Семёрка из преисподней

«На этом свете меня огорчает только одно — то, что нужно становиться взрослым». А. Сент-Экзюпери

Утро выдалось удивительно тихим, и Тсуна проснулся не от пинка Реборна, а от будильника. Протянув руку к громко звеневшему механизму, он отработанным движением заставил его замолчать и уткнулся лицом в подушку. Натс тоже спал, лёжа на полу и положив голову на край кровати: Савада чувствовал на своей руке его тёплое дыхание. Он не отказался бы поспать ещё часок, но осознание того, что надо идти в школу, заставило его встать и отправиться в ванную. Только запихнув в рот зубную щётку, Тсуна вспомнил, что сегодня в четыре часа утра ему исполнилось восемнадцать лет. А ещё сегодня его должны официально признать Десятым боссом Вонголы. «Даже не верится…» — вздохнул парень, принимаясь чистить зубы. Свою последнюю возможность отказаться от титула он упустил четыре года назад, когда произошла церемония наследования. Жалел ли Савада об этом? Он и сам не знал. Спустившись вниз, Тсуна узрел привычную картину: мама увлечена приготовлением завтрака, а за столом сидят дети и о чём-то оживлённо шепчутся. Усевшись рядом с Фуутой, Тсуна сделал вид, что смотрит куда-то в окно, но через пару секунд Нана вдруг подскочила к нему и стиснула в крепких и ласковых объятиях. Настолько крепких, что затрещали рёбра, и настолько ласковых, что он на мгновение почувствовал себя маленьким ребёнком, который разбил колено об асфальт. — Тсу-кун! Помнишь, какой сегодня день? — Звонко хохотнув, женщина оторвала огорошенного сына от стула и прокружила в воздухе. — Сегодня тебе исполнилось восемнадцать лет! — Да, я стал старее ещё на год… — просипел Тсуна, терпя давление объятий на свои лёгкие. — Будто вчера бегал по газону за бабочками… А теперь ты уже выше меня. — Нана всхлипнула, крепко обнимая сына. Тсуна неловко обнял её в ответ. — Как же быстро ты вырос… — Мам, не плачь, мне же не девяносто исполнилось. — Женщина рассмеялась и ещё крепче стиснула его в объятиях. Савада посерел. — В-воздух… — Прости, увлеклась. — Всё ещё посмеиваясь, она ослабила хватку и потрепала Десятого по волосам. — Завтрак готов, я сейчас сбегаю за подарком и вернусь! Он даже ничего ответить не успел, как Нана уже умчалась к себе в комнату. Фуута убежал вслед за ней, а Тсуна начал расставлять тарелки по столу. Ламбо вдруг громко расхохотался и вместе с И-Пин прыгнул на него сзади, но почти сразу же им пришлось слезть вниз и встать по бокам от вернувшегося на кухню Фууты, который с трудом удерживал в руках громоздкий подарок. Откашлявшись, Хранитель Грозы с невероятно важным видом заговорил: — Тсуну с днём рождения поздравляем, много хорошего ему желаем, чтобы стал крутым он боссом и без драк решал вопросы! Чтобы в жизни всё сложилось и мечты осуществились! Мы тебя все любим очень… эм… — На секунду замявшись, он выпалил: — С днём рождения, короче! Тсуна был просто не в силах сдержать улыбку. Приняв из рук ребят объёмную коробку, он озадаченно уставился на неё. «Интересно, что это?» — усевшись за стол, он поставил подарок себе на колени и, распаковав его, удивлённо уставился на пластилиновую мини-модель солнечной системы. Вместо солнца в центре был глиняный пельмень-гёдза, который слепила И-Пин, а к каждой планете было прицеплено по небольшой конфете в яркой обёртке. Последнее наверняка было инициативой Ламбо — ведь именно он был специалистом по конфетной части. — Вы сами её сделали? — спросил Тсуна, удивлённый столь необычным подарком. Дети кивнули, чем снова вызвали у него добрую улыбку. — Здорово! Поставлю её у себя на столе. Ребята засветились от счастья и полезли обнимать именинника, но тут на кухню вернулась Нана, державшая в руках коробку в серебряной обёрточной бумаге. Заметив сына в окружении неразлучной троицы, она улыбнулась и, подтолкнув детей к столу, сама уселась рядом с Тсуной. — Я тоже приготовила тебе подарок. Долго думала, что подарить на такую важную дату, и в итоге остановилась на этом. — Она нежно улыбнулась и протянула имениннику коробку. Тот аккуратно открыл крышку и поражённо уставился на толстый потрёпанный фотоальбом в кожаной