Тария и Тёрн

Яират оторвалась от чтения книги, лишь когда за окном уютной библиотеки задребезжали первые лучи Светила. Они, словно озорные котята, прыгнули сквозь пронизанное изморозью стекло, мягко лизнули силуэт читающей магички и царапнули её длинные, чуть шевелящиеся у самых концов волосы, придав им тёплый миндальный отлив. Один из локонов, потревоженный ярким светом, вскользь попытался хлестануть надоедливые лучи, но потерпел сокрушительное фиаско и был вынужден ретироваться обратно в копну своих собратьев. Целительница, углубившаяся в старый трактат по лечебной магии, не заметила своевольства собственных волос. Как, впрочем, и всегда. Даже когда оживающие пряди подавали ей какой-нибудь предмет, который Яират хотела взять, девушка только отрешённо кивала сама себе, непроизвольно принимая ту или иную вещицу. Задумываться о том, почему её волосы превратились в дополнительную пару рук, а иногда и вовсе начинали чудить, магичка не хотела. Так было проще и для неё, и для окружающих. «Должно быть, уже пора», — мельком подумала нортийка, закрывая пыльный том, найденный ночью среди местных полок. Библиотека замка оказалась на удивление красивой, а обилие книг позволило Яират с пользой провести целую ночь. К счастью, никто из местных не потревожил покоя целительницы, разве что одна из проходивших мимо жриц молча поставила рядом с путницей поднос с миндальными круассанами и сладким чаем. Разумеется, магичка долго сопротивлялась зову голодного желудка, но как только время перевалило за полночь, а в коридорах стихли чужие шаги, Яират, к своему стыду, накинулась на поднос с едой и весьма быстро разделалась с наживой. «Бездна, как же вкусно готовят эти жрицы, — в который раз мысленно отметила девушка, с плохо скрываемой досадой глядя на опустевший поднос. — Вот бы раздобыть ещё этих круассанов». Симпатия к определённому виду булочек, не так давно покорившая обычно бесстрастную нортийку, казалась такой же необычной, как и шевелящиеся время от времени волосы. Если бы кто-то начал обращать на это внимание, Яират почувствовала бы неловкость, а потому любовь к выпечке была спрятана за маской равнодушия и невозмутимости. Один из локонов, будто почуяв настроение хозяйки, метнулся к тарелке, в надежде подобрать оставшиеся от круассанов крошки, но был ловко перехвачен Яи и возвращён на законное место. Сама магичка, хмуро поглядывая на расшалившиеся волосы, решительно двинулась к выходу из библиотеки. Наступал новый день, и Яират не хотела провести его в храме жриц. Особенно рядом с этим жутким Артефактом Верховной. Целительница без труда преодолела несколько коридоров, нашла комнату, где остановились её спутники, и осторожно приоткрыла массивную дверь. Внутри было так сильно натоплено, что девушке стало жарко. Она расстегнула ворот рубахи и на цыпочках пробралась внутрь. «Дрыхнут», — с облегчением выдохнула магичка, окинув взглядом пространство. На большой кровати под широким одеялом действительно спали двое: оглушительно храпящая Шайни и развязно закинувшая на неё ногу Фэйр. Причём обе явно были довольны положением, непроизвольно прижавшись друг к другу во сне. Глядя на эту идиллию, царящую между двумя «заклятыми друзьями», Яират изумлённо открыла рот. Правда, так же быстро целительница взяла себя в руки и, тихонько приблизившись к девушкам, подоткнула им одеяло. В ответ на это Шайни блаженно растянула уголки губ и что-то просопела себе под нос, а Фэйр только сильнее придвинулась к соседке. Магичка застыла, невольно наблюдая за развернувшейся перед ней картиной и спохватилась, лишь когда ощутила улыбку на собственном лице. Двое перед ней выглядели так забавно, что заставили заледеневшее сердце Яират растаять, на мгновение вернув странное чувство лёгкости и покоя. Это чувство ощущалось столь невыносимо сладким, что девушка тут же приняла стратегически важное решение отвернуться и отойти в сторону. К счастью, она нашла, чем заняться до пробуждения спутниц. Когда те, наконец, открыли глаза, и, чуть пихая друг друга, приподнялись на локтях, то застали Яират мешающей что-то тёмное в стеклянной ёмкости. Причём это «нечто» выглядело, как минимум, отвратительно, да и пахло — не лучше. — Тёплого Светила, Яи, — сонно пробормотала Шайни, скидывая с себя ноги наглой малявки. — Ты чего там мешаешь в склянке? Лохматая после сна и ещё до конца не пришедшая в себя шегрийка с трудом напрягла внимание, чтобы осознать происходящее. Ещё вчера ей казалось, что Яират невероятно зла на всю их компанию и дождаться не может ночи, дабы дёрнуть куда подальше от живого балласта в виде трёх рогатых существ и одной смертельно больной девчонки. Но Светило уже давно взошло над землёй, а чародейка из Тари-Тёрна по-прежнему здесь, рядом: всё так же украдкой сушит чужие сапоги и к тому же готовит какое-то крайне подозрительное снадобье. — Тёплого, — неожиданно для спутниц ответила целительница. — Это микстура для Фэйритэйл. Она должна облегчить кашель. Зевающая Фэйр, до этого занятая перетягиванием одеяла, застыла на месте, изумлённо глядя в сторону магички. — Почему?.. — озадаченно нахмурилась рыжая, пристально наблюдая за длинноволосой девушкой. — Что «почему»? — недовольно буркнула Яират, наблюдая, как оседает взвесь. — Почему вы назвали меня по имени? — всё ещё недоумевала девочка. — И почему готовите для меня лекарство, даже если знаете, что оно не поможет? Целительница чуть покраснела и тут же отвернулась. — А как тебя ещё называть, если не по имени? — тихо пробормотала она. — Да и кто вообще спрашивал твоего мнения? Раз я сказала, будешь пить лекарство, — значит, будешь пить лекарство. Вот примешь пару ложек — и хоть добровольно отправляйся в бездну. — Значит, так вы проявляете свою заботу, да? — по-своему поняла грубые слова магички Фэйр. — Очень мило с вашей стороны, леди Яират. Вы действительно добрый человек. — Ммм, понятно, — согласно кивнула Шайни, сладко потягиваясь вверх. — Наша чёрствая булочка Яи за ночь превратилась в сладкий круассан. Слова о круассанах попали в яблочко, и Яират тут же залилась краской, вспоминая свой поздний ужин. Конечно, шегрийка не могла знать о том, с каким аппетитом целительница уплетала ароматные булочки, но это только добавляло смущения. — Не мели чепухи, — до последнего держала оборону девушка. — И вообще… Договорить она не успела, потому как дверь комнаты осторожно приоткрылась, и внутрь тихо пробрались заспанные Шегерт и Шэйн. Взлохмаченные, со следами поцелуев на лице и шее, оба шегрийца выглядели настолько счастливыми, насколько только могут быть счастливы юноши, которые провели ночь в компании местных красавиц-жриц. Разумеется, оба думали, что успеют вернуться до утра и проскользнуть обратно в гостевую комнату незамеченными, но были пойманы на месте преступления и теперь неловко переминались с ноги на ногу. — Так-так, — хищно оскалилась всеведущая Шайни, — а кто-то вчера божился, что и шагу за пределы комнаты не ступит… Не хочешь объясниться, Шэйн? Даже честного брата подбил на измену, гад эдакий. Падкий на женское внимание шегриец нервно сглотнул и начал судорожно бормотать что-то о «милых дамах, которым безотлагательно потребовалась помощь, да ещё и на всю ночь». Слова его были полны красноречия, а глаза — чистой невинности, но сестра, разумеется, не поверила ни единому слову. Положение усугублял немногословный, однако излишне честный Шегерт, у которого стыдливо пылали уши и щёки. — …так вот когда мы починили им кровать, прекрасные леди в благодарность пригласили нас на поздний ужин, и отказов они не принимали, поэтому нам пришлось, без нашей на то воли, принять их гостеприимное предложение… — мягко обходил острые углы Шэйн, незаметно пихая брата в бок. Шегерт же стоял, как истукан, и только сильнее покрывался румянцем. Помощи от него ждать не приходилось. — В бездну твои сказки, я прекрасно знаю, как вы там развлекались, — со всей строгостью заявила Шайни. — Чем ты вообще думал? Тем, что у тебя между плечами или между ногами? А если девушки понесут? Вы-то уедете: вас и след простынет. А они останутся одни с вашими детьми-полукровками на руках. Хороши папаши. Сколько раз вам обоим надо уши надрать, чтобы вы перестали околачиваться вокруг незамужних девушек?! — Между прочим, всё было по обоюдному желанию, — нахохлился пристыженный Шэйн. — Никто никого не принуждал. Да и вообще тебе, сестрица, я советую не совать нос в чужие дела: лучше занимайся своими. Вон Яират, кстати, тоже ночью не книжки читала, но ей ты и слова не сказала. В доказательство шегриец указал пальцем куда-то в область шеи магички, без интереса слушающей чужую перебранку. Шайни, гневно пышущая от попустительской небрежности брата и уже готовящая ему новую словесную трёпку, непроизвольно повернула голову в сторону целительницы и застыла в недоумении. Минута — и все взгляды в комнате были направлены на Яират. — Что?.. — чувствуя неладное, смутилась девушка. Фэйр и Шайни многозначительно переглянулись между собой, после чего шегрийка осторожно спросила у магички: — Яират, у тебя всё в порядке? Целительница недоумённо посмотрела на рогатую спутницу и пожала плечами. Не считая того, что они находились в логове вездесущих жриц, недалеко от могущественного Артефакта, да ещё и под бдительным надзором местной настоятельницы, расклад дел нортийку устраивал. За ночь она поостыла, успокоилась и вообще чувствовала себя гораздо лучше. Была ли то заслуга аппетитных круассанов или же влияние Алой Звезды, до которой Яират имела неосторожность дотронуться, — магичка не знала. Но факт оставался фактом. — А в чём, собственно, дело? — наблюдая за окружающими, нахмурилась девушка. Ей совсем не нравились странные взгляды спутников. Шайни смотрела на неё с нескрываемым изумлением, её братья — с замешательством, а Фэйр — с лёгкой загадочной полуулыбкой. — Твоя шея… вот тут… — показала на себе шегрийка, озадаченно наблюдая за реакцией Яи. Целительница достала из походной сумки карманное зеркальце и внимательно оглядела себя со стороны. К её удивлению, на коже краснело небольшое, но яркое красное пятнышко, по форме напоминающее семиконечную звезду. Яират в смятении дотронулась до шеи, как бы пытаясь наощупь проверить реальность происходящего. Её голова звенела от подозрений, столь же пугающих, как и то, что случилось вечером ранее. А ведь именно это событие, это взаимодействие с Артефактом и привело к возникновению «пятнышка». Если быть точнее, незнакомая женщина с мягким голосом и пугающими словами оставила этот укус. — Кхм… могла бы и не притворяться обиженной, если просто хотела приятно провести ночь, — наконец собралась с мыслями Шайни. — Уж не знаю, с кем ты там была, но, видно, этому незнакомцу ты доверилась с первого взгляда. — Незнакомке, — уверенно поправила Фэйр. — Тебе-то откуда знать, мелочь? — надменно фыркнула энтрэ. — Не лезь во взрослые дела, нос ещё не дорос. — Нос, может, и не дорос, зато глаз намётан, — парировала рыжая. — Впрочем, если не верите мне, можете сами спросить у леди Яират. Шайни вопросительно обернулась на попеременно бледнеющую и краснеющую магичку. — Ни слова больше. — Предостерегающе бросила целительница, не сумев скрыть волнения в голосе. — Ни слова — иначе больше вы меня не увидите. — Весомая угроза, — кивнула Фэйр и принялась заправлять постель. Шайни развела руками, понимая, что больше не добьётся правды ни от братьев, ни от Яират. Ей пришлось отступить в сражении, но по ворчанию шегрийки можно было догадаться: настоящая «война» ещё впереди. *** На завтрак в замке жриц слетелись не только улыбающиеся девушки и женщины в белом, но и пара десятков местных жителей, которых эти самые жрицы милостиво приютили на некоторое время. Обе «стороны» быстро расселись по заведённому здесь принципу и принялись шумно поглощать свежий хлеб с варёным картофелем, запивая всё терпким чаем. Компания Яират присоединилась к общей трапезе, а рядом с ними тут же появилась добродушная настоятельница, второй раз удостоившая личной беседой новых гостей. Ничего не подозревающие шегрийцы и Фэйр мерно уплетали свои порции, радостно благодаря Алфи за щедрость, в то время как Яи молчаливо сверлила в женщине, как минимум, дыру, плавно увеличивающуюся в размерах до небольшого кратера. Однако настоятельница была достаточно тактична, чтобы не заводить разговор туда, куда не следовало, и лишь продолжала радушно щебетать на бытовые темы. Такой расклад вскоре успокоил магичку, и она перестала сидеть, словно на жерле вулкана, который должен вот-вот взорваться. К собственному удивлению целительницы, ей даже удалось вступить в беседу с парочкой жриц и снискать их расположение. Правда, Яират настораживал тот факт, что жрицы смотрят на неё как-то странно: совсем не так, как вчера. Их взгляды стали ещё более заинтересованными и почтительными, будто с ними вела разговор не обычная путница из Тари-Тёрна, а какое-то божество, идол, чьи слова стоили на вес золота. Это смущало и раздражало девушку, она постоянно отводила взгляд, силясь понять, отчего даже после вчерашних грубостей жрицы так почтительно к ней относятся. Может, у них так заведено? Или настоятельница разнесла какой-то слух? Или… — Ваше Превосходительство, налить вам ещё чаю? — почтительно глядя на магичку, прервала размышления Яират одна из жриц. — Может, отрезать кусочек пирога? — с готовностью подхватила другая. — Нет, не стоит, — нервно затеребила край рубахи целительница. В обращениях этих милых девушек было что-то подозрительное, что-то непривычное и, одновременно, до странности знакомое, а потому Яират ловила каждое их слово, в надежде отыскать зацепку, объяснившую бы странное поведение жриц. — Подождите… — наконец поняла магичка. — Почему вы так ко мне обращаетесь? «Вашим Превосходительством» называют аристократов высших родов, но я ведь… я не имею никакого отношения к знати. Жрицы, пойманные на горячем, двусмысленно переглянулись между собой, после чего одна из них поспешила уверить Яират: — Простите, леди, это была всего лишь нотка учтивости. Разумеется, мы не хотели вас обидеть. — Приносим наши искренние извинения, — подхватила вторая. Обе с каким-то благоговением воззрились на целительницу, и Яират, обескураженная их ответом, молча отвернулась к своим спутникам. Её раздражало, когда с ней обращались, будто с величественной особой, когда ничего особенного в ней отродясь и не было. Она всегда оставалась лишь сиротой из захолустья Тари-Тёрна, которая научилась неплохо чаровать и знала лечебную магию, но не более того. — …значит, вы всё-таки решили последовать моему совету и заглянуть в Люмини? — услышала обрывок фразы Алфи целительница. — Да, раз вы уверяете, что нас