«Чем шире раскрываешь объятия, тем легче тебя распять». Ф. Ницше
Тсуна бросил все дела и вместе с Реборном примчался в командный центр сразу же после того, как программисты сообщили, что Хибари в одну секунду преодолел расстояние в сто пятьдесят километров. Возле двери Савада столкнулся с Дино, который выглядел не менее обеспокоенным. — Сейчас они с Камикавой в префектуре Хёго, — отрапортовал Джаннини, стуча по клавиатуре со скоростью пулемётной очереди. — Расстояние до ближайшего города — сорок километров, — протараторил Шоичи, сверившись с картой. — Есть точные координаты. — Кёя недоступен, Шики не берёт трубку… — Каваллоне со вздохом убрал телефон в карман и поднял взволнованный взгляд на огромный настенный монитор с картой Японии. — Почему они переместились так далеко? И зачем?.. Тсуна лихорадочно соображал, глядя на карту невидящим взглядом. Что могло заставить Хранителя Гнева переместиться так далеко? Неужели они столкнулись с демоном? Нет, здесь определённо было что-то другое, вот только он никак не мог понять, что именно. И почему-то его не отпускало чувство, что с Камикавой что-то случилось. — Эй, Савада. — Тот подскочил от неожиданности, когда рядом ни с того ни с сего возникла Нори. Выглядела она встревоженной. — Шики, он… С ним что-то… — Знаю, — кивнул Десятый. — Джаннини, местоположение телефона Шики-сана. — Ты же говорил, они не отслеживаются, — нахмурился Каваллоне. — У Вонголы есть собственная система слежения, — авторитетно заявил Джаннини, стуча по клавишам, — которая не позволяет другим организациям получать данные о… Нашёл! Он в Киото. Тсуна молча переглянулся с Реборном. Они оба понимали, что это значит. — Где именно? — тут же уточнила Нори. — Я… — Нет, — вдруг оборвал её Десятый. — Сначала поможем Хибари-сану. — Савада, если… — Он жив, — снова прервал её Тсуна. — Скорее всего, Юки вывела его из строя и забрала передатчик, чтобы сбить нас с толку и выиграть время. — Юки? — нервно улыбнулся Дино. — Ты шутишь?.. — Она та, кого мы ищем. Нори поджала губы, Реборн тяжело вздохнул и надвинул на глаза шляпу, у Каваллоне вырвался нервный смешок. Тсуна прекрасно понимал их чувства в этот момент: ему самому с трудом верилось, что Хисая — та самая Хранительница, которая убила уже девять человек. И сегодня, возможно, убьёт в десятый раз. Савада тряхнул головой. Нет, нельзя об этом думать. Нельзя. Он ведь почувствовал, что что-то не так, когда она вызвалась поехать в Киото вместе с Хранителем Облака, почувствовал необоснованную тревогу, но всё равно поддался наивной мысли о том, что ничего страшного не случится, что Хибари и Шики защитят Юки, если что… Вот только оказалось, что защищать нужно совсем не её. Реборн, кажется, по выражению его лица обо всём догадался и раздражённо вздохнул. Он обязательно настучит Тсуне по голове за то, что тот так и не научился за столько лет доверять своей интуиции, но позже. Сейчас у них нет времени на выяснение отношений: они понятия не имеют, насколько сильна Хисая, какой у неё Грех, и как долго Кёя сможет ей противостоять. — Нори-сан, сможешь сражаться после перемещения в Хёго? — мрачно уточнил Савада. Камикава покосилась на карту, быстро проследила взглядом обозначенное между двумя точками расстояние и, нахмурившись, решительно кивнула. Всю её неуверенность в собственных силах как ветром сдуло от осознания того, что её брат, возможно, тяжело ранен. Чем быстрее они разберутся со всем этим, тем быстрее она сможет ему помочь. Десятый удовлетворённо кивнул и, включив гарнитуру, не допускающим возражений тоном продолжил: — Бьякуран, Занзас, Энма и Мукуро — срочно в командный центр. Убийца — Юки Хисая. Берите всё, что понадобится в бою — кольца, коробочки, оружие. У вас две минуты. Скуало и Гокудера остаются за главных на базе. — Дино, успокойся, — нахмурился Реборн, хлопнув белого как полотно Каваллоне по плечу. — Твой ученик силён. Оружие мы обработали. — Знаю, но… — Мустанг задохнулся: от страха за Кёю он даже не мог нормально дышать. — У меня очень… плохое предчувствие. — Вро-ой-ой! — Все болезненно поморщились от донёсшегося из гарнитуры громкого вопля. — Кончай трястись! Хибари не продует какой-то худосочной девке! — Неважно, победит он или нет, — нахмурился Тсуна, доставая из карманов свои варежки. — Главное, чтобы он остался жив.__________________________
Тьма разомкнулась через пару секунд, сменившись рассеянным солнечным светом. Кёя сделал глубокий вдох и тут же пошатнулся — голова после перемещения немного кружилась, перед глазами всё плыло, но через несколько секунд картина стала достаточно чёткой. Кругом, насколько хватало взгляда, виднелись только деревья, воздух был чистым и свежим. Это было паршиво — вокруг Киото на десятки километров раскинулся лес, изредка сменяющийся загородными пейзажами, и Хранитель Облака понятия не имел, где именно сейчас находится. Опомнившись, он резко обернулся и замер, в любую секунду готовый достать тонфа. Хисая стояла в паре метров от него, прислонившись спиной к раскидистому дереву. Как и когда она переместилась, глава комитета не заметил. Это тоже было паршиво. Впрочем, нападать Юки не спешила — склонив голову набок, она вкрадчиво щурила серо-зелёные глаза и неотрывно смотрела на него. — Ты, наверное, думаешь… — вдруг заговорила девушка — совершенно спокойно, так, словно ничего необычного не происходило. — «Почему я не догадался?» Кёю словно огрели по голове чем-то тяжёлым. Нет, это невозможно. — «Это невозможно». Он бы заметил… Заметил хоть что-нибудь подозрительное. — «Я бы заметил хоть что-нибудь подозрительное», — вздохнула Юки. — Видимо, то, что я уделала вендиго и первой увидела труп твоего заместителя, оказалось для тебя недостаточно подозрительным. Хибари замер, не дотянувшись до тонфа. — Но так даже лучше, — вдруг улыбнулась она. Искренне, почти ласково. — Видел бы ты сейчас своё лицо. Столько эмоций… Тебе идёт. Он знал, что, когда Хранитель Греха использует свою силу, у него меняется голос, меняется цвет глаз, даже повадки становятся другими. Но сейчас, глядя на Хисаю, Кёя не наблюдал ничего подобного. Кольца вообще не было видно, глаза были нормального цвета, человеческими, и вела она себя не страннее обычного. Значит, это она? Она сама?.. — Я забрала передатчик Камикавы, — добавила Юки, выуживая из кармана джинсов серебряное кольцо с похожим на льдинку неогранённым голубым топазом. Надев его на палец, она как ни в чём не бывало продолжила: — Савада наверняка подумает, что это он перенёс нас сюда, так что пока нам никто не помешает. У нас не так много времени, как мне бы хотелось, но я могу пожертвовать парой минут, чтобы ответить на твои вопросы. Они у тебя наверняка есть. Вопросы у Хибари, безусловно, были. Но только к самому себе. Когда это началось? «Сейчас мои мысли… они будто не принадлежат мне. Я не должна к ним прислушиваться». «…просто знаю, что мне нельзя слушать голос в моей голове». Почему он ничего не заподозрил? «Я редко болею. Не знаю, почему». «Когда я последний раз болела, мне было…» «Всё хорошо. Со мной иногда бывает». «Не знаю, что на меня нашло…» — Хотя ты, похоже, и сам всё прекрасно понимаешь. Всё это время правда