обложке, на которой было вытеснено золотыми иероглифами: «Савада». — Когда мы с твоим отцом поженились, то начали собирать здесь все наши семейные фотографии. — Поражённый парень осторожно раскрыл альбом на первой странице и улыбнулся, увидев три свадебных фотокарточки, под каждой из которых была подписана дата. — Но у твоего отца много работы и он редко бывает дома, поэтому фотографий накопилось немного… — Десятый уже был на третьей странице, рассматривая фото, где семилетний он был с родителями и Девятым. До этого было ещё три фото, на которых он был запечатлён вместе с отцом, а после несколько фотографий, где он был с матерью. Самая последняя была сделана год назад. — Пора передать этот альбом тебе. Глядишь, скоро женой и детьми обзаведёшься… — Нана немного грустно улыбнулась и потрепала его по волосам. — Ты и правда вырос слишком быстро. — Отец ведь сегодня не приедет? — тихо спросил Тсуна, смотря на семейное фото. Было обидно, хоть он и знал, что отец, возможно, просто не может приехать из-за дел на работе. — К сожалению. Но вчера он просил поздравить тебя. — Нана тяжело вздохнула. — И ещё просил извиниться за то, что не может приехать. Судя по голосу, он был сильно чем-то озабочен. «Сильно чем-то озабочен… — Тсуна догадывался, что если Варии дали секретное задание, то у организации отца тоже хватает работы. — Что у них там происходит?..» — осторожно закрыв альбом, он убрал тот обратно в коробку и благодарно улыбнулся сидевшей рядом матери. — Спасибо, что доверила мне такую важную вещь. — Он рано или поздно должен был перейти к тебе. И я слышала, у тебя девушка появилась. — М-мам, извини, времени не было рассказать… — Тсуна осёкся, заметив, что Ламбо косится в их сторону. Придвинув к себе тарелку с яичницей, парень взялся за вилку и нож. — Ничего, я понимаю. Это Хару, да? — Нана сверкнула глазами, а Тсуна тут же поперхнулся. «Они нарочно ждут, пока я глотать начну!?» — откашлявшись, он покачал головой и тихо ответил: — Хару для меня была и останется другом. Только, пожалуйста, не говори ей об этом, хорошо? Я сам должен с ней поговорить. Женщина, приметив во взгляде сына волнение, посерьезнела и кивнула. — Тогда Хром? — предположила она, принимаясь за свой завтрак. — Вы ведь хорошо ладите. — Нет, мам… С Хром мы тоже друзья. — Тсуна нервно улыбнулся, подумав о том, что бы с ним сделал Мукуро, начни он встречаться с Хром. — Я в воскресенье признался Киоко. — Да? — В голосе Наны звучало неподдельное удивление. — Я всегда думала, что вы друзья. — Мам, я ведь тебе говорил, что она мне нравится с первого класса… — Чего шушукаетесь? — недовольно поинтересовался Ламбо. — Больше двух — говорят вслух! — Ламбо-кун, это личное, — улыбнулась Нана. — Возможно, Тсуна сам потом тебе расскажет. — О-о-о, у Тсуны появились секретики? — Бовино ехидно хихикнул и состроил свою фирменную рожу а-ля «я брутальный мужик». — Наверное, это то, что не положено слушать детям… — Ламбо-кун, не говори так, — улыбнулась Нана. Но мальчик уже отвернулся от покрасневшего Тсуны, продолжив о чём-то спорить с И-Пин. — Боже, ему стоит быть повежливее… — Мам, я опоздал, — обречённо простонал Тсуна, проглотив последний кусок и указывая пальцем на настенные часы. — Хибари-сан из меня душу выбьет. — У тебя сегодня нет английского. Тебе разве Дино-кун вчера не сказал? — Тсуна удивлённо уставился на мать. — Он говорил, что у него срочные дела, и он не сможет провести у вас урок. «Срочные дела? Стоп… — Десятый задумчиво прищурился. — У отца какие-то проблемы на работе. Дино-сан, Бьякуран… Вария… У всех здесь какие-то свои дела. И все они приехали сюда в один короткий промежуток времени. Неужели у них какое-то одно общее дело в Намимори?» — Тсу-кун, всё хорошо. — Нана тронула сына за плечо. — Ты никуда не опаздываешь. Он кивнул, обхватив ладонями кружку. Смотря на взволновавшуюся чайную гладь, Тсуна подумал о том, что так же легко может пошатнуться и спокойствие в их городе. Повернувшись к матери, он вздрогнул: она придвинулась к нему почти вплотную и загадочно сверкала глазами. Тсуна нервно хихикнул и отпил из кружки, понимая, что сейчас ему зададут