Тарот

      Кто-то мог бы подумать, что работа жреца одна из самых лёгких на свете – день за днём только и делай что бубни молитвы, да проводи службы раз в неделю. Ничего сложного, так ведь? А вот и не так! Улирон – жрец, большую часть жизни проведший во служении Творцу, на своей собственной шкуре успел испытать каково это: работать в храме… хотя даже не в самом храме, нет, Улирону, как и ещё нескольким жрецам, полагалось следить только за одним из трёх молитвенных залов.       Размерами, он походил на небольших размеров площадь. Потолки поднимались на добрый десяток метров вверх, пол устилала мозаика с изображением различных, приятных глазу прихожан, рисунков. Стены так же покрывала роспись, несущая в себе различные религиозные сюжеты, такие как «Сотворение мира», «Пробуждение Творца» и… много чего там было. Были и десять широких, массивных колонн поддерживающих сводчатый потолок, были металлические люстры, опускавшиеся и поднимавшиеся сложным механизмом из цепей и верёвок, были свечи… о, эти проклятые свечи!       Как-то раз Улирону было настолько скучно, что он решил посчитать все свечи, освещавшие зал без учёта факелов и ламп. Вышло что-то около трёх с половиной тысяч. Три с половиной тысячи свечей, которые приходилось каждый день тушить, менять, зажигать вновь…. Творец всемилостивая, да ему уже в кошмарах сняться эти свечи! А ведь помимо них, надо было вытирать полы от грязи, наносимой ногами прихожан, надо было начищать золотые украшения на колоннах, надо было полировать статуи… хотя нет, отнести это к разряду «жалоб» Улинор всё-таки не решился. Статуи ему нравились.       Прекрасная композиция, размещённая только в одном из трёх залов, в его зале являла собой Творца и девятерых Стражей, сотворённых ею, чтобы защитить мир от Тьмы. Одна мысль о прекрасных статуях заставила Улинора повернуться к изголовью зала и взглянуть на них. Первой, конечно же, он увидел Творца, стоящую на небольшом мраморном возвышении, в полный рост поднимаясь над своими защитниками.       Высокая, фигуристая женщина с аккуратно собранными волосами. При одном взгляде на её прекрасное, доброе, умиротворённое лицо на душе у Улинора становилось теплее и спокойнее. Творец смотрела на него глазами матери, глазами любящей жены, глазами истинного воплощения женщины.       Но когда взгляд жреца опустился ниже, к девятке меньших, отлитых из серебра статуй, о теплоте и умиротворении не возникало даже и мысли. Стражи. Девять крылатых фигур, вселяющих в сердца любого, кто смотрел на них, священный страх и благоговение. Казалось, что они смотрят прямо на тебя, смотрят тебе в душу, решают, достоин ли ты жить или тебя ждёт смерть.       Стражи пугали Улирона. Стражи пугали, но Творец вновь возвращала в сердце покой и умиротворение… такой вот странный контраст в душе создавал взгляд на эту композицию. Жрец был далёк от того, чтобы считать себя ценителем высокого искусства, но про эти статуи он мог сказать совершенно точно – они прекрасны… что?       Только сейчас он заметил фигуру, в простых, местами даже бедняцких одеждах. Отсюда Улирон не мог разглядеть кто стоит около статуй – мужчина или женщина, но одно он мог сказать точно: человек не являлся служителем храма, а значит ему нельзя находиться в зале. Для нищих и тех, кто искал убежище, были отдельные места, но здесь же дозволено было проводить лишь молитвы и возносить хвалы Творцу. - Эй! – крикнул Улирон, двинувшись к незнакомцу… или незнакомке, - вам нельзя здесь быть в такое время! Позвольте я… Договорить он не успел, потому как ночной гость обернулся, и жрец увидел его лицо. Её лицо. Рабыня принца Гирлата хоть и оставалась, по сути своей, простой невольницей, имела определённый вес, куда больший, чем у самого Улирона. Она иногда приходила в храм обряжаясь простолюдинкой, и местные жрецы уже успели привыкнуть к тому, что столь высокопоставленная гостья посещает их инкогнито. - О, Творец, - выдохнул