Часть 9. Проще уходить, чем оставаться
Проще уходить, чем оставаться, Проще плакать, чем смеяться, Ай, лэли! Ай, байла! Оле! Ещё я должен отрекаться. И не ждать. Но всё же... Мне некуда бежать.
Тело обнаружили в одном из подсобных помещений на первом этаже. Помещением пользовались редко, да и заглянули туда случайно, так что труп мог там проваляться ещё несколько дней. Эрик понятия не имел, так и должно было быть, или же обнаружение трупа подстроили. Чтобы вовремя. Само помещение планировали через пару месяцев приспособить под "чёрный" салон для жёстких игр. Эрик хотел разместить там скобы и крюки для цепей, чтобы можно было подвешивать клиентов в разных позах — по мере фантазии мастеров и самих клиентов. Бублик уже прикупил несколько рам и часть инвентаря. Но срок подготовки не вышел ещё, потому помещением не пользовались. Труп нашла одна из девочек, работавших в общем зале. Не из новеньких, европейка. У Эрика она работала уже четыре года по временному контракту, который они ежегодно продляли по взаимному согласию. Эрик допросил её с пристрастием в присутствии наводившего на всех страх Бублика. Девонька рыдала и твердила, что клиент пожелал уединиться, потому она потащила его к подсобкам. Сотрудники из общего зала не имели привилегий и не пользовались салонами, они работали прямо в зале, но Эрик закрывал глаза на шалости в подсобках, если клиенты попадались стеснительные, а денег на салон им либо не хватало, либо они не желали платить больше, но приходили регулярно. История, вроде бы, обычная, если бы в подсобке не отыскался труп. Покойник явно был китайцем, более того, его раздели, усадили спиной к стене, широко развели ноги, отрезали член, засунули в рот, а меж разведённых ног на полу мелом написали послание: "Вы все — следующие". Вроде бы, тоже ничего странного. Но у трупа из живота торчала рукоять вакидзаши, словно он пытался сделать сэппуку. И был отрезан мизинец на руке, точнее, одна фаланга. Это наводило на мысль, что палец он отрезал себе сам, чтобы принести извинения. Юбицумэ. Но его господин счёл извинения недостаточными, после чего бедняга попытался сделать сэппуку, не справился, за что ему отрезали член и сунули в рот, потом добили, приволокли в заведение Эрика, художественно усадили и написали послание. Юбицумэ и сэппуку проходили по части якудза, а якудза — это японцы. Кроме того, Эрик работал сам по себе и никому не подчинялся, но послание ясно гласило "вы". Если приплюсовать недавние разборки с японцами в компании Криса Ву и эмиссара Лу Ханя, то "вы" имело смысл. Как и то, что все трое тоже были китайцами. Крис и Хань явились около трёх часов ночи, и Эрик немедленно провёл их в подсобку, дабы показать послание. Оба гостя полюбовались на труп с расстояния в несколько метров и озадаченно переглянулись. — Он точно не из моих, — подытожил Крис. — Впервые его вижу. — И не из моих, — кивнул Хань. — Я тоже не представляю, кто он вообще такой. — Ко мне он тоже никакого отношения не имеет, — подытожил Эрик, достав сигарету и щёлкнув зажигалкой. — Я предпочитаю набирать персонал не из китайцев. — Мне всегда было интересно, почему? — хмыкнул Крис, сунув руки в карманы и устремив на Эрика оценивающий взгляд. Эрик всегда подозревал, что в такие мгновения Крис его мысленно трахает в разных позах. — Потому что китайцы ненадёжны, — цинично улыбнулся он и выдохнул сизый дымок вверх. — А ещё лицемеры, каких мало. И всегда держат камень за пазухой, даже если оснований для этого нет. Горький опыт, так сказать. — Эрик, мне сказали... — сунувшийся в подсобку Кай тут же умолк, увидев рядом с Эриком Криса и Ханя. Выглядел