Seven Devils

Когда человек получает то, чего желает больше всего, обычно повторяется история, которая всегда происходит с цветами: взяв в руки букет, вы не знаете, куда его пристроить

Ожидание — одна из самых мерзких вещей, созданных богами. Оно пожирает изнутри, заставляя кончики пальцев неметь. Подбрасывает дров в костёр воображения, создавая нелепые и ужасающие картины из будущего. Цепями сковывает тело, лишая воли. Одетая в доспехи, я пыталась понять, что же мешает мне дышать: тяжёлые латы или груз ожидания. Липкий, скользкий страх возможного поражения хватал за руки, пытаясь выбить меч. Я лишь крепче сжала рукоять, подавляя все эмоции. Пустынный и мрачный Свартальфахейм. Колючий ветер задувает пыль в глаза, заставляя щуриться. Небо тяжёлое, свинцовое, словно давит огромным валуном. Казалось, оно готово обрушиться вниз в любую минуту. А в долине виднеется полчище мертвецов. Лошади нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, фыркая. Фернир яростно клацает зубами, исходя слюной. Тор крепче сжимает Мьёльнир. Фандрал и Вольштагг подшучивают друг над другом, пытаясь снять напряжение. Теперь они знают, кто их враг — основания для страха вполне оправданны. Последние пара дней прошли в приготовлениях к битве. В большинстве своём подготовка была моральной, нежели физической. Хаймдел видел всё: воинов этой армии, её генерала, даже тяжёлую артиллерию, коей являлся Цербер. Эйнхерии приходили с докладом каждые два часа, сообщая те или иные подробности. И вот теперь, когда полчище мертвецов приближалось к Асгарду, мы с трикстером выступили против него. Асы были преданы нам душой и телом, но сражались отнюдь не за нас, скорее за Родину. Когда Лафейсон собирал армию, объясняя, какая угроза нависла над нашим миром, Сиф пристально следила за ним, а заодно и за мной. Воительница ловила каждое слово, проверяя уровень его правдоподобности. Однако и Тор слепым доверием не отличался, особенно после того случая с Фостер. Он отправил её на Землю тем же вечером, но сам факт присутствия богини смерти в Асгарде, да ещё и в теле его возлюбленной, сильно настораживал. Но Локи сплёл искусную паутину изо лжи, выворачивая полотно событий наизнанку, выставляя Асгард лишь жертвой нападения. Армия приближалась, а мой Пегас тревожно бил копытом о землю. Между двумя враждующими теперь пантеонами было несколько десятков метров, но даже на таком расстоянии я чувствовала ненависть Персефоны и её дочери. Аида в первых рядах не было, что означало, что он присоединится потом, к десерту. Персефона остановилась, подав знак армии, чтобы та прекратила движение. Я взглянула на трикстера. Тот лишь кивнул, давая понять, что я зря нервничаю. Фернир начал рваться с цепи, как только завидел Цербера. Четвёрка эйнхерий, на которых Лафейсон наложил морок, еле удерживала его. А море мертвецов, тем временем, быстро разливалось по пустыне Свартальфахейма. Численность армии была велика, да и боевая подготовка сомнений не вызывала. Помимо героев, которым благоволили мы, боги, здесь были и павшие воины. О, сколько душ получил Аид во время греко — троянской войны. Для Его загробия эта война была сущим праздником. Души мертвецов получили назад свои истлевшие тела, обретая плоть. Конечно, Персефона приложила руку к тому, чтобы придать им более — менее человеческий вид, коим они обладали прежде. А иначе бесплотным душам трудно было бы вернуться назад к своим дряхлым костям. На их лицах был виден звериный оскал, а их глаза безумно блестели. Задеревеневшие пальцы сжимали рукоять меча. Мертвецы переминались с ноги на ногу, ожидая