Дуэндэ

Эсмер, Минсок, Бэкхён, Хань В «Восьми шарах» привычно летали тарелки, кружки, стулья и посетители. Кай недовольно закусил губу и покосился на Эсмера, тот же широко улыбался, наблюдая за дракой, кипевшей в центре зала. — Присоединишься к празднику? — Ну что ты, я же пацифист, — напомнил ему Эсмер и тут же вскинул большой палец, одобрив мощный удар одного из дерущихся типов. — Не люблю, когда дерутся, а я далеко. Ничего ж не видно. Смотри, вон там столик вроде безопасный. Только пепельницы не хватает. Пошли? — Ну давай попробуем, — хмыкнул Кай. Если минуту назад он лишь подозревал, что драка их стороной не обойдёт, то теперь был в этом совершенно уверен. В «Восьми шарах» он бывал раньше либо в компании Хоарана, либо Эсмера, но дело всегда непременно заканчивалось дракой. Причём Хоаран сознательно искал неприятности себе на голову, а вот Эсмер как будто носил драку с собой. Несмотря на опасный до дрожи видок Эсмера, к нему всегда цеплялись. Это Хоарану приходилось прибегать к провокациям. Большую часть пути они проделали благополучно, ловко уворачиваясь от разнокалиберных летающих снарядов. Потом Кай отклонился, чтобы пропустить парня со стулом в руках и одновременно пригнулся от летевшей ему в голову чашки. Машинально он слегка подтолкнул типа со стулом, и тот получил неплохой удар в челюсть от противника. Тип обиделся и решил надеть стул Каю на голову. Кай подобный план не одобрил — и началось. Пока он разбирался с типом со стулом, Эсмер сидел на краю соседнего столика и выуживал из пачки тонкую сигарету, потом увлечённо искал зажигалку, подкуривал и с блаженным видом выдыхал дым вверх. — Помочь не хочешь? — Отвали. Я пацифист. Сам влез, сам и разбирайся. Кай хмыкнул, встретил нового противника приветственным ударом в грудь. Ногой. Тот отлетел назад, рухнул на стол, у стола подломилась ножка, и вся чудная композиция приземлилась на пол. — Вот вечно тебе и рыжему говорю, что вам заняться нечем. Нормальные люди заходят в бар и пьют, — вещал нудным голосом Эсмер, — а вы чем занимаетесь? — Я в драку, — Кай пригнулся, дёрнул правой рукой за штанину субтильного типчика и резко вскинул вверх левое колено, одновременно выпрямляясь, — не лез. Само вышло. Вместе с Эсмером они полюбовались на брякнувшегося на спину типчика — тот вырубился после точного удара коленом в челюсть. — Вы всегда это говорите, а на самом деле это уже система. О, пепельница! — Эсмер наклонил голову к правому плечу — у его левого уха пролетела упомянутая пепельница и смачно хрустнула об стену, вниз посыпались окурки, пепел и осколки. — Брось, я всего лишь хотел выпить чашечку горячего шоколада и поговорить с тобой. На драку не подписывался. — Кай опустился на корточки. Над его головой пролетел фрагмент одного из разломанных столов. — Лучше кофе, но его тут не умеют варить. Ладно, надоело. Наведём порядок? — Эсмер потушил окурок в пивной кружке и подмигнул Каю. — Давно пора. На разборки ушло ровно шесть минут. Спустя эти шесть минут в общем зале «Восьми шаров» воцарилась тишина, а особо буйных посетителей сложили у стены — теперь они стали тихими, хотя бы на время. Кай и Эсмер добрались до облюбованного столика в уголке, степенно сделали заказ спокойной и отрешённой, как Будда, официантке и принялись молча ждать, когда им принесут чашки и пепельницу. Всё принесли почти тут же, но они продолжали молчать. И молчали, пока пили горячий шоколад. Потом Эсмер достал новую сигарету и закурил, заодно нашарил в кармане смятый листок, передвинул по гладкой поверхности стола к Каю. Тот развернул листок и полюбовался на длинный набор цифр. — Деньги поступят на счёт завтра в полдень, — соизволил он тихо предупредить Эсмера и удостоился слабого кивка. — Я скажу тебе, когда надо будет это сделать. Если буду жив. Если же со мной что-то случится, сделай это сразу же. Эсмер задумчиво выдохнул сигаретный дым вверх