была у него под носом, ждала, пока он догадается, обратит внимание. А он так ничего и не заметил. «Надеюсь, вы поймаете эту мразь до того, как она зачистит город». «Жалко Кусакабе… Я не общалась с ним, но мне кажется, он был достойным человеком». «Мне просто хотелось как-то показать тебе, что… Ну… Это… В общем, ты понял». «Я попросила Саваду обработать мой нож, так что…» Или он просто… «Прости, что задела тебя. Я не хотела». …не хотел замечать?.. — Неужели ты думал, что я тебе доверяю? Хранитель Облака невольно замер, когда она перевела на него взгляд. Холодный, равнодушный. — Я никому не доверяю, Хибари Кёя. Даже самой себе. Ты совсем ничего обо мне не знаешь. Что ж, из всей её лжи это больше всего походит на правду. На протяжении нескольких месяцев она вполне успешно дурила ему голову, не давая повода усомниться в её искренности. Водила за нос зверька и его травоядных друзей, изображала сочувствие и святую невинность, а на деле одного за другим убила близких им людей… Убила Кусакабе. Руки дрогнули, готовые сжаться в кулаки. Успокоиться. Нужно успокоиться, взять себя в руки. Он медленно выдохнул, на пару секунд закрыл глаза. А когда открыл их, в них уже не было смятения, растерянности и удивления — только мрачная решимость и холодное презрение. Хисая усмехнулась и достала из сумки посеребрённые ножницы, подвижное соединение которых украшали голубые топазы — на этот раз гранёные, прозрачные как слеза. Вдев пальцы в полукружия ножниц, она развела лезвия в стороны и повернула руку, любуясь блестящим на солнце металлом. Переведя взгляд на главу комитета, она насмешливо прищурилась. — Ты же не бьёшь девушек. Кёя молча выхватил тонфа, и пламя вспыхнувшего Браслета Вонголы тут же окутало их трепещущим фиолетовым маревом, отразившимся холодным огнём в потемневших серо-голубых глазах. Зверёк просил не убивать её. Что ж, он постарается. — Прежде, чем мы начнём… — вздохнула Юки. — Тебя, наверное, интересует, зачем я так выделила твоего заместителя среди остальных жертв. Всё очень просто. В мгновение ока она оказалась перед ним, и острие сложенных ножниц замерло в сантиметре от его груди, напротив сердца. — Причина в тебе. Хибари сделал выпад. Тонфа ударили по пустому месту. Резко обернувшись, он увидел, как Хисая зажгла кольцо, и бледно-голубое пламя тут же перекинулось на ножницы. Радужка вокруг вытянувшихся зрачков посветлела, стала такой же бледно-голубой, почти прозрачной. — Видишь ли, когда человек умирает, в момент его смерти происходит выброс колоссального количества энергии. — Кёя невольно вздрогнул от звука её нечеловеческого голоса. — Но, сколько бы я ни убивала, у меня не получалось поглотить достаточно энергии для кольца. Тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы оно не сожрало меня. Метким броском Юки метнула в него ножницы, но те со звоном столкнулись с тонфа и, словно притягиваемые магнитом, отлетели обратно к ней. Ловко словив их, девушка исчезла и через долю секунды снова возникла перед Хранителем Облака. — Те люди не испытывали ничего, кроме страха перед неминуемой смертью, — произнесла она с явным разочарованием. — Рыжая девка, Погребальные Венки, жалкий слабак из Шимон… Даже твой заместитель — всё было не то. Глава комитета снова сделал выпад. Для обычного человека такой удар мог оказаться последним, но Хисая спокойно поймала его руку и улыбнулась, вкрадчиво глядя в дико блестящие глаза. — Всё это время моей целью был ты. Всё это время… Раскрытые ножницы столкнулись со второй тонфа, высекая искры. Разочарование в её взгляде сменилось удовлетворением. — …мне не хватало этого. Кёя ушёл вправо, и целившая в его шею нога прошла в паре сантиметров от своей цели. Промедли он хоть секунду, и уже лежал бы без сознания. Тут же Хранитель Облака отскочил назад, и ножницы, столкнувшись с тонфа, отлетели назад к Хисае. Дралась она совсем не как травоядное — по крайней мере, сейчас он чувствовал в ней опытного и опасного противника. Хищника. Если пропустить хотя бы один удар — исход битвы будет решён. — Ролл. — Из полыхавшего фиолетовым огнём браслета тут же появился ёжик, колючим шаром зависший в воздухе. Увидев Юки, он настороженно фыркнул, словно не веря, что сражаться предстоит именно с ней. — Камбио Форма. — Решил не сдерживаться? — вздохнула девушка, глядя, как воинственно пискнувший зверёк вспыхнул пламенем Облака, тут же окружившим своего хозяина. Равнодушное спокойствие в её голосе звучало как издёвка. — Какая честь. Хибари нравилось сражаться в полную силу, и раньше он наверняка бы обрадовался такому повороту событий, но сейчас его снедало отчаянное желание побыстрее покончить с этой схваткой. Поудобнее перехватив видоизменившиеся тонфа, он бросился вперёд. По опушке замелькало две тени, воздух заполнился звуками ударов, звоном и скрежетом металла. Кёя всегда видел в ножницах просто канцелярский инструмент, но в руках Хисаи они превратились в смертоносное оружие, которое, несмотря на всю его абсурдность, недооценивать не стоило. Хотя и без помощи ножниц она парировала и уклонялась с такой лёгкостью, словно прошла через сотни, если не тысячи сражений. Ни тонфа, ни колючки Ролла не могли её достать. В каждом движении девушки сквозили скрытая сила и хищная грация, в призрачно-голубых глазах горел безумный огонь. Из наручников она моментально освободилась с помощью перемещения, цепи тоже оказались бесполезны — Юки сразу выявила слепую зону его атаки и, переместившись вплотную к нему, едва не пронзила ножницами. Физические атаки оказывали на неё слабое влияние — скорее всего, она выкачала из Шики почти всю энергию и не жалела её, используя для укрепления своего тела. Стоило отдать Хисае должное: она разумно подошла к сражению и, кажется, прекрасно понимала, что победить Хранителя Облака будет непросто даже ей. Взмыв в воздух, Юки в очередной раз уклонилась от разрезавших воздух цепей и исчезла. Глава комитета развернулся, но полностью заблокировать удар не успел — ножницы столкнулись с тонфа, поменяли траекторию и ледяным шипом прошли сквозь полыхнувшее болью плечо. Тут же они развернулись и полетели обратно, но Кёя успел отскочить в сторону и тут же кинулся в атаку. Девушка уже хотела увернуться, но почему-то вдруг застыла. В ту же секунду тонфа с хрустом врезалась ей в живот, и её отбросило назад, протащив по земле. Выпустив ножницы из рук, девушка хрипло закашлялась и прижала ладонь ко рту. Из-под пальцев показалась кровь. Хибари замер, неотрывно следя за тем, как она опирается на подламывающуюся руку. Хорошо играет, ничего не скажешь. — Кёя?.. — Хисая невольно вздрогнула от звука собственного голоса. Отняв ладонь ото рта, она непонимающе посмотрела на оставшуюся на коже кровь и подняла на него растерянный взгляд. — Что я… Что… происходит? Хранитель Облака напряжённо нахмурился, глядя, как Юки с трудом поднимается на ноги и тут же сгибается от боли — да, ударил он её неслабо. Неужели после всего случившегося она думает, что он поверит в этот фарс? Да ни за что на свете. Конечно, он не верит. Не верит, но… Но почему-то даже шевельнуться не может. Нужно атаковать. Сейчас. Ещё один удар. Ещё один удар — и всё будет