряных монет и по привычке решившие отвесить проезжающей мимо девушке смачный шлепок. К сожалению, в этот раз путницей оказалась магичка, и вместо чужой задницы, руки стражников внезапно наткнулись на собственные лица. Причём так резко, что вызвали гулкий звук многократных хлёстких пощёчин. — Ловко ты их, — оценила Шайни, наблюдая, как мужчины в замешательстве таращатся на свои руки. Яират хмыкнула и пожала плечами. Мирт встретил путников шумными густонаселёнными улицами, совсем не похожими на безлюдные мрачные площади Тари-Тёрна. В городе теплилась жизнь, звенела музыка, звучали голоса. Из открытых таверн доносился весёлый гомон, ругательства и запах мясной похлёбки, щедро посыпанной специями. Повозка мерно двигалась по жёлто-красной потёртой брусчатке, объезжая рыночные прилавки и ассиметричные двухэтажные дома, из окон которых на шегрийцев заинтересованно поглядывали местные. Представители другой расы были так редки в этих краях, что особенно наглые миртийцы даже протягивали руки, дабы потрогать кого-нибудь из ребят за рога, но ровно до того момента, пока единственная нортийка в компании «рогатых нелюдей» не начинала зажигать в руке предупредительное огненное заклинание. Всё же с связываться с магами было себе дороже. «Нужно выбрать место для ночлега», — размышляла Яират, недовольно оглядывая вывески таверн, на которых значилась цена пребывания. Все они казались слишком дорогими для четырёх путников с голодными лошадьми, поэтому целительница продолжала ехать вглубь города, надеясь обнаружить более приемлемые цены там, где было меньше людей. Сейчас магичка по-настоящему жалела, что взяла из дома так мало ценностей и теперь вынуждена экономить даже на самых простых вещах вроде койки и пищи. «Кто же знал, что шегрийцы настолько бестолковые…», — нахмурилась Яират, мысленно зарекаясь путешествовать в компании рогатых существ. Стоило ей подумать о ребятах, как сзади послышался треск, грохот, а затем — полный грязных ругательств возглас Шайни. Целительница мгновенно остановила лошадь и обернулась на громкий звук, готовясь дать бой любому, кто посмел бы тронуть её людей. Однако вместо толпы врагов магичка обнаружила лишь треснувшую напополам повозку и лежащую в луже шегрийку, вывалившуюся из этой самой повозки. Яират посмотрела на Шайни, ошарашенно сплёвывающую попавшую в рот воду, потом — на Шэйна, от удара застрявшего кверху ногами и забавно дрыгающего лодыжкой, а в конце — на Шегерта, который не удержался на козлах и влетел в зад одной из лошадей. — Кажется, мне нужна помощь… — жалобно заскулил Шэйн, оставив бесполезные попытки выбраться самостоятельно. — Поддерживаю… — прокряхтел запутавшийся в амуниции Шегерт. Магичка спрыгнула с лошади, ещё раз обвела всю картину взглядом и, едва сдерживая какие-то странные звуки, рвущиеся из груди, отвернулась. — Пх… пха… — девушке пришлось зажать себе рот, чтобы эти давно забытые звуки не смогли проникнуть наружу. — Яират? — наконец поднялась из лужи Шайни. — Ты что… смеёшься? — Пх… пф… н-нет, — чувствуя, как от напряжения начинают слезиться глаза, опровергнула догадку целительница. — Тебе… пх… показалось. Шегрийка с подозрением уставилась на спутницу и ехидно заметила: — Неужели нашу холодную недотрогу Яи всё же можно рассмешить? Дайте-ка проверю… Энтрэ метнулась к нортийке и принялась ловко щекотать упирающуюся девушку. Целительница попыталась оттолкнуть Шайни, но из-за рвущегося наружу смеха смогла только скрыть покрасневшее от напряжения лицо руками. — Кто у нас тут маленькая хохотушка?! — забыв о нуждающихся в помощи братьях, заулюлюкала шегрийка. — А ну-ка покажи мне весёлую девочку, Яи! — Я могу показать только свой кулак твоему лицу! — сопротивляясь, зарычала магичка. — Да ты аж плачешь от смеха! — ещё больше загалдела Шайни, не прекращая мучать целительницу. — Оказывается, у тебя есть чувство юмора! — Отойди от меня, ты вся в грязи! — с трудом вырвалась из захвата Яират и отбежала в сторону. — Только попробуй снова тронуть меня: я привяжу тебя к ближайшему столбу и оставлю умирать под дождём. — Оу, как страшно, — ухмыльнулась шегрийка, однако продолжать свои пытки не спешила. — Ладно, успокойся, я просто хотела пошутить. Ты же в первый раз улыбнулась за всё время пути. — Тебе показалось, — огрызнулась Яират. — Да-да, конечно, — махнула рукой Шайни и, внезапно вспомнив о братьях, двинулась к повозке. Целительница вздохнула, издалека поглядывая на разменявшую свои последние минуты хлипкую конструкцию. Днище кибитки давно подгнивало от дорожной влаги, и, видимо, время сделало своё дело. Теперь повозка годилась разве что на растопку печки. Ещё одна неутешительная новость за этот день. «Придётся найти способ раздобыть денег», — поморщилась магичка. Пока Шайни с братьями разбиралась с повозкой, Яират судорожно пыталась отыскать решение возникшей проблемы. В какой-то момент, глубоко погрузившись в свои мысли, нортийка вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Интуиция мага сработала, как отлаженный механизм, и целительница молниеносно обернулась в нужную сторону. Из окна ближайшей таверны на неё внимательно смотрело чьё-то веснушчатое темноглазое