***
Девушка крайне неосторожно швырнула пакет на стоящий поблизости стул, и громко вздохнула: кто бы мог предположить, что днём на Московских проспектах так опасно! Из дверного проёма обители Романовой выглянули привычные белоснежные локоны подруги. Настя с опаской приподнялась на ноги, приближаясь к незваной, но тем не менее желанной гостье. — Ань, как ты? — поинтересовалась рыжеволосая, щёлкнув входную дверь на ключ. — Терпимо! — еле шепнула Антонова, обхватив голову двумя руками. — Успокойся, всё наладится! Правильно, что пришла, я уж сама тут с ума схожу. — подметила Настя, приобняв подругу за плечи. Девушки любезничали вот уже третий час, потихоньку отпивая остывшую ароматную жидкость. Никто из них не хотел затевать разговоры о собственных проблемах, навалившихся на них в последнее время. — Как родители Паши? — Нормально, если не считать, что они винят меня в пропаже Вершинина! — отрезала Аня, не глядя подруге в глаза. — Не плачь, прошёл месяц и... — Настя виновато запнулась, нервно выстукивая ногтями по фарфору. — А мы ведь знаешь, хотели, чтобы вы были нашими свидетелями на свадьбе, ведь парня мы так и не нашли. — Насть, показывай платье! — грустно улыбнулась блондинка, отмахнувшись от столь щепетильной темы. Невеста нехотя побрела натягивать, как оказалось, испачканное в грязи платье. — Чёрт! — выругалась она, не сводя глаз с умопомрачительного пятна на корсете. — Что такое? — на недовольную реплику Романовой прибежала и Аня. — Твою мать, платье! — отрывисто пробормотала рыжая. — Застираем! — Да? — Да! — приободрила Антонова Анастасию. День свадьбы... Лёша что-то невнятно бормотал, с трудом натягивая галстук на тонкую шею. Он до сих пор не мог поверить, что всё-таки решился озвучить свой план — ещё полгода назад и сейчас, он успешно покидает холостяцкую жизнь вместе с Настей. Парень с самого утра на нервах, и не удивительно, ведь свадьба — ответственный шаг, а тут ещё и отсутствие одного из свидетелей. Горелов упорно не хотел видеть в лице свидетеля кого-то помимо Паши, а потому будет так, как и получается на самом деле. Романова же напротив была скромна, тиха и не притязательна в этот день, будто всё идет так, как и полагается. Её не разъедали на части ничем не подкрепленные сомнения, не терзали мысли о чём-то непостижимо ужасном — только лишь атмосфера небывалой радости и детского счастья. Анастасия действительно волновалась только в одном случае: за измученную Антонову, которая только и делала вид, что всё отлично, всячески помогая ей одной. Красивая, точно расписная ткань, с точностью обтянула её широкие бедра; на обшитом корсете грациозно перевались яркие, великолепные бусинки; тонкая бархатистая ткань волочится по земле, оставляя разве что следы от туфлей, имеющих немыслимых размеров каблуки, а завершал умопомрачительный образ рыжей бестии широкий пояс, отделанный в светлых тонах. Покрутившись около зеркала напоследок, Настя схватила букет «медовых» ромашек, наспех обула строгие, но тем не менее праздничные туфли, и стремглав понеслась вниз, где её ожидала взволнованная семья и подруга.***
— Согласны ли вы, Анастасия, взять в законные мужья Горелова Алексея Максимовича? Романова крепче сжала запотевшую ладонь брюнета, растерянно моргая глазами — впервые её тело сковал страх. Она неловко обернулась, при этом заметив встревоженные взгляды родителей Вершинина, Антоновой, дядю Лёши и прежде всего своих. Глаза девушки полыхнули неистовым блеском, а с губ сорвалось еле шелестящее: — Да... да, я согласна! — на лице у блондинки сверкнула единственная слеза, а Настя едва улыбнулась, облегченно выдохнув. Настала очередь Лёши, который предательски кусал губу, предпринимая жалкие попытки подавить страх. — Согласны ли вы, Алексей, взять в законные супруги Романову Анастасию Дмитриевну? — Да! — не раздумывая ответил он, и требовательно впился в губы невесты. Зал на минуту заполнился счастливыми рукоплесканиями гостей и прочими восторгами, на которые новобрачным было глубоко плевать — они теперь единое целое, до тех пор, пока в пустоте нескончаемых коридоров не скрипнула дверь. — Ну привет, ребят! Поздравляю! — звонко обратился вошедший в зал Вершинин. Блондин уверенно последовал вперед, ставши при этом единственным объектом внимания среди присутствующих. Он обвёл всех глазами, одобрительно кивнув в знак приветствия. Паша, моментально оказавшийся рядом с молодоженами, величественно протянул букет белоснежных, словно только выросших роз Гореловой. Затем, в тишине нескольких стен, безмолвно обнял сияющего, точно бриллиант друга. Вершинин с некой робостью подошёл к заплаканной Ане и обхватил руками ее идеальное личико, при этом нежно, будто впервые, поцеловал. Мать Павла была, конечно же в некотором шоке от увиденного, но заметив как счастлив ее сын, не стала противиться таким деяниям.***
Близился вечер. Никто из приглашённых не собирался покидать столь величественное торжество, весело о чем-то болтая и обсуждая новостные сводки. Паша, встряхнув одной рукой чету Гореловых, застенчивого, но подвыпившего Гошу, и стоящую всё это время Антонову, подозвал всех разом. — Ты где был? — сурово тыкнул пальцем Лёха. — В Зоне! — еле слышно протараторил парень. — Зачем? — кинулись все вместе. — Уничтожить прибор! Сперва, — блондин замолчал, обдумывая сказанные слова, — я доехал до Зоны, предварительно забрав у Рахима сумку с прибором, а потом уничтожил его. — Смысл, Паш? — не унимался Петрищев. — Теперь Зона окончательно нас отпустила. — А предупредить? — завопила Антонова, сильнее вжимаясь в крепкий торс возлюбленного. — Да Вершинин, ты знаешь, что ее чуть твоя мать не съела! — Чего? — удивленно спросил он. — Мол, это она виновна в твоём исчезновении. — вмешалась Настя.***
Через месяц семейной жизни, Анастасия узнала, что ждёт пополнение, чему несказанно рад и сам Лёха. Аня и Паша также расписались, и теперь, что стало приятнейшим известием, живут вместе в квартире Вершинина по инициативе его матери, в надежде на пополнение, разумеется, но ребята ещё думают над этим вопросом. Гоша — перспективный учёный, человек знаменитый в светских кругах, уехал в Швейцарию, раз в год наведываясь на Родину.