Эффект первого впечатления

Когда на узкой дороге Тисовой улицы останавливалась полицейская машина, а сам страж порядка стучался в чью-то дверь, значить это могло лишь одно – сегодня соседкам-сплетницам будет о чем посудачить за чашкой чая. Однако, по правде говоря, стоит заметить, что полиция посещала Тисовую улицу от силы пару раз в год, согласитесь, не так часто, как о том уверяли друг друга жильцы дома номер четыре. Вернон Дурсль, очень полный мужчина с пышными моржовыми усами, примерный семьянин, налогоплательщик и на редкость склочный хозяин дома, считал свою родную улицу едва ли не самым криминальным районом Великобритании, по сравнению с которым нью-йоркский Гарлем – просто детская площадка. - Петуния, помяни мое слово, - как-то за ужином пробасил мистер Дурсль, сжимая вилку так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Сначала эти паршивцы разрисовывают стены идиотским граффити, а потом они будут угонять машины. Нельзя давать таким проблемным детям спуску, а то жить в Литтл Уингинге станет просто опасно! Супруга этого мужчины с активной жизненной позицией, Петуния Дурсль, худощавая блондинка, согласно закивала. Положив Вернону на тарелку еще один кусок запеченного мяса, миссис Дурсль поставила пустое блюдо возле раковины и, усевшись на стул, поправила длинными пальцами волосы. - И не говори, Вернон, - с каким-то наслаждением в голосе поддакнула она. – Я своими глазами видела, как полицейский привел эту Аманду Гордон домой, под утро, а потом еще до самого рассвета не могла заснуть от криков ее матери. Наверняка девчонка была пьяной, иначе она бы так не шаталась на подъездной аллейке. - Она законченная наркоманка, - с видом человека, который знает все, сказал Вернон Дурсль, вытерев подбородок салфеткой. – Черт знает что, надо было давно изолировать эту девицу вместе с ее паршивыми дружками. - Не хватало еще, чтоб Дадлик втянулся в эту компанию! - Не говори глупостей, Петуния. Вот уж что отличает Дадлика от сверстников, так это голова на плечах. Кстати, он сегодня гостит у Полкиссов? Взгляд миссис Дурсль тут же смягчился. - Да, - подтвердила она. – Мистер и миссис Полкисс души в нем не чают, еще бы, такой хороший, воспитанный мальчик. Проскользнувший мимо кухни худой парень с взъерошенными угольно-черными волосами, едва сдержался, чтоб не фыркнуть, тем самым навлечь на себя гнев дядюшки и тетушки. Гарри Поттер, который чувствовал себя в семье Дурслей так же уютно, как эти двое блюстителей порядка на рок-концерте, меньше всего хотел привлекать к себе излишнее внимание, тем более, что наслушался утром «добрых слов» о том, что его сова громко ухала всю ночь. Однако, не успел он и приблизиться к лестнице, как мистер Дурсль повернулся на стуле (при этом стул угрожающе заскрипел, рискуя развалиться на месте) и недовольно сверкнул маленькими глазками. - Что ты там крадешься? – подозрительно спросил он, поманив к себе племянника толстым пальцем. – Петуния, надо бы проверить его комнату, уверен, что этот неблагодарный паршивец подворовывает. Гарри напряг все силы, чтоб не закатить глаза, это бы разъярило дядю Вернона, как быка красная тряпка. Убедившись, что мальчишка не собирается ему возражать, мистер Дурсль прищурился, придирчиво взглянул на карманы Гарри, словно ожидая заметить, как какой-нибудь краденый канделябр топорщится в них. - Что ты делал в гостиной? – резко спросила тетя Петуния, сметая крошки со стола. - Смотрел новости, - спокойно ответил Гарри. - Черт бы тебя побрал! – воскликнул мистер Дурсль. – Как же, новости его интересуют! - Бывает же такое, - протянул Гарри. - Про твое поганое племя там все равно ни слова не скажут! - Вернон! – испуганно прошептала тетя Петуния, указав пальцем на открытое окно в соседском доме. Вернон Дурсль притих, задернул штору, да так сильно, что едва не сорвал карниз. - Про твое племя не будут передавать по нормальным новостям, - уже шепотом повторил дядя Вернон, сверля племянника взглядом. – Достаточно того, что твоя чертова сова орет по ночам и не дает спать всей улице. Гарри хотел было что-то возразить, хотя бы то, что сова за ночь ухнула лишь пару раз, а смотреть новости не запрещено законом, как гнетущую тишину прервало противное пиликанье дверного звонка. - Быстро к себе в комнату, - приказала миссис Дурсль, поспешив в прихожую. – Не попадайся мне на глаза. С радостью подчинившись, Гарри поспешил наверх, и, быстро преодолев лестницу, свернул направо по коридору, в комнату. Убедившись, что племянник пропал из вида, Вернон Дурсль вздохнул с таким облегчением, словно вместо юного волшебника они прятали наверху маньяка-убийцу. Пересев в кресло, мистер Дурсль взял с