там радушно примут, — согласно кивнула Фэйр. — Если остальные жрицы такие же добросердечные, как и вы, значит нам стоит посетить это место. К тому же Люмини всё равно располагается по дороге к столице. Можно сказать, мы ничего не теряем. — Нет. — Яират вздрогнула от того, насколько жёстко прозвучал её собственный голос. — Мы не поедем туда. Собеседницы обернулись в сторону магички с видом, явно требующим объяснений. Целительница только скрестила руки на груди и нахмурилась в ответ. — Но почему? — озадаченно воскликнула Фэйр. — Разве не проще добраться до Сэнэри, останавливаясь в крупных городах? Это безопаснее, чем ночевать под открытым небом. — Безопаснее? Не смеши меня. — парировала Яират. — Как вообще может быть безопасно в месте, где… Девушка замолкла на полуслове, поняв, что может нечаянно проговориться о событиях прошлой ночи. Ей совсем не хотелось пускаться в долгие объяснения и рассказывать все свои доводы против поездки в Люмини. К тому же магичка была уверена, что у их процессии не будет надобности заезжать в город жриц. Ведь под защитой Яират можно спокойно переночевать даже на обочине королевского тракта. — Хватит рассиживаться, — ловя на себе внимательные взгляды окружающих и, в особенности, настоятельницы храма, раздражённо заявила целительница. — Мы и так достаточно задержались здесь. Доедайте завтрак, а после — собирайте вещи. Нужно выдвинуться отсюда до вечера. — Разве не стоит спросить мнения ваших друзей, прежде чем принимать столь поспешные решения, леди? — весомо заявила Алфи, поглядывая на девушку поверх чашки с чаем. Неодобрительный и отчасти строгий тон женщины, напоминающий, скорее, порицание взрослого, адресованное неразумному ребёнку, чем добрый совет, так взбудоражил и без того взволнованную Яират, что та в порыве чувств поднялась со стула: — Они мне не друзья. Какое мне вообще до них дело? Нас просто свела дорога. Не более. Мы разойдёмся, как только достигнем Сэнэри. А пока они должны делать то, что я скажу. Иначе могут тащиться через эти полные чудовищ леса в одиночку. И пусть хоть сгинут там — от меня помощи не дождутся. Последние слова целительница буквально прорычала. Было в возражении настоятельницы что-то такое, что больно задело магичку. И эта нестерпимая, но глубоко запрятанная боль свербела внутри нортийки, заставляя её говорить самые грубые, самые холодные слова, на которые она только была способна. Правда, стоило необдуманным фразам вырваться изо рта Яират — как она уже пожалела об этом. Только было слишком поздно: у Шайни померк привычный озорной блеск в глазах, Шэйн перестал тянуться за свежей булочкой, а Шегерт — отхлёбывать горячий сладкий чай. Все трое теперь подавленно смотрели куда-то вниз, и Яират видела, как у них хмурятся брови. Жрицы тоже притихли, ожидая разрешения конфликта. Они были слишком миролюбивы, чтобы встревать в чужие ссоры, однако большинство из них было не в восторге от ругательств, раздающихся в обеденной. Место, служившее всем отдушиной и точкой единения, вдруг раскалилось от какой-то маленькой, брошенной на эмоциях реплики. Из всех, сидящих за столом, только Фэйр оставалась предельно спокойной. Она даже не изменилась в лице, когда услышала слова Яират. Казалось, непоколебимость девочки так велика, что её не пошатнуть и смертельной опасности. В ответ на произошедшее Фэйр лишь мило улыбнулась, поднялась со своего места, аккуратно взяла в руки фарфоровый чайник с остывшим чаем и… вылила его содержимое прямо на голову ошеломлённой магички. — Иногда бывает полезно остыть, леди Яират, — невинно хлопнув ресницами, сообщила рыжая. Целительница медленно повернулась к ней с лицом, на котором искрились от ярости серебристые глаза, и занесла руку над головой, словно для атакующего заклинания. Пусть даже у магички всего лишь дрожали пальцы, весь её вид говорил о том, с каким трудом она держит над собой контроль. — Слышала, ваша предыдущая Мастер в порыве гнева лишила вас способности ходить, — уже тише продолжила Фэйр, без капли страха глядя на свою оппонентку. — Не думаю, что вы уподобитесь ей и сорвётесь на ком-то вроде меня. Не такой вы человек, леди Яират. От этих метко сказанных слов целительница разом побледнела и сделала шаг назад. А в следующее мгновение и вовсе на негнущихся ногах вышла из обеденной, закрывая ладонью горящее лицо, по которому забавно стекали капли чая. Всё существо девушки пульсировало от странной смеси ярости и стыда, и пока магичка, не видя дороги, по наитию брела к гостевой комнате, это ужасное ощущение только нарастало. Оно отзывалось странной дрожью в теле, нашёптывало пугающие мысли и подговаривало Яират дать волю эмоциям. Целительница с силой дёрнула железную ручку двери, будто злобный вихрь влетая в комнату, и принялась расхаживать из угла в угол, не находя себе места. Если бы дикое животное, не привыкшее к неволе, заперли бы в клетке, оно бы не выглядело настолько озлобленным и отчаянным, какой сейчас предстала Яират. Она хотела начать собирать свои немногочисленные вещи, однако книги и склянки сами собой валились из рук, а в голове по-прежнему царила странная тупая пустота. Метания из стороны в сторону тоже не особо помогали, скорее распаляя боль, чем заглушая. В конечном итоге магичка застыла перед настенным зеркалом, вопреки своим принципам начав рассматривать собственное отражение. С поверхности стекла на неё воззрилась растрёпанная девушка с нездоровым румянцем на щеках и уж слишком болезненным блеском в глазах. Кончики длинных локонов этой девушки почти незаметно шевелились на концах, на шее краснело алое пятнышко-укус, руки же до боли в костяшках были зажаты в кулаки. Казалось, ещё мгновение — и эта едва переступившая порог юности девчонка из Тари-Тёрна, только недавно трепетно кружившая вокруг своего Мастера и с недетским упрямством изучавшая новые чары, просто расколется на части, как хрупкая фарфоровая чашечка. Потому что больше эти куски фарфора просто не могут держаться вместе. Они обязаны разбиться вдребезги, и Яират точно знала: они непременно разобьются. Целительница глухо рассмеялась и, глядя на своё отражение, которого так боялась всё это время, с размаху отвесила себе пощёчину. *** Сборы в дорогу проходили в полном молчании. Фэйр безропотно приняла подготовленное для неё лекарство и вместе с другими вещами начала укладывать подаренную жрицами книгу. На светлой обложке небольшого томика красовались нарисованные терновые ветви, изящно переплетающиеся между собой. Но книга оказалась не единственным сувениром: в медно-рыжих волосах девочки сверкала заколка-незабудка, хрустальные грани которой переливались мягким голубоватым светом. Из обрывков фраз Яират поняла, что местным девушкам так понравилась миловидная Фэйритэйл, что когда они узнали о её смертельной болезни, то решили оставить что-нибудь на память. Поэтому, кроме всего прочего, в походную сумку Миднайт уместилась ещё и половина клюквенного пирога, оставшегося после завтрака. Правда, Шайни уже в который раз бросала на десерт недвусмысленные взгляды, из чего можно было догадаться, что пирог долго не проживёт. Сами шегрийцы, обескураженные поведением магички, ощутимо притихли: в комнате больше не раздавался их звонкие беззаботные голоса, да и саму целительницу они старались избегать. Шайни, вооружившись маленьким зеркальцем, подкрашивала губы любимой алой краской, Шэйн для виду копался в вещах, а Шегерт и вовсе ушёл на конюшни, чтобы проверить готовность повозки к дороге. Только Фэйр продолжала напевать под нос лёгкую мелодию, словно ничего и не было. Яират, всё это время пребывавшая в своих мыслях, с трудом помнила, как их процессия уложила скромные пожитки обратно в повозку, обменялась со жрицами словами прощания и, подгоняя четвёрку лошадок, отправилась в путь. Разве что взгляд девушки задержался на Алфи, пристально наблюдавшей за их отъездом. Настоятельница ничего не спрашивала у магички, она даже не подала виду, что ночью произошёл какой-то инцидент. Но её взгляд говорил куда красноречивее любых слов. — Доброй дороги, леди, — напоследок улыбнулась женщина, придерживая рукой тёплую накидку. — И пусть ваш путь освещает счастливая звезда. Яират не ответила. На самом деле магичка едва осознавала происходящее. Все её движения стали угловатыми, механическими, словно мыслями Яират была где-то в другом месте, а не в мерно покачивающейся кибитке посреди Королевского Тракта. Целительница смотрела сквозь сидящих напротив Шайни и Фэйр, тихо читающих подаренную девочке книгу, и чувствовала, как всё больше и больше отдаляется от спутников, будто их разделяет не воздух, а непреодолимая стена, будто всё это время ребята жили в одном мире, а она, Яи, — в другом. Снаружи медленно ластились к земле крохотные снежинки — жалкие остатки вчерашней страшной бури. Но чем дальше повозка отъезжала от замка, тем сильнее и злее становился ветер, словно там, в храме жриц, что-то укрывало пространство от непогоды, а здесь, посреди Королевского Тракта, буря решила отыграться за недавнее поражение. «Если так пойдёт и дальше, нас просто сметёт с дороги», — прикинула Яират и наскоро счаровала воздушный купол. Удерживать динамичное заклинание было гораздо труднее, чем статичное, но другого выбора у девушки не было. Если бы она не использовала бодрствующие чары постоянно, ей бы не составило труда контролировать купол над повозкой даже несколько дней подряд. Но магия, позволявшая целительнице не спать целыми неделями, имела свойство забирать слишком много энергии. Плотнее укутавшись в отстроченный мехом плащ, Яират исподлобья посмотрела на спутниц. Обе синхронно читали подаренную жрицами белую книгу, тесно придвинувшись друг к дружке и оставив на время едкие препирательства. Задумчивая, увлечённая чтением Фэйр даже облокотилась плечом на Шайни, а шегрийка как будто и не была против, свободной рукой по-хозяйски приобняв рыжую. От нечего делать магичка принялась изучать лица девушек, готовая, однако, в любой момент отвести взгляд. Фэйритэйл, как всегда, выглядела спокойной и благодушно-доброжелательной. Её манера приветливо улыбаться одними кончиками губ, выражая своё расположение, контрастировала с проницательным взглядом тёмных, как ночь, глаз. Эти два омута, словно по ошибке оказавшиеся на аккуратном, ещё по-детски округлом личике, смотрели в книгу с интересом и вдумчивостью. В них читалась такая игривая живость, которой, казалось бы, просто не может быть у смертельно больного, истощённого душащей хворью ребёнка. Из-за болезни кожа Фэйр действительно имела нездоровую бледность, но рыжие локоны, обрамлявшие голову девочки и частично удерживаемые заколкой-незабудкой, пламенем ниспадали на богато отделанную вышивкой накидку, делая весь образ Миднайт запоминающимся и ярким. Другое дело — Шайни. Шегрийка, с её смуглой, чуть сероватой кожей, небольшими рожками и мерцающими золотистыми глазами, привлекала внимание даже издали. В какой бы многолюдной толпе она ни находилась, её образ приковывал взгляды окружающих, не привыкших видеть представителей самого скрытного и малочисленного народа. Тёмные короткие вихры воительницы, торчащие в разные стороны, при одном только взгляде на них, так и хотелось познакомить с гребнем, а вот пухлые губы, на удивление искусно оформленные тёмно-алой краской, наоборот, удивляли своей красотой. Шайни словно не могла терпеть полутонов: она либо уделяла чему-то всё своё внимание, либо не замечала этого вообще. Так, например, её одежда всегда была заштопана на скорую руку, но зато старательно начищенное до блеска оружие вызывало невольное восхищение. Таких же крайностей девушка придерживалась и в отношениях: она либо находила друзей на всю жизнь, либо наживала заклятых врагов. «Интересно, к какой группе относится Фэйр?», — следуя за последней мыслью, тихо улыбнулась Яи. Наблюдая за спутницами, в какой-то момент Яират заметила, как Фэйр беззвучно шевелит губами, будто пробуя на вкус какое-то слово. Это слово так заинтересовало девочку, что она неосознанно чуть подняла правую руку и провела ей по воздуху, словно рисуя невидимые буквы. Магичка не смогла понять, что за слово было нарисовано невидимыми чернилами, но зато увидела, как Фэйр в одно мгновение коснулась конца этого слова и провела пальцем от последней буквы к первой, таким образом прочтя его анаграммой. После чего на задумчивом личике рыжей девочки появилась странная загадочная улыбка. Отчего-то увиденное заставило Яират нервно сжать рукой ткань накидки и начать ещё внимательнее следить за юной спутницей. — Что читаете? — стараясь придать голосу бесстрастный тон, тихо спросила Яират. Фэйритэйл и Шайни синхронно подняли головы, с трудом оторвавшись от чтения. Видеть сосредоточенно читающую шегрийку было особенно странно, но ещё страннее оказалось наблюдать задумчивое состояние, охватившее её после изучения белой книги. — Это «Сказания о Тарии», — охотно пояснила Фэйр. — Жрицы из Замка подарили, когда я попросила рассказать о Богине побольше. — Ещё бы, надо же как-то обращать людей в свою веру, — без энтузиазма хмыкнула магичка. — И что там такого, в этой дряхлой книжонке? Молитвы в честь Святой Богини? Восхваления её величия? Сказочки? Рыжая девочка внимательно посмотрела на Яират, но не сменила вежливого тона: — Там история жизни Тарии, леди. Вернее, жизней. Хотите, чтобы я рассказала подробнее? Вы не похожи на человека, сведущего в религии. Кажется, всё, что касается Богини и её жриц, вызывает у вас отвращение. Проницательность маленькой аристократки была на высоте. Как, впрочем, и всегда. Однако именно эта проницательность подстегнула целительницу ответить не типичным для неё образом: — Отчего же? Мне безумно интересно узнать, что говорят о Богине её последовательницы. Может, расскажешь мне, тёмной и необразованной, чем так знаменита эта ваша Тария? Колкости скользили в каждой фразе Яират, но остановиться она не могла. Что-то внутри давило на неё тупой злобой, раздражением и болью, что-то невыносимо терзало магичку от любого, даже самого мелкого упоминания Богини. Словно вся ненависть целительницы сошлась на великой наследнице Риксы и теперь искрилась молнией, стоило кому-нибудь упомянуть её имя. — Богиня Шипов вполне занимательная личность, — с готовностью откликнулась Фэйр, лукаво блеснув чёрными глазами. — О ней можно говорить долго и много. Если хотите сократить бурный поток моей речи, лучше начните с того, что сами знаете о Тарии, леди. — Что я знаю о Богине? — кисло переспросила магичка и, дождавшись утвердительного кивка оппонентки, тихо буркнула. — Да всё то же, что и остальные. Она просто девчонка, которой отсыпало божественных сил, а теперь в её честь строят