Часть 3
13 января 2015 г. в 14:48
Становится ясно, что у них имеется несколько заждавшихся зрителей. Некоторые даже перебралась поближе к лобовому стеклу ради шоу, но один-единственный убийственный взгляд Ричи заставляет их ретироваться обратно к остальной компании.
— Они доставят нам проблемы? — шепотом спрашивает она, застывая на месте.
— Нет, если хотят разойтись по-хорошему, — говорит он, кладя руку ей на спину. И это — тот Ричи, которого она помнит по комнате в мотеле, по поездке в фургоне. Тот, который чувствует себя нормально даже под дулом пистолета, который убьет любого, кто встанет между ним и тем, что он хочет (смешно, но будучи на сильной стороне, она не ощущала себя более комфортно).
— Идем.
Ричи ведет ее впереди себя, и никто не произносит ни слова и не шевелится, но она чувствует на себе взгляды, скользящие по ее телу. Она идет, ни на кого не глядя, и как никогда рада быть заложницей. Если бы Ричи не пошел за ней, если бы она осталась здесь одна... Ей даже не хочется думать, что могло бы случиться.
Тем временем они достигают ступеней бара, ее колени дрожат, во рту сухо, горло перехватило. Она торопится открыть тяжелую створку деревянной двери, оказаться внутри (вернуться в это змеиное гнездо, к разговорам об адских сковородках и знойным мексиканским стриптизершам), но Ричи хватает и останавливает ее, кладя руку ей на живот.
— Что... — начинает Кейт, но он прерывает ее, близко прижимаясь к ней сзади, притягивая ее к себе. Лицом зарывается в ее локоны, вдыхает их запах, и она, сама не хочет хотеть этого, не хочет дрожать, становиться влажной между ног (но она дрожит, она становится). Она неровно, быстро дышит. — Что ты делаешь?
— Сладость затуманивает мое зрение, — только произносит он, распахивает дверь и пропускает девушку вперед.
Сет тут же находит ее взглядом, будто у него есть радар, или GPS-маячок, или что-то подобное. И она оказалась права: он не выглядит счастливым. Совсем.
— Где тебя черти носят? Я обыскал всю эту сраную дыру из-за тебя! Я уже начал думать, что тебя похитители или вроде того... — он увидел позади нее Ричи, осекся и замер. — Что это за херня?
О, Боже. Она старается не краснеть, не выглядеть такой виноватой, какой себя ощущает.
— Это был совсем темный коридор, и я подумала, что заблудилась, но там была дверь...
— Она была снаружи, — просто говорит Ричи, как ни в чем ни бывало. — Я привел ее назад.
И это правда. Хотя, не вся. Сет смотрит на него проницательным взглядом.
— Да ну, ты вел ее сюда целых полчаса, Набоков. Парковка, должно быть, больше, чем кажется, да?
Ричи закатывает глаза.
— Набоков — это автор, а Гумберт Гумберт — персонаж...
— Даже не начинай это дерьмо, Ричард! Мы не в игры играем, — прерывает Сет. — Знаешь, вот что. Мы берем семейку Партридж и валим отсюда ко всем чертям.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, послушай Сета, Иисусе, пожалуйста. Им нужно убираться отсюда, пока не случилось что-то плохое (но, конечно, он не слушает и нечто плохое, возможно, уже случается).
— Я никуда не иду, — Ричи говорит опасно тихим голосом, положив руку на ее плечо. — И она тоже.
Лицо Сета искажается в неверии, разочаровании и страхе.
— Да что с тобой и с этим местом не так? — он приглядывается к ней и замечает, что девушка одевалась наспех, ее губы раскраснелись, волосы растрепанны. Его губы сжимаются в узкую линию.
— Ты использовал напуганного ребенка, чтобы залезть ей в трусы? Что теперь, она — твоя игрушка? Твоя собственность? Ты ее пометил?
— Не смей так о ней говорить, — Ричи ощетинивается, повышая голос, на его скулах ходят желваки. — Кейт не делала ничего такого.