какой-нибудь страшный вопрос. — Ты собираешься жениться на Киоко? Поперхнувшись чаем, он ошарашенно уставился на мать. — Эм… Если она согласится… Но об этом ещё рано думать. Можно я пойду к себе? — Конечно. Прости, это всё моё женское любопытство. Я позову тебя, когда пора будет выходить. Обняв мать, Тсуна встал, прихватил подарки и направился к лестнице. Поднявшись к себе в комнату, он закрыл дверь и, поставив коробки на стол, улёгся на застеленную постель. Натс сонно приоткрыл золотистые глаза, а зевнул и принюхался к руке своего хозяина, который смотрел в потолок бездумным взглядом. На душе было тяжело. Савада был уверен, что завтрашний день будет особенным, и ему очень не нравилось чувство необоснованного волнения. — Натс, что будет завтра? — прошептал он, почёсывая льва за ухом. Тот тихо заурчал, на что Десятый слабо улыбнулся. — Либо у меня снова интуиция проснулась, либо я стал параноиком. В детстве он мечтал стать роботом. Пусть это и звучит глупо, но для ребёнка такие мечты были вполне нормальными. Когда же Тсуна подрос, у него появилась другая мечта: стать кем-нибудь стоящим, кем-то, кого не будут называть никчёмным и бесполезным. Сев и спустив ноги с кровати, парень тихо усмехнулся, поставил локти на колени и спрятал лицо в ладонях. Сегодня его официально признают боссом самой сильной и влиятельной в мире мафиозной семьи. Вот уж кого не будут называть никчёмным или бесполезным… Но он представлял себе всё совсем не так. Он хотел работать на обычной работе, купить на заработанные деньги маленький дом, жениться на любимой девушке, обзавестись детьми и счастливо прожить отведённое ему время. При нынешнем раскладе ему придётся переехать в Италию, просиживать за бумажной работой целые дни, а иногда отправляться со своими Хранителями на выполнение опасных заданий. Тихая и мирная жизнь, о которой Савада мечтал с детства, призрачной дымкой витала над жестокой реальностью, в которой сегодня он жив, а завтра, может быть, уже нет, так же, как и его близкие. Вопрос матери действительно застал его врасплох. Женится ли он на Киоко? Пару лет назад Тсуна без раздумий ответил бы «да», но сейчас он был не уверен в своей мечте. Он босс Вонголы, а она простая девушка, которая заслуживает спокойной жизни в стороне от опасности. Парень вцепился пальцами во взлохмаченные волосы и медленно выдохнул. Натс жалобно заурчал, пытаясь успокоить хозяина, но тот так глубоко задумался, что ничего не слышал. Правильно ли он поступил, признавшись в своих чувствах? Может, было бы лучше молчать, может, время свело бы на нет всё то, что он годами бережно хранил в своём сердце? Может, он и правда эгоист?.. — Терзаешься мыслями о смысле жизни? Десятый не ответил, всё так же впиваясь пальцами в волосы. Сейчас он меньше всего хотел выслушивать от Реборна, что в свой восемнадцатый день рождения нельзя вот так сидеть и подобно старику тосковать по беззаботной жизни, которая осталась позади и которую уже никак не вернуть. Отложив в сторону коробку с подарком, бывший Аркобалено продолжил: — Я не собираюсь читать тебе нотации. — Эти слова Тсуну не удивили, но всё же заставили отнять руки от головы и уставиться на репетитора. — Мы друг другу не чужие, и я могу понять твоё состояние. Расскажи, что тебя мучает. Может, и правда лучше с кем-то поделиться своими сомнениями? Тсуна нахмурился и снова задумался, а Реборн под немигающим взглядом Натса закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Внешне он был невозмутимо спокоен, но в его душе затаилось беспокойство. — Я вот думаю… Правильно ли я поступил, признавшись Киоко? — Реборн мученически закатил глаза, а Тсуна немного тише продолжил: — Со мной у неё не будет спокойной жизни, которой она заслуживает. И вот я думал, правильно ли это всё… — Тсунаёши Савада, как же ты жалок. — Мужчина саркастично усмехнулся, а Тсуна, поджав губы, промолчал: ничего другого он и не ждал от своего репетитора. Но то, что тот сказал дальше, заставило его вздрогнуть и чуть шире раскрыть глаза. — Если хочешь быть счастливым — борись. Ничто в этой жизни не даётся просто так. У тебя есть родители, друзья, девушка