лицо, которое, однако, поспешило исчезнуть из поля зрения Яират, как только девушка его заметила. «Это ещё кто?» — осеклась целительница, но быстро переключилась на более насущные проблемы. Нужно было что-то решать, и магичка сделала выбор. Она кивнула Шайни и её братьям на ту самую ближайшую таверну: — Остановимся здесь, пока не разберёмся с повозкой. Отведите лошадей в конюшню и попытайтесь выручить хоть сколько-нибудь денег за этот развалившийся хлам. А я поговорю с хозяином. Шегрийцы молча кивнули и начали возиться с упряжью. Яират двинулась к дверям таверны. Это было небогатое, но крепкое здание с привычными для Норта двумя этажами и мелким скотным двором, где располагались конюшни. Вывеска над дверью таверны давно покосилась, а краски выцвели, однако магичка смогла, пусть и не без труда, прочесть название. «Соль и солнце», — значилось на деревяшке. — Странно звучит… — пробормотала себе под нос девушка, но всё-таки толкнула входную дверь. На Яират тут же дохнуло теплом, выпечкой и свежеструганным деревом. К удивлению целительницы, внутри таверны оказалось куда уютнее, чем она предполагала. Посетителей было немного, только парочка явных завсегдатаев да укутанная в дорогой плащ фигура рядом с окном. Яират сделала шаг по направлению к барной стойке и бросила на столешницу несколько серебряных монет: — Четыре койки, ужин и стойло для лошадей. Хозяин оторвался от протирания бокалов, принявшись сверлить незнакомку мрачным взглядом. Он был невысок, даже, скорее, приземист, но крепок. Его внушительных размеров всклоченная борода, скреплённая металлическими зажимами, каскадом падала ниже живота, а замызганная пятнами рубаха с трудом сходилась на широкой груди. — Маловато будет денег, — медленно произнёс нортиец. В его голосе послышались угрожающие нотки, которыми обычно спроваживают из дома нежданных гостей. Сейчас таким нежданным гостем была длинноволосая девчонка с излишне самоуверенным взглядом. — Я заплачу остальное через пару дней, — резонно заявила Яират, скрестив руки на груди. — И добавлю сверху за ожидание. — Мы не работаем в долг, — безоговорочно мотнул головой хозяин. — Если не сможешь найти деньги прямо сейчас — выметайся. Целительница вздохнула. Она устала с дороги и меньше всего хотела бегать по городу в поисках более дешёвого места для ночлега. К тому же её раздражение постепенно усиливалось, что только добавляло лишних проблем. Неожиданно со второго этажа послышались возня и детские крики, а через пару минут на лестнице объявился виновник шума — краснощёкий заплаканный мальчуган пары триплексов от роду. Он, вереща и хныча, нёсся по ступенькам, не видя ничего перед собой, в то время как его мать, путаясь в юбках, пыталась догнать маленького негодника. — Олли, а ну остановись! Это всего лишь маленький зуб! — задыхаясь, причитала женщина. — Мы просто выдернем его и всё! Больно не будет! Мальчик, не прекращая бежать, обернулся к матери и истеричным голосом запищал: — Ты врёшь! Ты лгунья! Отвлёкшись на женщину, юнец сам не заметил, как на ходу врезался во что-то твёрдое. Твёрдым оказалась незнакомая девчонка с серебристыми глазами. К несчастью, мать Олли была уже слишком близко, и мальчик принял наиболее выгодное с точки зрения тактики решения: спрятался за незнакомку, заняв выгодную оборонительную позицию. — Олли! — всплеснула руками мать, поправляя сбившийся передник. — А ну быстро иди сюда! — Не пойду! — вцепившись в накидку Яират, замотал головой ребёнок. На его лице был написан весь тот страх и недоверие, которое только может испытывать ребёнок, которому хоть раз причиняли боль, обещая, что больно не будет. — Как ты смеешь перечить матери?! — праведно возмутилась женщина. — Хватит трусить! Я пожалуюсь твоему отцу! Эй, Манс, ну скажи уже что-нибудь этому паршивцу! Иначе это никогда не закончится! Хозяин таверны, к которому обратилась нортийка, нахмурил кустистые брови, однако издал лишь пару нечленораздельных звуков, которые с равным успехом можно было истолковать и как нотации, и как одобрение. Мужчина явно разбирался в воспитании детей не больше, чем в пошиве платьев, а потому с трудом понимал, что именно должен делать: пытаться утешить мальца или, скажем, прибить. — Я. Никуда. Не. Пойду! — почувствовав власть над родителями, решил укоренить позиции мальчуган. — И. Зуб. Свой. Не. Дам! Мать поражённо ахнула и принялась сверлить взглядом отца. Отец оценил обстановку и требовательно покосился на сына. Сын торжествующе посмотрел на мать. Круг замкнулся. Яират, терпеливо наблюдающая этот цирк, крепко схватила парнишку за шиворот и, усилив руку магией, перетащила ошеломлённого таким поворотом юнца на ближайший стол. — Хочешь, покажу фокус? — задумчиво произнесла целительница. Мальчик недоверчиво взглянул на незнакомку. Он видел её впервые, но она выглядела безобидно, а потому Олли неуверенно кивнул. Магичка довольно кивнула, и в тот же момент над ладонью девушки возникли маленькие блестящие рыбки, будто сотканные из светящейся волшебной материи. Они начали плавать в воздухе, своевольно подёргивая яркими хвостами, и заворожённый зрелищем юнец совершенно забыл и о матери, и об отце, и о зубе. Рыбки медленно поднимались