команды к началу боя. Никаких переговоров не будет — никто отступать не собирается. О просьбах и вразумительных словах и речи быть не может — каждая сторона здесь только ради битвы. И не на жизнь, а на смерть. Персефона подняла двузубец Аида вверх. Армия взревела от ликования и предвкушения крови. Трикстер же, в ответном жесте, направил остриё Гунгира к небу. Асы издали боевой клич, наполняя меня уверенностью в нашей победе. Персефона прервала этот гул одним движением — направила зубцы в нашу сторону. С криками и гиканье море мертвецов хлынуло на нас. — За Асгард! — бодро крикнул Фандрал, ударяя коня в бока. Эйнхерии подхватили этот клич и ринулись на врага. Мы с трикстером стояли на возвышении, наблюдая за боем со стороны. Я держала в поле зрения рыжую голову Макарии, которая с готовностью протянула свои руки вперёд. Её нужно было нейтрализовать первым делом, иначе половина нашей армии погибнет, даже не вступив в бой. И трикстер предложил решение этой проблемы. Асы и мертвецы ещё не сошлись в битве, а Макарию уже ждало небольшое препятствие. Хель появилась из ниоткуда. Ума не приложу, как Локи удалось договориться о помощи с богиней смерти. Высокая и статная, она преградила путь юной Макарии. Схватив её за волосы, Хель отшвырнула девчонку подальше от поля битвы, давая возможность асам схлестнуться с мертвецами. Богиня смерти исчезла с поля боя, как и Макария. — Проверю их — и приступим к исполнению плана, — сказала я трикстеру и ударила Пегаса в бока. Конь легко взмыл над землёй, унося меня ввысь, давая возможность разглядеть действия на земле. Заговорённое мною оружие легко проходилось точёной сталью по истлевшим и иссохшим телам Аидова воинства. Эйнхерии рубили головы направо и налево. Сиф без труда устраняла противников, закалывая их своим мечом. Они дрались спина к спине с Аполлоном, прикрывая друг друга. Тор крушил врагов молотом, который мне тоже пришлось заговорить. А спину ему прикрывал вступивший в бой Локи. Заметив, как Цербер разрывает асов на куски, я выпустила молнию, которая ударила рядом с Фенриром. Эйнхерии сняли с волка Глейпнир, выпуская его на свободу. Клацнув зубами, животное в несколько огромных прыжков настигло Цербера, впиваясь зубами в одну из его трёх глоток. Пёс протяжно взвыл, скидывая волка с себя. Фенрир пропахал своим телом доброе расстояние, сбив при этом с ног несколько воинов обоих лагерей. Из этой битвы выйдет живым только один, и мне бы очень не хотелось, чтобы это был Цербер. Облетев поле боя, я, наконец, заметила в самом отдалении двух богинь. Я спустилась ниже, кружа над их головами. Макария, слизывая кровь с разбитых губ, поднималась с земли. Она достала из — за пояса кинжал и бросилась на Хель. Богиня смерти скандинавского пантеона была выше, одна половина её тела была мертвенно бледной, а вторая — иссиня — чёрной. Она уклонялась от ударов Макарии с лёгкостью, но дочь Аида была бы не его дочерью, если бы так просто сдалась. Она была гибкой и юркой, била метко и точно. Но и Хель была не промах. Она пользовалась своей недюжинной силой, швыряя Макарию о каменистые выступы как тряпичную куклу. Удостоверившись, что эйнхериям не грозит бесславная смерть, я вернулась на поле боя, в самый центр кровавой бойни. Спрыгнув с Пегаса, я твёрдо встала на землю, готовая принять любой удар. Мой конь тоже принял участие в битве. Мощными крыльями он сметал мертвецов, отбрасывая их на землю, а ударами сильных ног заставлял их падать замертво. Они пытались вонзить в него меч, но доспехи, которые выковал для него Гефест, были прочны и прекрасно несли свою