журнального столика газету, развернул ее и уже хотел было вслух возмущаться по поводу той белиберды, которая заполонила первую полосу, как услышал громкий крик жены. - О БОЖЕ, ВЕРНОН! О БОЖЕ! Будучи на девяносто процентов уверенным, что Петунии кто-то угрожает пистолетом, мистер Дурсль вскочил на ноги, и, угрожающе сжимая кулаки, заторопился в прихожую. Грабителя у двери не было. Напротив, гостем оказался полицейский, который сейчас обескуражено смотрел на раскрасневшегося от злости мистера Дурсля. - Вам нужно проехать в участок, - твердо сказал полицейский, стараясь не обращать внимания на почти рыдающую миссис Дурсль. – Полчаса назад патрульный задержал вашего сына на шоссе Магнолий…. Договорить стражу порядка помешал шквал голосов: мистер Дурсль взревел от злости, сложно было уловить смысл его слов, а миссис Дурсль издала такой пронзительный вопль, что уши моментально заложило. Конечно, легко было представить реакцию родителей, услышавших, что их ребенок сейчас томится в полицейском участке, на практике этого полицейского были десятки, если не сотни таких случаев, однако такую неадекватно громкую реакцию он наблюдал впервые. Гарри высунулся из своей комнаты с волшебной палочкой наготове, мало ли что могло вызвать такую шумиху внизу. Словно забыв запрет о колдовстве вне Хогвартса, он вышел в коридор и выглянул в окно, но тут же услышал, как хлопнула дверь. Еще через минуту автомобиль дяди Вернона, нещадно проехавшись по газону, выехал на дорогу и умчался с бешеной скоростью. Проводив взглядом полицейскую машину, которая отстала от машины Дурслей на добрых триста метров, Гарри опустил палочку и спустился на первый этаж. Совершенно не желая знать, какие же такие вести заставили Дурслей пропустить ежевечернее чаепитие, Гарри открыл холодильник, достал оттуда пару яблок, кусок запеченного мяса, отрезал себе ломоть сыра, и, жуя на ходу эклер, включил телевизор, и, пользуясь моментом, переключил какую-то кулинарную передачу на канал новостей. * * * - По какому праву вы задержали ребенка?! – прокричала Петуния Дурсль, вжав своим криком дежурного полицейского в стену. – Как можно было перепутать его с местной шпаной?! - Подожди, Петуния, эти люди не понимают ни черта разумного, - осторожно отодвинув супругу, пропыхтел мистер Дурсль. – Я требую немедленных объяснений и извинений, сэр! - Извинений? – опешил дежурный. – Дадли Дурсля задержали за то, что он до полусмерти избил парня. Какие извинения вы хотите услышать? - Ложь и клевета! – воскликнула Петуния. – Где мой мальчик? - У Денниса Брейди явное сотрясение мозга и сломан нос, миссис Дурсль. С вашим сыном сейчас работает специалист. Мистер Дурсль раскраснелся еще сильнее, казалось, он сейчас лопнет от возмущения. - Вы не можете отрицать факт избиения, - твердо сказал полицейский. – Родители Денниса в ужасе, вам бы думать о том, как просить прощения за своего сына. - ПРОСИТЬ ПРОЩЕНИЯ?! – прорычал мистер Дурсль. – Да этот Брейди точно напал на Дадлика, когда тот возвращался от Полкиссов! - Уверена, мистер и миссис Полкисс это подтвердят! - Вот-вот, Петуния. Мой сын защищался, вот и врезал этому отморозку пару-тройку раз! Неужели было бы лучше, если бы ваш Брейди обокрал его, а Дадлик бы до самого Рождества пролежал в больнице?! Казалось, только от такой фразы Петуния Дурсль готова была упасть в глубочайший часовой обморок. Мистер Дурсль пыхтел, как паровоз, отчего моржовые усы угрожающе раздувались. Полицейский уже был не рад, что привез сюда родителей хулигана: долг долгом, но за пару минут Дурсли подняли в участке такой крик, что окна едва не повылетали. - Прошу вас, присядьте и подождите, - не теряя надежды, попросил полицейский, указав на деревянные стулья, в которые бы вряд ли выдержали могучую фигуру дяди Вернона. – От ваших возражений Дадли не допросят быстрее… - Мой сын пострадал, а его еще и допрашивают! Но на сей раз Вернон Дурсль, окинув полицейских свирепым взглядом, взял жену за руку и, усадив ее на стул, принялся расхаживать туда-сюда. - Петуния, смысла нет что-либо им возражать, - произнес он. – Они же наверняка все куплены. Миссис Дурсль закивала, и, утерев носовым платком мокрые от слез щеки, поджала губы и принялась на удивление терпеливо ждать. Минут через десять, дверь в конце коридора скрипнула и открылась. В коридор вышли усталого вида полицейский, полноватая женщина в строгом (даже чересчур строгом) костюме, а за ними – огромный, недовольно пыхтящий Дадли Дурсль, на голову выше полицейского. Если бы здравый смысл хотя бы на дюйм возвышался над родительской любовью, мистер и миссис Дурсль поняли, что только у отчаянного слепого самоубийцы может возникнуть