вверх, озорной стайкой извиваясь между собой, а парнишка продолжал зачарованно глядеть на фокус, задирая голову выше и выше, чтобы не упустить ни секунды магического представления. Когда он отвлёкся настолько, что приоткрыл рот, Яират, заметившая расшатанный передний зуб, одним проворным движением дёрнула за резец и вырвала его из десны. Олли вскрикнул от неожиданности, непонимающе глядя на незнакомку. — Вот и всё, — целительница положила зуб в руку ошалевшему мальчику. — Не ешь пару часов и не трогай лунку. Особенно грязными руками. Рыбки лопнули, осыпавшись сверкающим дождём, а хозяйский сын так и остался удивлённо хлопать ресницами, глядя на объект собственного страха, мирно покоящийся в маленькой ладони. Больно действительно не было, хоть юнец и понимал, что его попросту надули, поманив волшебными чарами. — Ты колдунья! — только и смог вымолвить Олли, не то с восхищением, не то со страхом таращась на незнакомку. — Настоящая ведьма! — Вот уж спасибо на добром слове… — усмехнулась Яират, отворачиваясь к дверям. Целительнице нужно было идти и как можно быстрее: за окном уже стемнело, а оказаться на ночь глядя без крыши над головой, да ещё и со сломанной повозкой магичке не улыбалось. К тому же, снаружи ждали шегрийцы, оставлять которых без присмотра равнялось самоубийству. «И почему я вообще продолжаю возиться с ними? — раздражённо выдохнула Яират. — Мне стоило взять свою лошадь и уйти одной. На себя-то денег хватит». — Эй, магичка, — вдруг прозвучал задумчивый голос хозяина. — Можешь остаться со своими дружками на ночь. Стойло и еду обеспечу. В качестве платы за помощь сыну. Целительница остановилась. Сначала ей захотелось отказаться от сделанного, скорее, из вежливости, нежели от широкой души, предложения, но терять такой шанс было бы полнейшим безрассудством. — Благодарю вас за вашу щедрость, — сухо кивнула Яират и вернулась к стойке. Из угла, где сидела фигура в дорогом плаще, послышался беззлобный смешок, а чужие тёмные глаза заинтересованно блеснули в тусклом отблеске огарка свечи. Магичка уселась за высокий стул, ожидая обещанный ужин, и мельком окинула взглядом незнакомку. Это была совсем ещё юная девочка четырёх триплексов от роду, с копной медно-рыжих волос и россыпью веснушек на лице. Нортийка увлечённо читала потрёпанную книгу или, по крайней мере, делала вид, что читает. Под её красивой тёмной накидкой виднелось не менее приятное бархатное платье с маленьким атласным бантиком, а на ногах были обуты отстроченные мехом сапожки. Да и в целом девочка выглядела словно ладно одетая куколка с чистым, умытым личиком. Единственное, чем незнакомка отличалась от дорогих фарфоровых игрушек, была её странная озорная полуулыбка, за которой скрывалось что-то такое, чего Яират пока не могла разгадать. Глядя на неё, целительница поняла: рыжая «кукла» была тем самым силуэтом, который наблюдал за ней и шегрийцами в окно. «Обычная мелочь с кудряшками», — смущённо отвела глаза магичка, наткнувшись на чересчур прямой ответный взгляд. Однако продолжить взаимное изучение незнакомки Яират не смогла, потому как расправившиеся с лошадьми и повозкой, рогатые спутники вдруг ввалились в таверну всей своей голодной компанией. Они радостно махнули девушке и, похватав свои порции мясной похлёбки, как нечто, само собой разумеющееся, уселись за один стол, принявшись поглощать ужин со невероятной скоростью. Целительница, вопреки её слабым попыткам сопротивления, была утянута шегрийцами к себе, и вскоре присоединилась к общей трапезе. — …а я ведь говорила тебе, что этот драндулет долго не протянет, — смакуя пищу, вдруг заметила Шайни. — Надо было давно позаботится и купить новую повозку. — Ага, конечно, — фыркнул Шэйн. — Только новая повозка стоит целое состояние. Скажи ей, Шег. Рослый шегриец с подвитыми рожками согласно закивал. — Да какая разница? Всё лучше, чем трястись на лошади, обвешанной поклажей, — закатила глаза Шайни. — Вот скажи, как мы теперь будем… Яират перестала слушать шутливый спор шегрийцев ещё в самом начале. Магичка чувствовала сильный голод и усталость, но чужой взгляд, постоянно скользящий по целительнице, исследовавший её, как диковинное растение, так раздражал, что в какой-то момент нортийка не выдержала и поднялась с места, вызвав у спутников закономерные вопросы. Целительница подошла к углу, в котором притаилась рыжая мелочь и, в упор склонившись над ней, процедила: — Что тебе надо? Рыжая нарочито медленно оторвала взгляд от книги, которую якобы увлечённо читала, и, кашлянув, насмешливо произнесла: — Ничего. Голос у мелочи оказался приятный, хоть и больше детский, нежели взрослый. Правда, он был слегка хрипловат, как бывает, когда застудишь горло. — Тогда чего таращишься? — грубо бросила Яират. — Насколько мне известно, законами Норта не запрещено глядеть по сторонам, — самоуверенно заявила незнакомка. — А ещё законами Норта не запрещено просиживать зад в тавернах, — кивнула на бокал с напитком магичка. — Но твои родители явно не обрадуются, если я притащу тебя за шкирку домой и расскажу, что их дочурка напивается глинтвейном. Рыжая мелочь отложила книгу и со снисходительной ухмылкой посмотрела на