Я задушу тебя..любовью.

- Таня! - её голос растворился вместе с шумом вечернего города, медленно наполняющегося неким романтичным флером, который освобождал от всех недавних оков. Дыхание синего неба слилось во взгляде Джули, когда она не отворачивала своего взгляда от ведьмы, не замечающей опасность.       Опасность была близка.       Времени было мало.       Внутри самой Ванг происходило нечто странное, что пугало и влекло одновременно. Она знала, что времени в этом мире не существует, ровно как и реальности тоже. Она знала, что судьбу творят Сами люди, как и она Сама творила судьбу. Она знала всегда, что будет с ней в ту или иную минуту только в Этом мире, в Бездне все было непредсказуемо. Но она понимала, что в один миг может увидеть мгновенную смерть человека, который, как видно, смерти не боялся вообще или же просто ей уступал. Джулия была в ужасе - но в ужасе не от того, что она стала слишком эмоциональна и чувствительна, а в ужасе от всего происходящего перед ней.       Безумство мыслей нахлынуло бешеным потоком в её сознание. Человек, с которым она столкнулась вчера, а познакомилась этим днём, стал неожиданно для неё каким-то особенным, даже, наверное, родным или близким что ли. Чувств было столько, что оставалось ими только захлебнуться и, упав на землю, умереть в объятиях сумасшедшей борьбы между Добром и Злом, Ангелом и Демоном, Холодом и Теплом. - Таня! - Слёзы подкатили к горлу, сжимая все спазмы в животе и наливая в лицо краску.       Время остановилось.       Звуки исчезли.       Суета внезапно растворилась вместе с землёй.       Перед Духом Хаоса была только быстрая машина и Ларина, которая неожиданно обернулась на зов. Их взгляды встретились в обоюдном испуге, выражающем взаимосвязь между ними. И каким-то совершенно невероятным образом, Ванг поспешила навстречу Татьяне и неожиданно для себя быстро, оказалась рядом с ней. Не медля ни на секунду, она схватила ведьму за локоть и, подтянув за собой, побежала на обочину дороги.       В этот самый миг, прямо за спиной Тани и в нескольких сантиметрах от неё, вдруг проехал автомобиль. От такой бешеной скорости её волосы взлетели ввысь, но тут же легли ей на плечи в хаотичном порядке. - Ты цела? - задала риторический вопрос Ванг, но не ожидала ответа на него. Скорее, она ждала реакции, и когда увидела, что Ларина в полном порядке, то закрыла глаза и сделала несколько глубоких вздохов.       На лице Тани лежал испуг от произошедшего. Её слёзы безостановочно стекали по её бледным щекам, и она не старалась, в принципе, остановить их. - Почему..- простонала Ларина, вытирая свои слёзы. - Почему я её не увидела?       Джули открыла глаза и почувствовала некоторое замешательство, которое очень сильно мешало ей здраво мыслить. - Вероятно, ты о чем-то задумалась. - предположила она, не глядя на собеседницу. - Или, может быть.. - Я должна была увидеть. - перебила Татьяна. - Я должна была заметить или хотя бы ощутить, что была близка к смерти. Но.. - блондинка запнулась, не найдя больше слов. - Почему... - Такое бывает, когда человек отключает подсознание и не замечает внешнего мира: ни звуки, ни запахи, ни картинки. - пыталась успокоить девушку Дух Хаоса. - Успокойся. И не плачь, пожалуйста. - Она подошла к сумеречный ведьме и погладила ту по плечу, хотя, на самом деле, в этот момент нужно было обнять человека для того, чтобы его успокоить. - Почему.. Я... Я же ведь.. - Ларина продолжала вытирать слёзы. Как будто не замечая присутствия рядом ещё одного человека, достала телефон, затем зашагала в какую-то совершенно противоположную сторону и, как последняя невоспитанная лицемерка, оставила Джулию одну посреди улицы.       "Странная.." - мимолетно проскочило в голове у Ванг.       Странная - это было ещё мягко сказано. 666 - Зайчик мой, - пролепетала Таня в трубку, чувствуя, как слезы безостановочно льются из глаз. - Мой дорогой, мой любимый.... Скажи мне, у тебя там все хорошо? Тебя никто не обижает? Ты похудел?       