диссидентская мысль о нападении на их обожаемого Дадлика. Крепкий, мускулистый увалень, с немного отсутствующим выражением лица, в любую секунду готовый продемонстрировать всем и каждому свой фирменный боксерский хук, был очень непохож на жертву преступного нападения, ведь в отличие от избитого Денниса, травмы Дадли ограничились лишь подбитым глазом и ссадиной на широком лбу. Однако, Дурсли думали совершенно по-другому. - Дадличек! – прокричала Петуния Дурсль, кинувшись к сыну. – Что это садисты с тобой сделали? Дадли что-то невнятно буркнул и деланно захромал, что вызвало всплеск гнева еще и у мистера Дурсля. - Мой сын покалечен! – громогласно рявкнул глава семейства, снова раскрасневшись от злости. – А вы, черт бы вас драл, устраиваете свои допросы. Которые, кстати, ничем не обоснованы! - Не соглашусь с вами, мистер Дурсль, - сухо ответила полная женщина, прижимая к груди папку с бумагами. - Джоана Доусон, консультирующий психолог. Не спешите с негодованием, мистер Дурсль, полиция не может допрашивать несовершеннолетних без психолога. Миссис Дурсль, все еще охая и ахая, казалось, и не слушает мисс Доусон, а вот Вернон, недовольно притоптывая на месте, просто испепелял женщину своим тяжелым взглядом. - На допросе Дадли вел себя агрессивно, - начала было мисс Доусон, но куда там. - А как он должен был себя вести, леди? – прорычал Вернон Дурсль. – Его избили, привезли в участок и еще допрашивают! - Прекратите орать, - резко одернула его психолог. – У вашего сына серьезные проблемы. Он избил, беспричинно избил парня, мотивируя это тем, что «он мешал ему идти». Вы вообще понимаете, какие у Дадли могут быть проблемы? Дурсли замолчали. Полицейский прямо-таки вздохнул с облегчением. - Нужно понять, откуда в вашем сыне столько агрессии и почему она мешает жить другим, - продолжила мисс Доусон. – И я прошу вас, как родителей, не препятствовать мне. - Я правильно понимаю, вы хотите сказать, что у моего сына проблемы с головой? – опять взъелся мистер Дурсль. – Вы же это хотите сказать? - Я хочу сказать, что вашему сыну нужна помощь. Не поймите меня неправильно, но если закрыть глаза на его ярко выраженную жестокость, мы рискуем получить в будущем социально-опасного человека. - Ваша радость, что до суда дело не дойдет, благодарите мисс Доусон, - произнес полицейский. – Как хотите, договаривайтесь с родителями пострадавшего мальчика, но с вашим чадом будет работать коллега мисс Доусон. У тети Петунии было такое лицо, будто у нее на глазах Дадлика забрали в психбольницу. Огромные глаза женщины расширились еще больше, а губы побелели. - Черт знает что, - пробасил мистер Дурсль, хотя, уже понимая, что спорить никак не выйдет. – В моем доме один чокнутый, и, поверьте мне, это не Дадлик. - О чем вы, мистер Дурсль? - Мой племянник, - пояснил Вернон, словно надеясь, что признание поможет сбыть Гарри с рук. – Мы с женой приютили его из жалости, родня как-никак, прости Господи. Никто же не знал, что мальчишка больной на голову, тогда бы…Нет, конечно, мы бы его не бросили, а….ну…. - Оказали бы ему соответствующую помощь, - пришла на помощь миссис Дурсль. - Вот-вот, - с благодарностью подхватил ее супруг. – Если бы вы, уважаемая мисс Доусон, знали бы нашу семью поближе, вы бы поняли, что корень всех проблем, в том числе и поведения Дадлика, – мальчишка, племянник наш. - Вы хотите сказать, что ваш племянник нагнетает атмосферу стресса? – как-то скомкано спросила мисс Доусон. - Именно, - закивал дядя Вернон, глядя, как Петуния уводит Дадли в машину, приобняв его огромное тело. – С годами все хуже. Жена нервничает, Дадлик тоже как на иголках, даже я иногда не сдерживаюсь…. Так что, если мой сын действительно кого-то избил, то его просто довели. Психолог и полицейский переглянулись, а глазки дяди Вернона заблестели, ведь свалить поведение Дадли на пагубное влияние паршивца Поттера было вполне реальным. Тем более, мистер Дурсль не считал, что это наглая ложь. - Я вышлю вам координаты психоаналитика, - устало протянула мисс Доусон. – Думаю, она захочет побеседовать с обоими мальчиками. - Вы можете идти, мистер Дурсль, - поторопил полицейский, желая поскорее избавить себя от общества этого пренеприятного типа. - Доброй ночи, - рыкнул дядя Вернон и, пыхтя от напряжения, покинул участок. И, не забыв хорошенько хлопнуть дверью, толстяк поспешил к своей машине, в которой уже сидела обеспокоенная миссис Дурсль и хмурый Дадли, «чаепитие» которого с Полкиссами закончилось не очень радужно. А за пару кварталов, на кухне дома номер четыре, парень, по имени Гарри Поттер, дожевывал сэндвич и понятия не имел, какие новости принесут ему разъяренные родственники.