он, остановившись на месте как вкопанный, - простите! Я не знал, что вы… не знал, что вы решили посетить храм в такое время… меня никто не… - Не извиняйтесь, - улыбнулась девушка, одарив Улирона своим чарующим взглядом. – Брат моего господина болен, и я пришла просить Творца об избавлении для него и возлюбленной нашего лорда. - Да, - робко кивнул Улирон становясь рядом с девушкой. Та, хоть и была одета более чем скромно, всё равно каким-то образом сумела вызвать у жреца греховные мысли, от которых тот с огромным, просто титаническим трудом избавился. – Благородный порыв, леди… - Я не леди, - улыбнулся рабыня, вернув свой взгляд к Творцу и Её Стражам. – Я просто вещь в руках моего господина. - Э… - Улирон понял, что не имеет понятия, что ему сейчас говорить и сказал единственную вещь, которая была уместна всегда и везде: - Давайте помолимся, за здоровье принца и его матери. - Да, - кивнула рабыня, - молитвы, это всё что осталось… *** - Что с ним теперь будет?.. – тихо спросил старик, которого, как уже успел понять Тарот, величали лордом Науронтом. Выглядел тот весьма жалко – сгорбившийся, с мешками под глазами от бессонных ночей, пустым, ничего не выражающим взглядом. Лорду, на самом деле, было около сорока пяти, но выглядел он при этом на все шестьдесят, а то и больше. Только вот Тарот видел его совсем другим. Он видел, что дух Науронта так же крепок как и раньше, ему нужен лишь хороший пинок, который заставит старика подтереть сопли и взяться за дело. А дел у него будет ой как не мало…       Демон успел изрядно поиграть с лордом. Науронт был для Обманника основной проблемой, с которой тот ловко разделался привычными методами – не прямым воздействием. Сначала демон строил разлады в семье лорда, затем поработил старшего сына, сделав того своей послушной игрушкой, ну а под конец и вовсе отравил своим колдовством жену и младшего сына, чтобы окончательно добить старика, превратив его в вяло бормочущее нечто.       Они стояли в тех же покоях, куда и проник Тарот, в поисках колдуна. В те же покоях, где его нашли трое разъярённых стражников, которым оказалось весьма непросто доказать, что Тарот не засланный убийца, а один из… люди называли их Чемпионами, но сам воин прекрасно знал, как ему далеко до подобного титула.       Так или иначе, они стояли по обе стороны от кровати, где всё тяжело дышал мучимый агонией принц Гирлат. Мальчишка хоть и тяжело, но всё-таки сумел пережить Прикосновение Энтара к своей подгнившей душонке, а это в какой-то мере было хорошим знаком. Оставалась, правда, ещё куча плохих, отвратительных и просто дерьмовых, но разгребать всё это Тарот решил по порядку. Первым в списке был малодушный принц. - Он больше не будет рабом демона, - пожал плечами Тарот, прекрасно знавший, как отец мальчишки отреагирует на новость. Но Науронт и так всё понял, и ждал только подтверждения своих мыслей. - Но всё равно останется рабом, - прошептал лорд, тронув рукой окровавленный лоб сына. - Да, - без обиняков сказал Тарот. Ему, как никому другому, хорошо было известно о том, каким «даром» он наградил Гирлата. Служба одному из Стражей имела в себе некоторые приятные стороны, но вот свобода в их числе явно не значилась. Все отмеченные «Меткой», как они прозвали Прикосновение Энтара, сидели на такой же цепи как и та, что сковывала сердце мальчишки, только их цепи были серебряными. - И что теперь? – всё так же тихо спросил Науронт. – Он… мне отправить его в горы? В ваш храм? - Если выживет, - кивнул Тарот. - Выживет? – пробормотал Науронт, - но ты же говорил… говорил, что он пережил прикосновение! – старик хоть и был близок к тому, чтобы попытаться схватить Тарота за руку, но разум всё-таки возобладал, и он вернулся к словам. – Даже лекарь говорит, что жизни его ничего не грозит! - Мы проводим этот ритуал только в стенах нашего храма, - нахмурившись сказал Тарот, - угадаешь почему?       