храмы, ей поклоняются жрицы и молятся люди. Будто там есть, о чём рассказывать… Нежелание искать положительные черты в известной на весь мир Богине, с точки зрения самой целительницы, было так же логично, как, например, обязанность внимательно осматривать кожные покровы больного человека. Ведь родственники больного человека могут говорить о нём любую всячину: что он не болен, что отлынивает от работы и вообще притворяется — но только полный осмотр способен вынести объективный вердикт. С Тарией было то же самое: набожные люди могли сплетничать о чём угодно, однако делать какие-либо заключения из слов болтливых сородичей Яират не собиралась. К слову, с недавних пор магичка заметила в себе странную особенность. Эта особенность заключалась в недоверии, негативизме и вечном желании посмотреть на вещи пристальнее, чем она делала это раньше, изучить, докопаться до истины, подвергнуть критике. Ведь Яират уже давно перестала верить своим чувствам. Чувства, считала она, склонны лгать разуму. Они могут заставить глаза видеть воздушные замки, которых нет на самом деле. Они могут внушить ушам лёгкое щебетание любви, которого не было и в помине. Они способны околдовать даже кроткое, не знавшее предательства сердце. Но Яи давно не верит ни глазам, ни ушам, ни уж тем более сердцу. И приведи Фэйр даже тысячу разумных доводов, целительница воспримет их не более, чем очередную попытку сбить себя с толку. — Частично вы правы, — безропотно согласилась рыжая, чтобы тут же оспорить. — Но вы словно бы не знаете ничего определённого относительно Богини. Признайтесь, вы ведь даже не слышали о её добрых деяниях? От словосочетания «добрые деяния» Яират поморщилась так, будто съела пригоршню клюквы, но Фэйритэйл успела заговорить до того, как девушка попыталась возразить: — Вы знали, например, что Тария остановила Три Великих Войны и заключила Три Мирных Договора? Каждую из трёх своих прожитых жизней Богиня возрождалась и вместе с соратниками восстанавливала мир в Халле. Представьте себе, леди, сколько бы жизней оборвалось, если бы не милость и самоотверженность Тарии?.. — Ни больше и ни меньше, чем обычно, — фыркнула целительница. — Какая вообще разница, если всех ей не спасти? Пусть даже она останавливает целые войны — что толку? Каждый день тысячи людей умирают от болезней, убийств и случайностей. Каждый день кто-нибудь страдает. Всем не угодишь. За всех не заступишься. Всех не спасёшь. — Так и есть, — пожала плечами Фэйр. — Хорошо, что вы чётко понимаете это, леди. Ваш взгляд на многие вещи весьма трезв, бесстрастен и рационален. Или вы хорошо притворяетесь. Добрым честным людям, глотнувшим горькой правды жизни, к слову, часто приходится притворяться. — Я не строю ложных иллюзий, — усмехнулась магичка. — А вот твоя вера в благодетель Тарии выглядит как жалкая попытка идеализировать. Чем тебя вообще зацепила эта девчонка, раз ты так пылко отстаиваешь её права? Фэйритэйл на минуту задумалась, подбирая слова. Чистое веснушчатое личико девочки, аккуратное, как у куколки, и серьёзное, как у мудрого старца, выглядело забавно. Чёрные глаза-блестяшки смотрели сосредоточенно и дельно, а на губах по-прежнему сияла игривая улыбка. «Странное чувство, — пронеслось в голове Яират. — Она более чем на триплекс младше меня, а я теряюсь рядом с ней, словно ребёнок». — Вы спросили, леди, чем меня зацепила эта «девчонка», — наконец откликнулась Фэйр. — Дело в том, что меня всегда интересовало, каким должен быть человек, способный изменить судьбу целого мира. Будет ли он решительным или мягким? Спокойным или пылким? Одиноким или дружелюбным? Откуда такой человек возьмёт смелость нести на себе ответственность за жизни других людей? И сможет ли он найти в себе мужество противостоять любым поворотам судьбы? Улыбка малявки стала только острее, а взгляд — сосредоточеннее. Этот взгляд был направлен только на целительницу и смотрел так прямо, как не могут глядеть даже самые честные и смелые люди. Бросая вызов рыжей аристократке, Яират совсем не ожидала получить столь явный отпор. — Понимаете, леди, герои моих любимых сказок всегда одинаково бесстрашны и совершенны. Они недостижимый идеал, образец для подражания, абсолют. Их не беспокоят мирские тревоги, они всегда уверены в своих силах, в своей победе, — продолжила Фэйр. — Но вот что занимательно, леди Яират: такие герои столь же далеки от жизни, сколь идеальны. Они похожи на фальшивое золото, сверкающее только в свете удобно поставленных фонарей. Настоящие герои не бесстрашны, не совершенны, не абсолютны. Настоящие герои — обычные люди: им тоже бывает боязно, горько, радостно. И они не могут с уверенностью сказать, где правильный Путь, где правда, где выход. Настоящие герои могут ошибиться, более того — они ошибаются, они жертвуют чем-то, они страдают и мечутся в сомнениях. Вступая в бой, они ставят на кон свою жизнь. Принимая решение, они берут на себя ответственность. А падая, они не всегда поднимаются. Фэйр, с трудом сдерживая рвущийся наружу кашель, подытожила: — Видите ли, леди, Тария привлекает именно тем, что она больше похожа на меня, чем на лощеных героев из сказок. У неё есть слабости и живое, человеческое сердце. Она гораздо ближе ко мне, чем Боги и мифические герои древности. Мне проще тянуться к ней, чем к кому-либо ещё. И если когда-нибудь мне доведётся увидеть её, я уверена, что найду в Богине отражение себя и своих чувств. И без того пристальный взгляд девочки стал невыносим, а потому Яират опустила голову. Её разум пылал от сказанных малявкой слов, каждое из которых разило точно в цель. Шайни, молча следившая за этой перепалкой, внимательно наблюдала за обеими сторонами. И магичка не сомневалась: ей тоже есть, что сказать, но она деликатно сдерживается — небывалая роскошь со стороны бойкой шегрийки. — Ты говоришь, что слабости Богини не пугают тебя, — вдруг неожиданно даже для себя самой тихо проронила целительница. — Даже больше — они тебе нравятся. А что бы ты сделала, если бы твоя дражайшая Богиня, скажем… сделала больно единственным близким ей людям? Если бы она, например, говорила им грубые слова? Если бы не считалась с их мнением? Если бы только и делала, что вела себя как, как… полная дура? Фэйр, сумевшая справиться с кашлем, мягко улыбнулась и, не задумываясь, ответила: — В таком случае, я бы поинтересовалась, какая проблема беспокоит Богиню так сильно, что она не может поделиться ей даже с самыми близкими? Что заставляет её отталкивать от себя дорогих ей людей? Может, ей нужна помощь? Может, на самом деле любая её колкость — это попытка уберечь близких от опасности? Пусть даже этой опасностью она считает саму себя. Яират хмыкнула. От твёрдости суждений Фэйр и её проникновенного, чуть хрипловатого голоса целительницу бросало в дрожь. Голова магички, и без того вечно заполненная самыми разнообразными мыслями, теперь словно разрывалась на части. В какой-то момент девушка вдруг чётко осознала: Фэйр сейчас единственный человек во всём мире, кому Яират смогла бы доверить свою тайну, кому могла бы рассказать о своих снах, о Мастере, о белой кошке, о сомнениях и вообще всём, что её мучит уже очень давно. Да, такому человеку, как Миднайт, целительница смогла бы выложить правду. Фэйр бы слушала спокойно и вдумчиво, а когда Яират закончила бы свой путанный рассказ, маленькая аристократка сумела бы подобрать нужные слова, нужный взгляд, нужный жест. Даже если бы рядом вдруг оказалась Шайни с братьями, их простая живость и пылкость, их доброе участие придали бы Яират ещё больше мужества. «Но этого никогда не случится, — тут же оборвала свои праздные мечтания девушка. — Мои проблемы касаются только меня. Я не буду втягивать в это посторонних». Она откинулась на стенку повозки и принялась наблюдать за мерно проплывающим снежно-белым пейзажем. В разгар сезона кальт Светило скользило за горизонт ещё быстрее, чем раньше, а потому мягкие сумерки стремительно опускались на землю. Однако были и хорошие новости: свистящий, заметающий всю округу ветер вдруг отступился, затих и сошёл на нет. Облака над Королевским трактом рассеялись, явив ажурный ломтик золотистой луны. Ночь обещала выдаться ясной. «Остановиться можно будет прямо у тракта, — довольно прикинула Яират. — Если, конечно, по пути не найдётся более уютного местечка для ночёвки». Словно вторя мыслям девушки, в повозку заглянул озадаченный Шэйн и, потирая замёрзшие руки, возвестил: — Впереди деревня. Небольшая, но раз уж всё равно проезжаем мимо… — Отлично, я только «за», — тут же с энтузиазмом откликнулась Шайни. — Надеюсь, у них есть что-нибудь съестное и горячее. Я помираю с голоду! — Я тоже не прочь поужинать, — покашливая, обрадовалась измученная дорогой Фэйр. — Жизнь бы отдала за кружку горячего молока. А долго ещё до этой деревни? Шегриец с готовностью принялся объяснять подробности, в то время как Яират потушила огненное заклинание, согревающее повозку, и молча выглянула наружу. Среди заметённого снегом поля, чуть на холме перед самым лесом, виднелись маленькие аккуратные домики, по-видимому, и представляющие собой ту самую «деревню». Таких домиков оказалось пару десятков, не больше, хотя обширные загоны для скота давали понять, что в селении не бедствуют. Напрягало другое, и об этом «другом» магичка поспешила поделиться с отчего-то мрачным Шегертом: — Ты уже заметил, да?.. — Разумеется, леди, — кивнул рослый шегриец, сразу догадавшись, что имеет ввиду целительница. Его подвитые рожки, разительно отличающиеся от рогов брата и сестры, покрывала тонкая вуаль снежинок, а толстая меховая накидка давно намокла под слоем снега. Оно и логично: выставленный Яират магический купол защищал только от сильного ветра, но всё ещё продолжал пропускать метель и свежий воздух. — Над домами ни дымка, да и окна темны, — вслух проговорила свои подозрения девушка. — Будто там давно уже никто не живёт. И это при том, что с виду деревня ухожена. — Может, на сезон кальт решили перебраться в ближайший город? — с сомнением в голосе предположил обычно немногословный Шег. — Жрицы говорили, здесь неподалёку Каррос. Они частенько туда ездят. — Звучит нелепо, — фыркнула Яират. — Никто не оставит хозяйство на целый сезон без особенно веской причины. — А если она была? — золотистые глаза шегрийца обратили свой взгляд на магичку. — Мы же видели, как много людей в замке жриц. Они покинули свои жилища не из-за холода и голода, а потому что боялись Теней. Вдруг эти люди тоже решили переждать опасность за стенами города? Целительница недовольно сощурила глаза, как если бы ей пытались внушить товар на рынке втридорога. Не то чтобы она не верила в нависшую над Халлом опасность… просто эта самая опасность была слишком эфемерна, дабы трястись от ужаса и отсиживаться в укромном месте. А бояться и медлить Яират давно себе запретила. — В любом случае, нужно проверить, — твёрдо решила целительница. — Если в домах действительно пусто, нам это только на руку. Заночуем в том, что покрепче, а на утро двинемся дальше. Шегерт пожал плечами, смиряясь с волей их лидера. Перечить магичке было бы слишком опасно и неразумно, поэтому шегриец только дёрнул поводья и направил лошадей прямиком к занесённой снегом деревне. Когда повозка с трудом выехала на обочину и застряла в сугробе, Яират ловко спрыгнула на землю, втайне радуясь, что предусмотрительно заказала у сапожницы из Тари-Тёрна высокие, до середины бедра, сапоги. Мягкая дорогая кожа тепло обволакивала «ожившие» ноги, а плотная шнуровка не позволяла снегу забиться внутрь. Идти по снежным барханам в такой обуви было одно удовольствие, да и чувствовать звучный хруст снега под ногами — тоже. Магичка остановилась перед основанием холма и вгляделась в охваченные сумраком силуэты домов. За её спиной послышался задиристый смех Шайни, едва сдерживающейся, чтобы не повалить Фэйр в сугроб и не закидать снежками. Видимо, за последние полчаса девушки успели снова повздорить и теперь, в привычной язвительно-шутливой манере, перекидывались колкими замечаниями. — Что, малявка, не поспеваешь за мной на своих коротеньких ножках? — ухмыльнулась Шайни, легко взбираясь по холму. — Значит, выбирать нам домик буду я. Фэйритэйл, слишком умная, чтобы бросаться конкурировать с куда более здоровой шегрийкой, лишь повела аккуратным носиком в сторону и двусмысленно бросила: — Конечно, не поспеваю. Не у меня ведь на голове рога, как у горной козы. Стоило ей сказать это — и маленькая аристократка вдруг зашлась в приступе кашля, согнувшись пополам прямо на снегу. Реакция Яират последовала раньше, чем она сама осознала, что делает: целительница молнией скользнула к девочке и помогла ей принять наиболее удобное положение, чтобы приступ кончился быстрее. «Снадобье помогло ненадолго, — лихорадочно проскочило в голове магички, — хотя я добавила туда так много компонентов». Как только Фэйр откашлялась, Яират, не задумываясь, подхватила её на руки, бережно прижимая к себе. Тело девочки оказалось таким лёгким и воздушным, что даже тёплая одежда лишь слегка утяжеляла его. На вопросительный взгляд миртийки, целительница ответила непреклонным: — С твоей болезнью нельзя валяться на промёрзшей земле. Я отнесу тебя в тёплое место и заставлю укутаться в одеяло. — Как прикажете, леди, — с притворным смирением в голосе согласилась довольная Фэйр. Но удовольствие лежать в объятиях обычно безучастной Яират продлилось совсем недолго. Его прервал громкий и звенящий от напряжения крик Шайни, уже добравшейся до первого домика. Этот звук был таким пронзительным и острым, что оба брата шегрийки тут же ринулись вперёд, гонимые зовом инстинкта. Правда, Яират опередила их, за одно мгновение вручив Шегерту и Шэйну ничего не понимающую Фэйр и тут же подбросив себя вверх одним из воздушных заклинаний. Плетение было сделано на скорую руку, однако его стабильности хватило, чтобы преодолеть высоту небольшого холма и с небольшими помарками дать дополнительный толчок к тому самому ближайшему дому. Интуиция мага сработала, как отлаженный механизм: Яират буквально влетела в зияющую темноту прохода, выхватив привязанный к поясу кинжал, готовая выпотрошить любого, кто хотя бы пальцем тронет рогатую девчонку с золотыми глазами. Это чувство, этот порыв, на миг всколыхнувшийся внутри магички, заполнил её без остатка. В тот момент дрожащая от нехорошего предчувствия Яират даже не обратила на странное ощущение внимания. Всё что её сейчас волновало — это объект, который так напугал Шайни и который предположительно нанёс ей урон. Однако увиденное оказалось не смертоносным врагом или свирепым хищником. Нет, в доме вообще не было ничего, способного по-настоящему ранить шегрийку. Скудная