и скосил глаза на Кая. — Люди иногда устраивают войны из-за сущей ерунды. Ты мог бы забыть об этом и выступать на сцене. — Может, я и мог бы забыть, но не все прочие. Человек принадлежит тому миру, в котором родился. Ты сам — яркое подтверждение тому. — Мне нравится тот мир, которому я принадлежу. Если бы не нравился, я бы нашёл себе другой. Фигня всё это. Ты сам в это полез. — Знаю. Я обещал. — Просто назови мне имена. Я сделаю это бесплатно. — Эсмер хищно улыбнулся. — Звучит заманчиво, — ответил грустной улыбкой на его улыбку Кай. — Я не могу. Я обещал. Хотя мне лестно, что ты сделал бы это бесплатно. Для меня. — Не обольщайся. Не для тебя. Из-за твоего таланта. Это разные вещи. — Не сомневаюсь. — Кай заглянул в опустевшую чашку и чуть нахмурился, потом испытывающе посмотрел на Эсмера. — Помнишь, ты как-то говорил, что наслаждением можно убить? — И? — Эсмер стряхнул пепел с кончика сигареты в пепельницу и сделал глубокую затяжку. — Научи меня, — твёрдо попросил Кай. Эсмер хранил невозмутимость под его прямым взглядом, только через минуту едва заметно усмехнулся. — Для тебя это будет легко. Я так понимаю, прочих уроков тебе не хватило? — Хватило. Но мне нужно знать этот способ. Возникла необходимость. К тому же, меня никто не заподозрит. Ты говорил, определить убийцу в таком случае нельзя. Да никто и не подумает, что это убийство. — И тебя не смущает тот факт, что это бесчестный способ? — Ничуть. Результат важнее способа. В моём случае других шансов не будет. Мне нужно знать, Эсмер. Научи меня. — Ты уже работал с иглами? Кай коротко кивнул, но нахмурился. — Для этого понадобятся иглы? Не уверен, что смогу пронести их. — Нет. Дело в сходстве техник. Дай руку. Эсмер поймал ладонь Кая, ощупал кончики пальцев. — Согни пальцы. Теперь попробуй напрячь ладонь полностью... Очень хорошо. Помнишь расслабляющие точки? Из самых простых. Кай подумал немного и опять кивнул. — Если сердце слабое или возраст почтенный, хватит двух раз. Нажимай уверенно, но не слишком сильно. До нужного эффекта. Если сердце в порядке и человек в расцвете сил, раза три или четыре надо будет. За один заход, разумеется. Просто нажать и задействовать нужную точку за секунду до момента наивысшего возбуждения. Пять раз подряд — верная смерть. Но я не знаю таких, кто выдержал бы пять. Известный мне предел — четыре. Сердце не выдерживает нагрузки, хотя такая смерть быстра и приятна. Но учти, возбуждение должно быть сильным и постоянным. Чем дольше эмоциональное напряжение и чем сильнее возбуждение, тем лучше сработает. Если не дожать, может и не получиться. Хотя, думаю, у тебя получится это легко. О сексе ты знаешь дофига всего интересного и много чего умеешь, да и в выносливости с тобой мало кто станет тягаться. Тут главное как раз выносливость, сила и длительность возбуждения и своевременное воздействие. Понятно объяснил? Или лучше показать? Кай отобрал ладонь у Эсмера и покачал головой. — Я понял, не волнуйся. Просто не ожидал, что всё настолько просто. — Убивать всегда просто. Это самое естественное в этом мире, потому что и мир, и всё в нём, и все — смертны. Даже родиться на свет и жить сложнее, чем умереть, а построить сложнее, чем разрушить. Ты нравишься Госпоже, но Ей нравятся и твои танцы. Не спеши к Ней. Она лучше знает, когда придёт твоё время для встречи с Ней. Кай предпочёл промолчать. Он знал об особенностях веры Эсмера, но слабо в этом разбирался. И, уж тем более, не представлял, как Эсмер говорил со своей «госпожой». Эсмера называли психом, хотя на психа он совершенно не походил. Исключая те мгновения, когда говорил о «госпоже». Но это личное дело любого человека — его вера. — Помнишь? Люди уязвимее всего, когда спят, предаются удовольствию и справляют нужду. Это всегда лучшие моменты для нападения и убийства. — Эсмер растёр окурок в пепельнице и довольно улыбнулся. — Пошли, отвезу тебя