Науронт попытался было что-то сказать, но воин прервал его взмахнув рукой. - Не трать время. Мы набираем рекрутов только в храме по одной простой причине – он является одним из самых защищённых мест в мире. Твари во тьме чувствуют рождение каждого из нас. Перерождение. Чувствуют и знают – каждый из нас в этот миг слабее котёнка. - И, ты хочешь сказать… - голос лорда дрожал так же как и его руки. - Когда нет вековых заклятий, когда рядом нет братьев, готовых поднять меч на защиту новообращённого, твари придут за ним. Придут и разорвут на куски… в лучшем случае. Здесь, - Тарот оглянулся по сторонам, - они появятся через пару часов. Свет Стража для них словно маяк, а пробраться во дворец, как ты уже понял по моему появлению, не так уж и трудно.       Старик ничего не ответил. Он только лишь поглаживал лоб сына и смотрел на окровавленное лицо искажённое гримасой боли. Тарот так же молчал. Мальчика был проблемой, был обузой, которую ему пришлось сотворить, чтобы самому не попасть под власть Обманника, но что теперь? Бросить человека, носящего такую же Метку как и он сам на поживу тварям?.. Моральным дилеммам Тарот не был особо подвержен. Точнее, он вообще не был подвержен дилеммам и почти любой возникавший перед ним вопрос решал сразу же – здесь и сейчас. Таково было первое правило выживания для тех, кто посвятил жизнь служению Энтару. - Вели отправить послание в Атор, - всё так же хмуро сказал Тарот, посмотрев в окно, где уже проглядывались первые лучи рассветного солнца. - Атор? – встрепенулся лорд, - ваш горный храм? - Парня надо доставить под защиту, - сказал Тарот, не отрывая взгляда от окна. Вместо восходящего солнца он видел лишь потоки чёрного дыма, неторопливо стягивающиеся со всего города. Стягивающиеся к одной простой цели - принцу, бесполезным поленом лежащему на кровати перед ним. – Один я его везти не могу, да и время терять тоже. - Я… я выдам тебе столько воинов, сколько потребуется! Забирай хоть весь гарнизон! – в голосе Науронта звучала надежда, весьма искренняя надежда на то, что сына удастся спасти. Только он забыл одну деталь – охотятся на Гирлата далеко не люди. - Как ты вообще стал лордом, имея задницу на плечах вместо головы? – спросил Тарот, подойдя к балкону и захлопнув двери. – Или у тебя только сейчас такая метаморфоза произошла? Весь твой гарнизон, опять-таки если повезёт, либо разбежится, либо передохнет. - Да как ты смеешь!.. – возмутился Науронт, в котором проснулись остатки былого величия, но под взглядом красного глаза Тарота они быстро сошли на нет. - Птица будет лететь до Атора день, - сказал он, проигнорировав гнев правителя, - помощь подойдёт ещё через три. В общей сложности четыре дня. Долго, но терпимо. Обманник не успеет спрятаться. - Обманник? - Ты уверен, что у тебя так мало проблем, что можешь думать о новых? – поинтересовался Тарот, подходя ко всё ещё лежащему на кровати принцу. Воин окинул мальчишку изучающим взглядом, а затем просто подхватил его на руки и пошёл в сторону выхода. – Покажи, где у вас тут самый укреплённый зал. ***       Тронный зал оказался самым укреплённым местом в замке. Здесь не было никаких окон, только одна широкая дверь, и один давно заброшенный тайный ход, наличие которого Тароту показалось скорее плюсом чем минусом. Он никогда не был сторонником глупой, но крайне геройской смерти. Из украшений в зале были гобелены, закрывавшие почти все стены, несколько флагов, статуи изображавшие каких-то баб…       В сопровождении заметно оживившегося Науронта и десятка его стражников, Тарот положил принца на пол, ровно в центре зала, а когда лорд заикнулся об удобстве, то получил в ответ: - Гроб ему помягче сделай, - и больше о подобном не спрашивал.       