Поцелуй жизни

РАБОТОРГОВЕЦ ИЗ ЛИСА Браавос был основан беглыми рабами, галеры работорговцев там не приставали. Капитан “Добросердечного” небось проклял все на свете, когда осенние шторма вынудили его бросить якорь в браавосских водах. Совсем немного не довез он до Лиса богатый груз - тысячу диких северян, взятых из пещер ледяного мыса под названием Суровый Дом. Дикари плели невероятные байки о живых мертвецах и чуть не сами прыгали на борт. Побитая непогодой галера была немедленно окружена ладьями Морского владыки. “Добросердечный” остался арестованным в Браавосе, но “Элефант” дошел до Лиса. В трюмах второй галеры томилось еще столько же душ, и они принесли капитану изрядную прибыль на невольничьем рынке. “Элефант” готовился снова поднять якорь, дабы взять курс обратно на север, за оставшимися дикарями, когда владельцу судна доложили, что его спрашивает какая-то девка. Капитан посмотрел на грязную, худую, угрюмую оборванку как на умалишенную, когда та сказала, что хочет наняться к нему на корабль. Девка ответила тяжелым взглядом серых глаз. Хозяин “Элефанта” пожал плечами и принял умалишенную на борт. Девка - дура, а ребятам все забава какая. С забавой, однако же, получилась промашка. Любой матрос, пытавшийся зажать полоумную в темном углу, быстро менял свое мнение и бросал попытки. Капитан из интереса попробовал заняться ей сам, и понял, что отпугивало ребят. Пигалица со звериной ловкостью вывертывалась из рук, отскакивала, щерила зубы, уставившись на него дурными глазами. И желание в чреслах увядало, сменяясь неприятным, липким холодком, подозрительно смахивающим на страх. Можно было, конечно, повязать девчонку во сне. Охотники нашлись быстро. Но и тут их ждала неудача. Не успели мужики приблизиться, как девка отпрянула, зарычала. В темноте матросам показалось, что ее глаза просияли хищным желтым цветом, будто волчьи. Ну и ладно. Нет смысла вязать строптивицу по дороге туда. Вот поплывем обратно - тогда можно и скрутить, а пока пусть работает. Очень скоро у команды появились иные заботы. Дни становились холоднее, штормило все чаще. “Элефант” держался в пределах видимости берега, предпочитая риск прибрежных вод опасностям открытого моря. Странная девка обзавелась шапкой и телогрейкой, выиграв спор у боцмана: тот не поверил, что она сможет рассказать историю, настолько страшную, что слушатель сам попросит ее остановиться. Сказки о Застенье и Белых Ходоках вызвали у соленого моряка только ухмылку. Но потом девка поведала ему о человеке по имени Скачущая Гора и замке под названием Харренхолл. Боцман отдал проспоренное и никогда больше не бился с пигалицей об заклад. Когда на фоне морозно-синего неба на горизонте проступила серая полоса Стены, девка пришла на капитанский мостик. - Высади меня здесь, - сказала она, указывая на башню Восточного Дозора. - С какой это стати? - нахмурился хозяин “Элефанта”. - Высади. Валар моргулис. И капитан сдался. Он и сам давно хотел избавиться от жутенькой приблуды. Сбросил бы девку за борт, если бы не дурацкий страх, что она придет за ним утопленницей. Последние ее слова укрепили его решимость. Высадить и избавиться, и пусть сдохнет в одиночестве в этой ледяной пустыне.