Солнцеворот

Очнулся Ичиго неожиданно. Вот буквально только что Урахара ему что–то колол и цеплял странные датчики, и вот он уже рассматривает родные голубые небоскребы. Он во внутреннем мире. Реацу к нему вернулась! А значит, он – снова шинигами… А самое приятное – неделя опытов закончилась. И, что немаловажно, страдал он не зря. – Наконец–то! – закричал Ичиго, увидев уже почти родную бледную рожу Пустого и знакомый взгляд из–за желтых очков. – Что «наконец–то»? – спросил незнакомый голос рядом. – Наконец–то Урахара–сан оставит меня в покое со своими пилюлями! – не разобравшись, все еще на радостной волне ответил Куросаки. Стоп. Вот такого он у себя во внутреннем мире не помнил… Новая сила, что ли? Но ведь есть только шинигами и Пустые… Ну, их производные еще. И Квинси. И Зависимые. Ксо–о–о… И куда он снова вляпался?! А самое главное… – А ты кто? – а может, враг? И раньше, чем он смог осознать, он уже стоял перед хвостатым парнем с мечом наизготовку. Старые рефлексы никуда не делись, что не могло не радовать. Хотя этот парень был довольно странным. Нет, не ему судить, конечно – не с его рыжими волосами и асоциальным поведением. Но этот черноволосый и узкоглазый – то есть вполне себе стандартный азиат – был очень злобным. Это не было странным – в конце концов, наверняка подраться пришел. Или с Пустым пообщался. И теперь хочет с ним подраться. Ичиго удивленно моргнул, разглядывая одежду незваного гостя. Нет, он со всякими странными личностями встречался – с ним дрались в халатах, плащах странного покроя и прочих, не особо подходящих для боя вещах. Даже были противницы в нарядных кимоно и до невозможности открытых костюмчиках… Или занпакто Хисаги–сана вспомнить – в одних бинтах разгуливал! Но блин… Этот был вообще в домашней одежде! Водолазка, бриджи… Он что, псих? Или настолько хорошо дерется? Ну, на уровне примерно капитана – лейтенанта одежда в бою значения не имеет. Драться так уж точно не мешает, хоть в свадебном платье сражайся. И обычно есть два варианта – либо противники и дотронуться не смогут, а уж тем более – одежку запачкать, либо порвут все равно. К концу боя часто вообще полуголым дерешься… Куросаки привык к пинкам судьбы. И тот факт, что кто–то вторгся в его внутренний мир, воспринял со здоровым фатализмом. Новая сила – подеремся. Враг – подеремся и выгоним. Случайно забрел – подеремся и выгоним, но вежливо. В любом случае драться придется. По–другому никогда не бывает. И тут Ичиго осознал одну весьма странную вещь. Он стоит, рассматривает этого странноватого персонажа, а тот не нападает. Сначала закатил глаза, а потом принялся разглядывать в ответ, явно сравнивая его с Пустым. Но драться не спешил! Но что еще хуже – ни Пустой, ни старик Зангецу на него не нападали! – Старик, кто это? – отчаявшись дождаться ответа, Куросаки спросил у меча. Он–то точно должен знать! – Зачем ты его впустил, Ичиго? – задал вопрос занпакто. Ичиго застыл, пытаясь вспомнить – когда это он кого впускал?! И как это вообще делается? Что, снова Урахара намудрил?.. – Я никого не впускал! – возмутился Куросаки. – Впускал–впускал. Маразм нагрянул, Король? – подал голос Пустой, снова скалясь. – Да не делал я ничего! Черт, да хоть ты мне ответь – кто это и что он тут делает?! – заорал Ичиго. Он ненавидел ничего не понимать. Из него слишком часто делали дурака, ничего внятно не объясняя, но это не значило, что можно снова и снова так поступать! – Канда. – Забавный чудик, – отозвались почти одновременно. – Почему он забавный? – изумился Ичиго. Он впервые слышал, чтобы Пустой о чем–то хорошо отзывался. – А он так же, как ты сначала, в окно вцепился. И он двигаться нормально не умеет. Даже шунпо использовать не может…– скучающе отозвался тот. Канда пытался взглядом просверлить в нем