домой. И скажу по секрету, хвостов у тебя выше крыши, задолбался их терять. — Я знаю. Подожди... — Кай забрался рукой в карман брюк, достал плоскую квадратную коробочку из серебристого металла и придвинул к Эсмеру. — Маловат для портсигара. — Это не портсигар. Можешь подержать у себя? Не хотелось бы, что это попало к кому-нибудь, кто... — Кай умолк и немного наклонил голову, спрятав глаза за длинной чёлкой. — На твоём месте я б давно выбросил эту штуку в море и жил бы в собственное удовольствие. — Я мог бы, но жить в собственное удовольствие не получилось бы. Как только кто-нибудь бы понял, что этой штуки больше нет... мне бы прилетела пара пуль в голову. На всякий случай. Если помнишь, триады не столь щепетильны в вопросах доказательств, как обычные суды. А я не просто владею этим, но ещё и живой свидетель. Помимо прочего, а прочего тоже навалом. Нет, единственный вариант положить этому конец — сделать так, чтобы в этом больше не осталось никакого смысла. Как ты любишь говорить: разрушить проще, чем построить. Но даже на «разрушить» мне нужно время. Вот разрушу и начну жить в собственное удовольствие. Если сам уцелею. Эсмер вздохнул и покачал головой, но коробочку взял и запихнул в карман собственный. — Будет очень забавно, если кто-то решит погоняться ещё и за мной. — Это вряд ли. Учитывая твою репутацию и любопытные слухи. Никто и не подумает, что я мог тебе это отдать. Могут подумать лишь, что я сделал тебе заказ. — А жаль. Я люблю приносить Госпоже жертвы. — Вот именно, — пробормотал себе под нос Кай. — Они слишком сильно тебя боятся. — Пф, я ж милый и обаятельный, просто душка. И убеждённый пацифист. Кай полюбовался на тату на правой скуле Эсмера и перевёл взгляд на сложенных у стенки забияк. Пожалуй, Эсмер как-то странно понимал слово «пацифист» либо вкладывал в него иной смысл, не такой, как прочие люди. А может, в самом деле он просто псих, но этот псих Каю нравился вплоть до того, чтобы полностью ему доверять. Впрочем, если бы Эсмер хотел его убить, сделал бы это давно и играючи. Через полчаса Кай возился с ключами у двери в квартиру, где они жили вместе с Чанёлем. Когда зашёл внутрь и включил свет, обнаружил прислонившегося плечом к стенке Чанёля. Тот стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на него. — Привет, — тихо произнёс Кай, одновременно сбрасывая ботинки. — Привет. Нормально добрался? Он просто кивнул и обратил внимание, что на полке для обуви больше нет старых кроссовок Чанёля, да и рабочие ботинки из замши с вышивкой тоже пропали. Машинально сдвинул панель стенного шкафа и убедился, что внутри осталась лишь его кожаная куртка. Ни слова не сказав, он перевёл на Чанёля вопросительный взгляд. — Снял квартиру пару дней назад в другом месте. Думаю, так будет лучше. Увидимся на работе, когда выйдешь. — Чанёль подошёл к двери и взялся за ручку. — Да, Сэхун спрашивал насчёт жилья у Эрика. Возможно, будет жить здесь, с тобой. Если Эрик разрешит. — Ёлли... — Всё в порядке. Просто много думал и всё понял, наконец. Плохо вышло складывать вместе то, что складывать не стоило. Ты был прав. Если что, звони. Можешь по-прежнему на меня рассчитывать, но спать вместе и жить вместе мы больше не будем. Это правильно. Отдыхай. Чанёль бесшумно прикрыл за собой дверь, оставив ключи на гвоздике у зеркала. Кай запер дверь через минуту, постоял рядом, потом прислонился к двери спиной и медленно сполз на пол, вытянул длинные ноги и откинул голову назад. Всё было правильно, Чанёль верно сказал, но всё равно тоскливо. Кай знал, что Чанёль однажды уйдёт, просто надеялся, что «однажды» случится не «сегодня». Кай вообще прекрасно знал, что ему противопоказаны привязанности, но обходиться без них вовсе у него никогда не получалось. Без привязанностей негде черпать силы, а силы были ему нужны. Очень. Даже необходимы. И пришлось наступить себе на горло, чтобы не позвонить