— Моя проблема не в том, что делает она, и ты это знаешь, — Сет в ярости и в любую секунду может сорваться, в этот момент девушка очень жалеет, что оказалась между двух огней (споры между этими двумя были ужасны и без того, чтобы находиться в самом центре). — Мы немедленно забираем всю остальную семью, ты держишь руки при себе, а я договорюсь о том, чтобы встреча с Карлосом прошла в другом месте. Возможно тебе повезет, и мы найдем для тебя какую-нибудь тихую и скромную стриптизершу.
Ричи набрасывается на Сета, хватая брата за горло. Они тянут друг друга за воротники, рукава, дерутся и пихают друг друга кулаками и локтями. Кейт умоляет их остановиться, пытается растащить мужчин в стороны так, чтобы самой не попасть под горячую руку.
Люди начинают таращиться. Даже с другого конца зала, ее отец замечает, что что-то происходит и уже начинает пробираться сквозь толпу с выражением лица, не предвещающим ничего хорошего. Скотт идет следом за ним.
Все очень-очень плохо.
Несколько мужчин хватают их и оттаскивают друг от друга... вышибалы, бармены, она не знает точно, кроме того, что они огромны и сильны.
— Ты, чертов чокнутый ублюдок, — Сет успевает влепить Ричи по челюсти, когда они на мгновение сходятся снова. Ричи падает на колено, наполовину выскакивая из захвата двух парней, держащих его. — Что за хуйня с тобой творится? Я твой брат! Или это уже нихера не значит? — Ричи просто смотрит на него пустыми глазами, пока он трясет ушибленной рукой и расправляет свой пиджак. — С меня хватит, понял? Нафиг, с меня, бля, хватит.
Сет разворачивается на каблуках и прорывается сквозь кольцо зевак, исчезая, как кровь в песке.
Она ни разу не видела Ричи таким закрытым, таким опустошенным. Она тянется к нему не успевая подумать, не зная, что предпринять. Инстинктивно гладит его по щеке.
— Ричи?
— Ты в порядке? — вдруг спрашивает он. Кровь на его губах и зубах.
Они с Сетом только что устроили мордобой посреди бара, и отец смотрит на нее, прикасающуюся к убийце, будто совсем не узнает свою дочь.
— Я... я нормально, — она смотрит на Скотта, на его лице, как на экране эмоции сменяют друг друга: вспышка замешательства, будто его предали, гнев, а потом он, как Сет, просто поворачивается спиной и уходит. Ее скручивает изнутри. — А ты?
Ричи поднимается, жестом показывает, что не намерен продолжать драку, и мужчины, державшие его, отступают.
— Лучше, чем когда-либо, — вяло, сухим голосом, и она не может понять, то ли это очередной сарказм, то ли он просто лжет ей (самому себе).
Длинноволосый бармен без рубашки появляется за спиной Ричи, как призрак.
— Вы обронили это, — на его ладони балансирует вещица, чем-то напоминающая кость.
Ричи реагирует странно: он изумлен, на лице выражение благодарности. Он берет эту вещь и крепко сжимает ее в ладони, словно не может поверить, что она у него, словно кто-то может снова у него это забрать.
— Спасибо.
— Займите свои места, — бармен осматривает Кейт с ног до головы, холодно, оценивающе. Ей становится жутко. — Шоу почти началось.
Он бросает на них последний жуткий взгляд, прежде чем исчезнуть, наверное обратно в бар. Куда бы он ни пошел, она рада. Чем быстрее, тем лучше.
— Вот дичь какая, — бормочет Кейт, обращаясь к Ричи, но он слишком занят разглядыванием той непонятной штуковины, которую получил. — Что это?
Отстраненное лицо, поглаживание пальцем по белой поверхности, темной полоске металла внутри.
— Знак, — говорит он, затем подмигивает и прячет таинственный подарок в кармане.