Тем временем Тарот стремительно и беспощадно уродовал красоту зала – он срывал со стен гобелены, сдирал золотые украшения с колонн, даже разбил несколько прекрасных, мраморных статуй. И при этом, он не забывал объяснять свои действия для лорда и его людей, глядящих на Тарота, словно на умалишённого. - За этими тряпками я не увижу какие твари лезут через стены… тени прячутся в золоте… тебя когда-нибудь била по морде ожившая статуя? Меня била. Больше не хочу. - Да что ты в конце концов делаешь?! – не выдержав всего этого безумства выпалил Науронт, потерявший всякую надежду осознать происходящее ровно в тот момент, когда Тарот потребовал, чтобы все десятеро воинов сопровождения помочились на окованные железом и серебром двери тронного зала. - Конкретно сейчас я хочу сделать так, чтобы призрачные псы наконец оставили меня в покое. Эти твари меня уже два раза за последний день сожрать пытались. Через камень они пройти не могут, а через дерево – запросто. Запах мочи их отпугнёт. - Я… я не об этом, - мотнул головой лорд, - что ты вообще здесь делаешь?! Как всё это понимать?! - Если ты ещё не понял, - вздохнул Тарот, с сомнением оглядывая мраморный трон. – Я хочу подарить твоему сыну четыре дня жизни. - Но ты говорил, что… - Каждая тварь в городе жаждет его крови, и тварей этих куда больше чем мне хотелось бы, - согласился Тарот, - но это не значит, что я отдам им мальчишку так просто. - С-спасибо тебе, - выдохнул Науронт, не верящим взглядом глядя на воина. Старик, несомненно, попытался бы и расцеловать Тарота, если бы тот вновь не остудил его, на этот раз, тёплый порыв. - А теперь хватит путаться под ногами. Валите нахрен отсюда! И, если хочешь избежать лишней мясорубки, выведи вообще всех людей из замка. Эти четыре дня здесь будет…       Двери, на которые так никто и не удосужился помочиться, с громким ударом разлетелись щепками под ударом целой стаи призрачных псов. Тарот видел их сначала как сплошной поток рычащего и распыляющегося тумана… из которого один за одним выходили псы. Высокие, здоровенные словно волки, покрытые чёрными шкурами, где шерсть перемещалась с острымии, без труда пронзающими плоть, шипами. - Что происходит? – прошептал кто-то из солдат, по голосу – совсем ещё молодой. Он судорожно вертел головой в разные стороны, пытаясь понять, что за хрень ворвалась в зал и как с ней бороться. Видимо парню, да и всем прочим стоящим здесь, ещё не приходилось сражаться с подобной нечистью. Они видели, как один за одним буквально из пустоты появлялись призрачные псы, видели взгляд этих злобных чудовищ, слышали их рычание…       Знакомство с этими тварями никогда нельзя назвать приятным, особенно учитывая тот факт, что несколько из них уже пытались убить Тарота ночью, на той дороге возле трактира, а ещё одна подкараулила около спящего принца. Собаки, судя по всему, решили просто доконать его… Но того факта, что призрачные псы являлись одними из самых безобидных порождений чёрного тумана, это не отменяло. - Рубите их! – крикнул Тарот стоявшим рядом воинам, оторопело глядящим на надвигающуюся стаю. Его крик пробудил что-то в глубине их пустых голов и солдаты, схватившись за мечи, бросились в бой… Но Тарот уже не обращал на них внимания.       Его мир сжался всего до нескольких вещей. До клинка в его руке, до мальчишки лежащего на полу позади, и до псов, стремительно сокращавших дистанцию. Вот и весь мир. Остальное, не более чем дымка.       Первая тварь, бросившаяся на него, получила удар рукоятью меча прямо в челюсть. Это её, конечно, не убило, но лишило изрядного количества зубов и отбросило назад. Следующие двое оказались проворнее, один метнулся Тарота под ноги, лишая того возможности маневрировать, а второй вцепился в руку. Попытался вцепиться.       Молодецким ударом меча Тарот отсёк псу его поганую голову, а ударом ноги отшвырнул от себя другую тварь, попутно сломав ей несколько рёбер. Небольшая победа позволила ему бросить короткий взгляд в сторону своих временных союзников, и взгляд этот не принёс никакой радости. Двое из солдат лорда уже лежали на полу с разодранными глотками, ещё один так же лежал, но ещё продолжал бороться с налетевшим на него псом и если бы вовремя не подоспели его товарищи… а, нет, помощь всё-таки опоздала. Даже пронзённый двумя мечами призрачный пёс вцепился зубами прямо в морду солдата и содрал с неё почти всё мясо, обнажая белые кости черепа.       