кончено… — Видишь, как легко ввести тебя в заблуждение, — вздохнула девушка, мгновенно выпрямившись. Растерянность в её взгляде сменилась холодной насмешкой. — Ты стал таким уязвимым. Кёя не видел, как она переместилась — прошла сотая, а может, тысячная доля секунды, прежде чем Хисая оказалась перед ним и крепко обхватила его руками, лишив возможности атаковать тонфа. О выходе из захвата не могло быть и речи — давление было настолько сильным, что он даже не мог поднять руки. Неужели всё это время она сдерживалась, чтобы не заканчивать бой сразу? Хватка усилилась, и Хранитель Облака почти услышал, как треснули его рёбра. В следующее мгновение лежавшие на земле ножницы вспыхнули, мелькнули в воздухе размытой вспышкой и прошли через спину девушки, а затем сквозь его грудь, в которой, кажется, и остались. Боль была адской. В лёгкие будто залили жидкий азот. Хибари попытался вдохнуть, но не смог. Проклятое оружие вбирало в себя его жизнь с такой скоростью, что у него закружилась голова и потемнело в глазах. Пинок коленом в живот окончательно лишил его воздуха. Пролетев несколько метров спиной вперёд, Кёя ударился об дерево и едва не сполз по нему на землю. Если бы не пламя Облака, то парой сломанных рёбер дело бы не ограничилось. Хоть он и удержался на ногах, после удара его мутило — перед глазами плыли разноцветные круги, голова раскалывалась так, словно его огрели кузнечным молотом. Похоже, сотрясение. Сломанные кости и сотрясение никогда не смогли бы заставить его прекратить бой, но сейчас по всему его телу разлилась такая слабость, что он едва держался на ставших ватными ногах. Как он и думал, стоило пропустить удар, и его шансы на победу ощутимо понизились. За этот единственный удар Хисая вытянула из него почти все силы. Почувствовав, как тонфа выскальзывают из пальцев, Кёя вцепился в них так, словно выпустить их из рук означало попрощаться с жизнью. Хотя, в общем, оно так и было. Размахнувшись, Юки метнула в него ножницы. Цели они так и не достигли — в воздухе вокруг Хранителя Облака возникло несколько колючих шаров. Сомкнувшись вокруг него длинными иголками, они лишили девушку возможности переместиться к нему, но и сам Хибари теперь был крайне ограничен в движениях. Срикошетив от колючек, ножницы отлетели обратно к девушке. «Ролл, хватит. Я в порядке». Один из шаров скептически фыркнул. Похоже, Ролл был категорически не согласен с тем, что его хозяин в порядке. Юки снова замахнулась. Снова и снова ножницы сталкивались с шарами, снова и снова глава комитета слышал металлический звон, который бил по ушам не хуже набата. Но девушке очень быстро это надоело: словив ножницы, в очередной раз срикошетившие от иголок, она направила в них больше пламени, размахнулась и метнула. Колючий шар с писком лопнул. Хибари расширил глаза. Исчезнувший шар тут же сменился другим абсолютно таким же шаром. Несмотря на то, что Хисая выкачала из Ролла даже больше энергии, чем из его хозяина, он самоотверженно продолжал множиться и принимать удар на себя. Впрочем, продолжалось это недолго: оставшейся энергии ёжика хватило лишь на пару минут сверхскоростной репродукции. Когда перед Кёей остался всего один шар, он уже хотел вернуть Ролла в браслет, но тот, вместо того чтобы послушаться, раздулся до невероятных размеров и воинственно пискнул, загородив своего хозяина и едва не пригвоздив его к дереву удлинившимися иголками. «Ролл…» Тут же его плащ неярко вспыхнул, вернув себе вид обычного пиджака, то же самое произошло и с тонфа. Колючий шар треснул и рассыпался стремительно тающими фиолетовыми искрами, одна из которых юркнула в Браслет Облака. Переместившись к Кёе, Хисая хотела снова всадить ножницы ему в грудь, но он заблокировал удар, оттолкнул её и тут же ринулся в атаку. Ледяной огонь в его глазах пылал едва ли не ярче фиолетового пламени, окутывавшего тонфа. Но как бы Кёя ни хотел сражаться, сил у него на это почти не осталось. Через несколько яростных сшибок картинка качнулась, размылась и поплыла, в ногах разлилась неприятная слабость. Воспользовавшись моментом, Юки крепко наподдала его кулаком в солнечное сплетение. Хибари пошатнулся, но не упал, и девушка помогла ему пинком в живот. Когда он, задохнувшись, рухнул на колени, она наклонилась, почти ласково сжала его волосы и подняла его голову, заставляя посмотреть себе в глаза. — Как иронично — всю жизнь ты сторонился людей, никому не доверял… — Хисая наклонилась ещё ниже и провела ножницами по его щеке. — И каково это — оказаться преданным первым же человеком, которому ты решился довериться? Кёя покрепче сжал тонфа и из последних сил ударил её в висок. Голова Юки качнулась в сторону, из уголка рта потекла кровь, однако хватка её не ослабла, а взгляд остался таким же спокойным. — На что ты злишься больше — на то, что оказался на коленях передо мной, — она скользнула взглядом по выпавшим из его рук тонфа, — или на свою глупую мысль: «А может, стоит попробовать, ведь не все люди такие твари, какими кажутся»? Хранитель Облака не ответил: огонь в его глазах лучше слов выражал его непомерное желание заставить Хисаю замолчать. Та, кажется, прекрасно всё поняла — искристые прозрачные глаза вкрадчиво сузились, красные от крови губы дрогнули в улыбке. В сочетании с невозмутимым взглядом она смотрелась как приклеенная. — Вот чего мне не хватало всё это время, Хибари Кёя. Ненависть. Презрение. Гнев. Боль. Разочарование. Опустошённость. На такие чувства способен лишь тот, кто испытал горечь предательства. Было нелегко завоевать твоё доверие и в то же время отвести тебе глаза… — Девушка присела перед ним на корточки и провела ножницами по его шее. Сложенные лезвия замерли рядом с артерией, слегка надавив на неё. Хранитель Облака с трудом поднял руки и вцепился Хисае в запястье. — Но я отлично с этим справилась, не правда ли? Прежде, чем она надавила на ножницы ещё сильнее, он с неожиданной силой развернул её руку и всадил их ей в грудь. Не дав Юки прийти в себя, глава комитета ударил её ребром ладони по шее. Как он и думал, в последний момент она успела пропустить через оружие достаточно пламени, чтобы сделать его нематериальным. Однако на пару секунд девушка растерялась. Кёя только этого и ждал. Сражение возобновилось. Это был бой на смерть. Но Хранитель Облака не допускал даже мысли о том, чтобы остановиться или сбежать, позорно поджав хвост — он нападал раз за разом, бил быстро и точно. На его губах играла хищная усмешка, блеск металла отражался безумными искрами в глазах. Ненависть? Пожалуй. Презрение? Может быть. Гнев? Безусловно. Боль? Разочарование? Опустошённость? Да. Глупо отрицать очевидное. Но неужели Хисая думала, что это его ослабит? Наоборот — все эти чувства с каждой секундой всё сильнее разжигали в нём боевой азарт. Чтобы он, Хибари Кёя, умер здесь, как жалкая избитая собака? Ни за что. Пока у него ещё есть силы, он будет сражаться. До последнего вздоха, до последней капли крови. Может быть, все его чувства обострились до предела из-за кипящего в крови адреналина, а может, для Хисаи всё-таки не прошёл бесследно удар её собственным оружием, или же она просто решила поиграть с ним подольше, но