Благие намерения

− Что нам делать? − срывающимся голосом спросила Мария. Екатерина раздраженно фыркнула − невестка всегда сама устраивала неприятности, а разбираться с ними неизменно приходилось ей. − Может, нам поговорить с ними и спросить, чего они хотят? − Сомневаюсь, что они станут нас слушать, − под крики и звуки борьбы за окном кареты предположила королева. − Если мы вообще успеем открыть рот, − она поморщилась, попытавшись приподняться и ощутив сильную боль в коленях. − Но что тогда? − услышав особенно громкий вопль, Мария испуганно рванулась вперед, едва не распахнув дверцу, и Екатерине пришлось крепко схватить невестку за руку. − Нам нужно бежать, − ответила королева, поднимая крышку скрытого в полу люка. От одной мысли, что придется задействовать ушибленные ноги, по телу проходила судорога, но выбора не было. Если бы не предусмотрительность и вечный страх за свою жизнь Екатерины, у них не осталось бы даже такого шанса. На этот раз Мария, несмотря на все так же написанные на лице шок и ужас, решила не задавать вопросов, быстро исчезнув в открывшемся проеме. Екатерина последовала примеру невестки, с трудом спустившись под днище кареты. Собираясь выбраться оттуда как можно скорее, она потянулась вперед, стараясь не задеть ничего короной, и немедленно поняла − зацепившееся за что-то платье не пускало ее. − Быстрее, Екатерина! − нетерпеливо прошептала Мария, с опаской озираясь по сторонам и прижимаясь ниже к земле. Борьба напавших на них людей с солдатами короля явно подходила к концу, а Екатерина по-прежнему не могла сдвинуться с места. Не зная, как вырваться из неожиданной ловушки, она изо всех сил потянула подол своего платья в тот самый миг, когда не выдержавшая напряжения невестка резко дернула ее на себя. Платье освободилось с жалобным треском, и, потеряв равновесие, королева неловко завалилась вперед. Жгучая боль прошла через лодыжку, но Екатерина все равно поспешила выбраться из-под кареты, не обращая внимания на невыносимо пульсирующую ногу и стараясь перенести вес своего тела на руки. Как только королева оказалась на свободе, не оглядываясь назад, они с Марией бросились к лесу. Судьба сжалилась над ними, и добивавшие солдат мужчины не заметили побега. − Подожди, дай мне минуту, − задыхаясь, попросила Екатерина, когда они добежали едва ли не до самой чащи. Королева с трудом наступала на ногу, и поддерживающего ее страха уже не хватало для полноценного бега, легкие горели огнем, и ей показалось, что из носа вот-вот пойдет кровь. − Что дальше? − поинтересовалась Мария после того, как они обессилено уселись на поваленное ветром дерево. − Мы спрячемся в чаще? − Там Франциск никогда не найдет нас, − не согласилась Екатерина, размышляя, как скоро сыну станет известно о случившемся, − и нам там не выжить. В глубине леса наверняка водятся дикие животные, а у нас нет ничего. Даже воды, − ощутив сухость во рту, вспомнила она. − Но ведь эти люди будут нас искать. Мы не можем остаться здесь, − Мария теперь выглядела еще более испуганной и потерянной. − Не можем. Нам нужно добраться до ближайшей деревни, − Екатерина устало потерла влажный от пота лоб. − У нас есть драгоценности. Мы можем попросить помощь, − обрадовавшись, защебетала молодая королева. − Нет. Мы не можем показывать королевские драгоценности никому, - отбросив самый легкий вариант, возразила Екатерина. − Те, кто напал на нас, скорее всего не знают, как мы выглядим. Драгоценности выдадут нас мгновенно. Тишину прервал странный шум, и королевы решили, что их отыскали, но уже через несколько секунд поняли − это начавшийся не вовремя дождь забарабанил по листьям. − Нам надо идти, − всполошилась Мария, − попробуем двигаться вдоль дороги, − она дотронулась до согнувшейся пополам от боли и усталости свекрови, − только нужно снять драгоценности, − забеспокоилась молодая королева и принялась стаскивать с себя кольца. Екатерина согласно кивнула и тоже сняла все, кроме украшавшего палец перстня, который развернула камнем вовнутрь − эта вещь была не такой уж роскошной, но слишком дорогой ей. Приподнявшись и уже решившись следовать за скрывшейся между деревьев невесткой, королева тоскливо посмотрела на свои сложенные горкой драгоценности. Великолепные украшения, достойные обладательницы короны. Они не могли достаться случайному бедняку или просто погибнуть в земле. Практичная, купеческая натура Медичи не отпускала Екатерину с этого