мебель стояла на своих местах, окна были закрыты ставнями, словно кто-то забыл распахнуть их поутру, а на плетёном креслице лежало чьё-то незаконченное шитьё. Запах сырости и промозглости давал понять, что печку здесь давно не топили, да и причина такой опустелости вскоре стала ясна… …как только Яират заметила на полу два окоченелых тела. — Не надо, не смотри, — сдавленно пробормотала Шайни, обернувшись к магичке. Но целительница уже разглядела все детали, от вида которых шегрийка, вероятно, и не сдержала крик. Два трупа, бывших когда-то мужчиной и женщиной преклонного возраста распластались на полу будто в нарочито неестественных позах. Казалось, оба вышли из маленькой спальни посреди ночи и просто упали замертво безо всякой причины. На стариках так и остались тёплые, штопанные в нескольких местах ночные сорочки, не пропитавшиеся ни каплей крови, которая могла бы подсказать причину смерти. А тела их, белые, одеревеневшие, однако почти не тронутые тлением, явно пролежали в нетопленном доме долгое время. Например, с тех пор, как пошёл первый снег. — Странно, — вполголоса произнесла Яират, склоняясь над пожилой четой. Интуиция, и без того обострённая до предела, подсказывала магичке, что ответ не так прост, как может показаться на первый взгляд. Перевернув лёгким воздушным заклинанием тела обоих стариков, девушка, наконец, заметила деталь, так насторожившую её. Сбоку этого было почти не видно, но теперь, когда селяне лежали на спинах, блёклый отблеск Светила из дверного прохода осветил выражения незнакомых лиц. От неожиданности и Яират, и Шайни поначалу отпрянули. — Бездна, что за мерзость! — в сердцах воскликнула шегрийка, принявшись ругаться на своём малопонятном языке. — Что с их лицами?! Выглядит так, будто из них… саму душу высосали. Целительница кивнула, морщась от подступающей тошноты. Она не знала, как погибли эти люди, но ей было жаль стариков и то, что от них осталось. Ведь иссушенные, словно в действительности «высосанные» лица мужчины и женщины невольно вызвали мурашки у любого, кто увидел бы их, а то безумное, кричащее выражение, которое застыло на этих лицах, и вовсе гнало магичку прочь от заметённого снегом жилья. Чужие мёртвые глаза, подёрнутые мутной плёнкой, глядели куда-то сквозь Яират, и девушка понимала: ей бы не хотелось видеть то, что видели эти глаза перед смертью. — Нужно осмотреть соседние жилища, — собравшись с силами, заявила Шайни. — Не знаю, что здесь произошло, но это ужасно, богомерзко, нечестиво… так не должно быть. — Думаешь, в других домах то же самое?.. — прочитала мысли шегрийки магичка. — Было бы наивно предполагать обратное, — тихо проронила воительница. — Эти люди погибли не от болезни и не от оружия. Поднявшись с колен, Шайни развернулась к выходу. Обычно смелая и энергичная шегрийка выглядела подавлено, а потому Яират, в порыве неожиданного для себя сочувствия, положила ладонь на её плечо. — Я пойду с тобой, — с непривычной мягкостью в голосе сообщила девушка. Шайни благодарно кивнула, хотя всё ещё пребывала в унынии. Это уже потом, через некоторое время, целительница узнает, почему шегрийцам так больно видеть незахороненные, истерзанные останки. Для них, вольных детей степи, смерть была чем-то вроде благодатного конца их насыщенной свободной жизни, поэтому и отношение к смерти было, как к чему-то священному. Проводить мирно упокоившегося сородича в Сад Богов со всеми почестями считалось обязанностью, долгом. Но люди из этой деревни упокоились не мирно и не по своей воле. И это только сильнее пугало Шайни. — Ну что там случилось? — снаружи их уже поджидал Шэйн, только что забравшийся на холм. За ним медленно шёл Шегерт с рыжей девочкой на руках. — Ничего такого, что следовало бы видеть Фэйр, — сухо бросила Яират, глядя на любопытно выглядывающее вперёд личико Миднайт. — Отнесите её обратно в повозку и займите чем-нибудь. Нам с Шайни нужно обойти остальные дома. Шэйн хотел было негодующе возразить, но вовремя увидел за спиной магички мёртвые тела на полу ближайшего домика. Смятение, появившееся в его взгляде, быстро сменилось решительностью, и юноша тут же вернулся к брату, принявшись что-то путанно объяснять. Шайни и Яират в это время уже двинулись на осмотр других домов, стараясь не думать о том, что их ждёт за дверьми очередной постройки. К несчастью, все самые мрачные ожидания девушек подтвердились. Каждое последующее жилище встречало путниц окоченевшими белыми трупами и запустелостью. Детские и взрослые тела, в основном оставшиеся лежать в своих постелях, словно бы заснули по чьей-то зловещей воле вечным сном. Лица этих людей были так же смяты в безмолвном крике, и сравнение с «высосанной душой» уже не казалось таким отдалённым. «Это не магия, не болезнь и не убийство, — хмуро оглядывая мёртвые тела, отмела сомнения Яират, но тут же невесело ухмыльнулась сама себе. — По крайней мере, не убийство в обычном его понимании…». Шайни, мужественно державшаяся всё это время, под конец осмотра совсем сникла и едва волочила ноги. — Их всех нужно похоронить… — устало пробормотала она, глядя на тряпичную куколку в руках подруги. — Нельзя их оставлять вот так… Игрушка была найдена рядом с маленькой мёртвой девочкой в последнем доме. Красивое белое платьишко и заботливо связанные в косички локоны из конского волоса ясно давали понять, что свою куклу малышка любила и не расставалась с ней даже в постели. Яират подняла фигурку с пола и заботливо положила рядом с погибшим ребёнком. Этот жест окончательно сразил удручённую шегрийку, и та, подойдя вплотную к магичке, молча уткнулась ей в плечо. — У моего народа есть поверие, что души, умершие в смятении чувств, не попадают в Сад Богов. Поэтому нужно принимать свою смерть со смирением и покорностью, — тихо рассказала она. — Шегрийцы не боятся смерти, потому что всегда к ней готовы и спокойно смотрят ей в глаза. Но эти люди не были готовы. Они просто спали, не подозревая, что кто-то или что-то убьёт их. Целительница неловко обняла прильнувшую к ней Шайни. Она не знала, какие слова утешения подобрать для шегрийки, да и сама ещё не отошла от потрясения. На ум сейчас пришло только одно: — Хочешь, я упокою их? — Как? — непонимающе мотнула вихрами девушка. — Земля ведь промёрзла, могилы не выкопать… — Тогда я предам их тела огню, — нашлась с ответом Яират. — Моей магии хватит на это. Воительница, ещё мгновение назад выглядевшая, как побитый котёнок, вдруг просияла от радости. — Ты правда можешь это сделать? — с благодарностью воскликнула она. — Да, не беспокойся, — стараясь выглядеть уверенно, кивнула магичка. — Возвращайся в повозку, мне нужно время, чтобы здесь закончить. Полные напускного спокойствия слова целительницы убедили Шайни в возможности хорошего исхода, и шегрийка послушно отправилась к братьям и Фэйр. Как только силуэт её исчез из виду, Яират облегчённо выдохнула. «Осталось только сосредоточиться на плетении и заставить промёрзшие дома гореть», — поморщилась девушка, заранее представляя, как это будет тяжело. Чтобы не тревожить и без того обеспокоенную Шайни, магичка сделала вид, будто с лёгкостью сможет исполнить задуманное, но теперь, когда воительницы не было рядом, некоторые сомнения всё же затронули разум Яи. «Если бы только не поддерживающие чары, я бы с лёгкостью подожгла даже целый город, — закусила нижнюю губу Яират. — Но чем больше я не сплю, тем труднее контролировать параллельные заклинания». Чтобы подбодрить себя, целительница нарочито самоуверенно фыркнула и мысленно нарисовала силовой контур, приготовилась вливать в плетение собственную энергию. Если обычным огнём промёрзшие хижины было не взять, то усиленные сгустки пламени должны были справиться куда быстрее. Каждый из них на вид казался маленьким огненным шариком, облачённым в воздушную оболочку, однако стоило такому «шарику» врезаться в препятствие — и его огромная взрывная сила захватывала всё вокруг. Счаровав десяток таких вариаций, Яират встала у последнего дома, примериваясь, как бы лучше начать. Её указательные и большие пальцы соединились, образовав треугольник, который и должен был показать заклинанию направление. «Не волнуйся, у тебя получится, — подбадривала себя магичка. — Бахнет так, что всё кругом мигом воспламенится». Это плетение, трудное само по себе, осложнялось тем, что Яират почти не использовала его в усиленном варианте. Подпалить шторы в бывшем доме Селины эль Гратэ было приятной мелочью, но вот за раз поджечь пусть и ветхий, зато припорошенный снегом домишко надо было постараться. — Приступим, — наведя «треугольник» в сторону выбранного жилища, прошептала девушка. Сгусток энергии размером с кулак вылетел из-под руки целительницы с такой скоростью, что она сама поначалу испугалась. Но стоило шарику врезаться в стены дома — как их тут же охватило пламя. Оно с шипением и рёвом впилось огненными зубами в древесину, пожирая всё на своём пути, и даже усыпанная снегом крыша через несколько минут просто обвалилась под натиском магии. «Даже лучше, чем я ожидала», — довольно решила Яират, стараясь не думать, что там, в доме, сейчас горят мёртвые тела с изуродованными лицами. После первой попытки дело пошло куда быстрее и проще. Иногда магичке приходилось усиливать мощь заклинаний, чтобы поглотить огнём мёрзлое дерево, но в целом задумка осуществилась даже успешнее, чем ожидала нортийка. Единственное, что беспокоило её, так это таящие буквально на глазах запасы энергии, восстановление которых явно отнимет некоторое время. «Ну и пусть, зато эти люди обретут покой», — с надеждой подумала Яи, вытирая пот со лба. Когда с последним домом было покончено, магичка решила закрыть пепел и останки домов льдом, словно саркофагом. При такой погоде это было самым верным решением. До сезона хи́та никто не потревожит покой этих могил, а там, быть может, Яират сможет вернуться и завершить начатое. Принявшись осторожно покрывать льдом дома, целительница так сосредоточилась, что не замечала ничего вокруг. Лишь когда дело дошло до самого первого жилища, где Шайни впервые обнаружила тела, девушка бросила случайный взгляд на дымящиеся обломки. Толща льда смыкалась над ними, как изящная хрустальная вуаль, пока не осталась лишь небольшая щель, медленно затягивающаяся льдом. И вдруг в этой тонкой щели Яират заметила какое-то шевеление. Чьи-то обугленные, полураспавшиеся останки вдруг раздвинули пепельные балки и, прежде чем рассыпаться на части, прошипели, глядя сверкающими провалами глазниц: — Наш-шёл. От испуга и неожиданности целительница сдвинула лёд быстрее, чем хотела, и отпрянула назад. Но заклинание плотно сомкнулось над домом, а потому ничего под ним уже не было видно, и магичка не могла точно сказать, померещилось ей или нет. Может, ночи без сна дали о себе знать, стоило потратить больше энергии, чем обычно? Может, это лишь иллюзия, нашёптанная ночными кошмарами? Или леденящее душу шипение было реальным?.. «Надо возвращаться, — нервно сглотнула Яират, оглядываясь назад, — вокруг совсем стемнело». Она медленно спустилась к повозке, где её уже поджидали спутники. На вопросительные взгляды шегрийцев девушка ответила лёгким кивком. Дело было закончено, а всё остальное можно было оставить и на потом. По крайней мере, так решила Яират. — Заночуем где-нибудь подальше от этого места, — бросила магичка, устало присаживаясь на сиденье повозки. — Трогай, Шег. Шегерт, впервые услышавший своё имя из уст Яират и мысленно изумившийся этому факту, безропотно сел на козлы. Последовала возня устраивающихся поудобнее шегрийцев, усмешка притихшей Фэйр — и повозка тронулась с места. Целительница расслабленно откинулась на стенку кибитки, разрешая себе ненадолго прикрыть глаза. Её запасы энергии восполнялись достаточно быстро, но не настолько, чтобы проводившее недели без сна тело забыло об усталости. Недостаток сил ощущался так же мучительно, как жажда или голод, и так же сильно. «Ничего, это мелочи, — успокоила себя целительница. — Через несколько дней мы остановимся в Карросе, и я смогу полностью восстановиться». Яират до безумия беспокоила причина смерти жителей безымянной деревушки, а ещё больше — то последнее видение во льду, которое так напугало девушку. Но говорить об этом сейчас, когда рядом сидят такие же уставшие, изнеможённые дорогой спутники, среди которых есть смертельно больная девочка, было бы бестактно даже со стороны вечно отчуждённой магички. «Магии, способной оживлять мёртвых не существует, — найдя единственную облегчающую мысль, выдохнула Яи. — Бояться нечего». Правда, её разум тут же заполонили все те мгновения, когда она так или иначе замечала неподалёку от себя что-то, отдалённо напоминающее живые Тени, или слышала о них от городских зевак. Эти существа, принятые Яират за плоды собственного воображения, теперь вызывали у девушки всё больше сомнений. И она всей душой желала, чтобы произошедшее в деревушке было чем-то другим, а не тем, чего она так сильно боялась. — …может, остановимся у реки? — в какой-то момент уловила слова Шэйна магичка. — Лошади слишком устали, чтобы идти всю ночь напролёт. Нам в любом случае придётся заночевать в дороге. Слова шегрийца были полны разумного смысла, и у остальных путников не нашлось возражений. Да и место, выбранное Шэйном оказалось более чем подходящим: небольшая поляна у самого края леса вблизи подёрнутой льдом реки хорошо освещалась луной и выглядела уютнее обочины Королевского Тракта. Подкопившая энергии Яират без труда расчистила место для привала и разожгла большой костёр с помощью магии, пока Фэйр и Шайни раскладывали дорожный ужин, а юноши привязывали на ночь лошадей. Поляна, освещённая ярким пламенем, быстро согрела морозный воздух, и уже через час пятеро путников, уплетая подаренную жрицами пищу, довольно сидели у потрескивающих веток, для антуража брошенных в негаснущее магическое пламя. Алфи и её помощницы оказались на удивление заботливыми и гостеприимными хозяйками: корзинки с припасами были доверху наполнены снедью, которой хватило бы ещё на день пути. Внутри обнаружилось много свежеиспечённого хлеба, вяленое мясо, солёное масло, баночка мёда, несколько бутылок вина и даже маленькая бутыль с молоком для Фэйр. Последнюю Яират осторожно подогрела, используя слабенькое огненное заклинание, после чего отдала довольной Миднайт, чьё горло по-прежнему саднило от кашля. «Неудивительно, что у них так много еды, — про себя заметила Яират. — Когда в одном месте собирается столько магичек, о пропитании можно не волноваться. Они наверняка растят что-нибудь с помощью земляных чар». Девушка аккуратно поджарила собственный хлеб до хрустящей корочки и, закусывая вяленым мясом, принялась