Семёрка из преисподней

— Смотри, на восьмом этаже целуются! — Да, здорово. Им бы бабу… Народный юмор Домой Тсуна вернулся в начале шестого. Там его уже ждали гости, которые наперебой кинулись его поздравлять. Вария просто ждала, пока окружившая Десятого толпа успокоится, и Тсуна тоже ждал этого с нетерпением, потому что в одно ухо ему что-то орал Шамал, а в другое — Рёхей. Реборн стоял в стороне, кидая косые взгляды в сторону Бьянки: очевидно, его терзала совесть за то, что произошло утром, но сказать об этом девушке он не мог. Бьянки решила приобщиться к числу тех, кто спешил поздравить Тсуну, который получил от неё коробку якобы съедобных кексов. От Ямамото Саваде достались кулинарная книга и набор для игры в бейсбол, а Хаято подарил ему книгу мифов и мифических существ. Энма вручил Тсуне ремень с пряжкой в форме львиной головы, Хару подарила ему самодельную фоторамку, а Рёхей преподнёс другу боксёрские перчатки, всё ещё веря, что тот вступит в боксёрский клуб. Дино подарил ему самоучитель по итальянскому и копию своей куртки, Бьякуран одарил Тсуну коробкой сладостей и кожаным портмоне, а Киоко вручила ему свитер, который связала сама, и сказала, что ещё одну вещь подарит позже. От Занзаса Десятому досталась бутылка виски, Скуало подарил ему фирменный галстук, а Бельфегор вручил набор столового серебра, в котором, по мнению Тсуны, было слишком много ножей. От Маммона парень получил десять тысяч евро («Купишь что-нибудь», — отмахнулся иллюзионист от ошарашенного Тсуны). Фран ограничился карманной книжкой «Пятьсот способов довести человека до истерики». Подарок Луссурии — небольшой красный пакет с розовыми сердечками, — Савада открыть не осмелился. После вручения подарков начался банкет. Когда все расселись по местам, Реборн откупорил бутылку итальянского вина и объявил, что Тсуне «сегодня можно». В этот момент в гостиную вошёл мрачный как грозовая туча Хибари, и Савада с нервной улыбкой отказался от вина, сказав, что терпеть не может алкоголь. Кёя одобрительно хмыкнул, протянул ему обычный пакет и сел на свободное место рядом с Дино. Десятый с интересом заглянул в пакет: внутри лежали шоколадка, поздравительная открытка и конституция Японии. «Хибари-сан в своём репертуаре», — улыбнувшись, Тсуна отложил пакет и приступил к трапезе. Сидевшие по бокам от него Хаято и Такеши жарко о чём-то спорили, и он то и дело морщился от особо громких реплик, которые били по ушам похуже пожарной сигнализации. Впрочем, беседой увлечены были не только эти двое. Скуало пытался вразумить уже поддатого Занзаса, но тот категорически отказывался признавать, что ему уже хватит. Фран тем временем уплетал домашнюю еду за обе щеки и рассказывал Хром о том, что после ухода из Кокуё его жизнь превратилась в ад, и для большей наглядности то и дело тыкал пальцем в сторону Занзаса, переругивающегося со своим Хранителем Дождя. Наги понимающе кивала, любопытно поглядывая на сидевших за столом гостей. Как выяснилось немного позже, это были ещё не все, кто пришёл на праздник: у Тсуны и его Хранителей вдруг начали вибрировать модифицированные кольца Вонголы. Один за другим мафиози выходили в коридор, чтобы выяснить, в чём дело. Савада запаниковал и, стянув с пальца кольцо, следил за тем, как его обволакивает пламя. У его друзей происходило то же самое, и они настороженно наблюдали за происходящим. Неожиданно кольцо Неба выплюнуло на пол небольшой пламенный шар, который начал быстро увеличиваться и менять очертания. Наконец перед друзьями предстал Вонгола Примо, который, оценив немой шок на их лицах, произнёс: — К сожалению, подарков мы с собой взять не смогли. Дечимо, я надеюсь, ты не будешь против нашего присутствия на твоём празднике? — Ась? — Тсуна нервно задёргал глазом, наблюдая, как из остальных атрибутов Вонголы вырываются сгустки пламени, которые спустя полминуты стали вполне материальными Первыми Хранителями. При виде Деймона Спейда ребята напряглись, Хибари и вовсе схватился за оружие, но прежде, чем ситуация успела выйти из-под контроля, раздался дверной звонок. — Как воля колец Вонголы мы можем становиться материальными в этом времени, но на это уходит много энергии. Открывай, это наверняка к тебе. — Примо кивнул на дверь, так же, как и его Хранители, любопытно осматривая коридор. А нервно икавший Савада надел погасшее кольцо, открыл входную дверь и вытаращился на нового гостя. Точнее, гостью. — Юки, всё-таки пришла! — По истеричным ноткам в голосе Тсуны сложно было понять, рад он этому или нет. Хисая уже собралась уйти, но Десятый схватил её за руку и затащил внутрь. — Заходи! Просто тут старые друзья наведались… — на последних словах он нервно хихикнул. — Мы ещё очень даже молодые, — заметил Спейд, оглядывая Хисаю. — Савада, извиняй, я без подарка. — Юки нахмурилась, оглядывая столпившихся в коридоре людей. — Чего пялитесь? Действительно, все