Крису. Крис вообще не вариант, учитывая то, кем Крис являлся для Кая. Конечно, Крис ни о чём не догадывался, но это пока что. А когда догадается, собственными руками его убьёт. Это логично, ведь Крису по душе власть. Поэтому Крис не вариант. Звонить никому не пришлось — телефон сам ожил у него в кармане. — Скажи, что тебя уже отпустили! — потребовала Сян. Он закрыл глаза и невольно улыбнулся. — Отпустили. Рад тебя слышать. — А видеть тоже рад будешь? Давай я к тебе приеду и привезу много вкусного? Ты собак ведь любишь? — Люблю, но есть предпочитаю не их. — Вот ещё! У меня просто Снежок в машине торчит и выходить не хочет, я с ним к тебе приеду. Адрес только скажи. Подтянув колени к груди, он уткнулся в них лбом и сделал глубокий вдох. — Записывай... Бэкхён пил кофе в том самом заведении, где посиживал обычно после тренировок в зале, правда, на сей раз его сюда принесло другим ветром. Бэкхён планировал встретиться и побеседовать с владельцем этого островка уюта. По заданию Совета. Существовало ещё и нечто, что смущало лично Бэкхёна, хотя от вопросов Старейшине он воздержался. В его положении вообще вредно для здоровья задавать вопросы, а жаль. Бэкхён сам по себе был любознательным, даже любопытным. Ему с младых ногтей нравилось всюду совать свой нос, рискуя прищемить сей чувствительный орган или получить по нему с треском. Но кого волнуют трудности? Так даже интереснее. Так вот, у Бэкхёна жутко чесался нос после того, как он сей нос сунул в личное дело владельца кофейни. Некий Ким Минсок блистал снежной белизной, вызывающей такой белизной. Ему ещё перья в крылья и нимб над головой — самое то было бы. Но Бэкхён прекрасно знал, что не бывает безупречных людей, посему белизна Ким Минсока заставляла его нос немилосердно чесаться, подозревая всякое. — У меня нюх, как у собаки, — буркнул Бэкхён и с досадой фыркнул, обнаружив, что восхитительный кофе, напоминавший по вкусу пресловутую амброзию, внезапно иссяк. То есть, оказался как-то вот незаметно выпит. — Какая трагедия личного масштаба. Бэкхён помахал официанту и велел повторить заказ, тут же окликнул расторопного парнишку и попросил сразу две чашки. Кто его знает, сколько там ещё этот Ким Минсок возиться будет на складе... Так Бэкхёну сказал четверть часа назад администратор. Дескать, владелец на складе, ожидайте, пожалуйста. Вот Бэкхён и ожидал, маясь от тоски. Тоску немного развеял звонок от эксперта. — Закончили мы с твоим анализом. — Это не мой анализ. Это ваш анализ. Я вам только данные поставляю. Так что там? — Полное совпадение. Не сто процентов, но сомнений никаких. Пальчики Ким Чонина. — Вот так всегда... Надеешься на худшее — и оно непременно происходит. Свистни там Яна, пусть проверит досье Кая Морено на Филиппинах. Фото он уже должен был получить. Пусть потрясёт всё, что есть. Где-то же наш парнишка должен был ошиваться все эти годы. — Слушай, поимей совесть, а? Искать хоть что-то в островных регионах — это как искать иголку в стоге сена. А наш парнишка явно с мозгами и ошивался именно там. Концы в воду, понимаешь? — Не учи учёного, суслик-переросток. Но наш мальчик приметный. В жизни не поверю, что он никуда не влипал. Он тут вот только вернулся, если верить общим данным, а уже в дерьме по самые ушки. С таким талантом наскребать себе на хребет он всюду должен был отметиться. — Если б всюду отметился, его давно бы нашли и пустили на корм рыбам. — Да ладно, не у всех такие возможности, как у нас. — У некоторых — круче. Так что делать-то? — О Господи! Ну я ж уже сказал! Мой уши чаще, пока совсем не заросли. Проверяйте по снимкам и по крупным и странным происшествиям. И мы хотя бы знаем, в какой сфере искать, а вот прочие — ни сном ни духом. Бордели проверяйте. Точно что-нибудь найдёте. И ставьте крестики на карте. В результате получим картину, где его мотало и как. Прикинем, что он с собой возил, и