Схватка была быстрой, кровавой и выматывающей. Все ворвавшиеся в зал псы полегли под ударами мечей, и в смерти своей они рассыпались тем же чёрным туманом, из которого и рождались. Тарот видел, как их уродливые тела словно сжигало изнутри неведомое пламя, обращая шкуру, мясо и кости в пепел, разлетающийся под дуновениями невидимого ветра.       Мимо него проносились и души мёртвых солдат. Кто-то из них кричал, всё ещё переживая момент гибели, кто-то наоборот, стремился сбежать подальше от этого места… а третий дух так и не решился покинуть собственное тело. Дух чувствовал что-то, сокрытое от взора Тарота, и не решался выглянуть наружу. В принципе, его вполне можно было понять.       Если оставшиеся в живых солдаты и запыхавшийся лорд, который даже успел убить одного из призрачных псов, видели перед собой только раздолбанные двери, то Тароту открывалось нечто большее. В своём кроваво-красном мире он видел потоки чёрного тумана, стекавшихся к дверям из коридора. Видел в нём клыки и когти новой, только готовящейся принять форму стаи, видел сотни оскаленных пастей, уже успевших отведать человечьей крови. Десятки, если не сотни призрачных псов стягивались к тронному залу. Воевать против всей этой толпы просто бессмысленно, надо придумать что-то другое…       Но найти верное решение мешали возгласы солдат. - Что делать?! – кричал кто-то из них. - На всех перебьют… - шептал второй. - Надо пробиваться, - решительным тоном заявлял третий.       Только лорд, держа в руках меч, испивший крови одного или двух псов, сохранял молчание. Старик стоял на коленях рядом с что-то бормочущим сыном и оставался глух к окружающему миру. - Мы все мертвецы… - всё так же тихо шептал тот солдат, для которого Тарот уже успел мысленно отвести роль того, кто первым героически отдаст свою жизнь ради спасения остальных. Конечно, в этом нелёгком деле молодому солдатику потребуется помощь… погоди-ка. Мертвецы.       Довольно безумная, но единственная возможность пережить первый день родилась в голове Тарота. Каждый из тех, кто обучался в Аорте, прекрасно знал – призрачные псы до дрожи в своих поганых хвостах бояться оживших мертвецов, вроде того, что доставал беднягу Курда. А подобные ребята появлялись тогда, когда в тело мертвеца, пустую оболочку покинутую душой, подселялся другой дух. Дух, в мёртвом теле.       Взгляд Тарота упал на труп солдата с разодранным лицом. Его душа не решалась покинуть тело, хоть то и было мертво. План, вырисовывавшийся в голове Тарота, конечно, отдавал изрядной долей безумия, но были разве идеи получше?! - Ты! – Тарот ткнул пальцем в грудь «будущего героя», - помоги мне оттащить его к дверям! Быстро!       «Герой» секунду соображал, что от него вообще требуется, а потом всё-таки принялся за дело. Вместе с Таротом они за несколько секунд оттащили мертвеца к разбитым дверям, где чёрный дым уже начал извергать из себя новых тварей… но стоило псам только увидеть лежащего на проходе мёртвого солдата, как они, поджав хвосты и уши, начинали жалобно скулить и припадая к земле пятиться назад, словно перед ними лежал не разодранный труп, а какой-то огромный хищник. - Ч-что с ними? – пробормотал солдат, глядя то на пятящихся псов, то на Тарота, с кровожадной ухмылкой провожавших отступающее зверьё. - Обосрались они, - выдохнул Тарот, отступая назад. Он всё-таки не до конца верил, что идея его сработает, но когда дело выгорело, появился новый повод для беспокойства – душа могла отлететь от тела в любую секунду, и тогда их будет ждать свидание с парой сотен кровожадных тварей.       