***
— Вы хоть понимаете, мисс Грейнджер, что натворили?! — Миневра шла впереди девушки в сторону своего кабинета, успевая при этом в ответ приветствовать проходящих профессоров и учеников школы магии и волшебства. — Вы о чем? — еще недоумевая, проговорила настоящая Гермиона. — О чем?! — воскликнула удивленно женщина, посчитав это наглостью от самой прилежной ученицы. — Мало того, что вы заставили пошатнуть высокоморальные принципы и дисциплину Хогвартса, напав на ученика из Слизерен, так еще сумели напрочь лишить всех трудов, всех баллов учеников Гриффиндора в этом году. Только бы меня еще премии в этом году не лишили из-за вас. Ой, да о чем я! Впрочем, не важно. Как раз в тот момент, когда Макгонагалл закончила свою невразумительную речь (а Грейнджер выслушивала это и не могла ничего понять, посчитав это чистым бредом), девушка оказалась в уютном, светлом и немного старом кабинете у Миневры. Сев в большое старинное кресло, находившееся с левой стороны от двери, она решила твердо и решительно ответить на сказанную речь: — Простите, мадам, но я не совсем вас поняла. Вы и правда думаете, что я способна на такое? Сев за свой большой «древнеофисный» стол, Миневра посмотрела изумленно в большие и тоже изумленные глаза Грейнджер. Минуту промолчав, профессор глубоко вздохнула и начала что-то искать среди старых пергаментов на столе. — Неужели вы предполагаете, что я не проверила на три раза достоверность информации… В общем, я привела вас к себе не для чтения лекции погибшей морали Хогвартса. Тогда бы я просто отправила вас к профессору Дамблдору. Хотя, как раз отчасти вторая причина связана все же с ним. Настоящая Гермиона решила отбросить непонятную причину того, как она вдруг оказалась в классе Северуса. И, немного удивившись, спросила: — О чем вы именно говорите? — На этот раз профессор хотел вас первой известить о том, что он будет отправляться в далекие путешествия и его не будет в Хогвартсе долгое время, — четко и спокойно проговорила свою речь Макгонагалл. — Он хотел бы, чтобы вы сохранили эту тайну даже от ваших друзей, в том числе от Гарри Поттера. Пока Миневра искала что-то на своем столе и вела разговор, Грейнджер снова покинула свое тело с головной болью, отключившись на минуту. А после в сознании проснулась Кэтрин, которая, в отличие от хозяйки тела, все время пребывала в потемках сознания, запоминая каждый момент, что прошел без ее власти над телом. Выхватив пару крупных глотков воздуха, она решила приспособиться к разговору, не выдавая себя: — Скажите мне, мадам, на кой черт мне вы это говорите? «Упс…» — подумала Петрова, поняв, что ответила в своем стиле произношения. Но, чтобы хоть как-то сгладить «на кой черт», девушка встала, не спеша подошла ближе к столу и легонько облокотилась на него. — Я хотела спросить, почему именно я?! Мадам только хотела раскрыть рот от большого удивления, от некоторых изменений в диалекте ученицы, но все же не успела, так как надо было ответить на новые вопросы. Как раз в этот момент Миневра нашла запечатанный конверт, что был на самой нижней задвинутой полке. Она его аккуратно достала и протянула уже к ЛжеГрейнджер: — Здесь вы все поймете, но помните: это должно быть тайной… Катерина, которая уже решила, что это сущая глупость и бред, все же взяла письмо, на котором было написано:«…Адресовано Гермионе Грейнджер»
Но Петрова уже знала, что вскрывать его она не собирается…