целительницу. В её взгляде Яират прочла что-то такое, чего точно не может быть у детей четырёх триплексов от роду. — Глинтвейн горячий и греет горло, — логично парировала незнакомка. — В холодную погоду это хорошее средство, чтобы не простудиться. И чуть погодя, добавила: — А моих родителей давно нет в живых. Они умерли около триплекса назад. Так что придётся разочаровать вас, леди магичка: наябедничать на меня не получится. Яират осеклась. Она с минуту буравила взглядом абсолютно спокойную мелочь, продолжившую напоказ потягивать свой напиток, но в итоге развернулась и отошла обратно, к своему столу. — Что за малявка, Яи? — тут же поинтересовалась Шайни. — Ты с ней знакома? — Впервые вижу, — пожала плечами девушка, подхватывая свою тарелку с густой наваристой похлёбкой. В миске осталось чуть больше половины блюда, но Яират не собиралась доедать. — Слушай, если она тебя задевает, мы можем её того… — шегрийка жестами показала, как смачно шлёпает воображаемый зад. — …ну ты поняла, да? Раз-два — и всё. Мелочь сразу перестанет задирать нос. Целительница отрицательно качнула головой и вернулась к чужому столу с остатками похлёбки. Магичка звучно поставила миску перед недоумённо наблюдавшей за этим девчонкой. — Вино лучше пить вместе с чем-то, — кивнула на блюдо Яират. — Иначе живот заболит. И прежде чем рыжая сумела ответить, целительница отошла в сторону. — Я пойду отдохну, — бросила девушка, проходя мимо шегрийцев. Шайни пожала плечами, глядя, как удаляется нортийка и продолжила налегать на собственную похлёбку. К странностям Яират она уже давно привыкла. Впрочем, наутро энтрэ ждал очередной сюрприз. Проснувшись после приятной ночи в тёплой мягкой постели, Шайни обнаружила, что целительницы нет рядом. Конечно, это не удивило её, ведь магичка никогда не спала, однако на этот раз поблизости не оказалось и братьев. Значит, время уже близилось к полудню, и дольше нежиться на удивительно мягких для обычной таверны перинах шегрийке было нельзя. «И почему так шумно?..» — прислушиваясь к происходящему внизу, недовольно поморщилась Шайни. С первого этажа раздавались какие-то вздохи, гомон и топот. Это казалось странным, потому как ещё вчера в таверне было от силы шесть постояльцев. Шесть человек просто не смогли бы создать такой гвалт. Шегрийка нахмурилась, готовясь к возможным неприятностям, и натянула на ноги просохшие за ночь сапоги. Обувь была ещё тёплой, словно кто-то совсем недавно держал её у огня, и Шайни подозревала, что это дело рук Яират. Вечно бдящая нортийка уже не раз тайно помогала спутникам. Энтрэ заметила это ещё в том селении, где они умудрились потратить почти все оставшиеся деньги, а Яи, даже не задумываясь, заплатила недостающую сумму хозяину таверны, пока её спутники спали. Конечно, для Шай подобное не было проблемой: она знала, что всегда сумеет найти медяков на пару краюшек чесночного хлеба, а значит, точно не умрёт с голоду. Но магичку такой расклад не устраивал. Она была слишком предусмотрительна и берегла деньги, чтобы всегда оставалось про запас. Та же бережливость, кстати, касалась истории с сапогами: как истинная целительница Яират не любила рисковать здоровьем и втихую сушила обувь всей компании, уверенная, что никто не догадывается о её заботливости, которую девушка так тщательно пыталась скрыть. Шайни даже подумывала как-нибудь разок застать «хранительницу сапог» за её тайными делишками, дабы посмеяться над тем, как магичка будет смущаться и делать вид, что она вообще не при чём. «Она проста, как ребёнок. И так же добра», — усмехнулась шегрийка, вспоминая нарочито холодное поведение Яират, за которым девушка пыталась скрыть более приятные качества. Пребывая в хорошем расположении духа, воительница привела себя в порядок и начала спускаться вниз, чтобы узнать, кому понадобилось топтаться посреди дня в таверне. Но то, что она увидела, поразило её до глубины души. — Бездна, да что здесь происходит… — глядя на недовольно толпящихся людей, цепочка которых уходила аж за двери здания, пробормотала Шайни. Шегрийка заметила за одним из столиков своих братьев и попыталась протиснуться к ним через вереницу нортийцев, но на неё тут же начали возмущённо роптать. Какая-то пожилая женщина и вовсе умудрилась подпрыгнуть, схватив ошалевшую воительницу за рог, после чего зашипела ей на ухо скрипучим неприятным голосом: — Я стою здесь с самого утра, рогатая погань, и если ты думаешь занять моё место… — Эй, полегче, уважаемая! — оттолкнула наглую горожанку Шайни. — Не знаю, о чём вы, но отбирать ваше место на том свете мне не улыбается. А судя по тому, что вы рискнули напасть на меня, вы как раз собираетесь помирать. — Мы здесь все с утра стоим, иди в конец очереди, коза! — люди неожиданно поддержали агрессивную нортийку. — Да сдалась мне ваша очередь… — шегрийка изловчилась и всё же проскользнула на другую сторону «живой стены», где её уже поджидали братья. — Совсем умом тронулись… Шайни подошла к столу у окна и, плюхнувшись на мягкое сиденье, спросила у сородичей: — Кто-нибудь может объяснить, что здесь вообще происходит? Шэйн оторвался от поглощения своего обеда и, довольно облизнувшись, ехидно заявил: — А ты, как