и добрая душа, а самое главное — способности, которые позволяют защищать то, что тебе дорого. Если твоих сил для этого недостаточно — стань ещё сильнее. Будет больно — терпи, будет страшно — крепись, будет тяжело — ищи способы преодолевать препятствия. Мафия не прощает ошибок. Один неверный шаг — и ты мёртв, так же, как и те, кто с тобой связан. Не спорю, тебе пришлось нелегко: тебя просто поставили перед тем фактом, что ты босс мафиозной семьи. Но Девятый не принял бы твоей кандидатуры, если бы не был уверен, что ты справишься. Поэтому прекращай ныть, работой тебя никто заваливать не будет до тех пор, пока Тимотео жив. Не смотри на меня так, все обречены на смерть: и ты, и я тоже когда-нибудь исчезнем. Так что совершенствуйся, чтобы не позволить себе и своим близким исчезнуть раньше положенного срока. Всё это время Реборн смотрел на Тсуну и с удовольствием наблюдал за сменой выражения его лица. Поначалу оно было растерянным, после на нём отобразился стыд и даже доля вины, а под конец губы растянулись в слабой благодарной улыбке. Киллер довольно хмыкнул: похоже, ему вновь удалось разрешить сомнения своего ученика. Вот только откуда эти сомнения взялись? — Ах да, я ещё не поздравил тебя… — Он взял небольшую коробку в золотистой обёрточной бумаге и, подойдя к Саваде, сел рядом с ним. — Но не знаю, понравится тебе или нет. Заинтригованный именинник осторожно распечатал подарок и снял крышку: в коробке был пистолет, рядом с которым лежала коробочка поменьше, очевидно, с пулями. Под всем этим великолепием лежала какая-то бумага, скорее всего, лицензия на ношение оружия. — Настоящий? — Тсуна уставился на оружие, как чёрт на ладан. — Нет, игрушечный, — фыркнул Реборн. — Стрелять умеешь? — Н-не умею. — Тсуна вытаращился на репетитора, который сокрушённо вздохнул. — Спасибо, конечно, это крутой подарок… Но мне что, придётся его всегда с собой носить? — Нет. Но ты обязан иметь пистолет в силу своего статуса. — Савада убрал коробку от Натса, любопытно обнюхивавшего оружие. — А ещё тебе придётся научиться хорошо стрелять. — Придётся. — Десятый с обречённым вздохом закрыл коробку и забегал взглядом по комнате. — Есть идеи, куда его спрятать, чтобы Ламбо не нашёл? — Спрячь в письменный стол. Туда он не полезет, — усмехнулся Реборн, наблюдая за тем, как Натс, тихо урча, кладет морду ему на колени. — Не забудь сказать маман, что теперь сам будешь у себя убираться, а то её инфаркт от такой находки хватит. И не делай такое несчастное лицо. Савада мученически вздохнул, направляясь к своему столу. Спрятав коробку, он плотно закрыл ящик и, выпрямившись, осмотрелся. Почему-то теперь Тсуна видел эту комнату совсем по-иному. Реборн, отпихнув от себя утробно урчавшего Натса, поднялся с кровати и мрачно изрёк: — Я больше не могу смотреть на твою кислую рожу, никчёмный Тсуна. Хва… — он не договорил, заметив, что у Савады странно подрагивают губы. «Неужели разревётся?» — Реборн нахмурился, глядя на своего ученика. Однако тот превзошёл все его ожидания, расхохотавшись на всю комнату. Тут же он подскочил к обескураженному репетитору и крепко обнял его. — Спасибо, Реборн. — Неожиданно тихий голос был наполнен такой искренней благодарностью, что мужчина даже не смог ничего сказать в ответ. — Правда, за всё спасибо. Бывший Аркобалено смотрел вперёд, не шевелясь и широко раскрыв глаза от удивления. К нему, наконец, пришло осознание того, что Тсуна повзрослел за те четыре года, которые провёл с ним — стал думать, действовать и вести себя иначе, но при этом смог остаться самим собой. Савада отстранился, и киллер невольно залюбовался его спокойным лицом. — Какие страсти, — с издёвкой протянул репетитор. Он не стремился оскорбить Тсуну, но всё же не мог не съязвить. Положив руку на спину ученику, Реборн притянул того ближе ещё на пару сантиметров. Десятый с такого поворота событий немного обалдел: их носы почти соприкасались. — Чего это ты так расчувствовался? — Н-не знаю, — растерянно пролепетал он, обалдело таращась на своего репетитора. Простояв так с полминуты, Тсуна сделал пару шагов назад и произнёс: — Кстати, я с тобой хотел обсудить