службу. Слейпнир был ничем не хуже Пегаса. Отсутствие крыльев было компенсировано дополнительной четвёркой сильных ног, которые буквально втаптывали противника в землю. Отражая градом сыпавшиеся удары, я двигалась к Гераклу, которого заприметила в этой кровавой суматохе. Мою спину никто не прикрывал — у меня было защитное поле. Поначалу это обязанность хотел выполнять трикстер, но я отказалась. Он должен был прикрывать спину брату. Так было всегда. Геракл обезоружил очередного аса голыми руками, убив его собственным мечом. Павший герой завидел меня и сжал немаленькие кулаки. Удобнее перехватив меч, я ринулась на него. Геракл одним ударом выбил меч из моих рук и мощной ладонью схватил за шею, приподнимая над землёй, а затем бросая на землю, продолжая сдавливать моё горло. Я вскрикнула, больно ударившись спиной. — Прости, спасительница, — тихо проговорил Геракл, ослабляя хватку. — Мог бы и понежнее, — прошипела я, морщась и изгибаясь. Я потянула ему руку тыльной стороной ладони. Герой заметил тонкий хвостик нити, выглядывающий из наруча. — Только по моей команде, — сказала я, наблюдая за тем, как Геракл быстро выуживает цепь и прячет её. Затем я нащупала меч и сжала рукоять. — А сейчас тебе придётся умереть. Я с силой приложила его рукоятью по виску, и герой рухнул на меня, придавив немалым весом сильного тела. Едва спихнув его с себя, я поднялась, хватаясь за ушибленную спину. У меня осталось три цепи. Остальные восемь — у Локи и Аполлона. Когда Хаймдел сообщил о приближении армии, я спустилась в Аидово царство. Трикстер оказал мне услугу, наложив морок. Никто в царстве мёртвых не знал о моём прибытии, кроме моих павших героев. Я попросила их о помощи, зная, что они не откажут. В царстве Аида у них были особые условия существования. И это тот случай, когда «особые» не значит «привилегированные». Аид держал двенадцать героев на асфоделовом лугу, на самом его краю, прикованными к скале. Измождённые герои висели на цепях, выкованных самим Гефестом. И даже Геракл не мог их разорвать. Аид пытал моих героев за поклонение мне, поэтому они без колебаний согласились мне помочь. Мне пришлось защитить их от любого оружия, чтобы привести план в действие. Убив ещё несколько мертвецов, я обнаружила, что Аполлон один на один дерётся с Ахиллесом. Брат должен передать ему цепь, но проблема в том, что герой слегка недолюбливает его после того, как умер от руки солнечного бога. Я предлагала Аполлону поменяться со мной или с трикстером, но он наотрез отказался. И сейчас я надеялась, что он сделал это не зря. Заслышав приближение врага, я резко обернулась и вовремя. Мой меч с лязганьем ударился о меч Персея. Отразив удар, я сделала пару выпадов, выбила меч и вонзила свой в истлевшее тело героя. Вогнав оружие по самую рукоять, я приблизилась к герою, протянув ему руку тыльной стороной ладони. Персей резко выдернул цепь за кончик и спрятал её. Я вынула меч, и герой упал на землю, довольно правдоподобно изображая собственную смерть. «Локи. У меня осталось всего две цепи. У тебя?» — подумала я, устанавливая мысленный контакт с Лафейсоном. «Один Беллерофонт. Менелай, Телемах и Нестор уже получили свои». «Только будь осторожен». «Не тревожься, Паллада». Я выдохнула и направилась на поиски Ясона. Пробираясь через море мертвецов и асов, я размахивала мечом направо и налево. От криков, стонов, лязга стали, запаха тления и серы начинала кружиться голова. Душераздирающий вой Фенрира заставлял тело покрываться противными мурашками. Каждый раз, когда я слышала ржание Пегаса или Слейпнира, я думала, что смерть