Солнцеворот

Это была душа. Самая настоящая – сломленная и хрупкая, медленно разлагающаяся под тяжелым грузом сожалений и почти готовая превратиться в Пустого. Да, Ичиго потерял силу. Но этот плач – где–то почти на грани слышимости, совсем рядом с его домом… Он слышал этот зов каждый раз, когда выходил из защищенного отцовскими амулетами дома. Кажется, это был ребенок, та самая девочка лет одиннадцати, которая частенько приходила к ним в гости и о чем–то шепталась с Юзу. Говорили, что она была тяжело больна и не смогла бы прожить долго – быть может, именно поэтому ее душа так и осталась в мире живых, прикованная к нему цепью своих сожалений. Ее звали Аико–чан, и она плакала. Так сильно, что слышал даже Куросаки. Нужно было сделать хоть что–то – вот только что? Отец уехал на какой–то симпозиум в Токио, шинигами из Сейритей то ли не появлялись, то ли не заметили еще одну слабую душу. Оставалось только обратиться к Урахаре–сану: он был вполне видим и осязаем благодаря гигаю – так что отпустить душу несчастной девочки вполне мог. Куросаки никогда не считал себя героем – из тех, которые спасают всех и вся на своем пути, вне зависимости от того, нужно ли кому–то это самое спасение. Но он просто не мог оставить эту девочку наедине со своим невыносимым горем. Он слышал ее плач, черт побери! И это было невыносимо. В конце концов, он ведь был шинигами, хоть и временным – а они должны защищать души умерших. Последняя надежда бывшего шинигами – магазинчик сладостей и хитрый торговец. Довольно иронично, если вдуматься. – Здравствуйте, Урахара–сан, – поздоровался Ичиго, заходя в магазинчик. Ни ребятишек, ни Тессая видно не было, и вход был свободен. – Какими же судьбами, Куросаки–сан? – отозвался менеджер, обмахиваясь веером. Только глаза блеснули интересом – с тех пор, как Ичиго потерял силу, он больше не видел этого взгляда. И что же могло ему понадобиться? – Мне нужна ваша помощь, – твердо ответил парень. Он чувствовал себя отвратительно – знать, как и чем можно помочь, вспоминая, как сам тысячу раз проделывал «отправку на Небеса», и бездействовать… Вся натура Ичиго восставала против этого. – И какого рода требуется помощь, Куросаки–сан? – насторожился торговец. – Профессиональная. Мне нужен шинигами, – отвечал неохотно Ичиго. Его сильно напрягала эта ситуация. И он предпочел бы вообще ничего не рассказывать – просто привести Урахару–сана к нужному месту, и все. Жаль, что это было невозможно – торговец был слишком дотошен. – И зачем же, позвольте поинтересоваться? – озадачился Киске. – Рядом с моим домом недавно умер ребенок, девочка. Я слышу ее плач. Я хотел бы, чтобы вы ее душу отправили в Общество Душ, пока она не превратилась в Пустого. – Подождите. Вы сказали, что слышали… голос души? – Урахара был поражен. Прошло всего несколько месяцев со дня сражения с Айзеном. Реацу не могла восстановиться так быстро – даже у Ишшина на это ушло почти двадцать лет! А здесь… – Не голос. Только плач. Практически на грани слышимости, но… Я не могу больше это терпеть. Потому и прошу вас о помощи. Я ведь ее даже не вижу, не говоря уже о том, чтобы достать занпакто… – Вы понимаете, что это значит, Куросаки–сан? У вас восстанавливаются реацу. И я помогу, только с одним условием. – Урахара почти успокоился. В конце концов, этот мальчишка всегда показывал крайне быстрые результаты. Вспомнить хоть его банкай! Он и был–то шинигами меньше года, но успел стать сильнее многих капитанов… О финальной Гецуге даже и заикаться не стоит. – И какое же? – устало спросил Куросаки. Он знал, что просто так Урахара–сан ничего не делает, и был готов к самым невообразимым задачам. Хотя, что могло от него – теперь уже вполне обычного шестнадцатилетнего подростка – понадобиться шинигами–изгнаннику? Карманные деньги за полтора года? – Потом вы вернетесь сюда и будете здесь тренироваться. Также я поставлю несколько экспериментов. Будем возвращать вам силу шинигами, – усмехнулся Урахара, скрываясь за веером. – А зачем оно вам? – напрямик спросил Ичиго. В альтруизм Урахары–сана он не верил – взять хотя бы то, первое путешествие в Сейритей за Рукией… – Ну… Как говорят русские – свои люди, сочтемся, – улыбнулся Киске еще раз. Обязанный ему лично очень сильный шинигами – это, знаете ли, всегда пригодится. – Ладно, ладно. Ичиго отправился вместе с Урахарой–саном к своему дому. По дороге он мрачно молчал – как ни крути, а увеселительной прогулкой это назвать было нельзя. Скорее, это можно было сравнить с походом на кладбище. Хорошо хоть, Киске не нужно было снимать гигай – меч у него был в трости, всегда материализованный. А то безвольно оседающее тело, не дышащее, у которого не бьется сердце – это… страшно. Особенно если не видишь, как из этого тела выходит шинигами. От впитавшихся в плоть условных рефлексов и привычного иррационального страха за чужую жизнь не избавишься. Особенно если ты сын врача и не раз видел смерть. Но Ичиго не мог почему–то даже смотреть на это – ждал за ближайшим углом. Пусть он не увидел