кое-что… — Реборна удивила резкая смена интонации в голосе ученика: обычно тихий и добрый голос сейчас был наполнен волнением. — Что-то серьёзное? — Судя по всему, да. — Савада, к ещё большему удивлению репетитора, закрыл дверь комнаты на замок и начал мерить комнату широкими шагами. — Девятый тебе ни о чём не сообщал? — Нет. — Мужчина нахмурился, прислонившись плечом к стене. — Выкладывай. «Реборн тоже ничего не знает. Если Девятый ему ничего не сказал, то, может быть, это не так важно. Но… — Тсуна остановился. — Зачем тогда отправлять в Намимори полный офицерский состав Варии вместе с Занзасом? Не понимаю…» — Дино-сан прилетел сюда в прошлый понедельник. Бьякуран объявился через неделю, а вскоре после этого появилась Вария. Юни, скорее всего, прибыла вместе с Бьякураном. Все они молчат о том, зачем прилетели, но вчера Фран сказал, что у Варии здесь секретная миссия, о которой никто не должен знать. А Скуало сказал, что Девятый запретил им вводить нас в курс дела, если «информация не подтвердится». Сегодня у Дино-сана какие-то срочные дела, отец чем-то озабочен на работе… Понимаешь? — Тсуна поднял серьёзный и обеспокоенный взгляд на репетитора, который, помолчав с минуту, заговорил: — Я бы хотел сказать, что это несерьёзно, но если бы это было так, то сюда бы не отправили Варию. И здесь сейчас не только Вария, но и Дино, и Бьякуран с Юни. Возможность того, что они случайно оказались здесь в одно время, равна тридцати процентам. Остальные семьдесят я даю на то, что они преследуют одну цель и сами об этом не знают. Если в этом деле заинтересованы боссы семей Каваллоне, Джессо и Джиглио Неро, то это, видимо, действительно что-то масштабное. Сейчас у нас есть три варианта. Первый: подождать, подтвердится информация или нет. Если она подтвердится, то Вария сама введёт нас в курс дела. Второй: вытрясти информацию из Дино, но я не уверен, что этот план увенчается успехом. Ну и третий вариант, который мне больше всего по душе: разнюхать всё самим, пока не произошло что-нибудь нехорошее. — Насчёт последнего, Реборн… Либо я превратился в параноика, либо завтра что-то произойдёт. — Не знаю, в чём дело. — В голосе репетитора теперь можно было различить беспокойство. — Но я доверяю твоей интуиции. За последние дни ты не замечал ничего необычного? Тсуна рассказал о вчерашнем разговоре с Юки и о том, как при взгляде на одни из ножниц ему стало не по себе. Пришлось рассказать ещё и о том, кто такая Хисая и зачем ей понадобились эти ножницы. Выслушав своего ученика, Реборн вздохнул и проговорил: — Как я уже говорил, я доверяю твоей интуиции. Но я не понимаю, причём здесь эта девушка. — Я тоже… — Савада нахмурился. — Ещё она спросила, надёжный ли у меня тыл, а потом сказала, что с самого начала у меня было то, без чего невозможно двигаться дальше… О чём она говорила? — Тсуна очень хотел понять, что имела ввиду Юки, ведь это может помочь лучше её узнать и хоть немного понять, о чём она думает. Реборн, ненадолго задумавшись, произнёс: — У тебя есть люди, которые поддерживают тебя. — Он подошёл к Десятому и договорил: — Это и есть твой тыл. — Пока до Тсуны доходило, он не заметил, как репетитор положил руку ему на спину. Когда же до него дошло и это, Реборн уже привлёк его к себе. — Тебе ещё расти и расти. Савада удивлённо захлопал глазами, а репетитор, притянув его ещё ближе к себе, негромко усмехнулся. Желание прикоснуться к ученику превозмогало все другие, и он просто не смог удержаться. Тсуна же просто стоял истуканом, понимая, что ещё немного, и он врежет Реборну кулаком промеж глаз. Приблизившись к его лицу, мужчина сощурил глаза и потянулся было к казавшимся такими аппетитными губам, как… — Тсу-кун, уже пора выходить! Поторопись, а то опоздаешь! «Твою мать!» — вырвавшись из хватки репетитора, Савада метнулся к двери и пулей вылетел из комнаты. Реборн, тихо усмехнувшись, покинул помещение следом и задвинул за собой створку сёдзи. Однако усмешка быстро исчезла с его лица, уступив место недоумению. Какого чёрта только что произошло?.. А стоявшая за углом девушка довольно улыбнулась и неторопливо двинулась вперёд по улице.