сейчас они сражались на равных. Юки больше не использовала перемещение, чтобы увернуться, и благодаря этому схватка стала гораздо увлекательнее. Увернувшись от летевших в него ножниц, глава комитета ударил Юки локтем в грудь. Девушка отскочила и тут же пригнулась. Тонфа со свистом рассекли воздух у неё над головой, и она отпрыгнула от него на пару метров. Кёя сжался как пружина и уже приготовился к броску, но Хисая вдруг оказалась сбоку от него и ударила его ножницами в висок. Перед глазами всё поплыло, и в ту же секунду он почувствовал, как колени столкнулись с землёй. Резко потяжелевшие тонфа выскользнули из ослабевших пальцев. К шее снова прижались обжигающе ледяные лезвия. Значит, всё-таки блефовала. — Ты хорошо сражался, — шепнула она, присев перед ним на корточки и взяв его за подбородок, — но ты всего лишь человек. Слишком слабый, наивный и предсказуемый, чтобы победить меня. Без своих иголок ты в самом деле беззащитен. Хибари беззвучно усмехнулся и уже хотел вцепиться зубами ей в горло, но девушка ударила его под дых. Кости под её рукой хрустнули, и Хранитель Облака, сдавленно выдохнув, повалился набок. Всё внутри него буквально кричало о том, что нужно встать и продолжить бороться, но у него уже не осталось сил даже на то, чтобы пошевелить пальцами. Девушка схватила его за волосы и дёрнула в сторону, заставляя снова встать на колени. После она качнулась вперёд и видимо, заглянула ему в глаза, но вместо её лица Кёя увидел только размытое бледное пятно с двумя смазанными призрачно-голубыми огоньками. Вставай. Вставай. Вставай!.. Ну же… — Замри. Я хочу увидеть, как погаснет твой взгляд. Грудь обожгло такой болью, что он задохнулся. От пронзённого ножницами сердца холод медленно расползался по телу, сковывая ощущения и замораживая всё внутри. Неожиданно Хисая вырвала оружие из его груди и, вскочив на ноги, резко развернулась. До затуманенного сознания Кёи запоздало дошёл приглушённый металлический скрежет. На секунду зрение немного прояснилось, и он, из последних сил повернув голову, разглядел перед собой размытый, но знакомый до тошноты силуэт. Последним, что Хранитель Облака увидел перед тем, как отключиться, было блеснувшее на солнце навершие трезубца.__________________________
Первым, что почувствовала Хисая, когда пришла в себя, была боль. Болело всё — руки, ноги, грудь, живот. Но в основном голова, в которой мысли и недавние воспоминания спутались в болезненно пульсирующий клубок, из которого нельзя было выудить ничего конкретного. Запоздало ощутив какую-то непонятную тяжесть на левой ноге, Хисая с трудом приподнялась и увидела на лодыжке кандалы, от которых к креплению на полу шла длинная металлическая цепь. Руки сковывали массивные наручники. Перевернувшись набок, она немного пошарила руками и поняла, что лежит на койке. Железной, как в больнице. С трудом открыв глаза, Юки села и тут же поморщилась от головной боли. Комната была небольшой и достаточно освещённой. Интерьер был довольно специфическим, то есть никаким: кроме койки здесь ничего не было, да и места бы не хватило разместить тут что-то ещё. В углу лежала сумка с её вещами. «Камера», — догадалась девушка, начав осторожно крутить гудевшей головой и осматриваться. На потолке — один-единственный светильник, вместо стены — массивная решётка с дверью. Очевидно, запертой. Свесив ноги с койки, Хисая осторожно встала и, едва не упав, судорожно ухватилась руками за прутья решётки. Тут же её прошибло мощным электрическим разрядом и откинуло назад. Ударившись спиной о стену, девушка с хриплым стоном сползла на койку. Перед глазами всё поплыло. Скорчившись от боли, она прижала руки ко рту и закашлялась. — Эй, ты как? — раздался совсем рядом встревоженный голос. Когда зрение пришло в норму, Юки увидела застывшего перед решёткой Дино. Напряжённая поза, сосредоточенность и опаска во взгляде — сейчас он был сам на себя не похож. — Тсуна, она очнулась, — быстро протараторил он.₭ᴀѪᴇτςя, ₼ы ӡʠɇҫь Ħꭤꬶǿʎгס.
Вздрогнув, Хисая повернулась и увидела рядом с койкой девушку: она стояла, прислонившись спиной к стене и наклонив голову так, чтобы не было видно лица.Ꝅαҡ-₸ʘ ʒ∂ɛꞔҍ ͳꬳ₵ҥѻϐꭤƬꙩ Đʎя ꙢꜨꝋꭒꭕ.
Переведя взгляд обратно на Каваллоне, Юки уже хотела поинтересоваться, что происходит, но он заговорил первым: — Ребята скоро подойдут. — Глядя, как она с трудом принимает сидячее положение, Дино добавил: — Больше не трогай решётку. А, и насчёт этого… — он указал взглядом на змеившуюся по полу цепь, — при слишком сильном давлении кандалы и наручники впрыснут тебе в кровь обездвиживающий транквилизатор. Так что лучше… Ну, ты понимаешь. Не пытайся их снять. Девушка молча кивнула, не совсем понимая, почему её заковали в эти самые кандалы. — Мы принесли сюда твои вещи. Прости, я немного в них покопался… Но нужно было убрать всё, чем ты можешь поранить себя или кого-нибудь ещё. Юки снова кивнула. Судя по мутному взгляду, она ещё не до конца пришла в себя после удара об стену. Критически осмотрев её, Дино снова спросил: — Как себя чувствуешь? — Как я себя чувствую, — тупо повторила Хисая. Отняв руки от лица и уставившись на слегка окрасившиеся красным пальцы, она заторможенно добавила: — Не очень. Тело болело так, словно её беспощадно избивали арматурой на протяжении нескольких часов. Но почему? Она точно помнила, как вместе с Хранителем Облака шла по улице, потом он сказал, что за ними кто-то следит, и они завернули в какой-то проулок… А что было после? Перед расширившимися глазами всплыло лицо Кёи. И его взгляд. Совершенно дикий. Схватившись за раскалывающуюся от боли голову, она согнулась пополам и судорожно вцепилась пальцами в волосы. Воспоминания накатывали одно за другим — жуткий хруст, с которым тонфа врезались ей в живот, удар о землю, солёный вкус крови во рту… И больше ничего. Пусто. Но она точно помнила, что была в Киото. Как они с Хибари оказались в лесу? Когда его успели так изранить? И кто? — Что… — Задохнувшись от новой вспышки боли, девушка подняла растерянный взгляд на Дино. — Что с Кёей? С ним всё… — она снова задохнулась, — в порядке? Что вообще… — Что ты помнишь? — серьёзно спросил Мустанг, не дав ей договорить. Заметив в её взгляде тень страха, он со вздохом добавил: — С Кёей всё хорошо. Не переживай. Хисая облегчённо выдохнула: она не на шутку обеспокоилась, вспомнив, что Хранитель Облака был ранен. Дино молча смотрел на неё в ожидании ответа на свой вопрос, и она, решив, что стоит начать с самого начала, собралась с мыслями. — Мы… доехали до Киото. В автобусе… что-то сломалось, — медленно, с паузами проговорила Юки. — Из-за этого мы чуть не опоздали на поезд… но в остальном всё было нормально. — Так, — кивнул Каваллоне. — Станция… Она была очень красивая, но мы торопились, — бормотала Хисая, восстанавливая в памяти события прошедшего дня. — Камикава захотел перекусить, мы остановились ненадолго. — Угу, — снова кивнул Дино. — Дальше? — Ему, кажется, стало плохо, и он отлучился в туалет. Я пошла за ним… — Юки нахмурилась ещё больше, почувствовав, как мозг будто сжал чей-то сильный кулак. — Ну, справила нужду, умылась и вышла на улицу. Кёя сказал, что нельзя терять время, и мы