Но сомнения Тарота не оправдались. До самой ночи никто так и не потревожил их. Никто из тварей. Но твари не были и в половину так опасны как глупость, охватившая лорда и его людей. Когда из коридора начали доноситься крики людей так и не покинувших замок, в голову Науронта, наконец-то вернувшегося в мир людей, начали лезть разные мысли, которые тот не стеснялся озвучивать: - Надо помочь им, - говорил старик, подходя к выходу из зала, - мы должны помочь им! Там же простые слуги, не обученные владению оружием, твари легко перебьют их всех если мы не поможем! Там мои жена и сын!       Солдаты, за редким исключением в лице «будущего героя», который отчаянно не желал исполнять приготовленную ему Таротом роль, поддерживали Науронта. Кто-то словами, кто-то взглядом, брошенным во тьму, воцарившуюся в коридоре…       Тарот никогда не мнил себя великим оратором, да и не собирался им становиться. Он видел, к чему всё идёт и не собирался гробить свою жизнь ради призрачной возможности спасти кого-то из местных слуг. Здесь, в зале, у них была возможность выстоять и продержаться до подхода помощи, а там… там они все передохнут. Именно такую мысль он и высказал семерым солдатам и лорду, у которого неожиданно проснулся воинственный пыл, высказал в привычной ему манере. - Здесь, - острием меча Тарот указал себе под ноги, - вы сможете выжить и спасти мальчонку, а там, - меч теперь указывал на мрачный провал разбитых дверей, - смерть свою найдёте. - Я не брошу жену! – чуть ли не прошипел Науронт, подойдя к Тароту, - не позволю этим тварям убить их! И ты, будь ты хоть трижды Чемпионом, не смеешь требовать от меня… - Я не требую, - пожал плечами Тарот. – Я говорю, как есть. Вставать у вас на пути, если решите свалить, я не намерен, но и идти за вами я тоже не собираюсь.       Как и всегда в спорах между глупостью и разумом верх взяла глупость, являвшаяся самым точным отражением человеческой натуры. «Будущий герой» всё-таки проявил благоразумность и посчитал, что с Таротом у него больше шансов выжить чем без Тарота, но остальные его товарищи таким обилием разума, а может и трусости, не обладали. Ведомые своим лордом, они вышли из зала, скрывшись в чёрном тумане, полностью поглотившим коридор.       Теперь их осталось трое.       Втроём они встретили следующую напасть, пришедшую по следу сумеречных псов. Только лишь почувствовав их приближение, Тарот попытался вбить в пустую голову «героя» хоть немного информации, которая позволила бы тому пережить остаток ночи. - Не подходи к стенам, - тихо говорил он, медленно отходя к центру зала, туда, где лежал принц, - смотри под ноги, и даже не вздумай глядеть в глаза собственному отражению! - Чего? – недоумевал тот, тем не менее не отходя от Тарота ни на шаг. – Какое отражение? О чём вы говорите? - Тени идут, сынок. Тени, - выдохнул воин, радуясь тому, что его собственный, до блеска отполированный клинок сейчас был покрыт кровью псов. – Золото всё я отсюда выкинул, так что сожрать нас из него они не смогут, но… ох дерьмо!       Чёрный туман сочился сквозь стены, клочьями он падал вниз с потолка, простирался по полу, закрывая собой почти весь зал, и лишь немногие ещё горящие факелы оставались свободными от него. - Что?! – бешено крутил головой солдатик, который не видел ничего кроме еле заметных подрагиваний воздуха. – Что случилось?! - Не вертись, - шикнул Тарот. Тени могли убить человека всего несколькими способами – первый, и самый распространённый: засев в кусочке золота, Тень напитывалась энергией этого металла, а затем просто вырывала душу из тела. Такое случалось куда чаще, чем можно было бы подумать, но для подобных фокусов нужно именно золото, чистое золото, которого в зале не осталось. Второй был менее изощрённым и более грубым – Тень принимала человеческий облик и пыталась заманить человека в ловушку, где тот и погибал. Был и третий способ, самый неприятный…       Солдатик вытянул свой прекрасно начищенный меч прямо перед собой и ждал, когда же враг проявит себя. Он направлял клинок то в одну, то в другую сторону, постоянно чувствуя, что кто-то прячется на самой границе