добралась и до них. Я ждала появления Аида, зная, что оно превзойдёт все мои ожидания. Время тянулось как густая смола. Земли Свартальфахейма впитывали всё больше и больше крови, а мертвецам не было конца. Персефона с безумной радостью вонзала двузубец в асов, отбрасывая их обмякшие тела в сторону и продолжая движение дальше, пытаясь отыскать меня. Но я прекрасно понимала, что сама она меня не убьёт. Сбережёт для драгоценного мужа. Разрубив очередного мертвеца пополам, я заметила, как Сиф одерживает победу над Ясоном. Она наносила удар за ударом, пока не вонзила меч в его сердце. Герой рухнул на землю. Я буквально прорубила себе дорогу к тяжело дышащей асинье и присела рядом с Ясоном, нащупывая его руку. — Ясон, — выдохнула я, чувствуя, как аргонавт кончиками пальцев вытягивает цепь, спрятанную в наруче. — Моя царица, сейчас не время, — бросила Сиф, поразив очередного противника. — На прощание есть время всегда, — выдавила я, сжав руку героя, понимая, что цепь уже в его ладони. Остался лишь Одиссей, и мы будем готовы к приходу Аида. Хотя к его появлению никогда нельзя подготовиться полностью, ибо он обожает приятные и не очень неожиданности. — Но не на поле боя, — жёстко отрезала Сиф. Я поднялась с колен, замечая движение за спиной воительницы. В два шага сократив расстояние, я оттолкнула асинью, принимая удар на себя. Меч Одиссея скользнул по моему. Герой поддался, позволив мне выбить меч из его рук. Я пронзила Одиссея насквозь. Герой медленно осел на землю. Я аккуратно вытаскивала оружие, пока Одиссей доставал из наруча цепь. Пока я прикрывала его своим телом, царь Итаки спрятал цепь и притворился мертвым. Это труда не составило, если учесть, что он и так мёртв. — Вы в долгу у меня, леди Сиф, — проговорила я, отходя от тела Одиссея. — Сочтёмся, — ответила асинья, поднимаясь. « Локи, я…» — моя мысль осталась незаконченной. Змеи чёрной материи засвистели в воздухе, мгновенно поражая цели. Он здесь. Он идёт. Он источает яд смерти и поражает всех своим проклятьем. Чёрными щупальцами оно проникает в асов, заставляя их испытывать жгучую боль. Проклятие убивает медленно, принося адские муки проклятому. Эйнхерии падали замертво, поражённые смертоносной силой. Аид появился на поле боя внезапно. Он медленно шёл, рассекая море своих мертвецов, которое расступалось перед ним. Его загробие вскидывало руки, посылая проклятие направо и налево. Я с замиранием сердца следила за направлением очередной змеи и с ужасом поняла, что её целью был брат. Леди Сиф оказалась быстрее меня. Она успела среагировать первой, отталкивая Аполлона и получая его проклятие. Асинья на мгновение замерла, хрипя и хватая ртом воздух. Смертоносная сила проникла внутрь, с кровью разносясь по всему телу. Она выступила на коже паутиной вен, заполоняя глаза тьмой. Асинья рухнула на землю совершенно обездвиженная, не в силах что — либо сделать. Обескураженный Аполлон поднялся с земли и кинулся к ней. Я тяжело дышала, понимая, что от проклятия спасения нет. Краем глаза я увидела новую змею, которая направлялась к Фандралу. Я выпустила молнию так, что она ударила рядом с ним, отбрасывая воина в сторону. Змея проклятия врезалась в землю. Смертоносная сила продолжала рассекать воздух, одаривая муками всех и каждого. И меня она стороной не обошла. Эта чёрная змея была быстрее других. Она стремительно приближалась ко мне, не оставляя шанса на побег. Но снова осечка. Я почувствовала, как меня резко дёрнули за руку, разворачивая спиной к надвигающемуся проклятию. Тело пронзил разряд электрического тока неимоверной силы. Я с