всегда, пропускаешь самое интересное. — Если ты о толпе больных на голову нортийцев позади, то они меня не впечатляют, — фыркнула воительница, нагло притягивая к себе порцию брата. — Ключевое слово — «больных», — недовольно поглядывая в сторону конфискованной тарелки, заметил брат. — Они тут все с болячками. У кого нога болит, у кого — голова, а вон та вообще родит с минуты на минуту. Шэйн указал на девушку с огромным животом, которая сидела под дверью комнаты, куда, собственно, и стремилась попасть очередь. Нортийка действительно выглядела неважно, а незадачливый папаша, у которого едва пробивались юношеские усики над верхней губой, стоял рядом бледнее мела и порой прикладывался к фляге с горячительным для храбрости. Неожиданно вожделенная дверь открылась, и оттуда показалось уставшее лицо Яират. Магичка выпустила из комнаты едва плетущуюся старушенцию, довольно несущую баночку с мазью, и кивнула раскрасневшейся роженице. Та, в свою очередь, поспешила подняться и прошла внутрь. Будущего отца счастливого семейства целительница оставила снаружи и обрадовала его тем, что в ближайшие пару часов он точно не понадобится. Мужчина довольно кивнул и дал дёру из таверны, расталкивая очередь ещё проворнее, чем это делала Шайни пару минут назад. — Эй, Яи! — приветственно махнула рукой шегрийка. Магичка мельком посмотрела на спутницу, но только качнула головой и снова скрылась за дверями «тайной комнаты». — Да что она там делает?! — недоумённо нахмурилась Шайни. — Лечит горожан, что же ещё, — раздался рядом насмешливый голос. — Можно подумать, они все пришли к ней по бокальчику вина пропустить. Эдакий клуб одиноких собутыльников. А беременная так вообще главный его член. Не родит без бутылочки сэнэрийского. — Это кто тут такой умный? — заглядывая за спину Шегерта, возмутилась шегрийка. — Тот, чьё место вы так нагло заняли, — самоуверенно ответил голос. — Кстати, место платное. Медяк в час. А не заплатите в конце дня — начислю проценты. За столиком, скрытая мощным телом Шега, сидела рыжая девочка и увлечённо читала толстую книгу. Рядом с ней на полу стояла целая стопка не менее объёмных фолиантов. На Шайни маленькая нортийка даже не взглянула. — Эй, это же вчерашняя малая! — изумилась воительница. — Что она здесь делает? — Между прочим, у меня есть имя, — парировала мелочь, не отрываясь от книги. — Или примитивные народы вроде шегрийцев не знакомы с формальными правилами этикета? Шайни задохнулась от возмущения. — Может, я и не понимаю ничего в этом вашем «этикете», — предупреждающе начала закатывать рукава туники энтрэ. — Зато «примитивные народы вроде шегрийцев» отлично знакомы с языком жестов. Сейчас так поприветствую на этом языке — улетишь в небо, малявка. Девочка вздохнула и громко захлопнула книгу. — Лучше не связывайся с ней, Шай, — тихо посоветовал Шэйн. — Мы сели сюда, потому что другие места были заняты, но… — «Не связываться»? Это ещё почему? — перебила брата воительница. — Что мне сделает этот надменный лилипут? Укусит за зад? — О, не волнуйтесь, госпожа-общаюсь-только-кулаками, у меня есть менее энергозатратный метод решения нашего диспута, — хитро улыбнулась рыжая. — Хотя не уверена, что ваш интеллект потянет его. Если так, то я, конечно, уступлю вашему подходу, включающему телесные истязания. — Она меня что… так завуалировано назвала тупой? — тихо шепнула братьям Шайни. — Вроде того, — неуверенно кивнул Шэйн. — Ах ты мелочь! — яростно стукнула кулаком по столу шегрийка. — Да не переживайте вы так, — нарочито потянулась обратно к книге девочка. — Я ведь всё понимаю. Хотела предложить вам сыграть партеечку в ханк, чтобы не прибегать к насилию, но не каждому ведь дано решать бытовые споры посредством мирного урегулирования. — Ты думаешь, я не обыграю тебя в ханк, заумная малявка? — нахохлилась Шайни. — Что ж, мне без разницы, каким методом надирать тебе зад. Давай сыграем. Тётя Шайни покажет тебе, как надо воспитывать охамевших детей. Малая, которая только этого и ждала, с готовностью достала из кармана пачку карт и принялась тасовать их, загадочно улыбаясь своей оппонентке. — Думаю, вдвоём играть не так интересно, — заметила рыжая. — Может, ваши братья присоединяться к нам? Трое против одной — это будет занимательно. — Если ты думаешь, что я откажусь от такого преимущества из-за гордости, то глубоко ошибаешься, мелочь, — ухмыльнулась шегрийка. — Раздавай на четверых. — Отлично, — хитрая улыбка девочки стала только шире. — А раз мы играем по-крупному, то на и на кон поставим что-нибудь значимое. Например… деньги. Мне тут птичка напела, что у вашей компании как раз проблемы с финансами. Тогда выиграть у меня будет вдвойне приятнее. Скажем… десять золотых за победу. Идёт? У Шайни округлились глаза. — Можешь расчехлять кошелёк, малявка, — рассмеялась энтрэ. — Потому что я вытрясу с тебя всё до копейки. Нортийка хмыкнула в ответ и, отложив книгу себе на колени, начала раздавать карты. Она ловко отсчитала нужное количество для каждого игрока, а остаток положила в колоду на центр стола. Шайни с братьями взяли свои карточки и принялись изучать руку. По довольному лицу Шэйна было понятно, что, как минимум, один