бы там ничего, кроме, может быть, тычка тростью в воздух. Но он отлично знал, что происходит. И просто не мог заставить себя смотреть. Так что он дождался, пока Урахара–сан выйдет из тупика за домом и пошел следом за ним. Выполнять обещание. *** Канда возвращался с миссии. Особо ничего опасного не было – подумаешь, десяток вторых уровней. Он и с третьим уровнем дрался, и с теми гигантскими чудовищами в Эдо – а они ведь во много раз сильнее. Разница не просто что огромна – она в порядках исчисляется. Да, у всех свои слабости и свои достоинства – например, первые уровни тупы и слишком агрессивны, подставляются под удар легко. Но если их много, то начинают бить издалека – а он, как это ни странно, не умеет летать. И пока отбивается от ближних, дальние играют в тир. Со вторым уровнем легче – да, разговаривают, да, умеют думать. Но там примерно пополам – дальний и ближний бой. Страшны индивидуальностью, легко могут договориться и комбинировать способности. Но думают плохо, да и способности не слишком хорошо используют. Мозгов на хитрые ловушки не хватает, так что убивать легко. А если их много – то это просто замечательно. Столпятся в плотную кучку, руби и все. Но если Нои объявятся и управлять ими возьмутся – вот тогда придется плохо. Нои на мозги не жалуются, а благодаря способностям акум их можно отлично использовать. Против экзорцистов, естественно. С третьим уровнем сложнее. Они явные одиночки, в компании если и ходят, то нападают по одному. Если наткнешься на отряд акум разных уровней, то драться будешь сначала с толпой первых и вторых, а третий разве что способности свои использует, если они к случаю. А так будет висеть в сторонке и командовать. Зато когда тебя измотает толпа, нападут уже и они. И воины отличные: реакция, сила, скорость – все на уровне. Но используют преимущественно рукопашный бой – а для его меча это огромный плюс. А для дальних – сгодятся и Адские жуки. А те, огромные – и вовсе живые мишени. Они хороши против огромной массы врагов. Если весь Черный Орден, со всеми подразделениями и искателями, просто пойдет в лобовую атаку – они развернутся. А так… Нелепость. В общем, главное – знать, как бороться. А с этим проблем не было – боевого опыта у всех экзорцистов было даже слишком много. Особенно у тех, кто уже несколько лет крутится на этой войне… Вот только наличие знаний, опыта и Мугена не спасало от ранений. После смерти в комнате Скина Борика раны у Канды начали затягиваться еще медленнее. А на миссии он повстречал многих акум со специализацией в ближнем бою. Задели его неплохо, миссию дали недалеко, а отдыхать было некогда. Так что в Главное управление Канда возвращался раненым. Нет, раны все уже обработали и забинтовали, обещали, что пара месяцев – и он будет как новенький… Вот только для Юу такое промедление было смерти подобно. Тем более потому, что после того случая в Эдо экзорцистов отправляли только недалеко и ненадолго. Миссии были очень важны, но Фабрика Акум была важна не меньше. Вот и изобретали компромиссы, посылая одиночек и поближе. Так что по прибытии Канду ждал не обычный унылый отчет – ибо Чистой Силы он не нашел, только неприятности – а больничное крыло и встревоженный Комуи с этой отвратительной гримасой заботливости, будто говорившей: «Да–когда–ты–уже–запомнишь–что–ты–не–бессмертный!» Как раздражающе. И все никак не желающие заживать раны – хотя прошло уже целых четыре дня – это доказывали. Так что Ли–старший, не слушая никаких возражений, отправил Канду в отдельную палату и помчался готовить оборудование. Хорошо хоть, Рувелье все еще был тут – изучал Уолкера. И благодаря неуемному инспектору сильно форсировались исследования всевозможного медицинского оборудования. Четырнадцатого надо было изучать, экзорцистов после сражения в Эдо лечить… В общем, экспериментального, но вполне рабочего оборудования хватало. Если учитывать ситуацию в очередной раз раненого Канды – это было подарком небес. Особенно если учесть то, что с такими ранами только в кровати лежать и изредка стонать от невыносимой боли, но уж никак не выполнять миссии и трястись в поезде. И Комуи решительно подхватил, не слушая Ривера, самые эффективные новинки и двинулся в палату Канды. Лечиться. *** Зангецу было… Никак. Не было ничего вокруг. Ни облаков, ни небоскребов, повернутых набок, даже привычного, унылого дождя. Он не знал, сколько он был в пустоте. Это действительно была пустота. Ни запаха. Ни цвета. Ни вкуса. Ни прикосновений. Ни времени. Он даже не скучал – ведь скуки здесь тоже не было. Все это было больше похоже на сон – если бы занпакто могли видеть сны так, как это делают люди – казалось бы, очень длинный, но который не ощущаешь и забываешь, как только глаза откроются. Но… Пробуждение. Меч ощутил себя. Ощутил Пустого. Ощутил присутствие Ичиго – странное, не–разумное присутствие. А еще ощутил чужака. И он вновь увидел облака. Сквозь их плотный слой робко пробивался один–единственный лучик солнца. Зангецу еле заметно усмехнулся и пошел к чужаку.