пошли дальше без… — Нет, — вдруг перебил её Каваллоне. — Это ты предложила Кёе не ждать Шики и не терять время. И ты пошла за ним, чтобы… — Заметив в её взгляде искреннее недоумение, он тяжело вздохнул: — Прости. Что было потом? — Мы перешли через дорогу, пошли по улице… — Голос девушки зазвучал увереннее: те моменты отпечатались в её памяти отчётливее всего. — Было много людей, я не успевала за Кёей и старалась… не терять его из виду. Потом он вдруг сбавил скорость и сказал, что за нами следят… Мы пошли дальше… Завернули в какой-то проулок, но за нами прошёл только какой-то алкаш… Лента воспоминаний резко оборвалась, и Хисая замолчала. Как она ни пыталась вспомнить, что было в промежутке между сценой в проулке и сценой в лесу, у неё ничего не получалось — воспоминания окутывал непроглядный мрак. От этого ей стало не по себе. — И? — выдернул её из размышлений голос Дино. Юки подняла на него растерянный взгляд, но прежде, чем она успела ответить, послышались шаги, и за решёткой поочерёдно показались Савада, Реборн, Бьякуран, Козато, Хром, парень в диадеме и парень со странной причёской, похожей на ананас — Юки не помнила их имён, — затем Гокудера, Ямамото и Саданори. — Она ничего не помнит, — вздохнул Дино. — Ты так уверен, что она не врёт, Мустанг? — жутковато улыбнулся парень в диадеме. — Ей незачем нас обманывать, Бельфегор, — нахмурился Тсуна. Ага, значит, этого ненавистника карри зовут Бельфегор. — Думаю, она вообще не понимает, что происходит, и зачем мы поместили её в камеру. Я прав, Юки? Та кивнула, переводя взгляд с него на других мафиози. — Какие вы все доверчивые, — неодобрительно покачал головой Бел. — А вот я считаю, что слишком уж всё это подозрительно. Был бы здесь Маммон, он смог бы развязать ей язык… Глаза Хранительницы Похоти блеснули красным, и её лицо так жутко перекосилось, что на секунду его черты хищно заострились. Прежде, чем она успела что-либо сказать, Ямамото положил руку ей на плечо и сдержанно произнёс: — Думаю, это мы оставим на Мукуро. — Покосившись на парня со странной причёской, он уточнил: — Ты ведь сможешь определить, врёт она или нет? Мукуро молча кивнул и набрал пароль на кодовом замке. Едва он зашёл в камеру, дверь за ним закрылась. Хисая недоверчиво нахмурилась, наблюдая за тем, как вставший перед ней Хранитель Тумана стягивает с изящных запястий чёрные кожаные перчатки. Что-то настораживало её в этом человеке — не то странный иероглиф в красном глазу, не то невозмутимо спокойный взгляд, который пробирал до самых костей. — Это необходимо, — не терпящим возражений тоном произнёс Тсуна. Понимая, что выбора у неё нет, девушка позволила Мукуро наклониться к её лицу и положить ладонь ей на лоб. Прохладная… Встретившись взглядом с разноцветными глазами, она увидела, как меняется иероглиф. В ту же секунду всё вокруг погрузилось в зыбкий вязкий туман, оставив видимым только стоявшего перед ней Мукуро и его глаза. Боль в голове дополнилась другими ощущениями, странными и неприятными: мозг со всех сторон будто ощупывали холодные мерзкие щупальца. Юки стиснула зубы, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. Закончилось всё так же резко, как и началось. С трудом подавив рвотный позыв, она зажала рот рукой и сделала несколько глубоких вдохов через нос. Рокудо, не глядя в её сторону, молча надевал перчатки. Выглядел он по-прежнему спокойным, разве что помрачнел немного. — Она не врёт, — наконец, изрёк Хранитель Тумана. Голос у него оказался неожиданно приятным — в отличие от способностей. Выудив из кармана серебряное кольцо, он показал его Хисае и спросил: — Откуда оно у тебя? — От мамы осталось, — сипло ответила девушка, ещё не до конца придя в себя после его иллюзионистских манипуляций. Кроме пьющего отчима и квартиры, которую он проиграл в карты, кольцо было единственным напоминанием о матери. — Когда оно перешло к тебе? — Мне было четыре года. Камикава удивлённо вскинула брови. Мафиози переглянулись, но прежде, чем Хисая успела сказать ещё хоть слово, Тсуна тяжело вздохнул и произнёс: — Юки, это кольцо Греха. Какого именно, мы пока не поняли, но… — Стоп, — нахмурилась девушка, не дав ему договорить. — Кольцо Греха? — Да, — кивнул Десятый. — Моя мать оставила мне в наследство кольцо Греха? — нервно хмыкнула она. Савада снова кивнул, и Хисая уже хотела засмеяться, но голову вдруг сдавило раскалённым железным обручем, так сильно, что стало трудно дышать. Широко распахнув глаза, Юки уставилась на Тсуну — тот что-то говорил, но она не слышала ни слова. Неожиданно комната вокруг померкла, и перед её взором пронеслось искажённое болью лицо незнакомой рыжеволосой девушки. Её можно было бы назвать красивой. Если бы не разрезанное горло, почти вылезшие из орбит глаза и вывалившийся изо рта язык. Видение исчезло так же быстро, как и появилось. На пару секунд Хисая вернулась в реальность, но затем её взгляд снова помутнел, и она вдруг поняла, что оказалась в незнакомом доме. Было темно, но она прекрасно всё видела. Осознав, что держит кого-то за горло, девушка опустила взгляд и увидела заплаканное лицо Миуры Хару. Та вцепилась в неё и пыталась оттолкнуть, но безуспешно. В голове помутилось, на секунду её окружила тьма, которая быстро расступилась. Перед взглядом Юки возникли кусты — кажется, она от кого-то пряталась. Подняв глаза, она увидела сквозь ветки большое поместье и незнакомого светловолосого парня, которого закрыли собой две зависшие в воздухе лисы — похоже, оружие из коробочки. Замахнувшись, она метнула в них что-то, ярко пылающее бледно-голубым. Лисы с жалобным писком упали наземь, и она поймала вернувшееся к ней оружие. Ножницы. Красивые… Парень остался без защиты. Она снова замахнулась… Картинка поменялась: теперь у её ног лежал незнакомый человек, закутанный в плащ. Повернувшись, она увидела летевшего в её сторону Бьякурана и тут же исчезла, шагнув во тьму. Снова темнота… Оглядевшись, Юки увидела знакомый пустырь. Она часто здесь гуляла, но сейчас её целью была не прогулка под только показавшимися звёздами, а парень, который отчаянно пытался ей сопротивляться, хотя уже не мог стоять и лишился почти всех сил. Хисая с ужасом узнала в этом парне Мизуно Каору. Рука с ножницами сама собой поднялась, готовясь нанести решающий удар. Не успев прийти в себя, она увидела у своих ног Ирие Шоичи. Наступила ему на голову, придавив к земле. Хруст треснувшего черепа заставил её улыбнуться. «Нет…» Снова темнота… Увидев перед собой дверь в кабинет Кёи, она хотела зажмуриться, но не смогла. Она не могла ничего изменить. Могла только смотреть на чужие воспоминания… Или это её воспоминания? Нет. Это невозможно. Этого не может быть… Или может?.. Пальцы стиснули дверную ручку. Ноги сами сделали шаг вперёд. Хисая в ужасе взирала на сидевшего за столом Кусакабе, который даже не подозревал, что стоит ей закрыть дверь… «Беги!» — хотела крикнуть она. Но на деле с губ слетело невинное: — А где Кёя? — Патрулирует территорию школы, — отозвался Тецуя, перебирая лежавшие перед ним бумаги. — Вот как. Хисая почувствовала, как её губы растягиваются в полной предвкушения улыбке. Дверь закрылась.ƷዙȺꚒսƮ, Ħᴀ₼ Ꜧմκ₸Θ Ɦε ∏∅ʍεɯ∀ɇ₮.