сильный соперник у девочки уже есть. Хотя её это, кажется, не волновало. Незнакомка выбрала одну карту и сделала свой ход. *** Яират смогла выйти из комнаты только вечером. К тому моменту, когда она обслужила последнего посетителя, магичка едва чувствовала ноги под собой, а голова болела так, будто её несколько часов держали в железных тисках. Причём усталость была столь сильна, что концентрации внимания не хватало на лечебные чары даже для себя самой. В противоположность целительнице, её спутники по-прежнему сидели за столом с уже знакомой рыжей мелочью и, кажется, вообще позабыли о существовании Яират. Они увлечённо дискутировали о чём-то, перебрасываясь карточками в ханк, и заметили магичку, только когда та подошла ближе. — О, Яи, неважно выглядишь, — в своей прямолинейной манере хихикнула Шайни, заметив чью-то кровь на бледной щеке подруги. — Ага, — устало кивнула целительница. Она целый день только и занималась, что слушала жалобы на суставы, больной живот, ноющие шрамы и высокие налоги. Ей по несколько раз приходилось объяснять, что мазь нужно втирать в кожу, а не глотать; что живот не будет болеть, если не есть плесневелый хлеб и помои с улицы; что шрамы болят от того, что в них попадает грязь; а высокие налоги вообще не её рук дело. — Слушай, у меня есть вопрос, — вдруг поднял руку Шэйн. — Ты ведь только приехала в Мирт. Как тебе удалось так быстро сыскать славу лекаря? — Да откуда мне знать… — цокнула языком магичка. — Видно, кто-то разболтал местным, что я выдернула молочный зуб хозяйскому сыну, и новость разлетелась по городу, обрастая кучей подробностей. С утра сюда полгорода понабежало. Зато теперь у нас есть немного денег. Яират демонстративно щёлкнула по мешочку монет у себя на поясе. — Ох, да, насчёт этого… — как-то сразу сникла Шайни. — Понимаешь, Яи, тут такое дело… Её братья нервно переглянулись, но предоставили сестре право говорить перед целительницей. — Что ещё? — с подозрением уставилась на приунывших шегрийцев магичка. Они выглядели так, будто что-то скрывали, и это совсем не нравилось Яират. — Ну… мы… — у воительницы забегали глаза. — Твои друзья проиграли мне сотню золотых, — внезапно пришла на помощь рыжая. — Они мне не дру… — по привычке начала целительница, но вдруг осеклась. — Подожди, они сделали что?! — Проиграли мне сотню золотых, — терпеливо повторила девочка. — В ханк. Магичка ошарашенно посмотрела на Шайни и её братьев. Те, в свою очередь, попытались сделать вид, будто ничего не произошло. Яират глубоко вдохнула. Выдохнула. Взяла ближайший стул. И уверенно двинулась на шегрийцев. — Яират? — заподозрила неладное Шайни. — Яират, ты чего? Целительница не ответила и только продолжила идти вперёд. — Яи, я всё могу объяснить, клянусь! — выскочила из-за стола энтрэ. — Да, разумеется, ты всё объяснишь, — прошипела магичка, занося стул над головой воительницы, — …но сначала я тебе рога пообрываю. Яират нанесла смачный удар мебелью, однако Шайни чудом уклонилась от кары и отбежала в сторону. Её братья, обычно готовые убить за сестру, в этот раз отчего-то не спешили на помощь, да и вообще как-то притихли за столом, очевидно, опасаясь, что праведный гнев целительницы обрушится и на них. — Яи, поверь, я не со зла! — пригибаясь от деревянной плошки, которую в неё метнули вслед за стулом, взмолилась шегрийка. — Просто так получилось! Уставшая, злая и доведённая до предела Яират мрачно ухмыльнулась в ответ: — Клянусь, я скажу тебе тоже самое, когда оторву твои рога. «Я не со зла, Шай. Просто так получилось. Рука дрогнула. С кем не бывает». Вслед за плошкой в Шайни полетел ещё один стул. — О, ты назвала меня «Шай»! — чуть ободрилась энтрэ, в самый последний момент увернувшись от грозного орудия. — Значит, мы всё же друзья? — Я тебе сейчас таких «друзей» покажу… — яростно хватая чью-то тарелку, зарычала Яират. — Да ладно тебе, Яи, она правда не виновата! — не в силах смотреть на мучения сестры, пискнул из-за стола Шэйн. Магичка резко повернулась к юноше и направила орудие метания в его сторону. — Ещё одно слово — и ты последуешь в бездну за сестрой, — тихо пригрозила она. Шэйн испуганно поднял руки, всем видом показывая, что он сдаётся, а сидящий рядом Шегерт с жалостью посмотрел на сородичей и вдруг выдал: — Мы действительно не знаем, как это получилось. Из десяти партий нам не удалось выиграть ни одной. Мы всё пытались отыграться, но маленькая нортийская леди раз за разом побеждала нас. Просто чудо какое-то. Яират остановилась и с удивлением посмотрела на вечно молчаливого Шега, который обычно двух слов связать не мог, а тут неожиданно для окружающих выдал целую речь, причём логически осмысленную и чёткую. — Чудо, говоришь… — растерянно повторила целительница, переводя взгляд на абсолютно спокойную незнакомку. Самодовольная мелочь сидела за общим столом, элегантно потягивая чай из чашки и снисходительно наблюдая за перепалкой между шегрийцами и магичкой. На ней было новое чистенькое платье глубокого зелёного цвета с ажурным воротничком, как у какой-нибудь маленькой принцесски, а медно-рыжие волнистые локоны были частично заколоты чёрной атласной лентой. Девочка слегка закашлялась, словно