Вопросов, на самом деле, было очень много. Но если их задать все и сразу, то собеседник бы потерялся в мыслях и не смог бы ответить ни на один из них. Он бы захлебнулся в собственных эмоциях, и кроме шумного дыхания, Татьяна бы ничего более не услышала. - Мой сын... - добавила она шепотом. - Мама! - радостным голосом отозвался мальчик и затараторил очень быстро уже на греческом. - Мама! У меня все прекрасно! Мы вместе с папой каждый день чем-нибудь да занимаемся! Он не даёт меня в обиду, у меня много друзей, и меня никто не обижает! - Тебя хорошо кормят, птенчик мой? Ты уроки не пропускаешь? - Здесь кормят хорошо. Мы ходим вместе с папой по ресторанам, по утрам он готовит еду сам, и вечером у нас паужин - кушаем йогурты. - ответил сын, как на духу, даже не запинаясь.Он захлебывался от счастья, когда все рассказывал маме и искренне улыбался, когда слышал её родной и приятный на слух голос. - Учусь я хорошо. Уроки никогда ещё не пропускал, кроме одного раза - у меня была температура. - Температура?!! - ужаснулась ведьма, услышав последнюю фразу. - Сколько? Ты ходил к врачу? У тебя болело горло? - Мамочка, не беспокойся. Я всего лишь простудился. - заверил ребёнок и немного засмеялся. - Просто мы катались с папой на катере, и меня продуло ветром. На следующий день - тридцать семь и восемь. Горло болело, да. Но все уже давно прошло. - Осложнения были? Ты точно себя хорошо чувствуешь? - Да-да, мама. Ты не волнуйся так. Мне хорошо, и меня все устраивает. - Дорогой мой, золото моё... - простонала Татьяна по-русски, глотая свои слёзы и не смея их задерживать. - Я так скучаю по тебе... - Мама, приезжай ко мне! Сегодня! Или хотя бы завтра! - Сынок... - разочарованно выдохнула ведьма и замолчала. - Мам?       Гробовое молчание настигло душевный разговор, обуяв двоих собеседников в глубокие размышления. Почему Ларина неожиданно вспомнила образ Джули? Она не понимала, почему в столь трогательный момент она задумалась о той, что недавно спасла ее; о той, которая влекла к себе и отталкивала одновременно; о той, о которой хотелось думать вечно, но в то же время это вызывало и отвращение и интерес. - Сын, понимаешь.. - наконец, подала голос Татьяна , чтобы нарушить внезапно настигшую их тишину. Напряженно она вздохнула, и только сейчас поняла, что больше не плачет. - Ты не приедешь? - печально отозвался сынок. - Я приеду. - Когда? - Не сегодня.       Таня закрыла глаза, ожидая реакцию ребенка, но вместо этого услышала радостное: - Значит, завтра? - Наверное, даже не в этом месяце. - подавленно ответила она. - И быть может, даже не в следующем.       Сын напряженно молчал, словно выжидал дальнейших слов: "И не в следующем, и даже через три месяца я не смогу приехать..." Он как будто бы выжидал, что она скажет последнюю, завершающую фразу: "Я никогда не смогу к тебе приехать", но вместо этого он слышал прерывистое дыхание своей матери, которой так не хватало в последнее время.       Внезапно Ларина услышала в трубке чьи-то посторонние голоса, один из которых, по её предположению, принадлежал бывшему мужу.       Запинаясь и торопясь, сын произнёс: - Мамочка, мне уже пора идти! Я люблю тебя!       И не успела Таня горячо ответить: "Я люблю тебя тоже", как на другом конце провода послышался шум и зазвучало громкое и ненавистное: "Пи-пи-пи..."       Телефон отчаянно полетел на пол. Столкнувшись с паркетом, он издал неприятный звук, как будто растрескался на части, хотя, на самом деле, остался целым и невредимым. Сам паркет был нежно-бежевого цвета, по которому можно было кататься...на ногах. Не раз Таня даже падала, когда нечаянно поскальзывалась, и не раз получала серьезные ушибы, из-за которых потом еле как могла ходить.       Эту квартиру ей подобрала Наталья, у которой квартира была в том же доме, только на другом этаже. Здесь было тепло и уютно, как обычно это было у интеллигентных и воспитанных людей. Если зайти в квартиру, то сразу можно заметить нежность белого цвета, хорошо сочетаемого с красными тонкими полосками на обоях. Из-за этих полосок помещение казалось высоким, а из-за наличия множества зеркал по стенам, создавалось впечатление, что пространство было колоссально огромным. По углам стояли высокие горшки с домашними зелеными цветами, от этого дышалось легко, без какого-либо дискомфорта. Проходя по узкому коридору, можно попасть в широкую комнату. Яркий красный диван - это главное, что замечаешь в первую очередь. К нему тянулись многие, кто сюда попадал, а если было много народу, то на нем постоянно кто-то сидел, и порой из-за него даже ссорились. Затем взгляд может упасть на большой круглый стол, где стояла одинокая ваза с давно засохшей розой и где лежала синяя запакованная ещё пачка сигарет. Рядом со столом, прямо на полу, облокотившись спиной об стену, сидела Татьяна, раскинув свои ноги по разные стороны. Она выглядела более чем неважно, скорее, она походила на наркоманшу, у которой сейчас была ломка.       