места. Тяжело вздыхая и зная, что пожалеет о проявленной слабости, она наклонилась, чтобы спрятать кольца, брошь, серьги и даже корону в просторных внутренних карманах своего платья. В конце концов, раздеваться до того как попадет в замок, она точно не собиралась. Нужно просто оставаться очень аккуратной. − Вы идете? − послышался взволнованный голос невестки, и Екатерина поторопилась догнать ее. Путь занял не меньше двух часов. А может, и больше. В лесу время определить было сложно, и Екатерина знала только одно − если к ночи они не доберутся до деревни, она умрет прямо здесь, среди падали и мокрой грязи. Видя состояние свекрови, Мария старалась почаще делать остановки и выбирать для этого самые сухие и безопасные места, но они обе устали, измучились и хотели есть. В этом лесу не росли даже ягоды. Поэтому, невзирая на слабость, королевы шли вперед снова и снова, пытаясь не сбиться с выбранного направления. − Мария, я больше не могу, − простонала Екатерина, прислоняясь к дереву. Молодость невестки позволяла той двигаться быстрее и видеть больше, и королева все сильнее отставала от нее. − Там деревня! − крикнула Мария с нескрываемой радостью, и свекровь, позабыв про боль в ноге, бросилась к ней. − Наконец-то, − выдохнула она. Обгоняя друг друга, они заспешили к домам, манящих теплым светом окон. При более близком рассмотрении, обстановка оказалась не такой уж радужной − в этом месте были в основном склады, конюшни и всего одна таверна. Недолго думая, королевы направились в нее. Никто не обратил особого внимания на вошедших женщин. Уставшие работяги больше интересовались своим ужином, а еще сильнее − вином. − Нам нужен ночлег, − забыв о вежливости, заявила хозяину таверны Екатерина, валясь с ног от усталости и желая как можно скорее снять туфли. − И все? − рассмеялся тот. − А расплачиваться чем будете? − с ухмылкой добавил мужчина. − Мы друзья владельца этих земель, − решила на ходу сымпровизировать Екатерина, однако предприимчивый хозяин легко вычислил и этот обман, и все последующие. − Выметайтесь, − почти беззлобно приказал он, − у меня и без вас полно дармоедов. − Подождите, − вмешалась Мария, не дав королеве разразиться гневной тирадой, − простите нам нашу ложь. Мы с матерью очень устали, − заработав шокированный взгляд свекрови, пояснила она. − Мы работали в замке неподалеку, но мой отец умер, и нас выгнали. Мой муж приедет за нами, нам нужно где-то остановиться до этого момента, − Мария посмотрела на хозяина таверны с искренней мольбой. − Прошу вас. Моя мать повредила ногу... Мы отработаем все, что съедим и выпьем, − на этот раз Екатерина взглянула на невестку с еще большим удивлением и возмущением. − Хорошо, − вдруг согласился мужчина, − чума выкосила почти всех моих работников. Если вы согласны работать, я позволю вам остаться. − Мы согласны, − объявила Мария, не дав королеве и рта раскрыть. − Как я буду работать? Моя нога... − пожаловалась та, понимая, что и шага лишнего ступить не сможет, даже если загорится желанием служить жалкому бедняку. − Дайте мне посмотреть, − хозяин таверны потянул Екатерину за руку, не обращая внимания на сопротивление. Мгновение спустя королева уже сидела на стуле, а он склонился над подолом ее платья. Она успела порадоваться, что надела свои самые простые и удобные туфли, прежде чем осознала − незнакомый мужчина собирался трогать и осматривать ее обнаженную лодыжку. Это было невозможно для королевы. Немногие видели больше, чем позволяло платье Екатерины. Даже если разумом она и могла понять, что это вынужденный поступок, желание помочь, сердце уже колотилось в горле − Екатерина не выносила чужих прикосновений. По крайней мере, от тех, кого не знала совсем. Изнасилование напоминало о себе самыми разными способами, с большинством из которых она научилась бороться, но касания незнакомых, встретившихся с ней не по ее желанию или хотя бы по протоколу людей вызывали в ней панику и отвращение долгие тридцать лет. − Не трогайте, − приказала она, вырываясь из рук мужчины, но он мгновенно задрал ее платье, освободил ногу от туфли и дернул с такой силой, что Екатерина взвизгнула, зажав ладонью рот. От резкого движения в ноге снова что-то хрустнуло, но, потонув в одной невыносимой вспышке агонии, ноющая боль исчезла. − Я никогда не видел таких ног, − растерянно сообщил хозяин таверны, все так же стоя на коленях перед королевой и поглаживая ее стопу. − Кем вы