поперхнувшись чаем, и книга на её коленях начала забавно трястись. Яират мельком посмотрела на толстое древнее издание, внутри которого, судя по названию, были записаны различные рецепты лекарств. Книга была так огромна, что в ней, казалось, можно было спрятать целого человека. Целительница медленно подошла к незнакомке и, схватив фолиант с её колен, бесцеремонно потрясла его над столом. Из книги посыпались многочисленные карточки ханка, ловко запрятанные меж страниц. Шегрийцы одновременно пооткрывали рты, в изумлении глядя на мелочь. Сама мелочь даже бровью не повела. — Это никакое не чудо, — усмехнулась Яират, возвращая книгу девочке. — Она просто облапошила вас, как дурачков. Смухлевала, заранее положив дополнительные карточки в книгу. — Смухлевала?.. — озадаченно хлопнула ресницами Шайни. Шегрийка с минуту переводила ничего не понимающий взгляд с Яират на малявку, а затем до неё вдруг дошло. — Ах ты мелочь драная! — метнулась к столу разъярённая воительница. — Да я тебя голыми руками придушу, кочерыжка бесстыжая! А ну иди сюда, мелкая засранка! Надеру зад — неделю сидеть не сможешь! Да и ходить — тоже! Яират нехотя задержала негодующую энтрэ, раздумывая, стоит ли оставлять малую в живых или всё же отдать на растерзание взбешённой Шайни. — Ой, ну я же не виновата, что вы такая невнимательная козочка, — показала язык рыжая. — Что ты сказала?! — задохнулась от возмущения Шай. — А ну отпусти меня, Яи, я собираюсь приготовить мелочь по-нортийски в собственном соку! Магичка всё ещё сдерживала шегрийку, но уже не так сильно. Какая-то часть её души была даже не против посмотреть на то, как будут разбираться между собой эти двое. Однако целительница всё же сжалилась над девчонкой. — Оставь её, она и так смертельно больна, — покачала головой Яират. — Ты сделаешь только хуже. — Больна? Кто? Она? — не поняла Шайни. — Да разве только на голову! Воительница всё ещё натужно дышала, но уже чуть менее яростно. Да и рыжая, до этого дразнящая шегрийку, вдруг переместила своё внимание на магичку. — С чего вы взяли, что я смертельно больна, леди? — с интересом возразила незнакомка. — Нужно иметь веские основания, высказывая такое смелое предположение. Яират склонила голову на бок и, отпустив притихшую Шайни, усмехнулась: — Всё просто. Рядом с тобой стопка книг, а значит, ты хорошо образована и, к тому же, любишь проводить время в этой таверне. Причём здесь к тебе давно привыкли и не задают лишних вопросов, следовательно, ты хорошо платишь им за комфорт. Например, спонсируешь покупку новой мебели и помогаешь с налогами. Девушка кивнула на ароматно пахнущие свежесрубленным деревом столы и стулья. — Но вопрос в другом: почему ты вообще сюда ходишь? — подошла к малявке целительница. — Родителей, как ты вчера призналась, у тебя нет. Судя по твоей одежде и манерам, они были не последними людьми и обеспечили тебя наследством. Однако вместо того чтобы сидеть в каком-нибудь роскошном особняке с кучей слуг, ты предпочитаешь таверну в центре города. Мелкая невозмутимо улыбнулась. — Ответ прост: вокруг людно, а значит безопасно, да и хозяин таверны благоволит тебе. Убить одинокую богатую девочку становится чуть труднее. Но всё ещё возможно, — пожала плечами Яират. — Так почему местная Гильдия Воров не торопится сводить с тобой счёты? Может, потому что легче подождать, пока ты умрёшь сама? Ты ведь кашляешь, не потому что давишься чаем. К тому же твоё лицо слишком бледное, а из-за боли в горле ты постоянно пьёшь только горячее. Магичка склонилась над рыжей. — С каждым днём тебе становится всё хуже, как бывает, например, при… Душащей Хвори, да? — целительница сощурила глаза. — И надёжные люди нужны тебе под боком не только для того, чтобы защитить свою жизнь, но и для того, чтобы облегчить смерть. А смерть подкрадывается к тебе всё ближе и ближе, девочка. Обличающая речь Яират напугала бы кого угодно, но маленькая нортийка только снисходительно кивнула головой. — Как я и думала, вы достаточно умны и внимательны к мелочам, леди, — отпив чая, удовлетворённо хмыкнула она. — Однако не только вас отличает наблюдательность. Хотите расскажу, что заметила я? — И что же? — скрестила руки на груди магичка. Незнакомка отставила чашку обратно на стол и с игривой улыбкой начала: — Вы постоянно чего-то боитесь, и это пугает вас так сильно, что вы готовы с головой уходить в любое дело, лишь бы не допускать в сознание тревожные мысли. Вы не спите по ночам, но, видимо, поддерживаете себя за счёт магии. А как только подворачивается возможность занять себя чем-нибудь достаточно трудным — вы самоотверженно соглашаетесь на это. Даже если вам придётся весь день принимать больных и помогать им, вы с будете истязать себя до тех пор, пока можете стоять на ногах. Разумеется, оправдывая всё это внешне значимыми причинами вроде нехватки денег. Яират разом помрачнела, а рыжая мелочь продолжила, будто не замечая перемены в настроении собеседницы: — Своих людей вы ни за что не подвергните опасности, потому как чувствуете ответственность за них, но и подпускать слишком близко к себе не позволите. Вы так отчаянно боитесь привязаться к кому-то, что готовы сушить по ночам сапоги