попробуем разобраться, чего все от него хотят. Парам-пам-пам. — Чёрт, зачем меня понесло в этот отдел? — Молчать и работать, приду — проверю, — отрезал Бэкхён и сбросил вызов, хищно уставившись на официанта, тащившего поднос с чашечками. Бедняга испуганно сглотнул, впечатлённый плотоядным взглядом Бэкхёна, осторожно подошёл и поставил перед ним сразу две чашки. — Благодарствую, — потерев в предвкушении ладони, буркнул Бэкхён и сцапал одну из чашек. — Любите кофе, господин Бён? Бэкхён вскинул голову и, прищурившись, осмотрел невысокого, но крепкого типа с головы до ног и обратно, по ходу отметил огромные глазищи. Прямо картинка, а не владелец кофейни. На снимках он выглядел не так эффектно, как в реальности. — Ким Минсок, я полагаю? — Верно. — Минсок опустился на стул и поставил локти на гладкую столешницу. — Так вы любите кофе? — Исключительно тот, что подают здесь. Горячий шоколад у вас тоже божественный. Один мой знакомый души в нём не чает. А вы? — Разумеется, иначе не занимался бы подобным делом. — Вы сами-то варить кофе умеете? — Безусловно. Чем могу быть вам полезен? — Всем, чем вы полезны Совету, господин Ким, — тонко улыбнулся Бэкхён и с блаженным видом сделал глоток кофе из чашки. — Для Совета я человек маленький, — отозвался Минсок с безразличием. — Скромность красит вас несказанно. Я слышал другое. Хотите узнать, что именно? — Не особенно. Что Совет хочет от меня? — Всего ничего — руку, сердце, почку и анализы, парам-пам-пам, — почти пропел Бэкхён, но тут же стал серьёзным. — Совет хочет получить полную информацию о семье Цзинь. Самую полную и самую свежую. Кроме того, рядом с семьёй Цзинь крутится эмиссар наблюдателей, некий Лу Хань. Информация на него Совету тоже не помешает. — При возможности? — Да нет, у Совета разыгралось нешуточное любопытство, и его необходимо удовлетворить всеми известными способами. — Понятно. Что-то ещё? — Есть немного. В случае прямой угрозы подлинному наследнику семьи Цзинь со стороны нынешнего главы семьи или эмиссара Совет даёт вам право на ликвидацию того или другого, или обоих сразу. Желательно бить так, как русские охотники белок, в глаз. Чтоб шкурку не попортить и не оставить следов, но вы, вероятно, знаете это получше меня. Как специалист. На новую тонкую улыбку Минсок отреагировал по-прежнему, то есть, никак. Хорошая выдержка, однако. — Это всё? — Пока что. Будут новости, я прибегу к вам буквально со всех ног, упаду в ваши горячие объятия с запахом кофе и сразу порадую по всем фронтам. — Премного благодарен. Могу я вас оставить в компании кофе и приступить к делам? — Несомненно, ступайте с Богом. — Бэкхён проводил Минсока острым взглядом и вздохнул. Крепкий орешек, так просто не расколоть. И у этого «орешка» девственное досье. И это — из области фантастики, как минимум, на взгляд Бэкхёна. Ну неужели ни у кого нигде не зачесалось? Даже у Старейшины? Или они знают про Минсока что-то такое, чего не знает Бэкхён? Сборщик и ликвидатор с детским досье, ха-ха пять раз — со всхлипом и навзрыд! Хань скучал в машине уже целый час. До этого он следовал за Сян, видел, как она заехала за Каем и вместе с ним отправилась на какую-то вечеринку, куда её пригласили пару недель назад. Тихо хлопнула дверца, и Мада оказалась рядом с Ханем, привычно вручила ему конверт со снимками. Хань конверт взял и искоса взглянул на подчинённую. Мада выглядела обычно, хотя наверняка уже знала, каким заданием его обременила штаб-квартира, точно так же она знала о воле Совета. Несмотря на это, она продолжала являться и по расписанию, и на каждый его зов. — Не хочешь вернуться в штаб-квартиру? — Это не имеет смысла, господин Лу. Команду зачищают всегда полностью. На тот случай, если вы сомневаетесь в моей верности. У команды есть шанс лишь тогда, когда вы сами выкрутитесь. Никакого иного шанса нет. Даже если бы я захотела сбежать, ничего бы не вышло. Но я не