зрения, кто-то тёмный, кто-то очень быстрый. Солдат в очередной раз обернулся и взгляд его совершенно случайно упал на лезвие меча, начищенного до блеска меча, где он увидел явное, хоть и чуть размытое отражение собственных глаз. Чёрных глаз. Он хотел отвести взгляд, но не смог сделать этого, хотел закричать, но не издал и звука, хотел бросить меч… но прозрачная, истекающая чёрным дымом ладонь лежащая поверх его собственных рук не позволяла этого сделать. Он только и мог что смотреть в отражение чёрных глаз, мог только смотреть на то, как за его спиной возникает тёмный, изорванный силуэт, постепенно сливающийся с ним самим… - Да твою мать же! – крик Тарота сбил оцепенение, и солдат, неимоверным усилием воли, оторвал взгляд от меча. Резко обернувшись, он увидел Тарота, держащего за горло шипящее и извивающееся существо из чёрного дыма, – Что я тебе говорил, парень?! – рявкнул воин, сильнее сдавливая горло твари, - не смотреть на отражение! Не смотреть! Ты совсем баран, что ли?!       Рывком Тарот швырнул Тень прочь от себя, но та ещё в полёте растворилась чёрной дымкой, рассеявшейся по залу. - Спрячь ты свой меч уже, - выдохнул Тарот, сплёвывая на пол, - он против них не поможет. Просто стой. Стой и не двигайся, пока я не разрешу.       Говорить мальчишке о том, что уже три или четыре десятка таких же тварей окружили их со всех сторон, он посчитал лишним. Да, Тени окружали их, но сделать ничего не могли. Амулеты Тарота не давали им воздействовать на них кроме как этими тремя способами, так что тварям только и оставалось, что кружить вокруг, злобно шипя на воинов и осыпая их проклятьями.       Сколько они так стояли? Два? Три часа? Нет, скорее даже больше. Солдатик, которого, кстати, звали Унт, то и дело жаловался на то, что ему надо отлить, но почему-то когда получал предложение справить нужду прямо здесь, отчего-то пристыженно замолкал. Тарот не знал, чем подобное было вызвано – тем, что их со всех сторон окружали кровожадные твари, только и думающие о том, чтобы сожрать их души, или же тем, что мочиться посреди тронного зала было чем-то не очень приличным… но так или иначе, сам Тарот подобными сомнениями отягощён не был, и когда ему особенно приспичило, он освободил «хозяйство», и прицелившись в одну, самую надоедливую Тень, сделал своё чёрное дело.       Вреда ей это, конечно, никакого не нанесло – тварей этих покалечить вообще было делом почти нереальным, но позабавило Тарота изрядно, и остаток ночи, а вместе с ним и половину следующего дня, он провёл в относительно приподнятом настроении, которое, правда, быстро сошло на нет, когда Тени, так же стремительно как и появились, рассыпались чёрным дымом, растёкшимся по полу. Они ушли. Но подобные твари могли оставить добычу только в одном случае – если находился хищник пострашнее. - Тарот, - негромко позвал Унт, видимо тоже почувствовавший произошедшую перемену. – Что происходит?       Но Тарот не ответил ему. Он смотрел на труп, ещё в начале всего этого безумия оставленный ими у входа в зал. Солдат с ободранным лицом так же и лежал на своём месте, служа просто прекрасной защитой от призрачных псов, опустошавших тем временем остальную часть замка, но с душой бедняги, до сих пор не покинувшей тело, начало твориться что-то странное.       Ярко-красный силуэт начали покрывать еле заметные чёрные прожилки, с каждой секундой становящиеся всё более широкими, всё более явственными. Кто-то или что-то меняло душу, калечило, отравляло… но что это за тварь?.. Ответ пришёл довольно быстро.       