он сонным и встрёпанным, непривычно домашним в свободных тёмных брюках и кофте с капюшоном, небрежно наброшенным на голову. — Смотри-ка. Что думаешь? — Эрик выразительно ткнул кончиком сигареты в сторону убитого китайца. Кай смерил Криса и Ханя мрачным взглядом, обошёл по дуге и опустился на корточки рядом с трупом. — Перчатки есть? Эрик выскочил в коридор, окликнул одного из ребят, карауливших подходы к подсобке, а через пару минут вручил Каю пакет с тонкими медицинскими перчатками. Кай разорвал упаковку и ловко надел перчатки, после чего тронул лодыжку убитого, осмотрел при ярком свете, взглянул на другую, проверил коленные сгибы, внутреннюю поверхность бёдер, затем запястья и локтевые сгибы. — Его убили не здесь, — мимоходом отметил он. — Это и дураку понятно, — фыркнул Хань. — Крови почти нет. — Не могу понять, как он умер, — проигнорировав высказывание Ханя, добавил Кай и принялся осматривать шею и голову убитого. — Что тут сложного? Ему в пузо воткнули нож. Выжить было бы сложно, — вновь подал голос Хань. — Нет. Юбицумэ, сэппуку и прочее делали уже трупу. Умер он раньше, — уверенно возразил Кай и посмотрел слева. — Вот. Его убили этим. Он медленно поднялся и повернулся к Эрику, показав тому тонкую иглу. Тонкую, но длинную, почти десять сантиметров. — Женское оружие. Сначала воткнули это в нужную точку, чем и убили. Всё остальное проделали потом. И этот парень из палачей триад. На запястье знак. — Слушай, ты, случаем, не легавый? — с подозрением поинтересовался Хань. — Увы. Просто немного разбираюсь в человекоубийстве, — надменно ответил Кай, стянул перчатки и запихнул обратно в пакет. — Тот, кто это сделал, хочет, чтобы его считали японцем. Или думали, что он имеет к японцам отношение. Слишком уж это явно. В первый раз он сработал тоньше. Сейчас... либо он спешит, либо даже в этом есть какой-то хитрый расчёт. Тем не менее, очевидно, что послание для вас троих. Труп попал по адресу. Эрик, я ещё нужен? — В общем-то, нет. Можешь вернуться домой. — Нет, погоди, — остановил Кая Хань. — Раз уж мы тут, хочу сделать заказ. — Господин Лу, — церемонно напомнил ему Эрик, — Кай пока не работает. Он приступит к работе только после того, как ему это разрешат врачи. — Я в курсе. Но я хочу заказать всего лишь приватный танец. Без всего прочего. Точнее, я хочу получить удовольствие без самого секса. Слышал, он это умеет. Думаю, нагрузки на плечо при таком раскладе опасаться не надо. Пусть хоть вообще той рукой не двигает. — Хань, — тихо позвал Крис. — Отстань от меня. Я в своём праве. Как клиент данного заведения. Это просто танец. Я даже сам выберу музыку поспокойнее, чтобы нашему драгоценному мальчику не напрягаться. И коль уж он такой мастер, ему это раз плюнуть. Даже с простреленной рукой — раз плюнуть. Ну? — Хань постарался улыбнуться как можно доброжелательнее, но ему никто не поверил. Кай смотрел на него исподлобья и молчал. Хань пошарил в карманах, потом бросил Эрику карту. — Цена устраивает? — Вы щедры, как и всегда, — отметил Эрик и посмотрел на Кая. — Сможешь раз станцевать? Кай продолжал молчать ещё целую минуту, после чего едва заметно наклонил голову, а после негромко добавил: — Мне надо переодеться. — Не надо, — помотал головой Хань. — Я не привередлив. И так сойдёт. Крис, ты с нами, поприсутствуешь. — Я не танцую при свидетелях. — Кай нахмурился и смерил Ханя ещё более недовольным взглядом. — А ты сделай исключение. Танцевать ты будешь только для меня. Крис побудет предметом интерьера. И моей страховкой. Потому что я тебе не доверяю. — Я не думаю, что... Хань цепко ухватил Криса за руку, тем самым заставив