Хранители Примо смотрели на неё с долей удивления. Во взгляде Алауди Тсуна успел заметить удивление и тень тоски, тут же сменившиеся холодным безразличием. Примо хотел дружески похлопать его по плечу, но бывший глава CEDEF демонстративно отвернулся. Савада непонимающе хлопал глазами и переводил взгляд с первого Хранителя Облака на Хисаю. «Не могут же они быть знакомы, ведь Алауди давно умер… Может, Юки умеет общаться с миром мёртвых?» — оценив бледное лицо и тусклые глаза девушки, Тсуна внутренне содрогнулся и предпочёл об этом не думать. Хисая тем временем уже разулась и повесила пальто на свободный крючок, оставшись в потрёпанных серых джинсах и белой рубашке. Примо тут же о чём-то зашептался с Джи. Тсуна сделал шаг в их сторону и расслышал пару реплик: — …немного похожа. — Но она может и не… — Джотто осёкся, очевидно, решив не говорить на непонятную Тсуне тему при таком количестве людей. Пока Савада пытался понять, что происходит, Спейд решил познакомиться с Хисаей поближе и как бы невзначай приобнял её за плечо. Юки тут же двинула ему локтем в бок, и иллюзионист с перекошенным от боли лицом убрал руку. — Так… — Тсуна решил взять ситуацию под контроль. — Примо, потом мне надо будет срочно с вами поговорить. А пока, раз уж вы все здесь, то давайте вы присоединитесь к празднику? Он провёл гостей в гостиную, размышляя о том, как все отреагируют на первое поколение Вонголы. Шимон к появлению Спейда отнеслись удивительно спокойно — умели держать себя в руках. Нана только обрадовалась новым гостям, её даже не удивила мантия Джотто и старинные изыски в одежде его Хранителей. Вария таращилась на Примо в немом изумлении, Занзас от шока даже отвлёкся от отбивной. Джотто как ни в чём не бывало сел на свободное место и завёл беседу с ошарашенным Реборном, Спейд же сел рядом с помрачневшей ещё больше Хисаей. — Итак, как я и говорил, Тсуне сегодня можно… — продолжил свою речь всё ещё удивлённый Реборн. — По этому случаю предлагаю всем опробовать это замечательное вино. — Но… — начал было Тсуна. — Наливайте. — Примо милостиво взмахнул рукой, игнорируя возмущённо нахмурившегося именинника. — Тсунаёши, восемнадцать лет — важная дата. В этот знаменательный день ты обязан показать всем, на что способен твой взрослый и уже окрепший организм. — Вы все сговорились!? Не буду я пить! — воскликнул Тсуна. — Будешь, — усмехнулся Реборн. — Не выпьешь — будешь отжиматься от пола тысячу раз. Обречённо вздохнув, Савада зажмурился и осушил бокал, даже не успев прочувствовать вкуса. — Ну и как? — с неподдельным интересом спросил Бьякуран. — Никак. — Тсуна пожал плечами и поставил пустой бокал на стол. Вино обжигало и странно согревало изнутри. — Не понимаю, что вы все нашли в этом вине. — Ты лох, Савада, — неожиданно произнесла Лар. Взмахнув рукой так же, как это недавно сделал Примо, она добавила: — Вино нужно смаковать. По гостиной прокатился одобрительный смешок, и в течение пятнадцати минут большая часть гостей, включая первое поколение, «смаковала» отменное итальянское вино. Тсуна смаковал газировку и мрачно наблюдал за тем, как Спейд пытается завести разговор с Хисаей. Та упорно хранила молчание, но, судя по убийственному выражению лица, это удавалось ей с трудом. — Кстати, Тсунаёши-кун, почему ты не представил нам гостью? — Джессо улыбнулся и указал взглядом на Юки, молча сверлившую взглядом свою тарелку. — С ней ведь не все знакомы. — А… Это Юки Хисая, моя одноклассница. — Голос Десятого был немного сиплым после того, как он залпом осушил бокал вина. — Она неразговорчивая, но очень хорошая. Тут же раздался жалобный писк и обиженное сопение со стороны Деймона: Хисая отдавила ему ногу. Почувствовав у себя на талии чужую руку, она открыто врезала иллюзионисту кулаком поддых и перебралась к Хибари, рядом с которым никто сесть не рискнул. Спейд горестно протянул дрожавшую руку к покинувшей его даме, но та молча опустилась на свободный стул рядом с раздражённо нахмурившимся Кёей, гордо выпрямила спину и продолжила трапезничать. — У кого-нибудь есть идеи, как разнообразить вечер? — нервно спросил Тсуна. — Вро-о-ой, включить музыку! — воодушевлённо проорал Скуало. Распалившись, он уже обнажил было свой меч, но Занзас вовремя усадил его на стул и треснул пустой бутылкой по голове. Мечник немного поутих и, бормоча проклятия в адрес босса, швырнул Саваде какой-то диск. Когда разобравшийся с проигрывателем Тсуна вернулся за стол, Реборн уже успел достать откуда-то бутылку коньяка и щедро наполнял бокалы. Устало вздохнув, будущий Десятый подпёр голову кулаком, наблюдая за тем, как Занзас пытается отобрать у его репетитора бутылку.