хочу. — Почему? — С вами в любом случае будет интереснее. — Это важно? — Для меня — да. Если позволите... советую вам взглянуть на снимки. Хань фыркнул, но в конверт полез. Через пару минут протянул Маде одну из фотографий. — Кто это? — Эсмер Чжанавар. Курт. — Тот самый? Правая Рука Азраила? — Да, господин Лу. Именно он. Мы потеряли обоих в окраинных кварталах. — Откуда Кай знает его? — Не имею ни малейшего представления. Он может и не знать Чжанавара. Быть может, просто что-то узнал о работе Чжанавара и решил сделать заказ. Нам не удалось вычислить все счета Кая, поэтому я не знаю, в состоянии ли он оплатить услуги Чжанавара, но вероятность высока. — Погоди, ты хочешь сказать, Кай заплатил ему, чтобы он кого-то убил? Мада молча наклонила голову. — Серьёзно? — Мы потеряли их из виду. Не могу сказать наверняка, но это самое логичное объяснение. Чжанавар в этом регионе птица редкая. Вряд ли они могли познакомиться случайно. Наиболее правдоподобное объяснение — заказ. Репутация Чжанавара вам известна. — Угу, я в курсе, что он с головой не дружит, ещё и смертепоклонник при этом. Странно, что его до сих пор тихо не прикончили. — Самая удачная попытка была в Средней Азии, когда его пытались сжечь заживо. Как видите, не удалось. К тому же, официально он находится на государственной службе. Это лишние проблемы для многих и многих. Ну и хватает тех, кто верит, что он якобы договорился со смертью о сроке собственной жизни, потому не стоит и пытаться его убить. — Твою мать... — с тоской вздохнул Хань и снова полюбовался на снимок. Эсмер Чжанавар симпатии у него не вызывал. Особенно в свете искусства сюда-фа, или диммак, которым Чжанавар — если верить слухам — владел в совершенстве. — Кай точно его знает. — Почему вы так думаете? — Сюда-фа. Врач сказал, что Кай — дилетант в этой сфере. Знает лишь несколько трюков. Зато Чжанавар — профи. Он и научил. Больше некому. Стало быть, эти двое знакомы не первый день. Чжанавара ничто не волнует, потому мне интересно, какого чёрта он нашёл в Кае? Зачем ему вообще это знакомство понадобилось? И почему он научил Кая некоторым трюкам? Диммак — штука секретная, кого попало этому не учат, даже в малости. Но он — научил. Почему? — Поведение Чжанавара невозможно объяснить, господин Лу. Хотя бы я — не рискну. Не зря же его считают... гм... несколько... сумасшедшим. — Чжанавар хвост заметил? — Несомненно. На фоне его сумасшествия есть ещё зашкаливающая мнительность и прогрессирующая мания преследования. Так считается. — Как он вообще не боится среди людей находиться, ума не приложу. — Он нонконформист, а не социопат, — пожала плечами Мада. — И ему нравится пытать и убивать людей. Это его работа. Желаете установить слежку за Чжанаваром? — Боже упаси, нам ни к чему такие проблемы! Предпочитаю не вызывать у Чжанавара ни малейшего интереса, а то его голоса, чего доброго, ему такого насоветуют, что меня перестанут волновать и Совет, и штаб-квартира сразу. Пусть твои люди не попадаются ему на глаза и его не трогают. Ничем и никак. Я ещё отлично помню то, что он устроил в Пекине пару лет назад. Буквально у всех на глазах вынес подчистую всю семью Ли с Запада, причём так, что и не обвинишь засранца. Следов на телах никаких, полиция в шоке, триады в ужасе, штаб-квартира молчит в тряпочку, а этот мило улыбается и щеголяет дипломатической неприкосновенностью, мол, заблудился, попал не туда, шёл мимо, ничего не знаю. Нелепость, но мне от этого не легче. Ну их к чёрту, этих турков... — Тогда какие у вас будут распоряжения? — Всё по-прежнему. Есть новости о наследнике? — К сожалению, ничего существенного. Предположительный след нашли в Джакарте. Проверяем. Как только будут точные данные, я немедленно вам сообщу. Хань кивнул и отпустил Маду. Ему пока хватало пищи для размышлений. Например, кого мог заказать Чжанавару Кай? И заказал ли? Зачем нечто подобное