заткнуться. — Мне всё равно, что ты думаешь. Я хочу, чтобы ты посидел в салоне, пока я буду получать удовольствие. И не надо меня злить, потому что когда я зол, я стреляю во все стороны и только потом смотрю, куда попал. Эрик точно не хочет лишиться своего танцора, а ты не хочешь разгребать последствия моей ярости. А этот... вряд ли желает вновь загреметь на койку. Так ты будешь танцевать? Кай пожал плечами и тихо спросил у Эрика: — Какой салон? — Любой. Ты можешь себе это позволить. Тем более, за такие деньги. — Эрик снисходительно улыбнулся Ханю и жестом предложил отправиться на встречу с удовольствием. Кай привёл их в салон с удобными креслами. Мебель, стены и пол были выдержаны в тёмных тонах, а освещение казалось причудливым и неярким. Хань опустился в мягкое кресло, стоявшее у стеклянного низкого столика, Крис забился в угол, чтобы не светить мрачным выражением на лице и никому не попадаться на глаза. Он прекрасно понимал, зачем Хань решил устроить это шоу, но мотивы Ханя восторга у него не вызывали. Как не вызывало восторга и понимание того, что Каю придётся танцевать для Ханя. По-особенному танцевать. А ещё Крис не испытывал уверенности в собственной выдержке — он и так слишком долго ждал и терпел, а желание никуда не делось. Он хотел Кая не меньше Ханя, а то и больше. Кай тем временем лениво убрал со столика вазу с цветами и поставил в углу салона, рядом с музыкальным автоматом, потом вопросительно посмотрел на Ханя. — Я хочу, чтобы это было непристойно. И откровенно. И походило на предложение, — высказался Хань после долгой паузы. — Хочу, чтобы ты выглядел доступным, сладким и грешным. Крис вздохнул и закусил губу. Не составляло особого труда прочесть намерения Ханя — он по-прежнему пытался унизить Кая, хотел увидеть его таким же, какими были в большинстве своём иные работники борделя, хотел сломать тот стержень, что выделял Кая на фоне прочих, хотел разбить необъяснимую гордость и растоптать. И хотел, чтобы Крис посмотрел на это и тоже увидел. Но зачем? Впрочем, вряд ли Хань был единственным человеком, испытывавшим подобное желание. Японцы говорят, когда шляпка гвоздя торчит над доской, надо ударить по ней молотком. И это значит, что коль человек не жаждет приключений и неприятностей на свою голову, то должен эту самую голову держать низко опущенной. Чтоб не выделяться. Кай, очевидно, плевать хотел на японскую мудрость и продолжал стоять с гордо вскинутой головой, рискуя по ней нехило огрести. — Выбери что-то медленное и плавное, — наконец решил по поводу музыки Хань. Кай сбросил обувь, оставил в углу и повозился с автоматом. Потом он стоял в центре салона, повернувшись к Ханю, и едва заметно покачивался, пока под потолком витали фортепианные тихие переливы. Танцевать он начал с первым же отчётливым аккордом. Казалось, что он спит и танцует глубоко в своём сне. Крису стало интересно, потому что Каю полагалось этим танцем и под вот эту удивительно нежную и медленную музыку довести Ханя до вполне себе настоящего оргазма, ни разу к Ханю при этом не прикоснувшись. И Крису задача представлялась невыполнимой, ведь сейчас у всего происходящего не было ничего общего с обычными выступлениями Кая. Но Кай танцевал, прикрыв глаза. Легко переступал босыми ступнями по ковру, почти топтался на месте, широко раскидывал руки, делал медленные и плавные движения пальцами, лениво кружился. Он как будто хватался за тягучие звуки и оборачивал мелодию вокруг себя, кутался в неё, словно в незримый плащ, тонул в музыке, чтобы после вынырнуть и вновь закружить её вокруг себя, увлечь собой, привязать к собственным движениям и