Неожиданный грохот заставил Ларину вздрогнуть, но не пошевелиться. Она не захотела вставать, чтобы поприветствовать только что пришедшего гостя, так как этому "гостю" здесь Всегда были рады. - Ау-у, - загудел кто-то слегка басистым и грубым голосом. - Татьяныч, ты жива? - и громко рассмеялся над своими же словами.       Тяжелыми шагами кто-то начал приближаться, и буквально через две секунды в комнате появилась Бантеева, взгляд которой сразу упал на ведьму. - Подохла что ли? - удивилась Банти, подходя ближе к своей подруге. А когда села на диван, то продолжила. - Да не расстраивайся ты так! Эта сволочь поганая ещё получит по заслугам. - Он вновь прервал наш с сыном разговор на самом главном месте. - тоскливо прохрипела Таня, не поднимая головы и смотря куда-то в пустоту. - Он снова не дал мне сказать, как сильно я люблю своего сына. Ему совершенно наплевать на то, что я чувствую и то, что сын скучает по мне. Скучает! Понимаешь?! - Как же тут не поймешь.. - задумчиво пробурчала Наташа.       Дело в том, что год назад Татьяна и её муж развелись из-за отсутствия взаимной любви. Тринадцать лет они прожили вместе, и двенадцать лет они жили, не любя друг друга, жили лишь только ради одного, чтобы не попортить психику маленькому ребёнку. При разводе был составлен договор, что один год ребёнок живёт с матерью, а один год - с отцом. Сначала сынок жил у папы, и этот срок все ещё не закончился. Татьяна очень долгое время добивалась того, чтобы её чадо жило только с ней - и навсегда. Но против были законы Греции, они не хотели отдавать в Россию израильского ребёнка на все время. Разрешили только на год. А жить Греции Татьяна не хотела. Россия ей нравилась больше, да и чувствовала она себя здесь, как дома. Бантеева резко подскочила с места и подбежала к большому круглому столу. Она вдруг неожиданно ахнула и, сложив руки на пояс, крикнула: - Ларина, блять! - Чего-о? - возмутились та, медленно поворачивая голову к подруге. - Ты охренела?!! - Наташа схватила пачку сигарет со стола и стала ею трясти, как при лихорадке. - Вот это что?!!! Что-о, я тебя спрашиваю???!!! - Сигареты. - спокойно отозвалась сумеречная ведьма и попыталась улыбнуться. - Я их, правда, ещё не курила. Они мне, так сказать, на всякий случай.       Покраснев от злости и гнева, Банти начала глубоко и шумно дышать и, развернувшись, стала себя успокаивать, бурча под нос какие-то матерные слова. - Слушай, Татьяныч.. - тихо начала она. - Собирайся и поехали!       Таня, удивившись от услышанного, осторожно встала на ноги: - Куда поехали?       Бантеева фыркнула, подошла к окну и выбросила туда синюю пачку сигарет. Затем повернулась к подруге и произнесла: - А ты участвовать в "Битве" уже не хочешь?       Собравшись, переодевшись, две подруги отправились на Третье отборочное испытание. Ехали они недолго на машине, а когда уже прибыли в назначенное время, то вошли в здание.       Перед Татьяной расстилалось обширное помещение, в котором находились экстрасенсы. Честно говоря, её уже от них тошнило, и она не понимала, что здесь делают те, кто знали сами, что у них нет никаких экстрасенсорных способностей. Она посмотрела всех поочередно и заметила одну важную деталь: здесь не было Джулии. - Испытание уже началось? - поинтересовалась сумеречная ведьма, подойдя к одному из экстрасенсов. - Да. - ответил он, посмотрев заинтересованно на блондинку. - А Джулия Ванг, такая высокая девушка, два метра где-то, она уже прошла?       Мужчина, не улыбаясь и не сердясь, внимательно осматривал Лариную, а затем с насмешкой произнёс: - А её не допустили до третьего испытания. - В смысле? - Она провалила поиск человека в багажнике.