Нет вестей с небес

Канавы закончились, над головой дымилась соломенная крыша бунгало, готового в любой момент вспыхнуть. Да, пусть сгорит! Пусть все погорит, все их кровавые деньги! Когда Джейс наконец удалось протиснуться в узкий подкоп под забором, звериный лаз, вовремя замеченный под бунгало, девушка метнула за забор последнюю гранату, отчего проклятая «контора» вспыхнула ярким заревом, а осколки застучали по металлу ограды. А ее все еще не удавалось поймать. Вот удача! Удача! Небо…, но разве ж небо дает добро на убийства? Но все ради людей. Наверное. Нет, какая разница? Никакой разницы, особенно, когда ноги, почти не хромая, несли сквозь джунгли, вверх по каменистому бездорожью. Девушка не замечала, как стесывается чуть не до мяса кожа рук и ног, когда она в очередной раз спотыкалась на осыпавшейся вулканической породе. Воздух покидал легкие, в глазах темнело, но она все бежала, не мысля, не переживая, просто бежала, и только на лице светились точно две бездны-пропасти расширенные безумные глаза раненной лошади с картины Пикассо «Герника». И какой свет в этот раз победил: безоболочный дурной или живой… Может, и живой. Но никто бы не ответил. На этот вопрос не содержалось ответа. Никого не убивать просили те, кто не видел настоящего зла. Бороться смирением просили те, кто никогда не попадал в клетки да под обстрелы. И разве только верить, не боясь, что в другой жизни будет лучшая участь. Но толку-то, если в этой не убавится зла? Но не частью ли его становились в борьбе… Нет. Джейс просто бежала. Река… Где-то слышалось колыхание реки с оборванным веревочным мостом. Но гул в ушах не мог точно подсказать, где именно. Руки дрожали, но сжимали автомат, который при неверной стрельбе своей отдачей больно стукнулся в избитое тело. «Река… Где-то река», — метались в сознании мысли. И тут Джейс начала понимать, что заблудилась в лесу, сбилась с тропы, может, то было следствием оглушения. Только над головой носились обезумевшие птицы, панически крича в ночи. Стать бы птицей… Стать бы дымом. Нет, остаться бы собой, да еще бы неплохо живой. Джейс озиралась вокруг. Берег, где-то же должен был быть берег! Деревья точно начали мстить ей за сожженных собратьев, смыкаясь вокруг плотным кольцом, черными силуэтами, цепями лиан. Но все-таки донесся шум реки, она не могла ошибиться, ни что иное, как плескание быстрых потоков о камни. И снова девушка понеслась к переправе, точно там сходились границы всех миров, а тропа была узкая, в какой-то момент Джейс споткнулась и покатилась кубарем под откос, но вскоре оказалась на берегу реки с оборванным мостом. Переправа… Мост. Где же героя найти, чтобы на мост взошел, где же героя найти, чтобы змея убил… Не герой она, не герой, всего лишь женщина. И почему только Герк не взял с собой своих мартышек? Но они-то думали, что будут проникать на корабль, поэтому он взял веревку и крюки, чтобы подняться туда. А все происходило слишком стремительно, в итоге Джейс и оказалась не лучше мартышки-камикадзе. Да и взрывы мартышек не несли много пользы. Хоть хвастался Герк своими великими прожектами, а работало у него все на уровне случайности. На берегу реки уже ждали… Беглянка отчаянно терла красные от дыма глаза, уже не ощущая ничего, кроме непомерной усталости и удушья. Даже страх куда-то подевался. Но нечто прочное, словно сталь, заставляло пружиной стремиться вперед, точно пуля, у которой выбора ничтожно мало — либо принести смерть, либо исчезнуть, сплющившись о стену или дерево. На берегу уже ждали. Прямо у переправы, древний змей, черный шаман. Главарь пиратов. Ваас. И наемники Хойта. Отвратительная форма с желтыми полосами. Тупик, паника, ступор… — Бросай оружие! — рявкнул высоченный пират с дурными сизыми глазами еще до того, как Джейс успела поднять его на главаря. Остались бы гранаты — взорвала бы всех, но приходилось только озираться на отряд врагов. А Ваас стоял и будто вовсе не боялся, как будто мог знать наверняка, что у нее больше нет ничего, кроме автомата. Но этого тоже достаточно! Джейс, забывая об осторожности, вскинула оружие, но оно как назло, заело… Неужели Ваас мог и это предвидеть? Или испытывал судьбу? Почему именно сейчас? Но времени на сожаление о единственном упущенном шансе не случилось: мощный удар по спине повалил ничком, автомат забрали. Ее обыскали, точно труп, пока девушка давилась кровью. Вскоре ее подняли за шиворот, заломили руки за спину так, что локти свелись вместе, оттого