Что-то в происходящем заставляет ее насторожиться, пытаясь понять глубокий скрытый смысл, который от нее ускользает. Рука Ричи смыкается на ее локте, крепко удерживая. Он кивает головой в сторону столиков.
— Идем. Как сказал парень, шоу начинается.
— Как ты думаешь, что за шоу здесь показывают? — спрашивает Кейт, охваченная внезапным приступом необъяснимого беспокойства. Она не знает, готова ли морально и эмоционально к развлечению, которое может предложить место с названием "Titty Twister".
Например, папа никогда не разрешал ей и Скотту смотреть фильмы категории 16+, пока не посмотрит их сам.
— Нечто интересное, полагаю, — Ричи играет бровями и ухмыляется. — Если это клоун, возможно, тебе лучше закрыть глаза.
Боже. Он же шутит, правда? Кейт надеется, что он шутит.
Сет за столиком недалеко от сцены, заботится об оставленной там бутылке текилы. Она заметно опустела по сравнению с тем, что помнит Кейт. Скотт и Отец сидят сами по себе за столиком на двоих, придвинутом к основному; Сету нравится держать свое поближе к себе (и не только ему одному: Ричи держит ее за руку, сжимая пальцами так, что может почувствовать пульсацию ее вен).
Ричи ведет их к сцене, к Сету, и Кейт начинает трясти, едва она осознает, что ей снова придется служить барьером между ними, но вместо этого младший Гекко занимает это "горячее" место, а ее усаживает справа от себя.
Не сказать, что это сильно лучше. Теперь между братьями нет барьера на случай очередной вспышки агрессии, которая вполне вероятна. Напряжение висит в воздухе густым масляным слоем, давящим, резким. Это отзвук чего-то территориального, собственнического, какая-то странная, подспудная тенденция. Ее очень беспокоит рука Ричи, лежащая на спинке ее стула, и дыра, которую прожигает в них Сет, глядя уголком глаза.
Тяжело забыть это... так или иначе... они постоянно ругаются из-за нее.
Кейт смотрит через плечо, глаза, словно намагниченные, сами находят ее семью. Скотт делает вид, что их вообще не существует, раздраженно дергает плечами, затем отворачивается и снова смотрит в никуда. Она случайно встречается взглядом с отцом, и тот не кажется рассерженным. Он выглядит напуганным до смерти, и это намного, намного хуже.
Просто держись, папочка. Пожалуйста, уже почти все.
— Кейт, — это Ричи, мягкий голос, ласковый взгляд, нежная рука на плече, близко наклоняется, чтобы сказать прямо в ухо. — Не позволяй им заставить тебя сомневаться в себе. Ты ведь знаешь, где твое место.
Сомнение. Ее жизнь сейчас состоит из одного лишь сомнения. И если это место, где она должна быть, почему внутри все переворачивается? Но она вздыхает и кивает, пытаясь свыкнуться с мыслью, что реальность со всеми обстоятельствами — это лучшее, что может быть. Теперь это игра на ожидание. Остается только дождаться, пока не появится этот парень, Карлос, и Сет заключит сделку. А потом они их отпустят. Они... он... обещал.
"Они похоронят нас в пустыне", но Кейт так не думает. Она не позволяет себе думать о том, что случится, если Ричи передумает, если (когда) время выйдет и он не не захочет ее отпускать (ведь он не думал о том, что отпустит ее, когда делал с ней все эти вещи).
Она просто должна оставаться спокойной, быть сильной. Смотреть в пол и все это скоро закончится.
Презентабельно выглядящий испанец выходит на сцену с микрофоном, и шум в помещении быстро стихает. Нервный узел затягивается у нее внутри, будто она взлетает на вершину русских горок. Шоу начинается (о Боже).
— Становится все лучше и лучше, — бормочет Ричи, полностью уверенный в этом, а у Кейт во рту этот горько-сладкий вкус. Знакомый. Как дома. — Вот увидишь.
Кейт делает глубокий рваный вдох, ее сердце замирает. Она молит Бога, чтобы он оказался прав.
(он ошибается.)