работали? Екатерина не ответила, еще не придя в себя, но Мария заметила, в какую опасную сторону смещается интерес мужчины. Ее свекровь имела ноги королевы, а не простой служанки − с нежной, не испорченной мозолями кожей и чистыми ногтями. И даже долгая ходьба по лесу не сильно это изменила. − Простите, но если можно, нам хотелось бы поесть и отдохнуть, прежде чем мы приступим к своим обязанностям, − подала голос молодая королева, видя, как все выше, до самых колен, поднимается подол платья выпавшей из реальности свекрови. − Хорошо, − словно очнувшись от наваждения и вернув на место юбку королевы, отозвался хозяин. Достав кусок не слишком чистой на вид ткани, он крепко обкрутил его вокруг лодыжки Екатерины. − Вы сильно ее повредили. Не уверен, что дело обошлось только вывихом. Я не врач, − начал оправдываться мужчина, но потом вспомнил, что разговаривает с простой служанкой. − Идите. Я принесу вам поесть, − отмахнулся он и скрылся в кладовой. − Идемте, Екатерина, − заглядывая в мутные глаза свекрови, Мария взяла ее за руку. − Вы слышите меня? − Да... да-да, идем, − тряхнула головой та, отгоняя дурман шока и усталости и с трудом надевая туфлю. Королевы направились к столу в самом углу зала. − Будьте осторожнее, он обратил внимание на ваши ноги, − посоветовала Мария, кивнув на поглядывающего в их сторону хозяина с подносом в руках. − Что не так с моими ногами? − растерявшись, спросила Екатерина. − Вам нужно отдохнуть, − всматриваясь в измученное лицо свекрови, констатировала Мария. − Пусть моя мать поест и пойдет спать. Я отработаю сегодня за двоих, − попросила она принесшего еду хозяина, − до ночи осталось немного времени. Я справлюсь и в одиночку. − Ты будешь разносить заказы, − тут же объявил он. − Я провожу твою мать, как только вы закончите есть, − возможно, в Марии проснулась паранойя, но во взгляде мужчины на Екатерину ей почудилось что-то не внушающее доверия. Не похоть, не злоба, не подозрение. Интерес. Нездоровый интерес, который мог превратиться во что угодно и во все сразу. − Спасибо, мы с удовольствием осмотрим нашу комнату, − улыбнулась Мария, словно не до конца осознала предложение хозяина таверны. Комната на поверку оказалась чуть больше чулана, без окон, всего с несколькими оплавившимися свечами и парой соломенных тюфяков на полу. К удивлению молодой королевы, Екатерина даже не стала спорить и возмущаться, просто усевшись на полагавшееся ей подобие кровати. Только смертельная усталость могла это объяснить. Мария уже давно мучилась чувством вины, но сейчас оно ударило особенно остро. Екатерина всего лишь хотела съездить в запланированную поездку в деревню, искренне любившую ее, а из-за недальновидности Марии вынуждена была, превозмогая боль, бежать по лесу несколько часов подряд, чтобы после скудного ужина и недолгого отдыха на грязной соломе обслуживать бедняков. Заперев дверь на выпрошенный у хозяина ключ, Мария поспешила в трапезную. По крайней мере, никто не сможет ворваться к ее свекрови − случайно или умышленно, пока она будет отрабатывать собственную глупость. Несмотря на молодость и выносливость, время, которое она потратила на разнос заказов, показалось Марии вечностью. Когда она наконец добралась до их со свекровью пристанища, молодая королева мечтала только об одном − сне. В комнате было темно, и Мария по оставшимся совершенно такими же по размеру свечам поняла, что Екатерина погасила их сразу. Королева-мать тихо спала, свернувшись калачиком на жестком тюфяке. Сейчас она выглядела совсем молодой и невинной, и Мария задумалась, не такой ли принял ее монастырь, где свершилось так никогда и не забытое свекровью насилие. Отбросив печальные мысли, молодая королева улеглась на свое место. Полудрема пришла быстро, и она наслаждалась ей, с невыразимым удовольствием вытянув уставшие ноги. − Франциск, − вдруг донеслось со стороны, и Мария резко распахнула глаза. Похоже, Екатерине снилось что-то о сыне — его имя еще не раз слетело с ее губ. Не став будить свекровь и смирившись с неразборчивым шепотом, Мария снова начала засыпать, − я не права, я не хотела... я люблю тебя, − неожиданно громко забормотала Екатерина, и молодая королева успела побеспокоиться, не выдадут ли их эти слова. Франциск − слишком королевское имя. Но прежде чем хотя бы приподняться на импровизированной кровати, Мария провалилась в глубокий сон. Утро наступило быстро. Марию разбудил настойчивый стук в дверь. