Узник

Открыв глаза, юноша долго не мог прийти в себя. Тело было словно не его, оно затекло и не желало слушаться. Гарри даже пальцем пошевелить не смог, что уж говорить о том, чтобы подняться. Тяжело застонав, он прикрыл глаза и прислушался к ощущениям. Его тело сильно затекло от долгого лежания на спине, ноги и руки покалывали от притока крови, голова ватная и плохо соображает. Перед глазами Гарри всё ещё стоял Геллерт Гриндевальд — его прадедушка, которого он успел полюбить. Всхлипнув, он почувствовал, как горячие дорожки покатились к виску и упали на жёсткий тюфяк. Он теперь не увидит его, единственного человека, с кем ему было хорошо и защищёно, единственного человека, который любил его и принимал таким, какой он есть. Рвано вздохнув, юноша попытался взять себя в руки. Нужно успокоиться и привести себя в порядок, это не дело лежать вот так и предаваться самобичеванию. Он должен подняться на ноги, Мастер Целитель он или кто? Успокоившись, он отпустил свою силу просканировать организм и с изумлением наткнулся на два ограничителя магии. Первый стоял на голове на уровне глаз, он был похож на терновый венок с острыми шипами, которые впивались в мягкую кожу головы. Второй стоит в районе солнечного сплетения и оплетает своими цепями магическое ядро, торс и уходит вверх к сердцу, пронзая его шипами и колючками. Просканировав ограничители, юноша пришёл к выводу, что они были поставлены в одно время с помощью древнего темномагического ритуала. Верхний не даёт нормально развиваться умственно, сковывает разум и убирает природные ментальные щиты. А нижний сковывает магию, оставляя лишь тонкий ручеек, который бы вскоре пересох, и тогда бы сила выжгла его изнутри. Также второй ограничитель блокирует Наследие, не давая принять его вовремя, что может привести к летальным последствиям и смерти. Но к счастью, второй ограничитель наполовину разрушен, что даёт возможность вступить в Наследие вовремя, без летального исхода, но очень болезненно. Чуть расшатав цепи и убрав шипы и колючки от сердца, Гарри со стоном пришёл в себя. Его мокрое от пота и перенапряжения тело сразу сковал холод, и он задрожал в тщётной попытке согреться и хоть как-то сохранить тепло. Попытка пошевелить рукой, чтобы натянуть одеяло не принесла результата, а лишь привела его в отчаяние. Сознание уплывало, но он упорно пытался не скатиться во тьму, но проиграл. Тьма радостно приняла его в свои объятья, бережно укачивая и напевая колыбельную, чтобы её Повелитель не почувствовал всей боли того, что грядёт. Но всё же она не смогла затушить всё нарастающую боль, как бы не хотела. Гарольд луком выгнулся на тюфяке, сбрасывая одеяло в ноги. Его тело засветилось разноцветным светом, заключая его в кокон. В коконе можно было увидеть, как ограничители на его теле истончаются, пока совсем не осыпались прахом, рост стал больше, фигура массивнее, плечи шире — как и должно быть, каким он был у Геллерта, перед тем как вернуться обратно. Волосы из тёмно-каштановых потемнели до иссиня-чёрного цвета и рывком отросли до колен, уши чуть заострились, а во рту появились два ряда острых клыков. Чуть раздвоенный язык мелькнул между полных ярко-красных губ, обвёл их, смочил слюной и исчез. Ещё раз выгнувшись, юноша протяжно закричал от боли, которая буквально выворачивала его наизнанку, и открыл глаза. Его глаза тоже потерпели изменения. Изумрудно-зелёная радужка затопила белок, зрачок вытянулся в палочку и стал похож на змеиный или кошачий, потом зрачок стал резко расширяться, затапливая тьмой радужку, в которой то и дело проскальзывали изумрудные и серебристые всполохи. Выглядело это жутко, но красиво. На руках появились чёрные когти, алмазной твердости длинной около трёх дюймов. Они были больше похожи на лезвия, которые с лёгкостью могут проткнуть и металл. Лопатки горели огнём, и юноша стал тереться ими о жёсткий тюфяк, пытаясь унять зуд. Очередная волна боли захлестнула его, заставив выгнуться и перевернуться на живот, чтобы облегчить себе участь. Кожа на лопатках натянулась, под ней появились два небольших бугорка, которые стали стремительно расти, грозя порвать кожу. Гарри не выдержал зуда и боли и поскреб когтями бугорки, разрывая их и выпуская на свет чёрные кожисто-перьевые крылья. Огромные крылья, длиной