— ΔᴇⱣѪать тебя… — донёсся до её сознания голос Тсуны. — Юки?.. Эй, ты меня слышишь? Пару секунд девушка молча смотрела на него бессмысленным взглядом. Затем перегнулась через край койки, и её вырвало на пол. Горло обожгло желчью. Кошмар. Пусть это будет очередной кошмар. Сглотнув наполнившую рот слюну, Хисая тихонько стукнулась лбом о железный край койки. Сейчас она проснётся. Ну же, просыпайся. Проснись… — Похоже, ты не слышала Тсуну, — вздохнул Реборн. — Повторю. Ты и есть та убийца, которую мы искали всё это время. Вопрос в другом — ты убивала осознанно или же под влиянием кольца? — Она не убийца, — решительно заявила Докуро. — Она не могла… делать это по собственной воле. — Хром-тян, человеку свойственно верить в лучшее, — с улыбкой отозвался Бьякуран, — однако Хибари-кун сказал, что перед сражением он не заметил у Юки-тян никаких признаков одержимости. Другими словами, она действовала сама, по собственной воле. — Я… — Все замолчали и уставились на Хисаю, которая с трудом перевалилась обратно на койку и уставилась в потолок. — Я… правда?.. Десятый молча кивнул, и она медленно выдохнула. Мысли в её воспалённом мозгу вертелись со страшной скоростью. — Как Юки может быть убийцей, если она даже ничего не помнит о том, что сделала? — нахмурился Дино. — Она бы никогда не навредила… — Нас… Кх-х… — Хисая закашлялась и с трудом договорила: — Насколько с Кёей всё… в порядке? Мафиози переглянулись, не зная, стоит ли рассказывать Хисае детали, но стоявший рядом с её койкой Мукуро заговорил раньше, чем они успели это обговорить: — Сотрясение мозга, пять переломов со смещением, ушибы внутренних органов. — Он говорил так буднично, так спокойно, словно сообщал результаты футбольного матча. — Ты лишила его почти всей жизненной энергии. Приди мы чуть позже — он был бы обречён. От шока Юки перестала кашлять и, с трудом подняв голову, уставилась на него мутными от боли и ужаса глазами. — Ещё ты чуть не убила Саваду Тсунаёши и Козато Энму, — добавил иллюзионист. — Похоже, они крайне уязвимы перед твоим Грехом. Лично я склоняюсь к Зависти или Унынию. — Скорее Уныние, — мрачно подтвердил Тсуна. — Что… что произошло? — хрипло спросила Юки. — Я… должна знать. — Ты забрала у Шики почти всю энергию и забрала у него передатчик, чтобы мы ничего не заподозрили, — вздохнул Дино. — Мы едва успели — ты уже почти нанесла Кёе последний удар, но Мукуро принял его на себя. Тсуна с Энмой сразу кинулись к тебе, и ты отправила их в полёт до ближайшего дерева. Удар был таким сильным, что дерево треснуло, и они сразу потеряли сознание. Если бы не пламя, боюсь, они уже не смогли бы ходить. — Дав Хисае немного времени, чтобы осмыслить его слова, Дино продолжил: — Я остался с Кёей, пока Мукуро, Занзас и Бьякуран страховали Нори. Честно говоря, вы так быстро перемещались по опушке, что я почти ничего не видел, но… В какой-то момент ты, кажется, пришла в себя, и Нори удалось тебя вырубить. Вот, в принципе, и всё. — Ты была в отключке чуть больше суток, — добавил Тсуна. — С Шики-саном всё в порядке, но он ещё спит — пока не восстановился до конца. Благодаря Нори-сан со мной, Энмой и Хибари-саном тоже всё хорошо. Хисая рассеянно кивнула. Она ожидала, что во время рассказа Каваллоне перед её мысленным взором промелькнут хоть какие-то воспоминания, хоть какие-то отрывки минувших событий, но вместо этого в голове только ещё больше помутилось. Почувствовав, как горло снова сдавливает спазмом, Юки сделала глубокий вдох, но это не помогло. Вцепившись в стальной бортик койки, она перегнулась через край, и её снова вырвало. Перед затуманенным взором вдруг возникли чьи-то ноги, и она, с трудом подняв голову, замерла. Девушка, которая до этого стояла у стены, сидела перед ней на корточках и с каким-то пугающим интересом заглядывала ей в лицо. Юки затаила дыхание. У неё было полное ощущение, что она смотрит на себя в зеркало. Лицо, волосы, взгляд — всё это принадлежало ей. — Кто… кто ты? — выдохнула она. — Юки, здесь больше никого нет, — обеспокоенно сказал Тсуна, переглянувшись с друзьями. Она не слушала, неотрывно глядя в равнодушные глаза своей копии. Та вдруг склонила голову набок и улыбнулась.ℜ ϡ₸Ờ ŦꝥἿₒ
Эти слова Хисая услышала в своей голове. Сидевшая напротив неё Хисая не шевелилась, пристально глядя на её бледнеющее лицо. Прежде, чем Юки успела что-либо сказать, копия начала расплываться по воздуху тёмной дымкой. — Блять, — тихо выдавила она, глядя, как дымка впитывается в отбрасываемую койкой тень. — Камикава, кажется, вы с братом нашли свои кольца чуть больше года назад? — всё так же спокойно уточнил Мукуро. — Да, это было в прошлом году, — подтвердила Нори. Хранитель Тумана прищурился, пристально следя за каждым движением Хисаи. Мафиози выжидательно смотрели на него, понимая, что у него появились какие-то догадки. Около минуты Рокудо ничего не говорил и молча наблюдал за скорчившейся на койке девушкой. — По словам Хибари Кёи, до сражения она не проявляла никаких признаков одержимости и вела себя как обычно, — проговорил он, задумчиво поднеся руку ко рту. — Человеческий голос, человеческие глаза, человеческие повадки… Полагаю, всё это можно объяснить тем, что она находилась под влиянием этого кольца четырнадцать лет, и её личность в какой-то мере слилась с его сущностью. Но я не понимаю, почему эта девушка ещё жива. — Что это значит? — нетерпеливо уточнил Гокудера. — Тихо. Я думаю. Подрывник недовольно нахмурился, но говорить больше ничего не стал. В конце концов Мукуро больше кого-либо из них был знаком со всем, что касалось демонов. Он был единственным, кто мог пролить свет на ситуацию с Хисаей. Отвлекать его сейчас не стоило. Рокудо напряжённо думал несколько минут, застыв в изголовье койки молчаливым каменным изваянием. Между его сведённых бровей залегла складка, сосредоточенность в устремлённом на Юки немигающем взгляде иногда разбавлялась недоумением и смятением, пока в конце концов не сменилась мрачной уверенностью. — У тебя есть проблемы со сном? — вдруг спросил он, всё так же хмуро глядя на неё. Пребывающая в прострации Хисая не сразу поняла, что вопрос адресован ей. Покосившись на Мукуро, который ждал ответа, она еле слышно сказала: «Да». — Болеешь редко, но часто кружится голова? — задал он следующий вопрос. — Да. — Бывает отсутствие чувства реальности? Ощущение, что твои мысли — не твои? — Да. — Часто теряешь сознание? — Бывает. — Это началось после того, как ты получила кольцо? — Да. Мне было двенадцать. Рокудо кивнул и, склонив голову набок, снова превратился в молчаливую