приручить. Это наводило на мысли о мистике, потому что в реальности так быть не должно. Но было. Хань уже не контролировал лицо и красноречиво кусал губы, не сводя глаз с Кая. Как и Крис, он видел не раз знойные испанские танцы Кая. Он помнил ту силу и мощь, которые наполняли каждое движение хотя бы в румбе. И сейчас Кай их не утратил, просто сила его движений стала мягкой, словно она лениво струилась по его телу. Кай напоминал тигра, догнавшего добычу и утолившего голод, развалившегося на солнце и довольно взиравшего на мир вокруг или дремавшего. Сытый хищник в высокой траве: не трогай — тебя не заметят, тронь — поплатишься жизнью, погладь — он перевернётся на спину и позволит коснуться мягкого меха на горле. Это в самом деле заводило. Кай раскинул руки, поднял вверх и сплёл пальцы в замок высоко над собой. Хань зачарованно пялился на открытую смуглую шею, линии подбородка и запрокинутую голову, прикрытую капюшоном кофты. Кай медленно наклонил голову вперёд, продолжая держать руки поднятыми вверх. Капюшон заскользил по блестящим тёмным волосам, цепляясь за те самые вскинутые вверх руки, а потом мягкая ткань и вовсе крупными складками упала ему на спину. Длинная чёлка прядями ссыпалась на лоб, свесившись до самых глаз. И глаза Кай открыл, устремив на Ханя прожигающий взгляд. Медленно провёл пальцами правой руки по левой и плавно обернулся вокруг себя. Кофта тут же немного сползла с левого плеча, открыв ключицу. Умение красиво раздеваться — это целое искусство, и Кай им владел превосходно. Он снимал одну несчастную кофту всего минуту, но проделал это так, что к финалу Хань и Крис одновременно закинули ногу на ногу, чтобы хоть чуточку спрятать охватившее обоих возбуждение. Кай проявил милосердие и избавился от оставшейся одежды быстрее. Хотя как сказать... На обнажённого Кая смотреть спокойно не получалось вовсе. Особенно при понимании того, что он сам возбуждён — из-за танца и музыки. И Кай, в отличие от зрителей, не пытался спрятать своё возбуждение — он им упивался без капли стыда и смущения, словно так и должно быть. Немного позднее Кай присел на край стеклянного столика, томно отклонился назад, лёг и запрокинул голову. Смуглое тело как будто парило над полом. Сильные пальцы коснулись шеи, заскользили по рельефно проступившим мышцам, тронули ключицы и перебрались на грудь. Меж полных губ — розовый кончик языка. Языком Кай коснулся верхней губы, потом быстро спрятал его и легко перевернулся на столе на живот, вытянув перед собой руки и уперевшись подбородком в прозрачную поверхность. Хань сглотнул, встретив его взгляд. Прежде всего, хотелось прикрыть ладонью пах, но это было бесполезно — Кай наверняка заметил, какое именно впечатление его действия производили на Ханя. Он без спешки упёрся ладонями в столешницу и выпрямил руки. Под бронзовой кожей отчётливо проступили жгуты мышц. И он слитным гибким движением подтянул ноги к себе, чтобы через секунду опуститься на колени и томно повести плечами. Хань старался не смотреть на узкие бёдра и кубики пресса, не смотреть на... Не получалось. Он всё-таки уставился именно туда. Раньше ему казалось, что обрезанные члены у корейцев выглядят деформированными. Это несколько смущало и сбивало с толку, было необычным. Но то, что он видел сейчас, ему нравилось. Быть может, это просто эффект Кая — тот умудрялся весь полностью, с головы до ног, выглядеть особенным и идеальным. Кай неожиданно придвинулся к Ханю, провёл ладонью перед лицом, чуть опустил веки, затенив глаза ресницами, а после вновь посмотрел на Ханя прямо. Плавные гибкие движения — и он сел на краю стола, опустив босые