________________________

Мукуро недолго думал, стоит ли идти к боссу на день рождения. Хром передала ему приглашение и добавила, что ему было бы неплохо развеяться, а он очень хотел развеяться, поэтому принял сто грамм для храбрости, надел крутую кепочку, захватил трезубец и отправился сначала за подарками, а после на поиски дома Тсуны. С последним у Хранителя Тумана возникла проблема, и он уже около часа болтался по городу: похоже, алкоголь пробудил в нём склонность к топографическому кретинизму. Остановившись на развилке, он громко икнул и неуверенно пошёл направо, чуть не споткнувшись о собственные ноги. Вскоре Мукуро приметил за углом дом Савады и чуть не прослезился от радости: наконец-то нашёл! Вбежав в гостеприимно открытые ворота, он прислушался: в доме играла песня «Shade» группы Heart of a Coward. «Наверное, меня никто не ждёт…» — коварно куфуфукнув, Рокудо прокрался к входной двери, поудобнее перехватил пакет и поднял правую ногу, выжидая два самых заветных слова в этой песне и отчаянно пытаясь сохранить равновесие. И вот, наконец… — Suffer… bitch!!! Мукуро открыл дверь с ноги, вломившись в дом Савады вместе с холодным ветром и неслышным из-за музыки лаем соседской собачонки. Дверь треснулась об стену так, что на обоях остался след от ручки, но иллюзионисту было на это плевать — гораздо больше его интересовала представшая его разноцветным глазам картина. Отставив трезубец к стене и пройдя ко входу в гостиную, парень привалился плечом к дверному косяку и приоткрыл рот от шока. Хром и Юни что-то обсуждали с Ханой, а счастливая Шитт Пи сидела в обнимку с Гокудерой, которого она, похоже, сначала стукнула по голове, чтобы не сопротивлялся. Ямамото вместе с Каору сочувственно наблюдал за Хаято. Рёхей что-то самозабвенно орал в лицо Блюбелл, которая орала на него не менее самозабвенно. Энма, Хару, Рауджи и Киоко развлекали детишек. Пьяный Занзас заплетал косички Скуало, который то и дело нервно хихикал. Вайпер и Череп шушукались над каким-то листком, а Бельфегор пытался воткнуть в шапку Франа как можно больше столовых приборов. Спаннер, Верде и Шоичи о чём-то спорили, Закуро и Леви спали, уронив головы на плечи мечтательно вздыхавшего Луссурии, а Кикё, Дино и Колонелло болтали с подозрительно весёлым Бьякураном. Асари, Кнакл, Джи и Лампо распевали какую-то задушевную песню на итальянском, обняв друг друга. Спейд цедил коньяк из пузатого бокала и о чём-то плакался мрачному Алауди. Адельхейд дремала, положив голову на плечо Джули, который настороженно наблюдал за Деймоном. Бывшие Аркобалено распивали сакэ и до слёз над чем-то угорали, не замечая убийственного взгляда сидевшей неподалёку Лар Милч. Хибари молча сидел рядом с незнакомой Мукуро девушкой. Примо Вонгола рассказывал Нане о том, какой замечательный у неё растёт сын… А сам именинник в тихом ужасе таращился на происходивший в гостиной хаос. Выйдя из ступора, Хранитель Тумана состроил пафосное лицо и помахал собравшимся в гостиной свободной рукой, но его никто не заметил: все были заняты своими делами. Иллюзиониста оскорбило такое отношение к своей важной персоне, и он, грохнув пакет на пол, направился к стоявшему недалеко от двери котацу. Коварно ухмыльнувшись, Мукуро смахнул всё со столика одним изящным движением руки и ловко вскочил на него. Песня «Shade» подходила к концу, и Рокудо терпеливо дожидался начала следующей композиции. Наконец, она началась. По первым же звукам парень узнал песню «Kiss» в исполнении Тома Джонса. Оглушительно икнув, он отшвырнул кепку, которая врезалась в лицо Занзасу, дёрнул шнур торшера, соблазнительно приоткрыл губы и начал извиваться в такт музыке, расстёгивая пуговицы на длинном чёрном плаще. Хром покраснела и закрыла лицо руками, подглядывая через раздвинутые пальцы, а Хибари вскочил со своего места и кинулся к Мукуро выходу из комнаты, но Юки схватила его за рукав и усадила обратно. Она уже смекнула, что к чему, и крепко держала Кёю за повязку главы Дисциплинарного комитета. Мукуро тем временем уже скинул с себя плащ и расстёгивал пуговицы на рубашке, ритмично двигаясь в такт песни. — Савада, ты вот это подразумевал под фразой «будет весело»? — саркастично поинтересовалась Хисая, когда парень скинул с себя рубашку. Десятый залился краской, гостиная содрогнулась от хохота, а Рокудо коварно куфуфукнул и взялся за пряжку ремня на своих кожаных штанах. — Мукуро, прекрати! — выпалил красный, как помидор, Тсуна. Хранитель Тумана напрочь проигнорировал его слова, продолжая извиваться под музыку. — Господи, за что мне это… — Будь решительней, — подал голос Джотто, как-то уж слишком спокойно наблюдавший за Мукуро. Видимо, Спейд под градусом выделывал выкрутасы покруче. Слова Примо немного вдохновили Тсуну, и он уже серьёзнее повторил: — Мукуро, хватит! Ехидно смотря на отчаявшегося босса из-под прикрытых ресниц, Хранитель Тумана приспустил штаны… И все узрели чёрные трусы с узором из жёлтых ананасов. — Мукуро-кун, может, и правда хватит? — неожиданно заговорил Бьякуран. Махнув рукой в сторону Докуро, он добавил: — Хром-тян вот-вот в обморок хлопнется. Слезай