статую. Пару минут он задумчиво щурился и неотрывно смотрел на Хисаю, которая не выдержала его пристального взгляда и уставилась на свои руки. Наконец иллюзионист отмер и заговорил: — Ни один человек не способен долго сопротивляться демоноподобной сущности, вознамерившейся проникнуть в его разум. Тем более ребёнок. Но она, похоже, была рождена стать Хранителем Греха, поэтому… — В смысле «рождена»? — не понял Энма. — Как Джессо был рождён стать Хранителем Марэ, а Савада Тсунаёши — боссом Вонголы, — пояснил Мукуро. — Возможно, я ошибаюсь, но других причин, почему она до сих пор жива, я не вижу. В этом кольце заперта демоническая сущность — умная, хитрая и коварная. Кольцо прекрасно понимало, что стоит сделать неосторожный шаг, и его тут же подавят. Поэтому оно не торопилось, действовало обдуманно и расчётливо, замаскировалось под внутренний голос — нашёптывало, подсказывало, навязывало. Когда она начала поддаваться, оно продолжило мучить её кошмарами и, возможно, галлюцинациями. Но даже так ему понадобилось четырнадцать лет, чтобы слиться с её личностью и начать контролировать её разум. Хоть оно и не пробуждено до конца, сейчас оно настолько сильно, что может корректировать её воспоминания и мысли. — Кажется, я поняла, — вдруг заговорила Нори. — Последняя жертва… Кольцо ведь всё ещё не пробудилось до конца, верно? Ему нужна последняя жертва, которая будет страдать больше всех предыдущих. Так оно получит необходимое количество энергии. — Если подумать… — Мукуро задумчиво нахмурился и, покосившись на Хисаю, уточнил: — Как много для тебя значит Хибари Кёя? Она промолчала. — Кольцо сделало всё, чтобы он тебя возненавидел, — продолжил иллюзионист. — Хибари Кёя никогда не рассказывал тебе, почему так одержим идеей стать сильнее? Юки снова промолчала. — Первым, кого ему не удалось победить, был я. В тот момент я был объективно сильнее его, и, откровенно говоря, это была не совсем честная победа — бой напоминал избиение младенца, — признал Рокудо. — Разница в наших способностях была слишком велика. У Хибари Кёи не было шансов. Я поставил его на колени, переломал почти все кости, уничтожил его гордость и веру в собственную непобедимость, за что он возненавидел меня и вообще всех иллюзионистов на многие года вперёд. Почти то же самое ты проделала день назад. А спас его никто иной, как заклятый враг — то есть я. К тому же, я увидел, как он стоит перед тобой на коленях. — Кёя хочет стать сильнее не только из-за тебя. — Не отрывая мрачного взгляда от Хранителя Тумана, Хисая медленно села. После его рассказа ей стало ясно, почему этот человек с самого начала не вызвал у неё никакого доверия. — Ты переоцениваешь себя в его глазах. — Ку-фу-фу, возможно, — прищурился Мукуро. — Но стоит отдать должное твоему кольцу — оно явно знало, что делает. Думаю, в ближайший месяц он на пушечный выстрел не подойдёт к твоей камере просто потому, что убивать тебя запрещено. Девушка опустила полный смятения взгляд на свои руки. На секунду в глазах помутилось, и она увидела на своих пальцах кровь, почувствовала её липкий и солёный запах. Ещё секунда — и она оказалась на злополучной опушке. Одна рука держит Хранителя Облака за волосы, другая пронзает пламенеющими ножницами его грудь.«Замри. Я хочу увидеть, как погаснет твой взгляд».
Взгляд Кёи горел. Диким, холодным огнём, от которого слезились глаза. Он ведь действительно ей верил. «Видишь, как легко ввести тебя в заблуждение. Ты стал таким уязвимым». «Как иронично — всю жизнь ты сторонился людей, никому не доверял… И каково это — оказаться преданным первым же человеком, которому ты решился довериться?» «Было нелегко завоевать твоё доверие и в то же время отвести тебе глаза… Но я отлично с этим справилась, не правда ли?» Хисае с трудом удалось подавить желание засмеяться. Теперь она в полной мере осознала, насколько сильно ранила Кёю. Насколько больно пырнула его ножом в сердце, которое он впервые за всю свою жизнь рискнул кому-то приоткрыть. — Так даже лучше. — Девушка сама не поняла, почему вдруг улыбнулась. — Не хочу снова… — Она сглотнула ком в горле. — Пускай ненавидит. Я это заслужила. — Юки, ты не… — начал было Дино. — Об этом я и говорил, — перебил его Мукуро. — Кольцо заставляет тебя думать, что всё случившееся — твоя вина. Камикава права — скорее всего, последней жертвой являешься именно ты. Как только кольцу удастся сломать тебя до конца, оно пробудится и поглотит тебя без остатка. — А разве это не моя вина? — процедила Хисая, вскинув на него лихорадочно блестящие глаза. — Я могла догадаться, что со мной что-то не так. Но я молча терпела, думала, что бывает и хуже. — Ты не… — заикнулся Тсуна. — Из-за меня погибли ни в чём не повинные люди, чуть не погиб Кёя, — продолжила девушка. — Даже если вы считаете иначе… — Её голос надломился. — Думаете, я когда-нибудь смогу себя простить? Смогу забыть?.. — Не сможешь, — спокойно озвучил и без того очевидный ответ Бьякуран. — Будешь жить с этим. Того, что сделано, уже не исправить. Рано или поздно смиришься с этим. — Как боженька смолвил, — мрачно процедила Хисая. Помолчав немного, она вдруг спросила: — Какого чёрта вы ещё меня не прикончили? Я же… — Ты никого не убивала — убивало кольцо, — решительно заявил Тсуна. — Я уверен, ребята тоже это понимают. Девушка дёрнула уголками губ, снова подавляя желание засмеяться. — Юки-тян, у нас нет времени искать кого-то ещё на должность Хранителя Уныния, — лучезарно улыбнулся Бьякуран, — поэтому тебе придётся поднапрячься и взять своё кольцо под контроль. — Скажи мне, ходячая реклама зубной пасты, как я это сделаю, если у меня ни хрена не получилось за четырнадцать лет? — мрачно поинтересовалась Хисая. Бельфегор тихо расшишикался, оценив колкость в сторону босса Мильфиоре. Ответить Джессо не успел — его опередил Мукуро: — Возможно, тебе будет проще, если я материализую его. — Наткнувшись на непонимающий взгляд Юки, он пояснил: — Сделаю так, что ты сможешь воздействовать на кольцо физически. Придам ему форму. Хоть ты и истощена, у тебя нет выхода, кроме как попытаться его одолеть. Вспомнив свою копию, расползающуюся по воздуху, девушка невольно поёжилась. — Мне нужно будет победить его в бою? — уточнила она. — Да, — кивнул Хранитель Тумана. — Правда, есть один минус. Оно тоже сможет оказывать на тебя физическое воздействие. — Я не умею драться, — призналась Хисая. — Это не так, — возразила Нори. — Как бы объяснить… Ты умеешь, просто не помнишь. — Боюсь, у неё не так много времени, чтобы всё вспомнить, — печально отметил Такеши. — Но