силой зажмурилась, вскрикнув. И только когда я услышала звук падающего тела, ко мне пришло понимание, что это не моя боль. Развернувшись, я обнаружила лежащего на спине Лафейсона. Его тело скорчилось в судороге, а на лице виднелись чёрные вены, ползущие к глазам, заполоняя их смертью. Меня жгло изнутри, я буквально слепла от ужасающей боли. Опустившись на колени, я убедилась, что Локи ещё дышит. — Хаймдел! Радужный мост вернул нас в Асгард. Я намертво вцепилась в плечи трикстера, обезумевшим взглядом наблюдая за тем, как он извивается от смертельных мук. Хаймдел забрал и леди Сиф. Всех, кто пострадал от проклятия. Лекари грузили их на носилки, унося прочь. Я же не отходила от Локи, цепляясь за него ледяными пальцами и сотрясаясь всем телом. Его голова лежала на моём бедре. Трикстер судорожно хватал ртом воздух, хрипя и извиваясь от боли, которая медленно пожирала его изнутри, выжигая клетку за клеткой. — Глупый, глупый бог, — шептала я, раскачиваясь взад — вперёд. Внезапно я почувствовала, как сильные руки сжали меня в стальные тиски и оттащили от трикстера. Я брыкалась и извивалась, наблюдая за тем, как Лафейсона грузят на носилки. Поняв, что это был Аполлон, я чуть поутихла, но успокаиваться не собиралась. — Пусти, Аполлон! Ударив брата по рукам, я получила желанную свободу. — Вернись к своей армии, — твёрдо заявил он. Я часто и тяжело дышала, стискивая зубы от тех мук, что испытывает трикстер. Я сжала кулаки так, что ногти больно впились в кожу. Боль должна отрезвлять, а она лишь подливает масла в огонь. Какого чёрта он вообще подставлялся, если его ребёнок способен защитить нас обоих?! — Вернись к армии, Афина. Я взглянула на него. — Останься здесь, — приказала я, — следи за Сиф и Локи. Ты выполнил свою часть плана? — Да. Только не наделай глупостей. — Ничего не могу обещать. Иди, найди Фриггу, расскажи о проклятии, она может помочь. — Афина. — Иди! Аполлон упрекнул меня взглядом, но ушёл. — Хаймдел, отправь меня аккурат в то место, где находится Персефона. — Да, моя царица. Радужный мост доставил меня прямо в то место, в котором Персефона вонзала двузубец в эйнхерию. Она ещё не успела воссоединиться с мужем, и это было очень кстати. Богиня резко развернулась, заметив моё появление, и выбросила руку с оружием вперёд, нанося удар. Я успела увернуться, вызывая копьё. Меч я выронила как раз тогда, когда Лафейсон рухнул на землю. — Нападаешь со спины, Афина Паллада? — ехидно заметила она, удобнее перехватывая двузубец. — Если бы я захотела напасть со спины, то ты была бы уже мертва, — выплюнула я и начала атаку. Боль и ярость захлестнули меня, придавая сил. Я наносила удар за ударом, а Персефона едва успевала их отражать. В конечном итоге двузубец Аида оказался на земле, рядом со своей владелицей. Я приставила острие копья к её горлу. — Неужели убьёшь меня, непорочная Афина Паллада? — ядовито протянула она, тяжело сглотнув. — Не хочу тебя огорчать, но твоя смерть скорее не цель, а средство, — проговорила я, убирая копьё. Затем резко выбросила руку, буквально проникая в её грудную клетку. Левая рука погрузилась в её тёплое естество, нащупывая трепещущее сердце. Персефона зашлась в беззвучном крике, выгнув спину мне навстречу. Заслышав яростный рык Аида, я растянулась в довольной ухмылке. Мне нужна его боль. И судя по тому, как резко змеи проклятия рассекали воздух, он приближался, чувствуя боль своей жены. Не одной же мне страдать из — за брака на крови. Персефона вцепилась в меня дрожащими руками, глядя с мольбой в глазах. Я резко выдернула руку из грудной клетки, вырывая её