боль в грудной клетке застлала глаза пеленой черно-фиолетовых точек. И оттого образ главаря вырисовывался еще четче, вычерченный пугающими линиями чудовищ из самых древних кошмаров. Рога дракона, крылья демона, чешуя рыбы, только глаза человека. Опустошенные… Что еще не привидится в полубреду. И только небо не видело творящегося кошмара, поглощенное борьбой со змеем, что пожирал солнце. Удача… Джейс и не ждала удачи. Она проклята. Ваас. Он — ее личный кошмар, он — ее проклятье. И проклятье всего острова. Снова страх. Дикое желание выжить и полное оцепенение в присутствии главаря. Джейс только повернула голову в сторону северного острова, видя сквозь редкие деревья вроде бы корабль… Так и есть. Катер маячил белой блестящей точкой на горизонте. Все верно. Они подождали десять минут, на берегу и так их ждали пираты, пытаясь отправиться следом на моторной лодке, но показалось, что Герк высунулся из катера и пальнул из гранатомета или чего-то не менее мощного. Моторная взорвалась. Дейзи, видимо, была за штурвалом катера. Вот и хорошо — иначе она бы повернула назад и неминуемо попалась бы в ловушку с пиратами и наемниками. Но они, друзья, ушли. И Джейс сумела напоследок даже криво улыбнуться разбитыми спекшимися губами. Но сознание не так-то легко покидало разум. Впрочем, она знала, что умрет, рано или поздно, уже очень скоро. Она знала, что не сумеет выбраться, если на острове находится сам главарь. Почему? Просто знала. Только почему Герк не взял тогда своих мартышек… Снова фатальная случайность. С какой целью? Если у этого мира есть цель, то она слишком хаотична, слишком беспощадна, чтобы душа могла смириться. Джейс не ощущала смирения перед неизбежностью, уже понимая, что борьба бесполезна. Наконец перед ней предстал Ваас, который вновь глядел на нее, как на ненормальную, кривил рот в усмешке, приподнимая короткие черные брови, щуря каре-зеленые глаза, точно варан или аллигатор: — А вот это уже сверхнаглость, Хромоножка. М-м, не находишь, что это… — спокойный и тоже охрипший слегка от дыма голос сменился обычным его злобным возгласом. — ***ная сверхнаглость! Сначала ты прячешься в саже и думаешь, я тебя не видел! Ну, конечно, тебя никто не видел! Хотя да, тебя не видели… А теперь вообще нарушил все законы гостеприимства и пытаешься диктовать мне свои условия! Брат, знаешь, это… — он развел руками, будто пытался втолковать нечто слишком очевидное. — Невежливо! О***ть как невежливо. Тебя никто не ждал, а ты приперся. И что, ***, с тобой делать? Снова спокойные на вид интонации, только хаос и пламень копошился под этим мнимым спокойствием беспощадных риторических вопросов. Но Джейс на этот раз ощущала себя победителем. Нет, никакая мартышка не сумела бы спалить целый лагерь вместе с конторой, да так, что сам главарь немного покрылся сажей пожарища. И девушка еще раз улыбнулась сама себе — катер уносил Лизу все дальше. В проворности Герка и Дейзи сомневаться не приходилось. Но ее улыбка выглядела как гримаса боли. И, на ее счастье, все так и решили, а то бы непременно ударили по лицу. Она снова стояла на коленях, вокруг нее ящерами копошились враги, пираты. Но она считала себя победителем. Если это такая плата за смерть брата — спасение Лизы и собственная смерть — то Джейс была почти готова принять сделку с судьбой. Вот только тело еще хотело жить. Больно и страшно. Разве только боль уже не ощущалась острыми иглами. В висках нестерпимо стучало, оттого весь мир представал немного искаженно, притупленно. Наверное, Ваас ее ненавидел в тот момент. И Джейс даже не удивлялась: обоснованная ненависть. Вот они и стали почти одинаковыми, разве только людей она не пытала. Но ведь из нее сделали чудовище люди. Будто он всегда был чудовищем, будто из него не люди, а демоны… Демоны внутри у каждого… Точно бактерии смертельных болезней — достаточно сочетания условий. И все. — Может, продать тебя вместо этой ***? — он подошел и рассмотрел ее со всех сторон, но снова поморщился театрально небрежно. — ***, нет, ты слишком жалкая тварь. Но Джейс знала, что, скорее всего, он бы продал человека с любой внешностью, если бы хотел продать. Она уже поняла: он просто мучает ее, каждый раз мучает. С целью ли, без цели — вероятно, сам не ведал. Хотя ничего наверняка не приходилось говорить, когда речь шла о Ваасе. Он смотрел прямо на нее, но как будто мимо, и весь его пронзительный злобный мутный взгляд направлялся куда-то сквозь предметы. В пустоту…