попробовать стоит. — Если у тебя не получится победить, я сам тебя убью, — с улыбкой пообещал Бьякуран. — Обещаешь? — нахмурилась Хисая. — Честное-пречестное, — кивнул Джессо. — Юки, это вовсе не… — начал было Тсуна. — Савада, не будь идиотом, — процедила девушка. — Я в любой момент могу словить приход и убить кого-нибудь ещё. А я этого не хочу — так же, как и вы. Мне нужна гарантия, что больше никто не пострадает. Надеюсь, из этой камеры невозможно выбраться? — Внутри неё ты не можешь пользоваться быстрым перемещением, через решётку непрерывным потоком идёт электричество, один заряд которого собьёт с ног слона. Про кандалы ты уже знаешь, — снова улыбнулся босс Мильфиоре. — К тому же здесь будет круглосуточный караул из лучших бойцов Варии. Вряд ли ты сможешь сбежать. Хисая задумчиво нахмурилась. Терять ей всё равно нечего — всё, что можно было, она и так уже потеряла. А сдаться, даже не попытавшись что-то сделать… Кольцо наверняка только этого и ждёт.Ԭ¥爪₳Ǝɯḅ, ₡ṂӨѬƏƜꝥ πØƃεΔꭒꚌҌ¿
— Я… попробую, — кивнула девушка. — Когда начинаем? — Не торопись, — нахмурился Мукуро. — Хоть у тебя и осталось около недели, сначала тебе нужно собраться с силами. Иначе у тебя не будет никаких шансов. Начнём завтра. — Неделя? — ахнул Дино. — Так мало?.. — растерянно проговорил Савада. — А чего вы ждали? — усмехнулся иллюзионист. — Посмотрите на неё. Она истощена — морально и физически. Я плохо представляю, как она сможет победить. — Нужно хотя бы попытаться, — решительно нахмурился Тсуна. Хранитель Тумана только пожал плечами и подошёл к двери. Десятый выпустил его в коридор и, заперев дверь, растерянно взглянул на Хисаю — та молча отвернулась к стене, обхватив руками поджатые к груди колени. Повернувшись к встрепенувшейся Хром, он уточнил: — Уберёшь камеру? Нам нужно работать дальше. — Конечно, босс, — кивнула она. Покосившись на Юки, Докуро добавила: — Я скоро вернусь. Лежавшая на койке девушка не отозвалась. Понимающе вздохнув, Наги вместе с Мукуро удалилась к лифту — камера Хисаи находилась на самом нижнем этаже базы. — Хром уберётся у тебя и принесёт поесть, — на всякий случай пояснил Тсуна, переведя взгляд на неподвижную Хисаю. Подумав, он добавил: — Сегодня твою камеру будет сторожить Бельфегор. Если тебе что-то понадобится — обращайся к нему. Я навещу тебя утром. Юки не шелохнулась. Гокудера раздражённо нахмурился, недовольный таким отношением к доброте своего босса, но тот положил руку ему на плечо и молчаливым кивком указал в сторону лифта. Последний раз взглянув на Хисаю, мафиози уже собрались уйти, как та вдруг тихо сказала: — Дино, можете… — Конечно, — с готовностью отозвался Каваллоне. Покосившись на Тсуну, он добавил: — Идите, я приду попозже. Десятый согласно кивнул, и коридор быстро опустел: кроме Дино остался только Бельфегор, который со скучающим видом прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. Набрав пароль на замке, Мустанг зашёл в камеру и осторожно присел на край койки. Девушка молчала, всё так же лёжа к нему спиной, и спустя пару минут он негромко спросил: — Ты хотела мне что-то сказать? — Пожалуйста, ничего не говорите Кёе. Пусть думает, что я уже не я. Дино растерянно замер. Он в самом деле собирался поговорить с Хранителем Облака на этот счёт. Правда, всё немного осложнял тот факт, что Хибари, перетащив на свою базу несколько десятков книг, закрылся там и никому не открывал уже вторые сутки. — Но почему? — придя в себя, спросил Каваллоне. — Хоть Мукуро и сказал, что Кёя тебя ненавидит, я уверен, что это не так. Он просто не знает, что думать и что делать. — Давайте начистоту, — процедила Хисая. — Вряд ли я справлюсь. — Но… — Если он всё поймёт, ему будет больно, когда я умру. Хотя голос девушки был на удивление спокойным и ровным, от взгляда на её истощённое тело у Мустанга больно сжалось сердце. Он уже протянул руку к её плечу, но в последний момент в нерешительности её опустил. — Из-за меня погиб Кусакабе, из-за меня… Не хочу снова делать ему больно. Каваллоне напряжённо нахмурился. Как бы ему ни хотелось поддержать Хисаю в такой тяжёлый для неё момент, он плохо подходил на эту роль — так же, как и все остальные. А единственного человека, в котором она нуждается, она к себе ни за что не подпустит — боится навредить ещё больше. Дино прекрасно это понимал. И ещё понимал, что единственное, что он может для неё сделать — это выполнить её просьбу. Но это же неправильно. Разве так действительно лучше? Для Кёи — может быть. А для неё самой?.. — Пожалуйста, — еле слышно, — сделайте так, чтобы он не узнал. — Хорошо, — вздохнул Дино, поднимаясь на ноги. — Я могу ещё что-нибудь для тебя сделать? — Не знаю, получится у вас или нет, но… Просто будьте рядом с Кёей, поддерживайте его, как можете. Ему это нужно, нужен… кто-то, кому можно верить, на кого можно положиться. Он не должен… совсем закрыться в себе. — Хорошо, — кивнул Мустанг. — Спасибо, — прошелестела Хисая. Выйдя в коридор, Дино покосился на Бельфегора: тот задумчиво водил пальцем по лезвию стилета и мечтательно улыбался своим мыслям. Каким — Каваллоне знать не хотел. — В полночь тебя сменит Фран, — на всякий случай напомнил он. — Я пока на память не жалуюсь, Мустанг. Оставлять Урагана Варии наедине с Хисаей жутко не хотелось, но Дино успокоил себя тем, что Бельфегор не станет рисковать своим положением и не будет нападать на неё без необходимости. Пройдя к лифту, он поднялся на нужный этаж и, услышав доносящиеся из библиотеки голоса, невольно остановился. Прислонился спиной к стене, задумчиво нахмурился. Хисая не ответила на вопрос Мукуро о том, как много для неё значит Кёя, но после короткого разговора с ней Дино прекрасно всё понял. Эта девушка ничего не просила для себя самой. Она так переживала за Кёю, так хотела, чтобы с ним всё было хорошо, что была готова обречь себя на его ненависть и умереть в одиночестве, лишь бы не ранить его снова. Каваллоне провёл рукой по лицу. Медленно, шумно выдохнул. Он думал, такие сюжеты бывают только в средневековых пьесах, где одними из основных тем являются добродетель и самопожертвование. Но нет. На принятие решения у него ушло не больше пары секунд. «Прости, Юки, но… — Мустанг рванул обратно к лифту. — Кажется, я не смогу выполнить твою просьбу». — Босс, вы куда? — выглянул из библиотеки Ромарио. — Скоро приду! — крикнул он, хлопая по нужной кнопке. Когда двери лифта закрылись, Дино беззвучно усмехнулся. Насчёт «скоро» он покривил душой. Он понятия не имел, сколько ему придётся проторчать под дверью на базу Хранителя Облака.