по пять метров на миг расправились и укрыли своего хозяина, защищая его. Последний раз вскрикнув, юноша затих и впал в беспамятство. Он уже не видел, как кокон исправлял последствия его жизни у Дурслей, не видел, как исчезали шрамы и восстанавливалась кожа, не видел, как исчезали последствия болезней и недоеданий. Магия и принятое Наследие исправляли то, что вредило организму и укрепляли здоровье своего носителя. Дементоры сунувшись в камеру, с визгами вылетели из неё, а те, кто в неё не входил странным образом кланялись, шипя какие-то слова. Они заняли весь коридор, ожидая пробуждения своего Повелителя, чтобы тот принял их в услужение. Существа чувствовали, что скоро всё изменится, и они будут свободны. Два дня кокон, переливаясь всеми цветами радуги, исцелял Гарольда. Разноцветные лучи проходили сквозь него, восстанавливая магию, каналы, ядро, организм, излечивая последствия переломов, вывихов, убирая с кожи следы ожогов, укусов и полос от ремня и кнутов. Тело понемногу восстанавливалось, подстраиваясь под принятое Наследие и новый просто колоссальный объём магии. Последний раз, прошив лучами неподвижно лежащее тело, кокон, мигнув, исчез, на миг осветив камеру золотистым светом. Гарольд очнулся как от толчка. Открыв глаза, он вперил взгляд в тёмный, каменный потолок камеры с неровной кладкой, по краям которой были выгравированы руны. Хмыкнув, он перевёл взгляд на дверь, увидел внизу одиноко стоящую миску с едой и скривился. И только сейчас понял, что прекрасно видит без очков, да ещё и в темноте. Накинув на себя диагностирующее плетение, он заметил, что ограничители исчезли и магия густым потоком бежит по венам, как кровь. Пошевелив пальцами, он разогнал по телу кровь одним хитрым заклинанием из арсенала целителей и подогнул под себя ноги. Тело слушалось хорошо, будто он долгое время и не лежал неподвижно исполняя роль статуи. Растерев руки и ноги он сел, опираясь спиной об стену и попробовал колдовать. — Темпус Датум! — хриплым, каркающим голосом произнёс юноша. Призрачные часы появились перед ним, показывая, что сегодня 31 июля 1997 года, а на часах было 21:35 вечера. Молодой человек тихо хмыкнул. — Ну, с Днём Рождения тебя, Гарри! — поздравил он сам себя и попытался укутаться в одеяло, но ему что-то помешало. Его руки наткнулись на перья. Изумлённо застыв, он стал щупать кожисто-перьевые крылья, очень мягкие на ощупь сложенные в манер чаши. Он принял Наследие. Но какое? Крылья есть только у сидхов, фей, демонов, сильфов, джиннов, ифритов, вейл и вампиров. В роду Поттер передавалось Наследие Благих Сидхе, по роду Гриндевальд Не благих Сидхе, а по роду Блэк тоже Не благих Сидхе, Огненных Демонов и Берсерков. Скорее всего, он ступил в Наследие Сидхе. Только каких? Благих или Не благих? Впрочем — неважно. Благие ничем не отличаются от Не Благих, разве что цветом крыльев да названием. Рассмотрев цвет крыльев, он завис: они были двухцветные. От основания и практически полностью они были иссиня-чёрного цвета, а концы будто посеребрены. Сами крылья были остры будто сотни лезвий, но не резали своего хозяина. Хотя они самое сильное и опасное оружие Сидхов. Но почему крылья у него двухцветные? Он никогда о таком не слышал и не читал, да и дедушка ни о чём таком не рассказывал. А вот ты ж, опять выделился. Ну, Поттер опять ты вляпался, не понятно во что. Тяжело вздохнув, он продолжал исследовать себя. Проведя по лицу, он погладил нежную гладкую кожу, обвёл контур губ и наткнулся на острые клыки в два дюйма. Ощупав и посчитав их количество, он только сейчас заметил, что на руках у него когти, чёрного цвета, которые были остры и тверды, как алмаз. Улыбнувшись во весь рот, сверкнув острыми, как у вампиров клыками Гарри удовлетворённо расслабился. Всё-таки он принял Наследие Сидхе. Это хорошо. Сидхи невероятно могущественные существа, с кучей способностей, о которых остальные расы могут только мечтать. Взять бы то, что Сидхи могут Повелевать Светом и Тьмой, управлять погодой и природой, исцелять и убивать. И много чего ещё. И он один из них. Сейчас в мире всего четыре клана-рода Сидхов: Поттеры — Благие Сидхе, Блэки — Не Благие Сидхе, Гриндевальды — Не Благие Сидхе и Соммерхолды — Благие Сидхе. Два рода Поттеры и Блэки находятся в Англии. Гриндевальды в