ступни на ковёр. Слишком близко. Сохранять спокойствие на таком расстоянии стало для Ханя пыткой. Кай провёл ступнями по ковру и упёрся пальцами в кресло, нарочито медленно откинулся спиной на столешницу, позволяя Ханю смотреть на себя, скользить жадным взглядом по смуглому телу от лодыжек до макушки. Тёмные волосы рассыпались по гладкой поверхности, из-под густых ресниц — горячий блеск, в резких чертах — томность и соблазн, на полных губах — намёк на улыбку. Кай закинул руки за голову и выгнулся, потянувшись всем телом. Неспешность и пленительность движений в сочетании с пристальным взглядом заставили Ханя сбиться с правильного ритма дыхания. Он невольно пытался представить Кая в собственной постели. И пытался представить, каким мог бы быть секс с Каем. И сколько бы он ни пытался изгнать эти мысли из собственной головы... Он задыхался — воздуха не хватало, а тот воздух, что удавалось вдохнуть, был переполнен Каем. Слишком много и слишком сильно. Кай приподнялся на локтях и облизнул губы, позволив увидеть кончик языка лишь на жалкую долю секунды. Словно примерещилось, но губы влажно заблестели. Сидеть Ханю стало неудобно уже несколько минут назад. Сейчас же он мечтал расстегнуть брюки, чтобы жёсткая молния так сильно не давила... И он ошарашенно замер, когда различил среди тягучих нот и аккордов музыки собственный тихий стон. Стон повторился, потому что Кай прикоснулся ладонью к левому колену и повёл пальцами вверх, к бедру, где под бронзовой кожей едва заметно проступала голубая линия. Хань прекрасно понимал, что если бы прикоснулся сам там же кончиками пальцев или губами, то ощутил бы под кожей быстрый пульс и жар. Он зачарованно смотрел, как Кай перебирался со стола на подлокотник его кресла. Так близко, что Хань тонул в его запахе и тепле. Ни одного прикосновения, лишь обманчивый мираж, но вполне настоящее возбуждение. И как Хань ни старался, не мог сдержать хриплое и откровенно неровное дыхание. Сжимал кулаки изо всех сил, пытаясь болью погасить нестерпимое желание прикоснуться к тому великолепию, что нагло уселось на подлокотник и соблазняло с невероятной жестокостью и изощрённостью. Хань вздрогнул, когда тёплый выдох будто отпечатался на его коже возле уха. И не успел ничего понять, потому что Кай соскользнул с подлокотника и осторожно переступил через его скрещенные ноги, склонился к нему. Прямо перед глазами замаячили тёмные соски, гладкая смуглая кожа, узкие и сильные бёдра, напряжённый толстый ствол, блестящая капелька на потемневшей головке. Гибкие мышцы по всему телу, обволакивающий жар... И губы красивого рисунка всего в сантиметре от пересохших от желания губ Ханя. Эта готовность Кая показать на деле свои умения с невообразимой лёгкостью опустошала голову Ханя, туманила рассудок. И понимание, что довольно лишь изъявить желание и сказать, чего Хань хочет прямо сейчас, чтобы это стало реальностью... Вместо поцелуя Кай просто легонько подул на его губы — как слабый выдох, едва ощутимый. Словно игра воображения — не больше. Но этой игры воображения Ханю хватило, чтобы сдаться. Настолько внезапно и осязаемо, что... Он бессильно откинул голову на спинку кресла, бросил ладонь к паху и кончил, не успев даже расстегнуть брюки и высвободить член. Пока он приходил в себя и пытался отдышаться, Кай успел одеться и выскользнуть из салона. И Хань даже не обратил внимания на то, что Крис кинулся следом за Каем. Он пытался пережить то, что недавно видел и чувствовал. И пытался поверить, что это было настоящим. Что это вообще было, а не приснилось ему и не примерещилось. *** Крис хвостом дошёл за Каем до общей душевой и сунулся внутрь, удовлетворённо отметил, что кроме них там никого нет, поймал Кая за запястье и притянул к себе. Тот хмуро смотрел на него и явно ждал истерик, ревности или ещё чего-то подобного. Крис ревновал, но не собирался демонстрировать это. Он прекрасно помнил каждое своё обещание. Поэтому он лишь обнимал Кая, прижимал к себе и с наслаждением разглядывал резкие черты лица. Кай медленно отвёл взгляд и даже отвернулся, чтобы спрятать лёгкое смущение из-за столь пристального внимания. — Ты изумительный... Иногда я сомневаюсь в том, что ты человек. Кай промолчал, попытался отстраниться, но Крис не позволил. Запустил пальцы в жёсткие тёмные волосы и попробовал губы на вкус. — Хорошо, что ты сосредоточился только на Хане. Я бы не вынес этого... — По этой причине такие номера проходят без свидетелей. Провернуть такое, когда зрителей больше одного... Люди разные, и у всех свои слабости. Совпадают они так редко, что почти никогда. Сегодня это было легко, потому что он хочет меня. — Я тоже тебя хочу. В моём случае ты повёл бы себя иначе? — Крис потёрся губами о скулу Кая. — Конечно. — Как? — Мне пришлось бы подумать о собственном удовольствии. Ты любишь смотреть на меня, когда я испытываю оргазм или близок к тому. Обычно в такие моменты ты перестаёшь соображать и кончаешь сам. И ты не особенно это скрывал. Крис невольно усмехнулся, провёл ладонью по спине Кая, затем сдвинул кофту, чтобы обнажить плечо. — Что ты делаешь? — Хочу взглянуть и убедиться, что с рукой всё в порядке. Если помнишь, тебе по-прежнему запрещено танцевать. — Но я танцую. — Но ты танцуешь, верно. Мозгов нет, вот и... — Если ты намерен меня воспитывать, то дверь прямо у тебя за спиной. Катись к дьяволу. Я, скорее, изменю форму, нежели поддамся... Крис никуда катиться не собирался. Он крепче прижал к себе Кая и заставил замолчать с помощью самого идеального средства — поцелуя. Ничего лучше люди пока не придумали. — Даже не верится, что тут мы одни. Отвык думать, что ты тут работаешь в это время. — Я не работаю в это время, по ночам. Только в качестве редкого исключения. А одни мы именно потому, что по ночам насыщенный график у всех. — А почему ты по ночам не работаешь? Никогда не мог понять этого. Разве по ночам не выгоднее работать? — В чём-то выгодно, в чём-то — нет. Днём публика солиднее и сдержаннее, и время ограничено — всем надо куда-то успеть, у всех дела, а ночью слишком много подвыпивших и нетрезвых, которые никуда не торопятся. У Эрика без меня проблем хватает, а со мной их будет в два раза больше — по ночам. Крис уткнулся носом в жёсткие тёмные волосы и вздохнул. — Не могу больше ждать. Давай отвезу тебя домой? Как выспишься, позвони мне. Встретимся за городом. Какой заказ мне сделать Эрику, чтобы он разрешил тебе поработать? — Ничего лучше эскорта мне в голову не приходит. — Ладно. А, да, тебе ведь пока нельзя на байке ездить. Прислать машину? — Не стоит. На такси доберусь. — Ты же точно приедешь? — Приеду, хотя и не понимаю, зачем. Всё равно это глупо. И рискованно. — Вовсе нет. Как помнишь, я не лезу в твою жизнь и работу, и не заставляю тебя поддаваться. И у меня сейчас других дел полно. — Крис прикрыл глаза, почувствовав, как Кай осторожно обнял его за пояс — немного неуверенно и с лёгкой опаской. Они довольно долго молчали оба, а потом Кай уткнулся носом ему в шею и очень тихо спросил: — Что за дела? — Да так, ничего интересного. Просто надо найти наследника Цзинь и прикончить по-тихому. Под пальцами напряглись мышцы. — Сян знает? — Нет, конечно. Ни к чему ей знать. Но так будет лучше. Для неё — в том числе. — Почему? Она... — Она