ужинать. Голодный желудок, не знавший пищи с самого утра, довольно заурчал, намекая, что даже после такой сытной трапезы не откажется от десерта. К счастью, среди запасов еды нашёлся кусочек клюквенного пирога, которым сытая целительница и завершила свой ужин. — Чувствую себя самой объевшейся шегрийкой во всём Халле, — удовлетворённо выдохнула Шайни, откидываясь на тюки с вещами. Три глефы под её спиной звякнули металлом, но воительница только бросила на них расслабленный томный взгляд, как бы намекая, что в ближайшее время не тронет оружие, даже если целому миру придёт конец. Судя по лицам Шегерта и Шэйна, подобное чувство испытывала не только она. — Эй, малявка, ты лакаешь молоко прямо как маленький котёнок, — с доброй насмешкой заявила Шайни, повернув голову в сторону Фэйр. Рыжая аристократка действительно выглядела забавно: сидя на самом большом и мягком тюке, она аккуратно потягивала горячий напиток, закусывая остатками пирога, словно настоящая принцесса. Казалось, посади Миднайт в выгребную яму — и она всё равно будет демонстрировать хорошие манеры и безупречный такт. Вот и сейчас, вместо того чтобы ответить на комментарий шегрийки, Фэйритэйл лишь продолжила и дальше наслаждаться едой. — Небось в детстве родители платили какой-нибудь важной леди за уроки этикета для тебя, — не удержалась от подкола воительница. — Ишь как нос задрала! — К вашему сведению, уважаемая Шайни, элементарным правилам приличия меня научила моя матушка, — с достоинством ответила Фэйр. — Жаль, что у вас не было человека, который показал бы, как нужно вести себя в обществе. Шайни задохнулась от возмущения, готовясь выдать ответную порцию колкостей, но прежде чем она успела открыть рот, Шэйн не удержался и насмешливо возразил: — Отчего же не было? Наша мать так вышколила сестру, что она с детства считалась первой девчонкой в племени. Вы бы видели, как Шайни кланялась старшим, не смея поднять головы, пока не разрешат, латала одежду по вечерам да подносила кушанья отцу. Все вокруг только диву давались, откуда в семье шалопаев такая послушная и примерная дочь. Только вот как-то раз увидела она кочевой отряд воинов, во главе которого была женщина, — и не стало больше умницы-любезницы Шайни. Уж не знаю, что её там впечатлило в этой воительнице, но с тех пор у сестрицы на уме одни глефы, драки да развлечения. Мы за ней с Шегом и не поспеваем уже, хех. Фэйр, чьё лицо поначалу приобрело изумлённое выражение, тихо хихикнула. Однако не настолько тихо, чтобы красная, как раскалённые угли, Шайни не заметила этого. — Ах ты… ну ты и… — шегрийка сжала кулаки, словно представляла себя отрывающей брату голову. Шэйн показал сестре язык и продолжил потягивать своё вино, как ни в чём не бывало. Его лукавые жёлтые глаза сверкали в свете пламени, словно драгоценное золото, а хмельная улыбка демонстрировала приятную истому. — Вот уж не знала, уважаемая Шайни, что в душе вы благовоспитанная девица, — тем временем не удержалась от подкола Фэйр, получившая некоторые компрометирующие сведения. — Должно быть, тяжело держать себя в руках, даже несмотря на прекрасное воспитание, да?.. Шегрийка снова открыла рот, твёрдо намереваясь отстоять свою честь, и снова была прервана. На этот раз Яират. — Да куда уж ей, — усмехнулась целительница, непроизвольно вступая в беседу — Держать себя в руках — это точно не про нашу Шайни. Воительница, потерявшая последнее терпение от такого подлого «удара в спину», наконец взорвалась: — Чья бы корова мычала, Яират! Сама ведь такая же. И вообще… ты на чьей стороне?! — Что ты имеешь ввиду? — нахмурилась магичка. — Какая ещё «такая же»? — Пфф, не делай вид, будто не понимаешь! — фыркнула Шайни, тряхнув пышными вихрами. — Хватит прикидываться, я давно раскусила, что ты тёмная лошадка, Яи. Говорила, будто родом из предместий Тари-Тёрна, да только манеры у тебя, как у высокородной леди. И талант к магии — тоже. — А ведь и правда, — подхватила Фэйр, задумчиво упершись подбородком на ладонь. — Леди Яират ни за что не сойдёт за деревенскую простушку. Манеры, грация, стать говорят об обратном. Взять, к тому же, обученность леди грамоте, чарам и ремеслу целительницы — так сразу всё встаёт на свои места. — Ага, я о том же, — внезапно заручившись поддержкой недавнего врага, согласно кивнула Шайни. — Так что давай, признавайся, Яи, из какой ты знатной семьи и как вообще оказалась в глуши вроде Тари-Тёрна? — Я правда не понимаю, о чём вы, — почувствовав резко возросшее напряжение, уставилась себе под ноги магичка. — Да ладно тебе, мы же тут все свои, — заговорщически шепнула воительница, откупоривая новую бутыль вина. — Может, наконец откроешься нам? Мы никому не выдадим твой секрет. Обещаю. Яират подняла взгляд на спутников, которые расслабленно полулежали вокруг полыхающего жаром костра. Шегерт и Шэйн, подпирая спинами друг друга, настороженно прислушивались к разговору, не смея вмешиваться. Шайни, словно в противовес им, возбуждённо подалась вперёд и всем своим видом будто показывала заинтересованность. А Фэйр, сохраняя чинное спокойствие, лишь внимательно наблюдала за магичкой. — Мой… секрет? — хрипло рассмеялась Яират, обводя компанию взглядом. — Говорите так, будто я какая-то важная персона или вроде того. Но если хотите знать правду, то придётся вас разочаровать: о моей семье мне известно не многим больше вашего. Помню только свою мать: как она пела мне колыбельную в детстве и качала меня на руках. Только было это так давно, что я уже и не уверена наверняка, было ли оно вообще. Целительница поёжилась, наблюдая за потрескивающими ветками в костре. Она не понимала, зачем рассказала спутникам то, что видела в своих снах. Более того — она вообще не знала, почему выдала воспоминания девчонки из снов за свои собственные. Как и не знала то, зачем уже давно взяла себе имя этой девчонки. — Ну ты хотя бы можешь вздохнуть с облегчением, ведь у тебя нет таких гадких братьев, как у меня, — первой нарушила молчание Шайни, с привычной оптимистичностью глядя на сложные вещи и с явным неодобрением — на Шэйна. — Вы просто не цените, что имеете, Шайни, — ехидно возразила Фэйр. — Вам не дано познать всей глубины братско-сестринской любви. — Ага, конечно, — фыркнула шегрийка. — Пусть эта глубина останется для кого-нибудь ещё. Мне и на мелководье неплохо. Согласна, Яи? Воительница посмотрела на магичку в ожидании поддержки, однако тут её снова ждало разочарование. — Мне кажется, иметь братьев и сестёр — это весело, — осторожно заявила Яират. — Какой подлый удар… — театрально ахнула Шайни. — Ты должна была бороться со злом, а не примкнуть к нему! — А вам бы хотелось большую семью, Яират? — полностью проигнорировав шегрийку, заинтересованно спросила Фэйритэйл. — Расскажите, мне очень интересно. — Ну… может… и хотелось бы, — смущённо проронила девушка и задумалась. — Я бы, наверное, хотела, чтобы у меня были и мама, и папа. Чтобы они… были добрыми и сильными. Чтобы можно было обнимать их. И может… чтобы они целовали меня перед сном. Чтобы гладили по голове, как обычно гладят других детей. Чтобы я могла любить их, а они любили меня. И… и чтобы они могли гордиться мной. Да, мне хотелось бы быть достойной их похвалы. — А что насчёт братьев и сестёр? — пользуясь тем, что Яират, тщательно обдумывая вопрос, полностью ушла в себя, полюбопытствовала Фэйр. — Наверное, мне бы очень хотелось брата и двух сестрёнок, — напряжённо размышляя над сложной задачей выбора, решила целительница. — Чтобы брат был старшим и всегда мог поддержать меня, защитить. А сёстры… хочу одну старше меня. Такую, на которую я могла бы равняться, быть похожей. Смелую, решительную, но ласковую для близких. Вторая же… пусть будет младшенькой. Любимицей семьи, нежной и доброй. Хочу защищать её, быть ей опорой, любить и оберегать. — Надо же, как загнула… — тихо присвистнул Шэйн, переглядываясь с сестрой. — Вот, учись, как нужно ценить семью, Шайни. Леди Яират была бы куда более благодарной родственницей, чем ты. — Вот пусть тогда леди Яират и решает твои проблемы, — буркнула шегрийка. — А как снова будешь раненым на моих руках валяться — так и не проси о помощи. — Вредина, — ухмыльнулся юноша, не воспринимая слова сестры всерьёз. Он прекрасно знал, что случись с ним беда — и Шайни жизнь отдаст, но спасёт его. Такой уж она человек. — Ну а что до тебя самой, малявка? — внезапно спросила воительница. — Какая у тебя была семья? Бесцеремонность, с которой шегрийка спрашивала Фэйр о её почивших родителях, не знала границ, однако Миднайт восприняла вопрос более чем спокойно: — Хм, какая у меня была семья? Тяжело описать парой слов. Матушка и отец очень любили меня. Я была единственным ребёнком в семье, поэтому меня оберегали, как настоящее сокровище. Мне даже не разрешали выезжать дальше родного Мирта. Разве что, когда я была маленькой, родители пару раз возили меня к реке рядом с городом. Мы брали с собой корзинку еды, устраивали пикник в тени деревьев, а в самую жаркую погоду отец хватал меня и мать за руки, тащил в воду и плескался вместе с нами. Погода стояла жаркая, земля трескалась от сухости, но течение реки было таким быстрым, что от холода у меня порой зуб на зуб не попадал. Потом мы выходили из воды полностью мокрые, продрогшие и шли греться. Мне кажется, это было самое счастливое время в моей жизни. Жалко, что сейчас сезон кальт. Река замёрзла, не искупаться. А до сезона хи́та я, видно, не дотяну… Последние слова прозвучали на удивление невозмутимо, но у Шайни от этой внешней бесстрастности по коже пробежали мурашки. Жизнелюбивая шегрийка не могла понять, как может эта маленькая девчонка так спокойно относиться к смерти. Словно бы в Душащей Хвори, которой Фэйритэйл была больна, нет ничего страшного, ужасного, жуткого… — Ты настолько сильно хочешь поплавать в реке? — доселе пребывающая в раздумьях магичка вдруг обратила своё внимание на миртийку. — Я могу устроить это. — Леди Яират? — удивлённо хлопнула ресницами Фэйр. — О чём вы говорите? Сейчас ведь так холодно, что от костра до утра и не отойти. К тому же река во льдах, их не растопить. — Да, их не растопить, — с непривычным озорством во взгляде согласилась целительница. — Если, конечно, среди нас случайно не затесалось мага. Яират поднялась с насиженного места и размяла руки. После обряда упокоения в безымянной деревне энергия внутри девушки ещё не восполнилась, но даже остатков было вполне достаточно, чтобы организовать небольшой праздник для Фэйр. — Я позову вас, когда всё будет готово, — не глядя на опешившие лица спутников, развернулась в сторону реки магичка. Несмотря на то что подобная затея пришла в голову Яират только сейчас, она уже представляла, как осуществить задуманное. Главная сложность состояла не в количестве магической силы, которую предстояло потратить, а в качестве и надёжности самого плетения. Но отчего-то у целительницы была уверенность, что всё получится. Девушка подошла к замёрзшей, запорошенной снегом реке и скинула тёплую накидку на землю. Она знала: от действия чар всё вокруг скоро станет таким горячим, что одежда уже не понадобится. *** Когда Фэйр и Шайни с братьями услышали голос Яират, подзывающий их к реке, то обеспокоенно переглянулись. Не то чтобы они сильно волновались за магичку — ведь она прекрасно могла позаботиться о себе — но некоторая тревога всё же присутствовала. Возможно, так казалось оттого, что по обыкновению безучастная к происходящему вокруг Яират внезапно загорелась совершенно нерациональной идеей. И эта идея, судя по довольным ноткам в голосе девушки, успешно осуществилась. — Бездна, что за… — идущая первой Шайни внезапно остановилась, как вкопанная. — Чего ты там увидела, сестра? — высунулся из-за плеча шегрийки Шэйн. Его золотистые глаза так же, как и глаза Шайни, внезапно округлились, и юноша восхищённо присвистнул: — Ничего себе! Да это же настоящая купальня! Фэйритэйл, которую добродушный Шегерт пронёс через сугробы на руках, тоже с любопытством вытянула шейку. Её взгляду предстала часть берега, свободная ото льда и наполненная тёплой чистой водой, от которой шёл пар. В глубине реки виднелись небольшие огненные заклинания, накрытые воздушными куполами. Причём эти же заклинания, судя по всему, ограждали импровизированный бассейн от остальной реки. — Леди Яират? — позвала магичку Фэйр. Целительница стояла по пояс в воде спиной к остальным. Её длинные распущенные волосы вуалью скользили по воде, а руки поправляли невидимые нити чар. Когда девушка обернулась к спутникам, те заметили, что на Яират нет верхней одежды. Только узкая, липнущая к телу туника, едва достающая до середины бедра и слишком глубоко декольтированная. — Не смотреть! — прежде чем братья успели разглядеть все детали, зарычала Шайни, покрасневшая от вида полуобнажённой магички. — Сначала купаться будут девочки, так что проваливайте отсюда. И не смейте подглядывать! Недовольно ворчащий Шэйн вздохнул и, подхватив Шегерта под руку, медленно побрёл в сторону повозки. — И чего вы их прогнали? — недоумённо спросила Яират, изящно перебирая свои длинные локоны. — Тут места для всех хватит. Быстрее идите ко мне, пока вода тёплая. Девушка выглядела куда более юной без своей привычной одежды, а её смягчившаяся манера речи только усилила эффект. Даже серые глаза в свете магического огня приобрели мягкое серебристое сияние. — Представить не могу, что на неё нашло, но моментом воспользуюсь, — прикрыв губы ладонью, шепнула воительница в сторону Фэйр. — Солидарна, — заговорщически кивнула девочка, осторожно скидывая тёплую накидку на землю. Девушкам потребовалась всего пара минут, чтобы раздеться, — и они тут же присоединились к Яират, разбрызгивая тёплую прозрачную воду. Течение реки оказалось слабым — отчасти благодаря стараниям магички — и все трое вскоре блаженно обмякли, опустившись под воду по самые плечи. — Как же хорошо, — вдруг счастливо выдохнула раскрасневшаяся Шайни. — Словно сейчас сезон хи́та, а я купаюсь с подругами в родной общине. — Да, такое приятное чувство, — перевернувшись на спину, согласилась Фэйр. — Вот уж не думала, что снова испытаю его. Спасибо, леди Яират. Целительница молча кивнула, принимая благодарность. Девушки ненадолго затихли, погрузившись в свои мысли. Вокруг было тихо, хотя звуки ночного леса пробивались сквозь махровые от снега ветви деревьев. Яркая луна освещала ясное, безоблачное небо, серебря поверхность воды и сливаясь с золотистым сиянием огненных заклинаний. Тёмная река от сочетания этих цветов стала почти волшебной, переливаясь, словно шкатулка из чёрного бархата, полная драгоценностей. «Не хватает только мягкой постели, чтобы хорошенько выспаться», — мельком