сердце. — Ты не сделаешь этого, — с сомнением заметила Персефона. — Афина! Громогласный окрик Аида заставил меня улыбнуться. Он ни капли не изменился, будто был не в Тартаре, а в Элизиуме. Я чуть сжала сердце Персефоны, наблюдая за тем, как Аид корчится от боли. — Ты не сможешь убить сестру только для того, чтобы причинить мне боль, — процедил он. — Думаешь, я буду смотреть на твое идиллическое воссоединение с семьёй после того, как ты убил моего мужа? Ошибаешься, отродье преисподней! Я сжала сердце Персефоны сильнее. Сестра стонала от боли, Аид корчился, прожигая меня взглядом. Я заметила, как меж его пальцев зарождается змея проклятия. — Только дёрнись — и тогда я и вправду убью её. — Как ты вообще до этого додумалась? — прохрипел Аид, сжав кулаки. — Тисифона хотела вырвать моё сердце. А твоя жена предупредила, что ты знаешь, как убить олимпийца. Ты мне даже показал, как это сделать. Теперь не жалуйся. — Но я ведь твоя сестра, — простонала Персефона. — Ты перестала ей быть тогда, когда позволила ему разрушить мою жизнь. Я сдавила сердце что есть мочи. Оно немедленно превратилось в прах, осыпаясь сквозь мои пальцы. Я отходила от бездыханного тела Персефоны назад, чувствуя, как щеку обжигает горячая слеза. Обезумивший Аид издал нечленораздельный, почти звериный рык, прижимая к себе обмякшее тело любимой жены. Я понимала, что через пару мгновений гнев захватит его в стальные тиски. И я не ошиблась. Бог бережно опустил мёртвую Персефону на землю и медленно поднялся. Затем резко выбросил руки вперёд, выпуская ядовитое проклятие. Змеи с силой ударили меня, отшвыривая к скалистому выступу. Защитное поле сработало — проклятие не смогло проникнуть внутрь. Я тяжело поднялась, шипя и морщась от боли. Её было столько, что, казалось, она сводит с ума, становясь кровью в жилах, воздухом в лёгких. — Теперь у тебя есть всё, чего можно желать! Зачем тебе нужна месть?! Ты сама во всём виновата! — говорил Аид, приближаясь. На поле боя становилось пустынно. Наши ряды, как и ряды Аида, редели. Земля Свартальфахейма усеяна трупами, пропитана кровью. Истерзанный Фенрир едва волочит перебитые задние лапы, но победа осталась за ним. Слейпнир и Пегас всё ещё бьются, но их силы на исходе. После того, как Тор стал свидетелем поражения брата и Сиф, он будто озверел. Он крушил врагов с удвоенной мощью, существенно сокращая их численность. Эйнхерии не теряли боевой настрой, особенно те, кто бился рядом с Фандралом и Вольштаггом. Эти двое подбадривали всех, как могли, находясь при этом на исходе. О судьбе Макарии и Хель мне неизвестно, но очень надеюсь, что первую постигла та же участь, что и Цербера. — Ты сбросил меня на дно бездны, оставшись при этом ненаказанным. У тебя было всё, когда у меня не было ничего. Пора меняться. Я выпустила в него мощный разряд молнии. Аид отлетел на доброе расстояние. Я провела рукой по животу, надеясь, что выдержу этот бой. Держась за ноющую спину, я двинулась к Аиду, который тяжело поднимался с земли, отфыркиваясь от пыли. — Разве тебе не достаточно той боли, что я испытываю? Ты отняла у меня жену. — А ты у меня — мужа. Один — один. — Ты никогда не повзрослеешь. И никогда не справишься со своими страхами. Как поживает то чудовище под твоим сердцем, которое так усердно оберегает свою мамочку от ударов судьбы? От таких, как этот. Новые змеи, бьющие с удвоенной силой. Я рухнула на землю, глотая пыль и харкая кровью. Вытерев грязные губы, я увидела, что лежу рядом с Одиссеем. Как же далеко меня отбросило. — Одиссей. Поднимай героев. Окружайте Аида. Ждите моей команды, — прохрипела