своим друзьям, проявляя заботу, однако делаете это тайно, на первом этаже, чтобы никто из них не заметил вас и не понял, что на самом деле вы просто маленькая напуганная девочка, которая боится, что ей снова сделают больно. Да, вам проще оградить себя стеной и не пускать внутрь вашей крепости посторонних, чем признать, что вместо прочного замка у вас хрупкий хрустальный дворец. — Что за чушь ты несёшь… — резко побледневшая магичка нервно усмехнулась. — На основании чего ты делаешь такие выводы? — Прошу, не перебивайте меня, я ведь не договорила, — категорично мотнула головой незнакомка. — Я же не сказала самого главного. Вы ведь опасаетесь не только за боль, которую могут причинить вам другие люди. Нет, предательство и потери — это только часть ваших страхов. Больше всего вы боитесь саму себя. Оттого ни разу за целый день не посмотрели на себя в зеркало, которое специально обходили стороной, и не оттёрли кровь, оставшуюся на вашей щеке от кого-то из больных. Вам страшно даже посмотреть на своё лицо и признать, что оно принадлежит вам. Потому что в этом случае вы должны будете смириться с тем, что вы это вы, а ваша боль принадлежит только вам. Вы просто трусиха, леди. Магичка сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки на пальцах. Её дыхание давно сбилось, да и раздражение накрыло с головой, но целительница по-прежнему пыталась сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Разумеется, всё, о чём говорила наглая рыжая девчонка, было ложью и не имело никакого отношения к ней, к Яират. Только бешено колотящееся сердце в груди почему-то не могло понять этой очевидной истины. Но девушка умела держать себя в руках и отвечать на провокацию не собиралась. — Ловко она тебя, Яи, — присвистнула Шайни, всё это время внимательно слушавшая чужую перепалку и даже умудрившаяся позабыть о собственных счетах с мелочью. — Прямо не в бровь, а в глаз. Магичка не ответила и, развернувшись, зашагала к лестнице. Уже у самых ступенек она заявила: — Завтра мы выдвигаемся в путь. Советую хорошенько выспаться, а не слушать бред всяких чудачек. — Между прочим, у «чудачки» есть для вас четверых отличное предложение, — не осталась в стороне малая. — Как насчёт того, чтобы взять меня с вами в дорогу? Яират так поразилась наглости рыжей, что аж остановилась на полпути. Но, видимо, не только её позабавила просьба мелкой. Шайни среагировала даже быстрее остальных. — Взять тебя с собой? — хохотнула шегрийка. — Да только через мой труп! — Мы не берём с собой смертельно больных маленьких девочек, — согласно кивнула целительница. Малявка безмятежно улыбнулась и показала привязанный к поясу кошелёк, до горловины набитый деньгами. — Я полностью обеспечу вашу поездку, включая еду, жильё и стойло для лошадей, — пояснила хитрая нортийка. — Ха! Думаешь, что сможешь купить нас парой золотых монет? — презрительно фыркнула Шайни, хоть в её взгляде и проскользнуло сомнение. — Я также куплю новую повозку взамен разбитой старой, — выдвинула свой козырь мелочь. — Любую, какую захотите. Даже самую дорогую. Шегрийцы, будто зачарованные, синхронно уставились на девочку. В их золотых глазах промелькнуло такое страстное желание получить заветную повозку, что все трое уже представили, как разъезжают в новенькой уютной кибитке, да ещё и пируют за чужой счёт. — Кхм… — кашлянула Шайни, заговорщически перемигиваясь с братьями. — Лично я думаю, что стоит взять малую с нами. Бедняжка так хочет повидать красоты этого мира в последний раз перед смертью, что отказать ей — значит, быть жестоким и безжалостным человеком. Я не способна на такое злодеяние, поэтому предлагаю обеспечить малышку эскортом в виде… кхм… нас. За обговорённую заранее плату, разумеется. Братья воительницы согласно закивали. Яират ошеломлённо уставилась на бывшую союзницу, которая с такой поразительной лёгкостью предала свои идеалы. — Да ты ведь пару минут назад клялась, что ни за что не возьмёшь её с собой! — поразилась магичка. — Неужели тебя так просто купить? — Как ты могла подумать такое, Яи?! — притворно возмутилась шегрийка. — Конечно же, моя верность не продаётся. Но ты только посмотри на это маленькое прелестное создание! Посмотри на её невинное бледное личико! Девочка наверняка истосковалась по свежему воздуху. Мы потеряем честь, если не исполним её последнее желание! Братья снова закивали, как по команде. Целительница скептически посмотрела на это «личико», которое победно ухмылялось и потягивало свой чай, едва ли походя выражением на то несчастное обездоленное существо, которым его описывала Шайни. — Да делайте, что хотите… — плюнула Яират и, развернувшись, продолжила свой путь на второй этаж. Спорить с шегрийцами, у которых перед глазами стояла лишь картинка новенькой повозки, было себе дороже. Она, Яират, всё равно не задержится надолго в этой компании. Стоит только добраться до Сэнэри — и магичка навсегда распрощается с кучкой странных рогатых существ и помирающей наглой девчонкой. — …кстати, а как тебя зовут-то мелочь? — уже с верхних ступенек послышался довольный голос Шайни. — Фэйритэйл Миднайт, — добродушно ответила рыжая. И чуть погодя, добавила: — Можно просто Фэйр.