подумала Яират, сонно глядя, как шевелятся её волосы на поверхности воды. Правда, ей тут же пришлось одёрнуть себя, ведь в ближайшее время магичке точно не доведётся прикорнуть под тёплым одеялом. На самом деле целительница вообще не знала, когда наконец позволит себе заснуть. Слишком невыносимой была мысль о тех видениях, которые могут присниться Яират, стоит только сомкнуть уставшие, отяжелевшие от бессонницы веки. — Звёзды такие красивые, — вдруг прервала общее молчание Фэйр, томно глядя на холодное нортийское небо. — Говорят, чем темнее ночь, тем ярче их видно. А самая тёмная ночь всегда перед рассветом. Вон там, в самой вышине, уже и Путеводная сияет. Слышала, если следовать за ней, можно найти дорогу к счастью. — Суеверия, — беззлобно откликнулась Яират. — Практичность, — пожала плечами Шайни. Магичка не стала спорить. Она подняла взгляд и посмотрела на самую яркую звезду, отливающую глубоким алым цветом. Отсюда, снизу, «Эстэр» казалась такой далёкой и загадочной, что Яират не могла разгадать, что она представляет из себя на самом деле. И хотя девушка, казалось, может ухватить сияющую блёстку, стоит только протянуть ладонь вверх — это была лишь иллюзия, а на самом деле до Путеводной Звезды было не дотянуться. — Слушай, Яират, а что ты собираешься делать после того, как найдёшь отправителя сэнэрийской книги? — откинувшись на спину, подобно Фэйр, прошептала Шайни. — Вернёшься обратно в Тари-Тёрн? Останешься в столице? — Не знаю, — честно ответила магичка. — Тот человек, из Сэнэри… я обязательно должна найти его. В последнее время я думаю только о нём. Когда я встречусь с ним, тогда, наверное, и пойму, что будет дальше… и будет ли. — Может, лучше все вместе поедем в Дэстино? — с затаённой надеждой предложила шегрийка, стараясь не обращать внимания на последние слова подруги. — Там тепло и люди хорошие. Переждём сезон кальт. Будем плескаться в океане. Эй, мелкая, ты когда-нибудь видела океан? — Не-а, — махнула рукой Фэйр. — Должно быть, это что-то очень большое и красивое. — Та воительница, которую я встретила в детстве, родом с Дэстино, — непривычно звенящим голосом пояснила Шайни. — Она рассказывала, что на острове всегда тепло и растёт много вкусных фруктов, а по вечерам все жители выходят петь и танцевать на главную площадь. И океан там столь большой, что уходит за горизонт. По цвету он как бирюза, а по чистоте — как горный хрусталь. Должно быть, это по-настоящему хорошее место. Так почему бы нам всем вместе не отправиться туда? — Да, это было бы весело, леди Шайни, — радостно согласилась Фэйр. — Я бы нежилась под лучами Светила целыми днями и ела бы местную еду. А леди Яират хорошенько выспалась бы, надышавшись свежего воздуха. — Вот уж не знаю, — добродушно усмехнулась целительница. — Хотя тепло и немножко безделья ещё никому не вредили. Они дружно рассмеялись, глядя, как небо понемногу заволакивают не понятно откуда налетевшие тучи. И хотя каждая из девушек понимала, что им не суждено добраться до острова вместе, мечтать о тёплом хорошем месте, где все бы нашли себе дело по душе, было очень приятно. Яркая луна полностью исчезла за облаками, и это послужило сигналом выйти из воды, чтобы передать «купальню» в безраздельное пользование мужской части группы. Пока Яират осторожно сушила одежду спутниц с помощью чар, Шайни разминала спину, а Фэйр елозила палочкой на холодном, расчищенном от снега песке. Закончив свою работу, магичка передала шегрийке её тунику с портками и подошла к рыжей аристократке, чтобы торжественно вручить ей аккуратно просушенное, едва ли не выглаженное тёплое платье. — Что рисуешь? — склонившись над девочкой, почти ласково спросила Яират. У целительницы отчего-то весь вечер было прекрасное настроение. Такое, которого магичка не испытывала уже давно. Странное чувство лёгкости будоражило её и бодрило, заставляя щёки наливаться красивым живым румянцем, а сердце — трепетать от счастья. Яират казалось, что нет силы, способной развеять, разрушить это приятное, чуть жгучее чувство. Оказалось, такая сила существует. И заключается она в одном единственном слове, написанном на мокром песке. «Тария». — Знаете, леди, я всю дорогу от замка читала подаренную жрицами книгу, — задумчиво, с нотками лукавства, произнесла Фэйр, слегка оборачиваясь к спутнице. — И там часто повторялось одно слово. Вернее, имя. Имя Богини Тарии. Магичка сжала кулаки, вдавив ногти в мягкую кожу, словно надеялась, что этот жест спасёт её от неминуемой участи. Голова целительницы мгновенно раскалилась болью, а в ушах начало звенеть, как бывает от сильного напряжения. Больше всего в жизни Яират сейчас не хотела слышать то, что собиралась сказать Фэйр. — …так вот, имя Богини показалось мне занятным, — как ни в чём не бывало, продолжила девочка, внимательно наблюдая за враз побледневшей магичкой. — Я случайно прочитала его наоборот и получила неожиданный результат. Представляете, леди, «Тария», если читать это имя с конца, звучит как «Яират». Забавное совпадение, правда? И чуть тише добавила: — Или… не совпадение? Яират стояла, будто окаменевшая и превратившаяся в живую статую. Её руки опустились вниз, словно механические, и тёплое дорогое платье Фэйр соскользнуло с ладоней девушки. К счастью, Миднайт успела подхватить его у самой земли. — Леди, вы так сильно побледнели, — обеспокоенно произнесла Фэйр, поднимаясь на ноги и второпях натягивая платье. — Мои слова задели вас, но я не хотела причинять вам боль. К несчастью, рано или поздно, кто-нибудь всё равно сказал бы вам то, что сказала я. Впрочем, интересная деталь вашего имени для вас уже давно не новость, верно? Судя по вашей реакции, вы не столь удивлены, сколько растерянны. — Замолчи, — только и смогла процедить Яират, ощущая тупую пульсацию в висках. — Простите меня, я не… — пристыженно начала извиняться Фэйр. — Вон отсюда. — Рычащим от ярости голосом приказала магичка. — Проваливайте. Уходите прочь. Катитесь в бездну. — Эй, Яи, а вот это уже грубо, — скрестила руки на груди стоящая неподалёку Шайни. — Малявка, конечно, не сахар, но так жёстко… Договорить шегрийка не успела, потому как Яират наотмашь махнула рукой, непроизвольно счаровав воздушную волну, которая откинула и Фэйр, и Шайни. Этот жест, призванный убрать с пути всё неудобное, всё лишнее, был почерпнут Яират у Мастера. Правда, для Селины эль Гратэ «неудобным» и «лишним» всегда была Селеста Кастэр, а для Яират — её единственные друзья. К счастью, воительница успела сгруппироваться и бережно поймать девочку на руки. Рассерженный вид Шай говорил о её намерении серьёзно поговорить с магичкой, но нежелание втягивать в это Фэйр сыграло свою роль, и шегрийка понесла Миднайт прочь, буркнув напоследок: — Ничего страшного. Перебесится и вернётся. Пойдём лучше подогреем тебе молока и уложим спать. Как только скрипучие от снега шаги стихли, Яират обессиленно рухнула на землю, прямо перед аккуратно выведенными рукой Фэйритэйл буквами имени. Это имя… Это мерзкое, отвратительное имя… Это имя, которое принесло Яират столько горя. Это имя, которое снова отнимает всё, что так дорого её сердцу. Почему оно всегда встаёт на её пути? Почему терзает, словно данная однажды непреложная клятва?.. — Я ненавижу тебя. — Глядя в собственное отражение на воде, чётко произнесла Яират. — Ты мне не нужна. Размытый силуэт с длинными змеящимися волосами и серебристыми глазами ответил безучастным молчанием. Он знал, что его час ещё не настал, а потому ничем не выдал своего присутствия. Свинцовые тучи заволокли последние остатки лунного света, накрывая приветливую полянку непроницаемым покрывалом тьмы. Яират медленно поднялась на ноги, чувствуя, как её штормит из стороны в сторону. В глазах неприятно расплывалось от волнения, тело же совсем не слушалось и не хотело возвращаться обратно к костру. Наверное, Яират так и осталась бы на берегу реки, если бы со стороны привала вдруг не послышалось испуганное ржание лошадей, а затем — истошный, полный настоящего ужаса, вопль Шайни. Этот крик, громкий и резкий, воззвал к самым элементарным инстинктам магички, и она рванулась в сторону повозки даже раньше, чем успела что-то осознать. Прыжки, усиленные воздушной магией, помогли за считанные секунды оказаться рядом с потухшим костром. Руки, привыкшие указывать направление заклинаниям, тут же восполнили этот промах, счаровав десяток небольших огненных шаров, осветивших всё пространство вокруг. Правда, лучше бы светочи не делали этого, потому как увиденное заставило Яират в смятении отступить назад. Ведь казавшаяся такой уютной и безопасной полянка была до краёв была заполнена чёрными клубящимися тенями. — Яират, помоги! — вооружившийся глефой Шэйн, ловко отпугивающий самых норовистых чудищ подальше, с неприкрытой надеждой в голосе позвал магичку. Рядом с ним был Шегерт, сосредоточенно размахивающий зачарованным оружием, от которого исходил едва слышный электрический треск. Оба брата стояли по разные стороны от Шайни, прижавшей к себе перепуганную дрожащую Фэйр, и защищали девушек. Вокруг них, словно саван, стелились склизкие, когтистые тени, сверкающие алыми угольками глаз. Их многоголосое ликующее шипение сливалось в одно протяжное слово. «Наш-шли». Целительница, поначалу опешившая от увиденного, сложила ладони лодочкой и, мысленно нарисовав силовой контур, вложила в него энергию. Тут же шаровая молния, столь же сильная, сколь и нестабильная, зашипела над кистями Яират и рванулась в сторону наиболее агрессивных монстров, вызвав среди них нелепое мельтешение. От молнии стали отделяться мелкие снопы искр, больно жалящие врагов, и вскоре среди теней образовалась небольшая брешь. Только вот брешь затянулась новыми фигурами так же быстро, как образовалась. — Бездна! — слишком взволнованная, чтобы действовать быстро, выдохнула Яират. — Да их здесь полчища! — И без тебя знаем! — послышался отчаянный крик Шайни. — И откуда они только наползли сюда?! В прошлый раз их было в десятки раз меньше! — А то и в сотни, — заметил быстро орудующий глефой Шегерт. Привыкшие к сражениям энтрэ не позволяли теням приблизиться, однако и тени отчего-то не спешили нападать. Самые смелые из них протягивали к путникам свои дымчатые крючковатые пальцы, но получив отпор, тут же отступали назад. «Они словно выжидают», — пронеслось в голове Яират. Стараясь не думать о причинно-следственных связах, целительница сосредоточилась на плетении чар. Судя по эффекту шаровой молнии — одной из самых опасных вариаций в арсенале девушки — тени были уязвимы для магии. Поэтому Яират, стиснув зубы, начала создавать небольшие огненные шары — наиболее энергетически выгодные заклинания — и отправлять их в кучу самых агрессивных теней. Ответом на это было недовольное многократно усилившееся шипение. «Не уйдёш-шь», — доносилось со всех концов поляны. — Яират, быстрее, сюда! — выгадав момент между вражескими атаками, что есть силы закричала Шайни. Целительница и сама понимала, что нужно как можно быстрее добраться до своих людей. Только вот отбивать нападение монстров и одновременно перемещаться в сторону повозки оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала. К тому же внезапно обнаружилась ещё одна проблема: потратившая много энергии за день Яират, вынужденная, помимо этого, поддерживать собственный организм вечно бодрствующим, не могла плести заклинания так же легко, как прежде. Плетение сбивалось, становилось нестабильным, и чары начинали представлять угрозу не только для теней, но и для самой девушки. — Сейчас! — Схватив собственную глефу и присоединившись к братьям, срывающимся голосом прокричала воительница. У Яират не было времени думать. Она подтолкнула себя воздушными чарами так сильно, как только могла, и молнией скользнула к ребятам. Вид растерянных шегрийцев и дрожащей, до смерти перепуганной Фэйр, зашедшейся в приступе кашля, обжигал сознание магички, заставляя её действовать решительнее и быстрее. На половине пути, группируясь для удобного приземления, целительница заметила боковым зрением, как воздух рассекает что-то чёрное и узкое, похожее на древко копья. Невероятной мощи оружие вдруг прорвало толпу теней и устремилось прямиком к Яират, намереваясь заживо пригвоздить её к земле. Поворачиваясь в полёте лицом к неизбежному выпаду, магичка успела только выставить барьер из чистой энергии — единственное, на что хватило той пары секунд до столкновения. Послышался оглушающий треск — и Яират откинуло назад взрывной волной, образовавшейся от противостояния Артефакта и силы. Поток магии протащил девушку по земле, впечатав в ближайшее дерево, после чего она упала без чувств. Приятная глухая тьма на мгновение поглотила её сознание, и целительница не знала, как долго она пребывала в этом состоянии. Когда магичке наконец удалось разомкнуть слипшиеся, словно после долгого сна, веки, отдача навалилась на Яират многократной силой. «Кажется, умереть было бы проще», — невесело хмыкнула девушка, пытаясь пошевелиться. В глазах тут же заплясали цветные точки, дыхание перехватило, а спина отозвалась острой невыносимой болью. Но больше, чем эта боль, Яират раздражало шипение тысячи голосов в ушах. Голоса теперь не просто ликовали — они буквально сочились благоговением и страхом, словно внезапно оказались перед ликом Божества. Да, они наконец-то дождались своего Хозяина. Яират поняла это, когда чья-то крепкая, как сталь, рука жёстко схватила её за волосы, а шипящий довольный голос осведомился: — Пришла в себя? С трудом сфокусировав взгляд на происходящем, магичка заметила прямо перед собой что-то большое и тёмное. Одна когтистая лапа силуэта мёртвой хваткой вцепилась в волосы девушки, вторая держала длинное, поскрипывающее чёрными искрами Копьё. Этот Артефакт показался ей до боли знакомым, хоть Яират и была уверена, что никогда прежде не видела его. — Почему не отвечаешь, девчонка? Воды в рот набрала? Или от страха зуб на зуб не попадает? — наполовину довольным, наполовину угрожающим голосом спросил Тень. — А ведь прежде была такой смелой и многословной. Ты ведь даже не представляешь, как долго я ждал этого момента. — Ага, совсем не представляю, — сплюнув кровь изо рта, с мнимым безразличием бросила Яират. Теперь, когда картинка перед её глазами прояснилась, она с ужасом смотрела на то, что происходит вокруг. Тени, заполонившие поляну, стекались всё ближе к месту, где полулежала целительница, а их ухмыляющийся Хозяин и вовсе навис над девушкой могильным саваном. Он не торопился переходить к активным действиям и пока лишь внимательно рассматривал свою жертву, абсолютно беспомощную и беззащитную в его руках. Яират старалась не обращать внимания на взгляд двух