Солдат медленно, очень-очень медленно поднялся на ноги и взглянул на Тарота и Унта единственным уцелевшим глазом. Изуродованное, почти полностью лишённое плоти лицо скривилось в каком-то безумном подобии ухмылки, и мертвец прошептал: - Я бы сказал, что мы давно не виделись… Тарот… но ты убил меня всего пару дней назад. - К-кто… - выдохнул ошарашенный Унт, - ч-что… - Не лезь, парень, - Тарот толкнул его себе за спину, делая шаг вперёд и обнажая меч. Бросив хмурый взгляд в сторону мертвеца, он сказал: - Я тебя уже столько раз убивал, что вряд ли ты сможешь… - Смогу… - прошептал мертвец на три голоса. Один принадлежал солдату с разодранным лицом, а другие двум воинам, чьи тела до сих пор лежали на мраморном полу, но теперь поднимались на ноги и становились рядом с первым. – Я смогу тебя удивить, - одновременно прозвучали три голоса.       Тарот ничего не сказал. Он лишь взмахнул клинком в воздухе и сделал шаг вперёд. В любой другой ситуации он бы попробовал тянуть время, возможно, помощь уже на подходе, возможно, его братья уже пробиваются в замок… но одновременно с этим Тарот чувствовал, как по залам и коридорам прокатилась волна нечестивой магии. Колдовства, вселяющего в мертвецов жалкое, извращённое подобие жизни, заставляющее их подниматься, заставляющее идти вперёд, сюда, к тронному залу.       Если он будет медлить, то сотни мертвецов просто задавят их с Унтом числом, не оставляя и малейшего шанса на победу. Единственная возможность выжить которая у них осталась, так это изрубить сраную тварь, никак не желавшую отправляться в могилу.       Ещё один шаг, и все три мертвеца выступили на ему навстречу. Двое других все ещё двигались слишком медленно – тварь не успела накачать их своей силой, но о своём теле она позаботилась. Звон клинков наполнил тронный зал, когда мертвецы встретились с Чемпионом. Но если ночью, на дороге, бой можно было назвать относительно равным, то сейчас…       Мертвецы теснили Тарота, их атаки не оставляли ему и малейшей возможности думать о чём-либо, кроме защиты. Мечи мелькали с быстротой молнии, звон металла бил по ушам, но шаг за шагом Тарот отступал назад, отбивая один удар за другим, а трое мертвецов, с умопомрачительной для них прытью, атаковали. Никто из них не проронил ни слова. Тарот молчал, полностью сосредоточившись на схватке. Он не думал ни о чём кроме боя, выкинув из головы любую мысль, которая могла заставить его отвлечься, потерять концентрацию, а вместе с ней и жизнь. Мертвецы теснили его с первых же секунд, и шансов у воина оставалось всё меньше, а когда же в дверном проёме появились ещё пятеро окровавленных, изломанных солдат, когда-то уходивших вместе с лордом…       Унт, конечно же, попытался хоть как-то повлиять на исход боя, но его героическая попытка атаковать одного из мертвецов со спины окончилась тем, что его повалили на пол, а затем… что было дальше, Тарот уже не видел, потому как самому ему уже приходилось отражать натиск пятерых трупов, во главе с загнивающим ублюдком, явно возжелавшим отомстить за произошедшее у трактира.       Но сдаваться так просто Тарот намерен не был. Из последних сил он бросился в атаку и положил сначала одного мертвеца, срубив тому голову, затем второго – ловким ударом отрубив тому обе ноги. Третьему он разбил морду стальной перчаткой, а четвёртый… четвёртый труп оказался роковым. Клинок вошёл в разбитый ещё до этого череп словно в масло, но застрял в кости, и прежде чем Тарот успел его вырвать, он получил удар в грудь, отбросивший воина назад, прямо к холодной, каменной стене зала. - Вот и всё, - проклятая ухмылка не сходила с лица мертвеца, когда он сказал эти слова десятком голосов, - я же говорил тебе, Тарот, сколько бы ты не убивал меня, я буду возвращаться. А ты не вернёшься уже ни…       Голова твари, срубленная хоть и неумелым, но весьма сильным ударом его, Тарота, меча, покатилась прямо ему под ноги. Секунда - и все мертвецы, заполнявшие зал, попадали на пол, словно мешки полные гнилого мяса, и Тарот увидел, что прямо перед ним стоит тот самый мальчишка, которого он и пытался защищать всё это время. Гирлат. Тот еле держался на ногах и еле дышал, но рука мальчишки крепко сжимала меч Тарота, тот самый меч, которым он зарубил сраного мертвяка. - Я… я… - попытался сказать Гирлат, но вместо этого проблевался, а потом и вовсе упал без сознания.