Час за часом

      — Можешь выполнить одну мою просьбу? — спросила Кирихара. Губы едва ее слушались. — Надень, пожалуйста, маску.       Она не отведет взгляда, когда он будет убивать ее, — но мысль, что она увидит, как красные огоньки загорятся в глазах человека, которого она знала как Ли, была невыносима.       Он ничего не ответил, только холодно посмотрел на нее и снял перчатки. Затем повернулся и сбросил свой черный плащ, перекинув его через спинку стула. Избавился от оружия — устрашающий набор ножей с лязгом лег на стол.       Кирихара следила за ним как завороженная, несмотря на переполняющий ее ужас. Она всегда находила Ли сексуальным в особой ненавязчивой, очаровательной манере, но Хэй был совсем другим. Он двигался, как черный тропический кот; сильные мышцы перекатывались под облегающей черной водолазкой.       Один из ножей все еще был пристегнут к его бедру, но вместо того, чтобы снять его, он обнажил тонкий острый клинок. Тот беззвучно покинул ножны. «Он собирается перерезать мне горло», — догадалась она, похолодев. Ей вспомнилось безжизненное тело Пака, лежащее в луже крови.       Кирихара хотела драться с ним, бороться до конца, но это было бессмысленно. Собственная беспомощность была хуже всего. Все, что ей осталось — это смотреть в лицо судьбе. По крайней мере, она не покажет ему своего страха. ...Можно подумать, пантера интересуется, перекусывая горло кролику, боится ли тот ее...       Черный Жнец подошел к кушетке, на которой она сидела, и встал над ней. Он так и не надел маску, будь он проклят. Кирихара глубоко вздохнула и посмотрела прямо в пустые черные глаза, когда он нагнулся к ней, держа нож в руке. Он не дрогнул под ее взглядом.       А затем... он перегнулся через нее и дотянулся до ее связанных рук. Лицо ее было прижато к его плечу; он пах потом и металлом. Почти нежно он перерезал стягивающий запястья пластик.       Она подавила крик боли, когда ее руки освободились. Хэй отступил на два шага и сел на стул, ссутулившись и положив локти на колени. Он молча смотрел, как она разминает плечи и пытается вернуть к жизни затекшие мышцы.       Ее руки были красны от запекшейся крови, но сами порезы уже перестали кровоточить.       Он встал со своего стула и прошел к раковине у двери — Кирихара не видела, что он там делает. Вернувшись, он молча протянул ей мокрое полотенце, а затем снова сел на место. Заботливый жест казался чужеродным, когда исходил от кого-то подобного ему.       Кирихара отмыла руки, насколько могла. Она взглянула на Хэя, все еще рассматривающего ее безо всякого выражения. Только сейчас он казался... уставшим.       — Я сказал тебе не приближаться к Инь, — сказал он наконец.       Она была немного ошарашена этим упреком.       — Я знаю. И я не приближалась — правда. Но когда я уезжала от... тебя... я увидела, как подозрительный мужчина увозит Инь, и я беспокоилась за нее.       Зачем она оправдывается перед контрактором? Разве он не собирается убить ее, как только получит ответы на свои вопросы?       — Почему?       — Почему? Потому что она милая девочка, которую я считаю своим другом! Я знаю, что ты больше не испытываешь эмоций, но у других людей они есть, ты не забыл?       Он проигнорировал укол.       — А теперь, когда ты знаешь, что Инь — кукла?       Сначала она даже не поняла вопроса, но потом вспомнила слова Инь, когда Хуан вышел из комнаты.       — Я продолжаю считать ее другом, — ответила она немного вызывающе.       Хэй долго смотрел на нее, обдумывая ее ответ. А потом сказал:       — Я хочу предложить тебе сделку.       — Сделку? — она даже не думала о такой возможности. Ноябрь 11 рассказал ей, как ВК-201 решительно отверг его предложение, несмотря на то, что попал в ловушку. — Хорошо. Мы можем защитить тебя, если ты расскажешь, кто руководит...       — Не с полицией, — резко оборвал он ее. В голосе послышался гнев. — С тобой.       — Со мной?       — Хуан хочет, чтобы с тобой разобрались. Насколько он знает, все, что тебе известно — это то, что ты видела сегодня ночью. Но если я сотру только твою память о сегодняшней ночи, ты все равно будешь помнить Инь. Ты все равно будешь подозревать, что она кукла, и не выкинешь это из головы, пока мы не окажемся на том же месте в том же положении.       — Почему не использовать МЕ, чтобы полностью стереть Инь из моей памяти? — она вовсе не хотела забывать Инь, и мысль подвергнуться обработке МЕ ее совершенно не прельщала, но если это сохранит ей жизнь, она не станет возражать.       — Я не могу сделать это своей способностью, — объяснил Хэй. Его лицо все еще было жестким и лишенным выражения, но отчего-то теперь казалось менее пугающим, чем прежде. — У нас есть контакты с людьми, которые способны провернуть такие штуки при помощи настоящей МЕ-технологии, но это скомпрометирует Инь. Руководство узнает, насколько независимой она становится, и ее перепрограммируют. Я этого не хочу.       — Почему нет? — Кирихара думала, что Инь для него должна казаться источником опасности, раз она начала действовать по своей воле. В конце концов, она не сказала Хуану, что Кирихара за ним следит.       — Мы партнеры, — просто ответил Хэй. Было странно слышать такие слова о кукле от контрактора. «Он не такой, как другие», — сказала Инь.       — Ты... беспокоишься о ней? — изумленно спросила Кирихара.       Хэй отвел глаза и еще больше ссутулился. Впервые за ночь он выглядел почти человеком.       — Теперь, когда к ней начали понемногу возвращаться эмоции и воспоминания... может быть, это ее второй шанс. Шанс на настоящую жизнь. Я не хочу отнимать его у нее, — тихо сказал он.       «Неужели он тоже мечтает о втором шансе?» — подумала Кирихара. Никогда в жизни она не слышала, чтобы контрактор так говорил.       — Хорошо, — ответила она. — Я тоже не хочу. Что ты предлагаешь?       Он твердо посмотрел на нее.       — Я не убиваю тебя и не стираю твою память. А в благодарность ты забудешь, сама, что когда-либо встречала Инь. Ты забудешь все, что видела и слышала сегодня ночью. Ты не будешь приближаться к Ли.       Последнее условие заставило сердце сжаться. Пусть разумом она понимала, что Ли — это лишь маска, но напоминание об этом все равно было болезненным. Ли был добрым, веселым и бескорыстным...       — Сначала один вопрос, — сказала Кирихара. У нее их была сотня, но она не собиралась испытывать свою удачу.       Хэй молча ждал.       — Когда ты попал под удар KV-464... Офицер Асано подтвердил твой рассказ. KV-464 не знал, что ты был там. Ты мог подождать, пока он убьет Пака и Асано, и потом сам убить его. Зачем ты вмешался с риском для себя?       Он долго молчал, разглядывая пол у себя под ногами. Она уже решила, что он вовсе не ответит. Но потом он поднял на нее глаза.       — Я знал, что ты огорчишься, если погибнет еще один полицейский.       Кирихара потрясенно уставилась на него. Он заботился о ее чувствах? Контракторы не шли на риск из такого рода эмоциональных побуждений, особенно контракторы вроде ВК-201! Это должно быть ложью... но она взглянула ему в глаза (почему она думала, что они черные? Они синие, темно-темно-синие...), и он на миг показался ей таким уязвимым, таким... человечным... что она поверила ему.       — Хорошо, — сказала она, внезапно решившись. — Я согласна на твое предложение. Но как насчет Хуана? Что случится, когда он узнает, что ты не убил меня?       Хэй небрежно пожал плечами — грациозное кошачье движение, совсем непохожее на Ли.       — Он приказал мне разобраться с тобой, а не убивать тебя. Я скажу, что стер твою память о последних нескольких часах. Хуан не знает, что ты встречалась с Инь до того, а Мао, если и знает, то не скажет, пока это не будет угрожать ему каким-нибудь образом. Выполняй свою часть сделки: забудь Инь, забудь связь между Ли и ВК-201, и ты в безопасности.       Видимо, ее недоверие отразилось на лице, потому что Хэй тихо добавил:       — Ты спасла мне жизнь, помнишь?       Это немного развеяло ее сомнения. Она даже обнаружила, что улыбается — первый раз за эти часы.       — Правда. Но если я встречу Черного Жнеца на улице, я выстрелю без колебаний.       Уголки губ Хэя слегка вздернулись.       — Меньшего я и не ожидал, — ответил он.       — Итак... что теперь?       Он встал и спокойно посмотрел на нее сверху вниз.       — Я тебя вырублю.       — Что?! — эти слова разбудили старый страх: ВК-201, прижавший ее к груди, его ладонь сжимает ей горло... — Зачем?       — Кто-то тебя сейчас наверняка ищет, — ответил он, подойдя к ней. — Как ты объяснишь свои запястья? Сломанный телефон? Это обязано выглядеть настоящим — это рационально.       Нет, рационально убить меня на месте вместо того, чтобы доверять мне...       Кирихара встала лицом к лицу с ним, впившись в него взглядом.       — Могу я тебе верить, Хэй?       Его глаза на миг расширились. Она осознала, что в первый раз назвала его этим именем. И сейчас, когда их разделял десяток сантиметров, не больше, Кирихара чувствовала, как кровь приливает к щекам.       Его взгляд смягчился.       — Да, Мисаки.       Она сама не знала, что побудило ее к этому — искренность в его глазах, ее имя у него на губах, возможно... но, не раздумывая, она подалась вперед и поцеловала его.       Сперва он застыл, потрясенный, но затем его руки обвились вокруг нее, словно стремясь защитить, и он ответил на ее поцелуй со страстью, которая полностью застала ее врасплох. Ее губы разомкнулись под его напором, и от ответного поцелуя по спине побежали мурашки. Она крепче прижалась к нему, запустив пальцы в черные пряди.       Когда они наконец оторвались друг от друга, задохнувшись, она уткнулась в изгиб его шеи, щекой чувствуя теплоту его кожи.       — Это мне тоже придется забыть? — прошептала она, бессознательно проводя пальцами по налитым мышцам спины.       Он поднял руку, чтобы убрать ей за ухо выбившуюся прядь волос, и прикоснулся к скуле.       — А ты хочешь забыть? — его голос был низким и хриплым. Не голос Ли, но и не тот холодный и безжизненный голос, которым он говорил всю эту ночь. Его собственный голос.       — Нет.       Никогда.       Он крепко прижимал ее к груди, и жар его тела выжег весь оставшийся страх.       — Хорошо. Я тоже не хочу, — он коснулся губами ее лба. — Закрой глаза.       Она повиновалась, сладко вздрогнув от того, что его ладонь легла ей на основание шеи, поддерживая голову, укачивая. И когда он легко коснулся губами ее губ, ее окутало голубое сияние, мягкое и нежное, как звездный свет.

Конец