говорила тебе что-то? — насторожился Крис и отстранился, чтобы взглянуть на Кая. — Я так понимаю, ты вообще в курсе этой истории? — Не совсем. Сян говорила, что её брат уже мёртв. Я думал, так и есть. — Мне тоже так казалось, но хватает тех, кто в это не верит. От нас требуют предъявить либо неопровержимые доказательства его смерти, либо его самого и живого. Но если я сделаю второе, потеряю всё. В ином же случае главой семьи станет Сян. — И ты сохранишь свою власть? — слабо улыбнулся Кай, приподняв левый уголок рта с хорошо знакомой Крису иронией. — Ну да. Я слишком много сил потратил, чтобы добиться этого положения. Неужели ты думаешь, что я сдамся без боя? — Почему ты так уверен, что тот наследник Цзинь станет для тебя проблемой? Пусть даже он жив, коль уж кто-то так считает, он до сих пор не появлялся, чтобы получить своё. Может, оно ему и не надо? — Понятия не имею, но от трупов всегда беспокойства меньше. Кай отступил на шаг от Криса, смерил задумчивым взглядом, после пожал плечами. — Наверное, ты прав. Всегда проще убить человека, а не договариваться с ним. — Не одобряешь мои методы? — нахмурился Крис, несколько озадаченный реакцией Кая. — Не в этом дело. Ты любишь Сян? — При чём тут это? — При всём. Что будет, если она когда-нибудь узнает об этом? — Ты мне угрожаешь, что ли? — развеселился Крис и попытался обнять Кая, но тот увернулся и отступил ещё на шаг назад. — Даже не думал. Просто представь себе, что она когда-нибудь узнает, что могла бы увидеться с братом, а ты ей помешал и уже наверняка поставил точку. И что она больше никогда не увидит человека, по которому до сих пор скучает. Я не знаю, простит ли она тебя, но вот в том, что её реакция тебя не порадует, я уверен на все сто. Крис закусил губу и пытливо вгляделся в лицо Кая, затем неторопливо засунул руки в карманы и криво улыбнулся. — Хочешь уговорить меня оставить всё так, как есть? Из-за Сян? Серьёзно? — Сян — мой друг. И ты прекрасно знаешь, что я провожу с ней много времени. И ты прекрасно знаешь, что она приходила ко мне каждый день, пока я торчал на койке. Твои планы меня не касаются точно так же, как и твои решения. Занимайся чем угодно, мне наплевать. Но спросить про Сян я могу, верно? Если тебя что-то не устраивает... зачем ты вообще сказал мне об этом? Мог бы просто сказать, что твои дела не должны меня беспокоить, и я больше не спросил бы ни о чём. Но ты сказал, поэтому я задал логичный вопрос. Сян помнит о своём брате, ты собираешься его тихо прикончить, не сказав ей об этом. Но если он в самом деле жив, разве она не пожелала бы его увидеть? Крис прикрыл глаза и провёл рукой по лицу, устало вздохнул. Слишком много за раз, а ему так не хотелось разбираться ещё и с этим. — Бред какой-то. Сян уже думает, что он мёртв. Зачем говорить ей об этом, если он всё равно умрёт? За его головой охотятся все, кому не лень. Не прикончу его я, прикончит кто-то другой. Не сейчас, так потом. У него нет ни единого шанса. Он просто не сможет выжить. Нельзя прятаться всё время и избегать смерти, когда за ним столько народу гоняется. Какая разница? — Никакой, как видно. — Кай отвернулся к шкафчику и открыл дверцу. — Неужели тебя это действительно беспокоит? Ты же его не знаешь вообще. — Меня это не касается. Я всего лишь подумал о Сян. И решать за тебя я не могу в любом случае. — Кай чем-то зашуршал, потом достал плотный пакет и пошарил в нём рукой, выудил оттуда два чехла. Крис узнал то самое оружие, которым Кай пользовался во время встречи с японцами. — Что тут делают малайские крисы? Или ты отправлял с их помощью на тот свет парочку клиентов? — Нет, просто