фиолетово-красных угольков, словно вставленных в череп Тени рукой неумелого ювелира. Эти глаза пугали её, но ещё большую дрожь вызывала другая картина. Ведь чуть поодаль, окружённые плотным кольцом монстров, сидели её друзья. В их руках не было оружия, а на лицах всех четверых читался такой страх, что у целительницы выступили мурашки. «Это я виновата, — отчаянно зазвенела мысль в голове. — Это я допустила промах». Инстинктивно Яират начала собирать крохи оставшейся энергии, чтобы счаровать любую относительно разрушительную вариацию, но Тень, будто догадавшись о намерениях девушки, перенёс хватку с волос жертвы на её шею. Чужая ледяная ладонь начала медленно сжиматься на коже магички, перекрывая доступ к воздуху и мешая сосредоточиться на заклинании. — Думаешь, я позволю тебе использовать магию? — насмешливым голосом осведомился Тень. — Не сегодня, малышка Тария. Нет, сейчас ты будешь молиться, чтобы я просто дал тебе умереть. Ведь то, что я хочу с тобой сделать, будет гораздо, гораздо хуже. — Разве может быть что-то хуже, чем чувствовать твоё мерзкое присутствие у меня перед носом? — хрипло ухмыльнулась Яират, ощущая, как её медленно покидают силы. Когтистая ладонь в ответ на явную наглость сжалась ещё сильнее, окончательно перекрыв целительнице доступ к воздуху. Магичка попыталась рвануться, но это не дало результатов. Тень склонился над ней и довольным утробным голосом проговорил: — Представить только: я гонялся за тобой сотнями триплексов, а теперь ты у меня в руках, такая слабая и беспомощная, что даже усмирять тебя не надо. Маленькая смертная букашка, решившая поиграть силами Богини. И как ничтожество вроде тебя вообще смогло воспользоваться Проклятием Риксы?.. Тень на мгновение разжал кисть, позволяя Яират глотнуть свежего морозного воздуха. Картинка, поплывшая перед глазами магички, снова восстановилась, и девушка заметила, как вдалеке дрожит от холода и страха Фэйр, прижатая к груди Шайни. Молчащие шегрийцы, окружённые снопом чудищ, могли лишь укрывать девочку своими телами и сверлить яростными взглядами врагов. — На друзей смотришь? — тонко уловил перемену Тень. — Не волнуйся, в отличие от тебя, их ждёт лучшая участь из возможных — смерть. А вот ты, малышка Тария, отправишься со мной прямиком в Сэнэри. Там у нас с тобой осталось одно незавершённое дело. Яират передёрнуло от ужасающего спокойствия, с которым Тень говорил об убийстве близких ей людей. Она попыталась ещё раз сосредоточиться на плетении, но вдруг осознала: из-за постоянного поддержания заклинания бодрствования остатки сил ушли просто на то, чтобы не потерять сознание. Ни о каких боевых чарах высокого ранга речи теперь и не шло. — Я не понимаю, о чём ты, — совершенно честно призналась девушка, надеясь хотя бы потянуть время. В её голове пульсировал такой дикий страх, что любые мысли разбегались в сторону. Яират второпях пыталась придумать хоть какой-то план, позволивший бы ей и её друзьям сбежать, но всё казалось бесполезным. Сбежать без магии было невозможно. Да и некуда. — Значит, к тебе ещё не вернулась память, — довольно оскалился Тень. — Тем лучше для меня. Не будем тянуть: избавимся от этого мусора и вернёмся в Сэнэри. Он довольно кивнул в сторону сжавшихся шегрийцев и спрятавшейся между них Фэйр. Прислужники Тени послушно сдвинулись ближе к жертвам, хватая их когтистыми лапами. А их Хозяин тем временем с предвкушением начал: — Знаешь, время для меня тянулось так мучительно, что я хочу вернуть тебе хотя бы часть моей боли прямо сейчас. Разумеется, когда я получу власть над Халлом и реконструирую мир, я буду наслаждаться, истязая тебя каждый день. Твоё существование превратится в одну сплошную пытку. Даже такая милость как смерть будет недоступна тебе. — Угу, я поняла, — проворчала Яират, стараясь придать голосу невозмутимость. — Может, пропустим эту часть с угрозами? А то как-то неловко сидеть в сугробе с вымокшими от снега штанами и слушать про будущее, в котором озлобленная Тень хочет устроить надо мной расправу. Мне и так не сладко в последнее время, знаете ли. Сначала родители умерли, потом Мастер лишила меня возможности ходить, теперь вот эти четверо навязались… Магичка равнодушно кивнула в сторону замерших от недоумения друзей. — Они ведь хуже толпы монстров. Едят за десятерых, достают целыми днями, ещё и сапоги свои сушить заставляют! Я буду только рада сейчас же отправиться в Сэнэри. Да куда угодно — лишь бы подальше от них, — целительница театрально развела руками с самым невинным видом посмотрела на рой теней. — Мне совершенно плевать, что там будет с ними, мной и вообще всем миром. Тут недавно налоги выросли на четверть, а вы меня пытками надеетесь запугать. И вообще кто-нибудь в курсе, что Архипелаг Лийа уже несколько месяцев отирается у берегов Норта? А в Гранд-Порте назревает восстание дэ Мортэ. Или мне одной есть до этого дело?.. Яират трещала без умолку, словно последний раз в жизни. Она вдруг обнаружила у себя прежде не виданную уникальную способность нести полную чушь с уверенным видом. И эта способность, обычно открывающаяся только у ленивых учеников, умеющих мастерски обводить вокруг пальцев строгих учителей, на какое-то время подействовала. Тени с искренним непониманием смотрели на серьёзную магичку, пытавшуюся убедить их в очевидной необходимости перемен, а их главарь на мгновение даже как будто растерялся. — …изготовление магических амулетов уже давно должно преследоваться по закону! — изо всех сил продолжала Яират, глядя как дёргается глаз у Шайни. — Кто-нибудь из вас хоть раз сталкивался с некачественными подделками, из-за которых дома вместо запаха роз начинало вонять, например, выгребной ямой? Одна из теней задумчиво приподняла когтистую лапу. — Во-от! — страдальчески закатила глаза Яират, чувствуя себя полной дурой. — А ведь магические амулеты давно являются… Договорить она не успела. Пришедший в себя Тень поднял в руке полупрозрачное Копьё и, развернувшись в сторону друзей целительницы, занёс его для броска. Актёрское мастерство Яират он не оценил, а вот избавиться от последних близких ей людей решил быстро и без лишних слов. Стоило нанести один удар — и от шегрийцев с Фэйр не осталось бы даже пепла. Как только магичка поняла это — тут же рванулась вперёд, надеясь выхватить Артефакт из рук Тени. Но стоило ей коснуться древка Копья — и всё тело целительницы пронзила чудовищная боль. Тень обернулся, вперив насмешливый взгляд алых угольков в корчащуюся от мук девушку. — Неужели малышка Тария забыла, что Артефакт Божества может принадлежать лишь самому Божеству или его Воплощению? — голосом, похожим на два жернова, хохотнул монстр. — Тебе не удержать столь мощное оружие, даже если ты очень захочешь. Яират, едва не теряющая сознание от боли, только сильнее ухватилась за древко. — Ты не представляешь… как сильно я могу хотеть! — зашипела она, в ужасе глядя на чернеющие от чужой энергии пальцы. Снопы чёрных искр впились в её кожу, пронзая всё существо магички болью. Эта боль была настолько сильной, что ни одно заклинание, ни одна пытка в мире не смогли бы сравниться с терзающими Яират ударами энергии. — Если ты думаешь, что сможешь остановить меня, то ошибаешься, — мягко, почти с отеческой доброжелательностью объяснил Тень. — Видишь ли, что бы ты ни делала, как бы ни старалась, результат всегда будет один. Обычная девчонка неровня Богу. На твоём месте я бы не дёргался и молча ждал бы своей участи. Ты всё равно не сможешь ничего изменить. Я докажу тебе это прямо сейчас. Тень щёлкнул пальцами свободной руки, и его прислужники вытянули из кольца шегрийцев упрямо отбивающуюся ногами Фэйритэйл. Шайни с братьями попытались защитить девочку, но склизкие тени, окружившие их со всех сторон, прижали воителей к земле. Полупрозрачные, явно не имеющие материальных оболочек, силуэты тем не менее воздействовали на друзей Яират как абсолютно живые тела. Целительница почти наяву ощущала энергию, исходящую от роя монстров, заполонивших округу. И эта энергия определённо брала начало от их Хозяина. — Как думаешь, что мне сделать с твоей подружкой? — хищно облизнулся Бог, наблюдая за из последних сил вырывающейся Фэйр. — Разорвать её на части? Выпотрошить? Или просто раздробить ей голову? А может, всё вместе, по порядку? И так — с каждым из твоих приятелей. По-моему, отличная идея. Щелчок пальцев — и приспешники Тени потянули напуганную кашляющую девочку в разные стороны. Фэйритэйл отважно взбрыкнула ногами, но её сил не хватило даже на одного монстра — чего уж говорить о десятке. Одна из полупрозрачных душ вцепилась в шею Миднайт, оставляя ярко-алые порезы на нежной детской коже. Из-за этого Фэйр закричала так звонко и пронзительно, что у Яират потемнело в глазах от гнева. — Не смей! — зарычала магичка в сторону довольного Тени, хотя от боли с трудом различала происходящее. Яркие цвета постепенно бледнели и сливались в единое неразличимое пятно, сужая поле зрения. Крики Фэйритэйл переплетались с шипением искр, окружающих Копьё. Целительница пыталась держаться, но силы таяли на глазах. Яират не могла отпустить смертоносный Артефакт, пусть даже она почти не чувствовала своих рук. Ведь Тень мог в любую секунду метнуть Копьё в её друзей. Но если промедлить ещё минуту, прихвостни Бога попросту разорвут маленькую Фэйр на части… — Разве тебе не нравится? — ухмыльнулся Тень, окидывая содрогающуюся от боли магичку снисходительным взглядом. — Ты, Воплощение Риксы, унаследовавшая её силы и кровожадность, должна испытывать блаженство, наблюдая подобное. Даже удивительно, что тебя, ещё большего монстра, чем я, трогают слёзы какой-то девчонки. Одна из душ с нескрываемым наслаждением потянула руку Фэйритэйл резко в сторону — и послышался мерзкий хруст разрываемой плоти. Девочка, ошеломлённая невыносимой болью, заскулила тихо и слабо, как маленький беззащитный зверёк, попавший в капкан. Яират в изнеможении посмотрела на рыжую малышку, безвольно обвисшую в когтистых лапах теней, и вдруг столкнулась с ней взглядами. Целительница не помнила, что именно произошло в этот момент, но время вдруг будто остановилось. Яират уже не слышала и не видела ничего, кроме Фэйр. Кроме её тёмных, как полуночное небо, глаз, наполненных блестящими крохотными слезинками, похожими на чистейшей горный хрусталь. Эти глаза ни о чём не молили магичку и даже не вопрошали. Они лишь извинялись за вынужденный крик своей хозяйки, виновато глядя в сторону Яират. «Простите, леди, я совсем слабая и не могу вытерпеть боль, — ясно читалось в двух тёмных океанах глаз. — Простите за то, что мне страшно». Целительница медленно осела на колени, машинально разжав одревесневшие дрожащие руки. Её сознание, увядающее от боли и бессонницы, вдруг стало кристально-чистым. Таким чистым, что в нём не осталось ни одной из тех роящихся мыслей, что ещё недавно больно жалили девушку по имени Яират. — Сдалась, наконец? — почувствовав некую перемену, обернулся Тень. — Хорошая девочка. Жаль, что уже поздно для разумных поступков. Магичка непонимающе улыбнулась в ответ, словно ей рассказали слишком сложную шутку. Из её серебристых, почти белых от свечения глаз вдруг медленно стекли по щекам две влажные дорожки. Целительница медленно коснулась непроизвольных слезинок, но они уже застыли двумя чёрными густыми полосками. Девушка посмотрела на полностью затянутое тучами ночное небо, в котором не было ни единого проблеска луны и только между облаков виднелись проблески Путеводной Звезды, внезапно придавшей облакам глубокий тёмно-алый цвет. — Да, я сдалась. — Неожиданно послушно согласилась магичка, с широкой улыбкой глядя прямо на Тень. — Я больше не буду. Не буду сопротивляться тому, что я есть. Яират глубоко вдохнула и, набрав в грудь побольше свежего морозного воздуха, что есть силы закричала. Она зажмурилась и кричала, кричала, кричала. Этот крик, оглушительный и раскатистый, вихрем пронёсся по всей округе, ломая ветви деревьев и поднимая над землёй клубы снега. Он становился всё сильнее, всё отчаяннее, переходя в неистовый рык, в шипение, в рёв. Крик поднимался выше и выше, как если бы обезумевшее, загнанное в угол животное, разом кинулось на своего врага, не думая ни о своей жизни, ни о жизни стаи. Крик шёл уже не из груди, а из самого сердца Яират, и каждый его звук превращался в чистую энергию, ослепляя врагов. Вскоре всё вокруг заполнилось ярчайшим серебристо-белым сиянием, будто целое озеро света тотчас разлилось на маленькой полянке. Даже тело самой Яират словно преобразилось в облако искр. Оно стало таким лёгким, таким воздушным, что былая усталость разом исчезла из мышц и костей. Теперь это тело было послушным и мягким, гибким и сильным. Даже когда в него полетело полупрозрачное искрящееся Копьё, материализовавшийся серебристый нагрудник с лёгкостью отразил оружие, заставив Артефакт вернуться к раздосадованному врагу. Вслед за нагрудником появился и весь доспех — тонкий, как шёлк, и приятный, как прохладная вода в жаркий день. Больше похожий на изящный наряд, он крепко сомкнулся наручами и поножами, нежно обволакивая тело Яират и даря ощущение безопасности. — Моя Абсолютная Защита, — ласково дотронулась до металла девушка. — Мой Артефакт. Моя сила. Доспех будто почувствовал радость хозяйки и ответил приятной волной тепла. Больше не теряя времени, целительница молниеносно рванулась вперёд, делая вид, что хочет напасть на Тень. Разъярённый, но не теряющий уверенности Бог быстро поднял Копьё для обороны. Однако его ждало разочарование: Яират змеёй скользнула вниз и проворно юркнула мимо Тени, избрав своей целью его прислужников. Превратившиеся в острые стальные шипы волосы радостно залязгали над ухом в предчувствии скорой жертвы. В следующую секунду они пронзили всех, кто удерживал Фэйритэйл, заставив их лопнуть, как мыльные пузыри. Магичка подхватила на руки падающую девочку и мягко опустила на землю, окружая защитным куполом. — Леди… Яират? — с изумлением подняла заплаканные глаза Фэйр. Но целительница уже не слышала её. Она видела перед собой новые сгустки душ, которые нужно было разорвать, растерзать, расплавить. Таких душ было много — больше сотни — и девушка планировала выпотрошить их все. Разочарованные отсутствием крови шипы тянули Яират вперёд, в битву, надеясь поживиться настоящей человеческой плотью. И магичка с азартом устремилась к другим теням, надеясь удовлетворить разыгравшийся голод. Она рубанула окруживших шегрийцев монстров, двигаясь так быстро и плавно, что те не успели перегруппироваться. Вслед отпрянувшим душам полетел целый сноп огненных заклинаний. — Не смей поворачиваться ко мне спиной. — Донёсся сзади яростный рокот. Вслед за ним в спину