дырку. Большую. – Ладно, черт с ним… Может, объяснишь? Что ты тут делаешь и как сюда попал? – обратился он уже напрямую к азиату, поняв, что от меча и своей личной шизофрении ничего путного не добьется. – Не знаю. Меня на миссии ранили. Вернулся – лечить начали. Очнулся здесь. Этот… – тычок в сторону Пустого, – бледный сказал, что у меня есть разрешение от тебя здесь находится. Так что это я хотел объяснений, – и Канда выжидающе уставился на рыжего. Тот почесал в затылке и спросил: – Так мы драться не будем? Канда застыл. Пустой захохотал. Зангецу неодобрительно покачал головой. – Зачем? – нервно спросил Юу. – Не знаю. Традиция, наверное. Кто не приходит – вечно в драку лезут… – спокойно рассуждал паренек. Канде вдруг стало интересно – насколько же часто с ним дерутся, что тот это так буднично воспринимает? – Не будем, не будем… Выпусти меня из этого странного места и все, – отозвался Юу. – А… Я не знаю, как. Просто уходи и все, – растерянно пожал плечами парень. Канда молча посмотрел на него. – Закрой глаза и потянись в реальный мир. Захоти там оказаться, – более подробно проинструктировал Пустой. Ему почему–то понравился этот злобный, но в то же время – очень забавный азиат. Чем–то он напоминал ему самого себя… Канда сел прямо на стекло в позу лотоса, сосредоточился… И ничего. – Ну и? – поинтересовался рыжий. – Не получается, – отозвался Канда. – Ну пробуй еще… Это довольно просто, – пожал плечами Ичиго. – Ага, и это говорит тот, который до сих пор нормально во внутренний мир входить не научился! Сколько ты там сосредотачиваешься, чтобы войти? – подколол Пустой. Куросаки поморщился. – Ну так выхожу–то я без проблем! – недовольно буркнул он. Канда тихо зверел. Перебранки отвлекали, не давали сконцентрироваться. Да и медитировать нормально почему–то не получалось. Стоило только попытаться расслабить разум и потянуться куда–то, как советовал бледный, как его будто что–то отбрасывало. Никогда раньше такого не было… – Мне что–то мешает, – коротко оповестил он. Лицо рыжего вытянулось. Он так надеялся, что единственный нормальный человек за последнее время, который не хочет его убить, окажется нормальным. То есть – случайно забрел в его внутренний мир, и спокойно, без лишнего шума и пыли уйдет отсюда, не создавая ему проблем… – И что делать? – произнес Куросаки. – А может, ты попробуешь уйти? У Урахары спросишь, может, и он сам выберется, если пример перед глазами увидит… – подал идею Пустой. Ичиго благодарно кивнул. Тоже сел на стекло, сосредоточился… Не получилось. То, что раньше было легко и просто, теперь шло с натугой. Будто тело не хотело принимать обратно разум временного шинигами. – Эй, можешь помочь? – обратился Куросаки к Пустому. Тот заинтересованно ухмыльнулся. – Чего надо, Король? – Давай подеремся? Только шикаем. Сосредоточится не получается, а в драке у меня лучше выходит, – отозвался рыжий. Канда смог только удивленно моргнуть – как это, расслабляться в бою?! Он что, сумасшедший? А бледный, кажется, ничуть такой просьбе не удивился. Поднялся, встал наизготовку, занося руку за плечо. И только тут Канда понял – та огромная железка, что висела все это время у него за спиной – это меч. Без гарды, без каких либо накладок – чистый клинок. Разве что рукоять бинтами обмотана, чтобы держать удобней было. Вообще, это больше походило на тесак. Обычный кухонный нож, правда, величиной в человеческий рост. Но противники, казалось, не замечали странности такого оружия – впрочем, и закономерно. Это явно было боевое оружие. Но у бледного клинок был опять–таки перевернутым отражением клинка рыжего. Нижняя часть клинка темная, верхняя – светлая. Да и бинты черные. Но во всем остальном – точная копия. И тут они ринулись в драку. Канда, стараясь не пропустить ни