оставил их тут, хотел позднее отнести домой, но не успел. Отнесу сегодня как раз. Мне спокойнее, когда они при мне. — Чувствуешь себя без оружия раздетым? — весело фыркнул Крис. — Нет. Просто тут чехлы и рукояти... Ручная работа. Сейчас так уже не делают. Ценная штука. — Но ты пользуешься ими в качестве оружия. — Потому что это и есть оружие, придурок. Они для того и сделаны, чтобы с их помощью отправлять на тот свет. Просто это дорогое оружие. И в плане цены, и в плане... Это подарок. — Чей? — Одной... — Кай умолк, провёл пальцами по красивым ножнам и немного грустно улыбнулся. — Это дар одной женщины. — Хм... Не в привычках женщин дарить оружие. Женщины обычно не особенно кровожадны. — Ошибаешься. Как раз именно женщины более жестоки и кровожадны. Или напомнить тебе о Кали? Да и вообще, если ты встречался с женщинами, то знаешь, на что они способны из банальной ревности. И мстить они умеют получше мужчин. Кстати, а почему за братом Сян охотятся все, кому не лень? — А ты не знаешь? — Я думал, ты знаешь, — пожал плечами с безразличным видом Кай. — Увы, понятия не имею. Я даже не представляю, что у них там такое случилось, что старик Цзянь гонялся за женой и сыном. Я позже приехал, как раз незадолго до того, как официально объявили о их смерти. И уже тогда все молчали. Старик никогда не говорил, что не так было с его женой и сыном. — Ясно. А изловить кого-нибудь из тех, кто тоже охотится за наследником и допросить? Раз они охотятся, то у них должна быть на то веская причина. Почему бы тебе... — Хм... Интересная мысль, — признал Крис. — Только это не так и просто, как кажется. Официально у нас сейчас ни с кем конфликтов нет. Если прижать кого-нибудь, то можно и огрести по голове от глав других семей. К тому же, одни явно хотят парня прибить, а другим он нужен живьём... И почему бы? Что такое страшное он может знать? — Лучше не рассказывай мне ничего. Не хочу лезть в дела триад. Чем больше знаешь, тем выше спрос. — Я тебе вполне доверяю, — пожал плечами Крис и мягко обхватил Кая руками за пояс, тронул губами шею, потёрся носом. — Быть может, доверяю даже больше, чем следовало бы. Но ты прав в некотором отношении. Ты просто мастер из борделя, который ничего не хочет знать даже о моих делах. И с тебя спрос невелик. — Лучше не доверяй, — тихо пробормотал Кай и слегка повёл плечами, но высвободиться не смог. — Ты мнительный, твоё доверие в любой миг может обернуться подозрением. А если я ничего знать не буду, не будет и причин для подозрений. И я смогу без опаски разгуливать по минному полю. — Ты всё равно знаешь слишком много. Ты ведь у Эрика не только танцуешь, ведь так? Поздно, ты уже вляпался в это дерьмо. Но мне всё равно хочется тебе доверять. Ты сам по себе честный и не слишком-то похож на человека, готового ударить в спину. Кай промолчал, потом всё же решительно отстранился и сунул чехлы с крисами за пояс брюк, сверху прикрыл кофтой и кивнул в сторону двери. — Твоё предложение подкинуть меня домой ещё в силе? — Конечно. У "Райских Кущей" Кай не увидел приметную машину Криса. Не зря. Сегодня Крис приехал к борделю на невзрачной "тойоте". Они забрались в салон, и Крис вырулил на оживлённую дорогу. Вокруг хватало автомобилей, несмотря на позднее время. — Не против, если зарулим помыть машину? На ней в последние дни гонял Хань, а он вечно небрежно относится к технике. Не знаю, где он так ездил, но меня раздражают грязь и пыль. Кай откинулся на спинку сиденья и слабо улыбнулся, прикрыв глаза. — Мне всё равно, сколько времени уйдёт на дорогу. — Если устал, можешь подремать. Я разбужу тебя, как приедем. — Угу...