я, с трудом поднимаясь на колени. — Он не чудовище. Я встала на ноги и повернулась к Аиду. — Нет, он монстр. И ты это знаешь. Только теперь получается такая интересная картина: его папочка вроде как благородный рыцарь, спасающий свою беременную жену от проклятия мерзкого Аида. А вот мамочка выходит самым настоящим монстром, убивая свою родную сестру. Я закрыла глаза и покачала головой. Затем взглянула на Аида. — Ты хочешь сломать меня? Так ведь я уже сломлена. Тобой. Той ночью, в моей собственной спальне. Ты убил меня. Я лишь притворялась живой. — Мертвецам не нужно ничего, кроме могилы. А ты же жаждешь мести, словно живая. Тебя оживил этот бог, который уже поплатился за это. — И ты поплатишься, Аид. За всё. — Я был в Тартаре! Испытывал адовые муки только из — за твоей прихоти! Ты забрала мою жену, а теперь говоришь, что я поплачусь? — Именно. Я выпустила молнию в небо, подавая Тору сигнал. Бог грома ударил молотом по земле, заставляя её содрогнуться, а всех, кто стоял на ногах — упасть. Павшие герои сориентировались быстро. Они мгновенно окружили Аида, и когда тот поднимался с земли, разом накинули на него цепи, как лассо. Герои потянули цепи на себя, заковывая Аида в плен. — Думаешь, эти ниточки меня удержат? Бог напряг мышцы, пытаясь их разорвать, но тщетно. — Думаю, да. — И что ты будешь делать дальше? Убьёшь меня? Будешь пытать, теша своё эго? — Я рассмотрю твои предложения, а пока, будь любезен — заткнись. По моей молчаливой просьбе Геракл ударил Аида по лицу. Бог отключился. Ненадолго, но всё же. — Хаймдел. Радужный мост открылся, забирая пленённого бога вместе с героями. А битва всё продолжалась. Мертвецов не победить, их слишком много. В этот момент рядом со мной, снова из ниоткуда, выросла фигура Хель. Она бросила измождённую, но живую, Макарию к моим ногам. Я благодарно кивнула богине. Та лишь усмехнулась и мгновенно исчезла. Богиня смерти протяжно застонала, переворачиваясь на спину. Свистнув Пегасу, я позвала его к себе. Измождённый конь прилетел через пару мгновений. Я едва втащила Макарию на Пегаса, оседлала его и ударила в бока. Конь с трудом поднялся, унося нас дальше от поля боя. Спускать избитую богиню было проще — она начинала регенерировать, поэтому смогла хоть как — то помочь мне в своём спуске. Пегас лёг на землю, а мы облокотились о его бок. — Ты должна увести армию, Макария. А взамен я верну тебе отца. Целого и невредимого. Вы возвратитесь в своё царство, и я больше никогда не вспомню о вас. — А мать? — Персефону мне не вернуть. — Ненавижу тебя. — Я знаю. Так что, хочешь вернуть отца? Богиня колебалась. — Когда он будет дома? — Через несколько дней. Мой отец придёт за ним, я уверена. А он — то уж точно позаботится о своём любимом брате. — Нарушишь слово — и мы вернёмся. Мы возвратились на поле битвы. Макария велела мертвецам забрать тело своей матери и убраться восвояси. Тело едва живого Цербера они тоже унесли с собой. А Хаймдел забрал домой нас. С трупами было решено разобраться позже. Я добралась до своих покоев полуживая. Спасибо Тору, который поддерживал меня. Я ввалилась в чертоги обессиленная. У окна заметила Одина, который стоял, сложив руки за спиной. Фригга сидела у постели трикстера. Локи был бледен, чёрные нити проклятья временами проступали на теле и лице. У него был жар. Он метался по кровати, тяжело дыша, сжимая простыни до белых костяшек. — Умоляю, скажите, что хотя бы в вашем мире есть лекарство от проклятия Аида, — простонала я. — Сожалею. Один взглянул на меня единственным глазом, в котором я заметила предательски блестящую слезу.