вообще понадобилось какому-то танцору из борделя? Или тут замешан Эрик? Кого, в таком случае, заказал Эрик? Хань устало помассировал переносицу пальцами и откинулся на спинку сиденья. Кай и Сян соизволили покинуть вечеринку за час до полуночи, ещё и пешком пошли по улицам. Хань медленно ехал следом, сердито ругаясь время от времени и проверяя карманы с припрятанным оружием. К счастью, попадавшиеся на пути Кая и Сян буйные компании не требовали их внимания. До тех пор, пока Кай не отошёл к автомату за напитками. Сян стояла одна на тротуаре и держала в руках крошечную сумочку, вид у неё был немного потерянный, возможно, это и спровоцировало проходившую мимо парочку. Один из парней схватил сумку Сян за тонкий ремешок и потянул к себе. Сян, разумеется, сумочку решила не отдавать. Хань уже полез из салона с пистолетом в руке, когда одному из типов прилетела в лоб банка с соком и уложила на месте. Кай неторопливо подошёл к Сян и второму типу, тянувшему за ремешок сумки, осмотрел искателя приключений и резко выбросил руку вперёд. Хань так и не понял, что именно сделал Кай, но тип рухнул на асфальт, как подкошенный, и задёргался, словно эпилептик. Ханю вообще показалось, что Кай просто двумя пальцами прикоснулся к чужой шее. Тихо выругавшись сквозь зубы в тысячный раз, Хань забрался обратно в салон и сердито сунул пистолет в карман. Кажется, у него появилась аллергия на сюда-фа, диммак и прочие подобные мелочи. В кармане Хань нашарил заветную капсулу, хотел достать, но передумал. Ситуация не располагала к экспериментам: Сян рядом, Кай ещё не до конца оправился от ранения, нехватка рук... Хань мог и потерпеть. — Ничего, никуда не денешься, — мрачно пробормотал он, вновь двинувшись следом за парочкой. Кай проводил Сян домой, потом сел в такси, и Хань последовал за ним. Никаких неожиданностей не случилось — Кай просто приехал домой. Где он жил, Хань прекрасно знал, Мада побеспокоилась о том, чтобы снабдить его адресом ещё на ранних сроках слежки. Прихватив бинокль, Хань зашёл в дом напротив, поднялся на нужный этаж и поднёс бинокль к глазам. Все окна квартиры, где жил Кай, выходили на эту сторону, так что Хань мог наблюдать за всем происходящим в квартире с этой позиции. Без оптики далековато, но с биноклем — самое то. Кай достал сок из холодильника, выпил пару стаканов и исчез в ванной. Вот ванная не просматривалась, а жаль. Ханю пришлось поскучать на подоконнике около часа, пока Кай торчал в ванной. Из ванной тот вышел без одежды, только бёдра обернул полотенцем. Хань наклонил голову к плечу, с интересом рассматривая смуглое тело. Уже видел, и не раз, но зрелище всё равно оставалось дивным. Он умудрился даже разглядеть след от пули на левом плече и свежие шрамы на рёбрах. Кай тем временем перебрался в спальню, упал на кровать и дотянулся до телефона, покопался там, положил на место, после чего стянул с себя полотенце и забрался под одеяло. И свет погас, лишив Ханя возможности наблюдать дальше. Впрочем, теперь в этом смысла не было, ведь Кай никуда не пошёл, а решил поспать. В кармане несколько неожиданно зажужжал телефон — Хань едва не выронил из рук бинокль. Нашарив телефон, глянул на дисплей. Ну здорово... — Доброй ночи, Мадам. — Господин Лу, у нас проблемы. — У вас или у нас? — У всех сразу. Я получил любопытное послание. Помните встречу с японцами? — В жизни не забуду. Послание от японцев? — Как бы вам сказать... Будет лучше, если вы приедете и посмотрите сами. Только прихватите с собой Криса Ву — он точно понадобится. До утра я в клубе, можете приехать в любое время. — Вот чёрт... Неужели на словах никак? — попытался надавить на Эрика Хань. — Никак. Приезжайте и сами смотрите. Всего доброго. Хань обнаружил у себя до кучи аллергию на короткие гудки в телефонных трубках — он уже просто ненавидел самоуверенных собеседников, обрывавших разговор тогда, когда им того хотелось.