Германии, а Соммерхолды в Болгарии. Гарри Наследник трёх Родов, которые несут в себя Наследие Сидхе, что автоматически выводит его на вершину Клана. Ведь раз в сто-сто пятьдесят лет выбирается Верховный Сидх, который управляет Кланом и покровительствует Родам. Прошлым Главой-Королём Клана был прадед Гарри — Геллерт Гриндевальд, и сейчас Клан остался без Правителя. Но юноша не знает, что лорда Соммерхолда Магия не приняла Главой Клана, отвергнув его кандидатуру. Но регалии показывают, что Наследник есть и как только Гарри вошёл в Наследие, они засветились, показывая, что Клан скоро обретёт своего Главу. Усилием воли, убрав крылья, когти и клыки он закутался в одеяло и расслабленно откинулся спиной на стенку. Всё идёт просто замечательно. Он вступил в Наследие, тем самым разрушив ограничители, поставленные ему Дамблдором, обучился у предков, получил кучу знаний и Мастерств. Что может быть лучше? Теперь осталось только выбраться на свободу. Интересно, сколько ему осталось сидеть в тюрьме? И почему он начал чувствовать связь с Томом? Эмоции Тёмного Лорда просочились сквозь его ментальные щиты, транслируя ярость, предвкушение, азарт и удовлетворение от сделанного. Что же такого натворил Реддл? А в следующий миг юноша ощутил, как пол и стены тюрьмы стали мелко дрожать, послышались взрывы и голоса, крики и топот множества ног. На его этаж люди побоялись заходить, так как возле камеры столпились дементоры, которые охраняли его покой. Примерно через час всё закончилось, но Гарри слышал как в отдалении, за пределами замка маги перебрасывались проклятьями. Серебряный патронус в виде крокодила отогнал дементоров от его камеры и в следующий момент двери в камеры открылись. Гарри быстро принял лежачее положение и уставился невидящим взглядом в потолок — изображая из себя овоща. По его подбородку потекла слюна, делая его похожим на сумасшедшего, пускающего слюни идиота. Зашедший в камеру стражник мрачно покачал головой, посмотрев на подростка, и ушел, заперев за собой дверь. Как только мужчина ушёл, юноша сразу же поднялся, вытер слюну грязным рукавом и в отвращении уставился на него. Магия бурлила, требуя выхода, и юноша ничего не придумал другого, как пустить её на бытовую магию, чтобы не случился магический выброс, который бы разрушил тюрьму до основания. Волна магии прошлась по камере, очищая её, отскабливая вековую пыль и грязь. Камни засияли первозданной чистотой, тюфяк, с которого он встал, очистился, одеяла и подушки восстановились и приобрели новизну, будто их только что купили. Сняв с себя одежду, Гарри почистил и восстановил её, потом сложил на тюфяк. Сконцентрировавшись он призвал небольшое облако, размером с маленького дракона и напитав его магией воды и подогрев магией воздуха, пролил импровизированный дождь-душ на себя. Он так давно мечтал принять нормальный душ, чтобы смыть с себя засохшую кровь, застарелый пот и грязь… Но всё не было возможности. Создав с помощью одного заклинания мыло и мыльную пену, он с наслаждением намылил всё тело, особое внимание он уделил голове, три раза намыливая её и три раза промывая тёплой водой. Стоя под тёплыми струями воды, упруго бившими ему по плечам, он с наслаждением впитывал в себя влагу, прикрыв глаза от блаженства. Почистив заклинанием зубы он испарил облако и высушив себя оделся в чистую одежку, которая стала ему маловата. Увеличив её по размеру, юноша сел обратно на тюфяк и трансфигурировав из флакона расчёску, медленно и с наслаждением расчесал свои длинные, отросшие до колен волосы. Потом он заплёл их в замысловатую косу и завязал полоской ткани оторванной от рубашки. Поежившись от холода, подувшего из щели, он вспомнил о кластерах, которые чертятся на стену и напитываются кровью или магией. Развернувшись лицом к стене, он отрастил коготь на указательном пальце правой руки и проведя им по камню, стал вырезать на нём руны. Вырезав руны непродуваемости, согревания, комфорта, водоотталкивающие и чистоты, он составил из них кластер и напитал его силой. Атмосфера в камере сразу же изменилась. Стало тепло, ледяной ветер перестал дуть из всех щелей, из воздуха исчезла влажность и морозная свежесть, которую приносили с собой дементоры. Удовлетворённо улыбнувшись, он устало прилёг на подушку и неожиданно крепко уснул.