со стола. Рокудо устремил на Джессо непонимающий взгляд, а после покосился на сжавшуюся в комочек девушку и тихо усмехнулся. Подтянув штаны и соскочив на пол как раз под конец песни, он быстро оделся и взял с пола пакет, с которым тут же направился к испуганно икнувшему имениннику. — Ну-ну, Савада Тсунаёши… — ласково проговорил иллюзионист. — Я тебе подарок приготовил. — Ага, видел я твой подарок, — буркнул Тсуна. — Я не любитель мужского стриптиза, Мукуро. — Скажем так, это было приветствие. — «Надеюсь, он не будет всегда так здороваться…» — А вот и подарок. — Рокудо с невинной улыбкой протянул ему увесистый пакет. — Что это? — Тсуна осторожно заглянул в пакет и достал оттуда небольшую коробку. — Ку-фу-фу, круассаны… — «С русской водкой», — мысленно добавил иллюзионист, с хищным умилением наблюдая за тем, как Савада увлечённо копается в пакете. — А это? — Десятый достал ещё одну небольшую коробочку и с интересом осмотрел её. — Ку-фу-фу, конфеты… — «С ликёром», — мысленно закончил фразу Рокудо, мило улыбаясь. — А это? — Савада достал из пакета увесистую пачку зефира. Бьякурана странно перекосило при виде этого скромного подарка, но Мукуро не подал виду, продолжая всё так же мило улыбаться. — Ку-фу-фу, зефир… — «С афродизиаком», — мстительно добавил про себя Хранитель Тумана, игнорируя обиженно захныкавшего Джессо и захохотавшего в голос Реборна. Бьякуран совсем недавно подарил Мукуро этот зефир, надеясь подработать свахой и свести его с Хром, а бывший Аркобалено Солнца действительно умел читать мысли… — С-спасибо, Мукуро. — Тсуна благодарно улыбнулся, чувствуя, что тут явно что-то не чисто. — Не ожидал, что ты всё-таки придёшь. Садись за стол. — Оя, вы мама Тсунаёши-куна? — Рокудо обворожительно улыбнулся Нане, направляясь к замершему на месте Хибари. — Поздравляю вас с праздником. — Ананас, подойдёшь ближе — загрызу до смерти, — угрожающе произнёс Хранитель Облака, нехорошо сверкнув глазами. Сейчас на него было жутко смотреть. — Девушка, место не освободите? — вежливо спросил Мукуро, игнорируя слова Кёи и мило улыбаясь Хисае, которая его будто не услышала. — Вы не соизволите подвинуться? — с нажимом повторил он, склонившись над Юки. — Место напротив свободно, — спокойно ответила та, подняв равнодушный взгляд на Рокудо. — Но я хочу сесть здесь, — настаивал тот. Хранитель Тумана не мог отказать себе в удовольствии побесить Хибари, а лучшего способа, чем сесть с ним за один стол, да ещё и на соседний стул, на данный момент просто не было. Вместо ответа Хисая показала ему кукиш и демонстративно присосалась к стакану с соком. Рокудо не успел удивиться такой наглости, потому что Кёя неожиданно поднялся на ноги и проследовал к свободному месту между Лар и Фонгом. Мукуро опустился на освободившийся стул между Дино и Хисаей, и банкет возобновился под какую-то песню Мэрилина Мэнсона. А спустя полчаса, когда все уже насытились и вдоволь наговорились, Фран неожиданно предложил: — А давайте сыграем в буты-ылочку? — Ши-ши-ши, жаба, ты рискуешь быть препарированной, — усмехнулся Бельфегор, втыкая в шапку мальчика ещё один нож. — И иллюзии тебя на этот раз не спасут. — Семпа-ай, мне кажется, что за угрозами вы пытаетесь скрыть свой страх, — заметил Фран, утомлённо вздыхая. А вздохнуть было от чего: шапка была так густо утыкана столовыми приборами, что теперь давила на голову ещё сильнее. — Вдруг вам попадётся Леви? Или босс? — А что это за игра такая? — поинтересовался Ламбо. — Ламбо-кун, это очень интересная и порой даже опасная игра, — загадочно отозвалась Нана. Подсознание упорно говорило Десятому, что бутылочка — это развлечение для взрослых. Учитывая возраст основной части собравшихся, нетрудно было догадаться, что на желания в бутылочку никто играть не будет, и от этого парню становилось ещё более стрёмно. Однако внутренний голос не преминул ехидно напомнить Саваде о том, что он тоже уже не маленький. — Поднимите руки те, кто «за». — В воздух взметнулись руки большей части присутствовавших, в основном тех, кто уже выпил. Ламбо тоже тянул руку вверх: ему было очень интересно узнать, чем же так интересна и опасна новая игра. — Тсуна, ты в меньшинстве. При помощи гостей со стола быстро исчезла вся посуда, горы которой теперь возвышались на кухне, обещая маман долгую бессонную ночь. Лишнюю мебель отодвинули к стенам, и в гостиной стало достаточно места для того, чтобы все гости расселись по кругу хотя бы на полу. Когда каждый нашёл себе место, Реборн произнёс: — Крутить будем по часовой стрелке, начиная с именинника. — Савада испуганно вылупился на протянутую ему пустую стеклянную бутылку. — Да-да, Тсуна, крути первый. Тсуна с обречённым вздохом положил бутылку в центр образованного гостями круга и крутанул её. Бутылка тут же улетела донышком в лоб Энме, который откинулся назад и отключился. Со стороны Варии послышались ехидные смешки, Савада побледнел, а Реборн произнёс: — Крути ещё раз. Если снова заедешь кому-нибудь в лоб — разобью эту бутылку об твою голову. Судорожно сглотнув, Десятый повторно крутанул бутылку, но уже осторожнее. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на мирно дремавшего Спаннера. — Хи-и-и!? Я на такое не согласен! — истошно завопил парень, вылупившись на программиста. — Никто не говорил, что тебе выпадет девушка, — усмехнулся Реборн, подпихивая ученика к Спаннеру. Тот даже и не подозревал о том, что участвует в какой-то игре: его усадили в круг уже тогда, когда он заснул. — Это не обсуждается. Тсуна обречённо застонал. Он ведь так мечтал, чтобы первый поцелуй у него был с Киоко… А сейчас детская мечта рушилась прямо у Савады на глазах. Неожиданно его лицо преобразилось в улыбке: у него появилась идея. Реборн, покосившись на улыбающегося ученика, добавил: — В щёку не прокатит. И касается это не только тебя. С досады Десятый скрипнул зубами, мысленно пожелав Реборну поцелуя со стеной. Бетонной. С разбегу. Гости молча наблюдали за тем, как он поднимается на ноги и подкрадывается к механику, который вдруг приоткрыл глаза и устремил на Саваду взгляд сурового бассета. — Банкет кончился? — хриплым спросонья голосом спросил он, игнорируя ничтожное расстояние между своим лицом и лицом именинника. Последний нервно икнул и так же нервно улыбнулся. Спаннер не понимал, что происходит, но когда Тсуна его поцеловал, до него начало доходить, что что-то тут не чисто. Униженный, расстроенный и красный от стыда именинник под аплодисменты и улюлюканье вернулся на своё место рядом с Реборном, кидая в его сторону убийственные взгляды. Шоичи потряс друга за плечо, но тот уже успел возобновить прерванный сон. — Теперь крутит Фран, — кивнул Реборн иллюзионисту, который уже минут пять сидел и читал этикетку на бутылке. Вздохнув, он поставил ту в центр круга и резким движением повернул. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Бьякурана. Фран вздохнул и, подойдя к Джессо, начал гипнотизировать его своим пугающе пустым взглядом. Бьякуран в свою очередь скептически оглядывал его здоровенную шапку. — И как нам быть, Фран-кун? Уверен, Бел-кун не простит меня, если я сниму с тебя шапку. — Он присел перед мальчиком на корточки и стал одного роста с ним, даже ниже. — Ну, действуй. Никто так и не понял, как Франу удалось поцеловать Джессо, не сняв шапки. Бьякуран похвалил мальчика за ловкость и уселся на своё место, а иллюзионист проследовал к своему месту рядом с Белом, который должен был крутить бутылочку следующим. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Нану. Сдавленно шишикнув, принц спросил: — А второй попытки не дают?.. — Не стесняйся, Бель-кун. — Нана улыбнулась, поднимаясь на ноги. — Любая девочка в детстве мечтала о поцелуе принца. Я когда-то тоже была такой девочкой… — Она мечтательно вздохнула, вспоминая свою юность. — Давай, я не кусаюсь. «Мало ли что этому психу в голову может прийти… От одной его улыбки уже в дрожь должно бросать, а мама всё веселится!» — Тсуна оторопело следил за тем, как Бельфегор, нервно улыбаясь, подходит к его матери. К счастью, никто не пострадал: быстро поцеловав Нану в уголок губ, принц попятился назад и опустился на пол рядом с Франом. Следующим крутил Такеши, который всё это время с беззаботной улыбкой наблюдал за игрой. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Гокудеру. Гостиную заполнили громкие и преимущественно нецензурные восклицания подрывника, который был возмущён до глубины души таким поворотом событий. — Да ладно тебе, Гокудера! — Ага, один раз — не пидорас, да!? — взвился Хаято. — Я не так себе всё представлял! — Аха-ха, я тоже, но что поделаешь? — Мечника, похоже, не сильно беспокоила сложившаяся ситуация, но он всё-таки тихо добавил: — Вот Тсуне действительно нелегко пришлось. Гокудера покосился на своего босса, который то и дело кидал на Реборна полные обиды взгляды. Мысленно задушив киллера в шляпе, Хаято развернулся к Ямамото, зажмурился и буркнул: «Только быстро». Такеши и не планировал растягивать этот момент. Выполнив минимальные игровые требования, он беспечно рассмеялся и вернулся на своё место, а красный от стыда Гокудера хмуро уставился на Рёхея, который должен был крутить бутылочку следующим. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Хану. Хранитель Солнца выглядел воодушевлённым: Курокава давно ему нравилась, и он мысленно благодарил судьбу за прекрасную возможность показать ей свои чувства. Остановившись перед Ханой, он неловко улыбнулся и тут же удивлённо замер: девушка встала на мысочки и сама поцеловала его. Заметив во взгляде серых глаз вопрос, она отстранилась и молча кивнула. Сам не свой от счастья, Рёхей под аплодисменты и свист впился в губы Ханы, прижав её к себе. Реборн деликатно кашлянул, и, не получив никакой реакции, кашлянул немного громче. Отскочив друг от друга, парочка смущённо улыбнулась и разошлась. Следующей крутила Киоко. Сделав полный оборот, бутылка остановилась на всё ещё витавшем в облаках Хранителе Солнца. У Тсуны будто камень с души свалился: он не хотел, чтобы его девушке выпал кто-нибудь из других парней. Киоко облегчённо вздохнула и быстро чмокнула Рёхея, который тоже был рад, что его сестре не выпал кто-нибудь вроде Занзаса или Деймона. Последний как раз должен был крутить следующим. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указав горлышком на Мукуро. Тсуна побледнел, переводя взгляд с мрачного Спейда на ещё более мрачного Рокудо, который уже поднимался на ноги. Поцелуй Хранителей Тумана продлился полсекунды, но этого хватило, чтобы у обоих до конца вечера испортился настрой. Брезгливо утерев губы тыльной стороной ладони, Спейд сел рядом с Черепом, который забрал у него бутылку. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Хибари, который уже успел заснуть и вполне мирно сидел рядом с Дино. В комнате установилась тишина, которую нарушало только тихое сопение Хибёрда, спавшего на голове Кёи. Череп опрометчиво решил, что Кёя тоже крепко спит, и тихо подкрался к нему. Каваллоне уже догадывался о масштабах будущей катастрофы и сочувствовал неосторожному каскадёру. Впрочем, Череп всегда был уверен в том, что ему всё нипочём, даже камикорос от Хибари, который вдруг открыл глаза. Блеснул холодный металл тонфа, и несчастного каскадёра отшвырнуло к стене, и стоявший на полке горшок с цветком рухнул прямо ему на голову. Хибари фыркнул и убрал тонфа, с презрением косясь на Дино, который судорожно сжимал в руках бутылку. Собравшись с духом, Каваллоне крутанул её, мысленно читая молитву. Когда бутылка замерла, указывая горлышком на Хром, та стыдливо опустила глаза в пол. — Дино, это судьба, — Реборн негромко усмехнулся. — Серьёзно. Что вчера, что сегодня. — Ку-фу-фу, а что было вчера? — полным сладкого яда голосом поинтересовался Мукуро, в упор глядя на нервно хихикнувшего Каваллоне. — Я жажду подробностей. Реборн с видом знатока пожал плечами, и Мукуро с мрачным удивлением воззрился на Докуро, которая от стыда готова была провалиться сквозь землю. Дино чувствовал себя самым настоящим извергом, но подчиняться правилам обязаны все, и он знал это, как никто другой. Взяв себя в руки, он встал, но не успел сделать и шага, как споткнулся и растянулся по полу. Послышались смешки, но Каваллоне на это лишь неловко улыбнулся и, поднявшись на ноги, подошёл к Хром. Та даже не успела понять, что произошло: почти невесомое прикосновение — и Дино выпрямился, смущённо улыбаясь и пятясь к своему месту. Удивлённо хлопая глазом, она отступила и села рядом с кипевшим от злости Мукуро. Дино же опустился на пол рядом с Хибари, который должен быть крутить бутылочку следующим. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на всё ещё кипевшего от ярости Рокудо. Вопреки ожиданиям других игроков, Хибари не собирался нарушать правила. Поднявшись на ноги, он в несколько шагов оказался перед Рокудо, вздёрнул его за шкирку и приблизился к нему. Застыв в сантиметре от искажённого отвращением лица, он достал тонфа, коснулся губами холодного металла и с дикой улыбкой замахнулся. Мукуро согнулся пополам, а отпрянувший от него парень проследовал на своё место. Усевшись между Дино и Реборном, он протянул ему бутылку, и киллер, перекрестившись, привёл её в движение. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Колонелло. Оба бывших Аркобалено побледнели, и Реборн уже хотел крутить бутылку ещё раз, но неожиданно подал голос Тсуна: — Ты что-то говорил про то, что правила нерушимы, да, Реборн? Киллер покосился на своего ученика и вздрогнул: тот улыбался так, будто только вчера выписался из психлечебницы. Решив не рисковать своим здоровьем, Реборн поднялся на ноги и двинулся навстречу недовольному жизнью Колонелло. Все жертвы опасной игры с нескрываемым злорадством наблюдали за тем, как бывшие Аркобалено с перекошенными лицами исполняют свой игровой долг. Вернувшись на своё место, Реборн молча передал бутылку Хару. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Энму, который тут же покраснел: он ведь никогда с девушкой даже за руку не держался. Миура была смущена и растеряна не меньше, ведь в своих мечтах она уже вышла замуж за Тсуну… Впрочем, в присутствии Реборна никто правила нарушать не хотел, и парочке пришлось подниматься со своих мест. Энму зашатало, когда он подходил к Хару. Энму замутило, когда красная как рак девушка приблизилась к нему вплотную. Однако прежде, чем она поцеловала Козато, тот оперативно свалил в обморок. Хару побледнела и покосилась на Реборна. — Целуй, — безапелляционным тоном произнёс тот. — Неважно, что он без сознания. Пришлось ей всё-таки поцеловать Энму. Поднявшись на ноги, поникшая девушка вернулась на своё место и передала бутылочку сидевшему рядом Ламбо. Когда лежавшего в центре круга Козато перетащили на диван, Хранитель Грозы ухватился ручками за бутылку и крутанул её. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на задремавшую Хисаю. Довольный тем, что ему выпала красивая девушка, Ламбо уверенно двинулся вперёд. Юки была недовольна тем, что её разбудили, и когда перед ней предстал улыбавшийся мальчик, она нахмурилась, не понимая, что от неё хотят. — Тебе по игре попалась я? — Спросонья голос у Юки был слегка сиплый. Ламбо кивнул и сделал ещё пару шагов вперёд, но неожиданно Хисая сама наклонилась к нему. Оказавшись лицом к лицу с ней, Бовино удивлённо уставился в серо-зелёные глаза, подёрнутые дымкой усталости. Решив, что настоящий мужик должен начинать с комплиментов, он искренне сказал: — Хисая, ты очень красивая! — Приятно слышать. А то всё травоядное да травоядное. — Не заметив, как у Хибари нервно дёрнулся глаз, Хисая добавила: — Действуй, а то я снова засну. Попытка пошутить провалилась с крахом: Хранитель Грозы действительно поверил, что девушка сейчас заснёт, и торопливо чмокнул её в губы. Отстранившись от довольного собой мальчугана, Юки с трудом поднялась на ноги и тут же пошатнулась. — Савада, — теперь её голос звучал совсем глухо, — я пойду. — Может, тебя проводить? — Тсуна окинул Юки полным сомнения взглядом, но та отрицательно покачала головой. Махнув всем рукой, пошатывающаяся Хисая направилась в прихожую. Десятый уже собрался что-то крикнуть ей вдогонку, но не успел, потому что Нана неожиданно выдала: — Хибари-кун, ты не мог бы проводить Юки-тян? Я боюсь, одна она не дойдёт… — Подумав, она обеспокоенно добавила: — Уже поздно, а на улице много хулиганов. «Мама что, пытается воздействовать на Хибари-сана?.. — у Десятого нервно дёрнулся глаз. — Он же всё равно не станет её провожать… Для него Юки — ещё одно никчёмное травоядное». — Эй, конь, — Хранитель Облака бросил на Каваллоне такой взгляд, что у того против воли вырвался нервный смешок, — почему бы тебе не проводить это травоядное? — Не могу. Ромарио пошёл в бар с Кусакабе, — Дино неловко улыбнулся, — так что в случае чего я буду бесполезен. Попроси кого-нибудь другого. Хибари помрачнел. Уж лучше сделать дело самому, чем с позором передать его в руки другому человеку после таких слов. Обречённо вздохнув, он поднялся на ноги и, проверив наличие Хибёрда у себя на макушке, молча направился в прихожую. «Он согласился!? — Тсуна проводил Кёю ошарашенным взглядом, а после покосился на довольно улыбавшихся Нану и Дино. — Эти двое просто невероятны! А Хибари-сан всё-таки не такой равнодушный, каким хочет казаться… По крайней мере, очень хочется в это верить». Словно услышав мысли Десятого, Хранитель Облака раздражённо поморщился и подошёл к Юки, которая снимала с крючка серое пальто и, похоже, никуда не торопилась. Он прислонился плечом к стене и решил подождать пару минут, но за это время девушка успела только вдеть руки в рукава и начать застёгивать пуговицы непослушными пальцами. — Быстрее, — процедил он, сдёргивая с крючка свой чёрный пиджак. Хисая вместо ответа неожиданно потеряла равновесие и начала падать спиной назад. Реакция Хибари оказалась быстрее скорости падения: ухватив Юки за плечи, он вернул её в вертикальное положение, мысленно отметив, что какая-то она уж слишком лёгкая. «И почему я должен возиться с этим травоядным?» — хоть Кёя и был не согласен с таким несправедливым решением, он прекрасно видел, что Хисая на самом деле плохо себя чувствует и вряд ли дойдёт до дома одна. — Если не возьмёшь себя в руки, я вызову скорую, — произнёс Хранитель Облака, свысока глядя на Юки. Удивительно, но слово «скорая» заставило девушку прийти в себя: вздрогнув, она подняла на него взгляд и, сбросив его руки со своих плеч, направилась к двери. Открыв дверь, Юки сделала глубокий вдох, засунула руки в карманы и заковыляла навстречу плохо освещённой улице. Раздражённо фыркнув, Кёя захлопнул дверь и последовал за временной подопечной. — А мы продолжим, — нарушил тишину Реборн. — К чёрту очередь, следующим крутит Гокудера. Помрачневший Хаято покорно крутанул стеклянный сосуд, понимая, что спорить с Реборном равносильно суициду. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Юни. Бьякуран нахмурился, но так ничего и не сказал, буравя Хаято полным ледяного раздражения взглядом. Подрывник не совсем понял реакцию, но решил, что лучше действовать быстро: подойдя к Юни, он коротко коснулся её губ своими, спиной чувствуя ставший убийственным взгляд Джессо. Девушка же смущённо улыбнулась, принимая из рук Гокудеры бутылку. Когда она крутанула стеклянный сосуд, тот несколько секунд вертелся на полу, и в итоге указал на неё саму. Удовлетворённо кивнув, Юни передала бутылочку Блюбелл. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Кикё, который удивлённо вскинул брови, наблюдая за тем, как миловидное личико его подопечной преображается в жутко коварной гримасе. Подскочив к Хранителю Облака, она крепко обняла того за шею и от души чмокнула в губы. Довольная ошарашенным выражением на лице Кикё, девушка вернулась на своё место и ткнула бутылочкой в плечо пугающе мрачного Джессо. — Бьякурашка, ты ещё не крутил! — Надув губы, она добавила: — Давай, испытай свою удачу! Бьякуран неохотно положил сосуд из-под вина на пол и привёл его в движение. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на… Луссурию. Блюбелл нервно хихикнула, с опаской косясь на побелевшее лицо босса. Занзас неожиданно разразился громким и коварным хохотом на пару со Скуало и Леви, Мукуро вместе с Белом втихую давился смехом, Шоичи искренне сочувствовал своему другу, а Тсуна молча держал кулаки за Бьякурана: всё-таки с неуправляемым романтиком-Луссурией справиться дано было далеко не каждому. Джессо неохотно поднялся на ноги одновременно с Солнцем Варии, но не успел он сделать и шага вперёд, как перед ним возникло худое лицо в непроницаемых гламурных очках. Вся решительность бесследно исчезла, и Бьякуран попытался отпрянуть от Луссурии, но не тут-то было. Заключив его в кольцо своих рук, Хранитель Солнца вытянул напомаженные губы трубочкой и подался вперёд, однако Джессо оказался неожиданно хорошим акробатом и отклонился назад, не давая коснуться себя. В фиалковых глазах плескался ужас. Варийцы с мстительным удовольствием наблюдали за тем, как Бьякуран всё больше и больше отклоняется назад, а их Солнце всё больше и больше склоняется вперёд, стараясь достать губами до лица Джессо. Когда тот встал на мостик, Луссурия недовольно заверещал, силясь вернуть его в вертикальное положение. Сил на это у него было достаточно, и когда искажённое гримасой ужаса лицо Бьякурана проплыло перед Кикё, тот со слезами на глазах обратился к Реборну: — Какова сумма штрафа? — Миллиард йен. Но для Бьякурана можно сделать исключение. — Лицо Джессо засияло наивной детской надеждой. Криво усмехнувшись, киллер добавил: — С него взимается на тысячу меньше. «Жестоко… — Тсуна выпал в осадок со слов своего репетитора и моментального изменившегося лица Бьякурана, которое теперь выражало отрешённость обречённого на смерть человека. — Да это же просто насилие над личностью какое-то!» — он молча наблюдал за тем, как лицо Джессо снова медленно проплывает перед печальным Кикё, только уже стремясь обратно к полу, ибо в таком положении Бьякуран не смог выдержать налёгшего на него варийца. — Вро-о-о-ой! Лусс, заканчивай с этим, меня уже тошнит от твоего виляния задницей! — сквозь хохот проорал Скуало. — Поцелуй этого сукиного сына и сядь! — Но он не хочет, — грустно вздохнул Хранитель Солнца. — И это он должен меня целовать! — Только в твоих мечтах… — просипел Джессо. Неожиданно Скуало вскочил на ноги и, в момент оказавшись возле парочки, придал им ускорения. В следующую секунду мафиози столкнулись лбами, да так сильно, что Луссурия сразу же упал на пол и больше не шевелился. Бьякуран ещё несколько секунд силился удержаться на ногах, но сознание покинуло его раньше, чем он успел расставить ноги для лучшей устойчивости. Кикё кинулся было ловить своего босса, но споткнулся об подножку, подставленную Ламбо, и грохнулся на пол одновременно с Джессо. Когда он с расстроенным вздохом вернулся на своё место, а обеих жертв гнева Скуало оттащили на диван, Реборн добродушно произнёс: — Мукуро, ты следующий. Тот принял бутылку из дрожавших рук Блюбелл со спокойствием истинного удава. Завертелась-закружилась бутылка, и в итоге замерла, указывая горлышком на Джессо, который уже успел съехать с дивана на пол. Реборн заметил недовольство Мукуро и едко поинтересовался: — Возможно, у тебя есть лишний миллиард? — Он улыбнулся, видя, как нахмурился иллюзионист: похоже, что лишнего миллиарда у него всё-таки не имелось. Поэтому Рокудо пришлось подняться со своего места, предварительно кинув в сторону бывшего Аркобалено убийственный взгляд. Приблизившись к полулежавшему на полу Бьякурану, Хранитель Тумана присел на корточки и ткнул его пальцем в бок. Реакции не последовало: Джессо всё так же неподвижно лежал на полу. Опустившись на колени рядом с Бьякураном, Мукуро приблизился к нему, сокращая расстояние до нескольких сантиметров. Для пущей правдоподобности он продержался несколько секунд над бледным лицом, после чего поднялся на ноги и направился к другим игрокам. Теперь никто не посмеет усомниться в том, что он выполнил условия. Усевшись на своё место, иллюзионист растянул губы в невесёлой усмешке. Если бы ему попался не поганый Джессо, а та очаровательная особа, которая сидела рядом, поникнув хрупкими плечами и печально глядя в пространство перед собой единственным фиалковым глазом… Если бы так случилось, он был бы рад выполнить условия игры по-настоящему.