Яират полетело наэлектризованное Копьё, призванное насквозь пригвоздить девушку к земле. Магичка обернулась, уверенно предоставляя нагруднику возможность отбить удар. Инстинкты подсказывали, что перед целительницей лишь тень Артефакта, а не настоящая его форма, а значит, опасаться нечего. Стоит только приложить чуть больше усилий — и чужая атака будет пресечена на корню. — С-слишком поздно для ультиматумов, — довольно зашипела Яират, прижимаясь к земле, словно дикая кошка. — Мясо не имеет права выбора. Магичка раскинула ладони в стороны, создавая мощный заряд между ними, и пустила лезвие молнии в отступающих теней. Часть из них просто разрубило чарами, и они растворились в воздухе. Другая часть ринулась в стороны, надеясь спастись бегством. Но целительница, вмиг восполнившая свои энергетические запасы, не позволила им такой роскоши. Сейчас, когда чаша весов склонилась в сторону Яират, тени были гораздо слабее и уязвимее, поэтому девушка решила воспользоваться этим. Она хищно облизнулась и уже хотела броситься в погоню, но прямо над ней вдруг навис силуэт Тени. Вместо Копья в руках Бога темнел огромный Меч, выглядящий настолько знакомо, что магичке потребовалось всего пара секунд, дабы опознать его. Это оружие оказалось тем же самым Мечом, которым Хистэо эль Гратэ пронзил её, Яират, во сне. Разве что клинок выглядел теперь полупрозрачным и эфемерным, в отличие от тёмного железа настоящего Меча. — Я же говорил не поворачиваться ко мне спиной, — клокочущим от ярости голосом повторил Тень. Его похожее на дымку тело метнулось вперёд, и громадное лезвие проскользнуло в ладони от головы целительницы. Яират чудом успела уклониться, а её шипы тут же рванулись к врагу с намерением выбить оружие из лап Тени. Правда, Бог не позволил даже коснуться своего клинка, рубанув по стальным остриям Мечом и тем самым рассекая их на части. Магичка зарычала, ощутив глубокую пульсирующую боль в кончиках волос. К счастью, там, где живые отростки лишились своих частей, тут же началась регенерация, а хищный азарт, овладевший девушкой, только сильнее подтолкнул её к решительным действиям. Она снова пригнулась к земле, приняв позу разъярённой кошки, и кинулась в атаку, своей ловкостью компенсируя отсутствие оружия. Тень встретил её ответным напором, и вскоре они вихрем закружились в бою, поочерёдно нанося друг другу мощные удары. Яират даже не осознавала, что именно делает — настолько стремительным был темп сражения. Целительница извивалась вокруг оппонента змеёй, подгадывая момент, чтобы ужалить его шипами или заклинанием молнии. Теперь, когда энергии стало в сотни раз больше, чем раньше, девушка ощущала такое единство со своими силами, что полностью отдалась магии и своим инстинктам. Тени подобный расклад не понравился. Он с лёгкостью атаковал магичку в ответ, но с каждым ударом его всё больше теснили. Убийство Яират противоречило планам Бога, хотя отступление также вносило значимые коррективы в тот стройный и ясный план, которого Заррэн придерживался на протяжении долгого времени. Правда, сильного беспокойства Тень не испытывал: ему было слишком хорошо известно, как работает Проклятие Риксы. Желание, некогда загаданное Яират, всё равно рано или поздно столкнуло бы их вновь, а потому промашка, допущенная в этот раз, на деле только ускорила процесс. И это сдержало Бога. — Тебе очень повезло, что в этот раз со мной нет моего Воплощения, — грубо пресекая очередной выпад девчонки, усмехнулся Тень. — Имей я физическую оболочку, наше шуточное противостояние обернулось бы для тебя самым худшим исходом. На его слова магичка не ответила. Разъярённая, с вздыбленными волосами и лихорадочно блестящими глазами, Яират утратила то рациональное человеческое сознание, которое помогало смотреть на мир незамутнённым взглядом. Теперь вместо целительницы из Тари-Тёрна появилась дикая Хищница, свирепо клацающая зубами от голода и готовая броситься на любого, кто представлял для неё опасность. Эта Хищница была гораздо быстрее и сильнее Яират, гораздо отчаяннее и проворнее. Она больше не распалялась на лишние слова, не отвечала на провокации, ей не было нужды раздумывать над судьбой своей жертвы. Перед ней существовала лишь добыча, которую Хищница должна была умертвить. А остальное не имело значения. — Силы Богини Войны и Смерти отразились на тебе даже сильнее, чем я мог предположить, — довольный безумием, охватившим противницу, произнёс Тень. — Оно и понятно: вся та ненависть, которую Рикса испытывала ко мне, передалась её Воплощению. Ты даже не способна контролировать себя. И эта одна из причин, почему ты никогда не сможешь победить меня. Яират рявкнула, плотнее тесня врага назад и уже предвкушая его скорое поражение. Неспособный сражаться в полную силу, он был беспомощен перед всей мощью Хищницы. Однако в тот самый момент, когда шипы девушки должны были нанести решающий удар, остатки монстров вокруг начали исчезать, а их Хозяин отступил назад. — Мне казалось, найти и лично приволочь тебя в Сэнэри до того, как ты окончательно вернёшь себе воспоминания, будет отличным решением, — скрежещущим голосом рассмеялся Бог. — Но теперь я вижу, что ты в любом случае последуешь за мной. Проклятие Риксы сводит тебя с ума. Эта плата за его огромную мощь. И когда оно достигнет своей цели, мне даже не потребуется принуждать тебя силой. Ты сама поможешь мне разрушить этот жалкий мирок, созданный по ошибке. Ты сама уничтожишь то, что пытаешься защитить. А пока я буду терпеливо ждать этого и наслаждаться твоим падением. Ведь за всё нужно платить, малышка Тария. Тень провёл по воздуху рукой — и полупрозрачные души, зависшие над землёй, в мгновение ока испарились. Яират инстинктивно посмотрела на них, а когда развернулась обратно — Тени и след простыл. Только его омерзительный смех всё ещё отдавался в ушах девушки. — Кх… грррх… — ощущая привкус поражение, зарычала магичка. Всё её существо требовало свежей плоти, которую можно выпотрошить, выскоблить из живой оболочки и разорвать на куски. Но противник, смерти которого Яират жаждала больше всего, исчез прямо у неё из-под носа. — Убью… унич-штожу… — громко дыша, в недоумении завертелась по сторонам Хищница. — Разор-рву… Но тени вместе с их главарём уже испарились, не оставив после себя даже запаха. Единственным ароматом, который по-прежнему щекотал обострившийся нюх Яират, был едва уловимый запах нескольких живых тел, беспомощно лежащих на земле. Среди них Хищница молниеносно выбрала самое слабое маленькое тельце, смертельно больное, а оттого даже не способное оказать сопротивление. Жажда убивать требовала немедленной разрядки. И, к удовлетворению Яират, жертва была найдена. — Тёплая… и аппетитная… — медленно подкрадываясь к сжавшейся от страха добыче, почти ласково шептала девушка. — Я оторву каждую твою часть, обглодаю каждую кость… я сожру всю тебя… Маленький мешок с мясом что-то заскулил в сторону остальных жертв, и те попытались рвануться на помощь. К счастью, защитный купол всё ещё смыкался вокруг них, и Яират не было нужды заботиться о возможных помехах. Напуганные зверьки под магическим барьером могли лишь в отчаянии скрести лапками, ожидая своей участи. — Иди сюда, крош-шка, — склоняясь над трепещущей малышкой, в чьих глазах застыл немой ужас, облизнулась целительница. — Я разорву тебя на час-сти. Рыжеволосая девочка с большими чёрными глазами отползла назад, но уткнулась в заднюю стенку защитного купола. Отделённая от своих приятелей и запертая внутри заклинания, она была словно свежий ужин на красивом блюде. Яират встала на четвереньки, клацая зубами от голода и предвкушения, и уже хотела было двинуться дальше, когда малышка вдруг стащила с себя обувь. — Лед-ди Яират… — запинаясь, решительно выкрикнула девочка, хотя от страха у неё зуб на зуб не попадал. — В-вынуждена пред-дотвратить нез-законные действия отн-носительно м-меня. Магичка фыркнула, как дикое животное, которому в рот попал слишком горький кусок. Дичь не должна говорить. Дичь должна смиренно ждать своей участи. И Яират разъяснит такой незамысловатой принцип этой маленькой рыжей белочке. — Нач-чну с ш-шеи и выпотрош-шу всю целиком, — подползая всё ближе к жертве, решила Яират. — Не начнёте! — крепко схватив сапог, упрямо сдвинула брови девочка. — Вы м-мне… вы м-мне… ДЕНЕГ ДОЛЖНЫ! Последние слова сопровождались не особо сильным, но метким броском сапога, который прилетел магичке прямо в голову. Яират изумлённо застыла в готовой к броску позе, глядя на то, как трясущимися пальцами малышка хватает второй сапог. — На сумму, к-которую вы мне д-должны, будут начислены п-проценты! — устрашающе погрозила сапогом рыжая белочка, пытаясь скрыть собственные всхлипывания. — Вы в-ведь обещали сопровождать и з-защищать нас! В-вы не можете нас убить! Вы не посмеете п-поднять на меня руку! — Ещё как пос-смею, — недовольно нахмурилась Хищница, и её шипы потянулись к жертве. — Т-тогда я буду вынуждена применить силу! — с воспалёнными от слёз глазами девочка подняла своё орудие и легонько ударила оппонентку по лбу. — Вот вам, вот! Вы отвратительный человек, леди Яират! Вы гадкая, подлая, худшая! Я никогда вас не прощу, никогда! Из глаз малышки снова хлынули слёзы, и Яират непроизвольно дотронулась до её щеки, подхватывая солёные капельки. Что-то вдруг показалось магичке странным во всём происходящем, а потому она в нерешительности застыла. Чужой сапог продолжал медленно подниматься и опускаться на голову девушки. — Н-никогда не прощу… — почувствовав чужую ладонь на своём лице, зажмурилась в ожидании смерти белочка. Но за касанием не последовало боли, и Фэйритэйл пришлось открыть глаза. Ощетинившееся дикое животное перед ней вдруг перестало нападать. Яркие серебристые глаза с узкими зрачками-щёлочками и чёрной склерой теперь растерянно смотрели на прозрачные капельки слёз Фэйр, сверяя их с собственными чёрными слезами, застывшими двумя густыми дорожками на скулах. Острые волосы-шипы недовольно извивались за спиной, а чуть выступившие клыки покусывали обветренные холодные губы. Хищница была озадачена, разочарована, возмущена. И её оппонентка вдруг заметила это. — Леди Яират, вы ведь сейчас… услышали меня? — отбросив сапог в сторону, Фэйритэйл интуитивно прильнула к девушке, надеясь тем самым помочь ей прийти в себя. — Вы ведь всё понимаете, правда? Хищница недовольно поморщилась и попыталась отпрянуть. Ей не нравилось странное тяжёлое чувство в груди, запрещающее прямо сейчас раскроить малявке череп. — Не надо, не делайте этого, не убивайте нас, — как мантру повторяла Фэйр, стараясь придать голосу теплоту и мягкость. — Вы ведь наша защитница, наша Богиня, наш друг. Вы бы не захотели причинять зло. — Я бы… не захотела? — в смятении повторила за девочкой Яират. — Нет, вы ведь пытались защитить нас, — борясь со страхом, ухватилась за целительницу Миднайт. — Вы щедрая, милосердная девушка. У вас ласковое доброе сердце. Вы не хотите делать нам больно. Обескураженная магичка опустила руки, доверчиво глядя в большие честные глаза белочки. Эта дичь оказалась не по зубам даже такой сильной Хищнице. — Вот так, леди Яират, идите сюда, — крепче прижимаясь к целительнице, зашептала малышка. — Вы очень сильно потрудились сегодня, теперь вам нужно отдохнуть. Постепенно расслабляясь, Яират опустошённо посмотрела в сторону и заметила, как тают два защитных купола. Стоило им исчезнуть наполовину — и шегрийцы тут же бросились к сидящим на снегу девушкам. — Яират, глупая девчонка… — растирая слёзы по щекам, первой бросилась обнимать магичку Шайни. — Ну и перепугала ты всех, дурочка… — Я чуть в штаны не наложил, когда всё началось! — вторым прижался к друзьям Шэйн. — Что это вообще было? Яират, ты не говорила, что у тебя личные счёты с жуткой двухметровой Тенью и его приспешниками! — Угум, — последним замыкая цепочку, согласился радостный Шегерт, которому было уже, в общем-то, плевать, что там с Тенью и его ребятами. — Не наседайте на неё, она ещё не до конца пришла в себя! — сердито буркнула Фэйр, пытаясь отгородить растерянную целительницу от щегрийцев. — И вообще, принесите что-нибудь тёплое: леди Яират вся дрожит от холода. Братья послушно устремились к повозке, а магичка задумчиво посмотрела на свои руки, которые действительно тряслись, как у пьяницы. На её сознание, постепенно избавляющееся от мыслей Хищницы, вдруг навалилась ошеломляющая правда, и эта правда заставила Яират заскулить от ужаса. — Простите, простите, простите, — до смерти испугавшись того, что натворила, хрипло зашептала девушка. — Простите меня… — Всё хорошо, вы не сделали ничего плохого, — быстро среагировала Фэйр, не позволяя Яират зациклиться на произошедшем. — Теперь вы в безопасности, мы позаботимся о вас. — Боже, да у неё вся спина в крови! — глядя на растворяющийся сверкающими частицами доспех, тем временем сообщила Шайни. — Кажется, регенерация Яират больше не работает. Оно и неудивительно: после такого-то боя… — Приложи что-нибудь чистое, — шикнула на шегрийку девочка. — Леди вот-вот потеряет сознание, нужно срочно развести костёр и обработать её раны. Магичка с удивлением отметила, что Фэйритэйл права: Яират действительно будто уносило всё дальше и дальше от маленькой полянки и окружавших её друзей. Картинка перед глазами рябила, сливалась в тёмное пятно, а нескончаемая усталость от многодневной бессонницы наваливалась на сознание тяжким грузом. Состояние безумного возбуждения от схватки с Тенью сменилось долгой мучительной отдачей. Стальные шипы вновь превратились в мягкие шелковистые волосы, изящный доспех исчез, и даже чёрно-серебристые зрачки монстра превратились в обычные серые глаза. — Мне нельзя засыпать… нельзя, — из последних сил воспротивилась Яират, зная, что именно ждёт её за спасительной пеленой беспамятства. — Не дайте мне заснуть, прошу… — Всё будет хорошо, — как можно увереннее улыбнулась Фэйр. — Вам приснится добрый сон, обещаю. А когда вы проснётесь, мы будем рядом. Никто не обидит вас, леди Яират. — Нет, нет, нет, — с ужасом залепетала девушка, чувствуя, как последние силы покидают её. — Ты не понимаешь… никто не понимает… мне так страшно… я снова сойду с ума, если увижу всё это… — Не сойдёте, — весело мотнула головой Миднайт. — Иначе мне снова придётся использовать своё секретное оружие — мои сапоги. Яират тихо усмехнулась, уже не видя ничего перед собой и только слыша едва различимый голос Фэйр. В словах малявки была такая забавная твёрдость, что на какой-то миг целительница расслабилась, позволив усталости захватить последние крохи сознания. Что было дальше, магичка не знала. Ведь она впервые за несколько месяцев провалилась в глубокий всепоглощающий сон.