движения, замер. Это было… Прекрасно. Рыжий дрался, обращаясь со своим клинком, словно с продолжением руки. Он ворочал наверняка тяжеленный меч, как пушинку. Легко парировал атаки, причем – и на длинной, и на короткой дистанции, не обращая никакого внимания на инерцию. Плавные, но быстрые взмахи, быстрые уколы и выпады – он был мастером. Впрочем, бледный не уступал. Его манера боя отличалась – резкие, какие–то ломаные движения, колющие удары… Агрессия и напор – против продуманности движений рыжего. Они отличались, невозможно отличались – и в то же время были дико похожи. Оба получали от этого удовольствие. Рыжий хмурил брови, белобрысый безумно улыбался, растягивая губы. Глаза одного горели сосредоточенностью, другого – сумасшествием. И в то же время они были похожи. А быстрота и сила их движений не могла не восхищать. Взглянув на их драку, Канда понял – даже против одного из них у него бы не было и шанса. Даже с Чистой Силой. И только под Запретной Третьей иллюзией он бы продержался – но не более двадцати–тридцати секунд. Осознавать это было… Больно. И во время очередной стычки Ичиго… Исчез. Распался в воздухе на мелкие светящиеся кусочки, мгновенно растаявшие. Они даже не долетели до стекла. Пустой, ничуть не удивляясь, оперся о меч, переводя дух. – Куда он пропал? – спросил Канда. Нет, он знал, что тот хочет вернуться в тот, свой мир. Но выглядело это… Дико. – В свое тело. Не бойся ты, все с ним в порядке, – отозвался Пустой. – А теперь вопрос: Что нам с тобой делать? Зангецу? – обратился он к молчаливому мужчине. Канда тоже завертел головой – он успел о нем позабыть. Но тот особо не шевелился, молчал… А тут творится такое, что не до предметов мебели. Зангецу не было. – Смотался… – вздохнул бледный. – Ладно уж, подождем… Скоро Король вернется. – Как тебя зовут? – внезапно сообразил Канда. Он только сейчас понял, что его нового знакомого никто не называл по имени, да он и сам не представился… А правила вежливости требовали обращаться по имени. И в отношении этого, пусть и немного пугающего создания, хотелось соблюдать эти правила. Как ни странно, но он понравился Юу. Бывает такое – при первом знакомстве понимаешь, что человек – ну, или демон – тебе симпатичен. И да, даже у Канды такое бывает! – У меня нет имени, – отозвался глухо тот. Канда оцепенел. Неприятные воспоминания… Он понимал, что это значит. Он недолго, но тоже был безымянным. Проектом «Юу». – Хочешь, я придумаю тебе имя? – внезапно даже для самого себя произнес Юу. И замер, глядя в светящиеся какой–то дикой надеждой нечеловеческие глаза. *** Аллен сидел у кровати Канды. За него беспокоились все – он вернулся с серьезными ранами. А потом… Комуи решил, что ничего страшного не случится, если он использует экспериментальное, не проверенное оборудование. Канда не приходил в себя третий день. Раны уже все затянулись, и он был полностью здоров – но сознание к нему упорно не возвращалось. Комуи порывался сам сидеть у его кровати, но его силком отвели спать. На него было страшно смотреть – бледный, с лопнувшими капиллярами и мешками под глазами. Он ведь и до того ночь не спал, возясь с больным Кандой… А чувство вины его доконало. Линали осталась сидеть с братом – присматривать, чтобы тот не скатился в депрессию. А Лави, Аллен, Кроули и Миранда сидели с Юу по очереди, распределив вахты. За нелюдимого, злобного экзорциста беспокоились все. Пусть он и был засранцем, но он был их товарищем. Другом. И Уолкер это понимал как никто другой – ведь Канда его спину прикрывал! И не раз ведь. Пусть ведет себя как хочет, грубит и огрызается – пусть только в себя придет… Можно себе представить радость Аллена, когда мечник шевельнулся и открыл глаза. Правда, радость была недолгой. Первым вопросом несчастного больного было: – Где я?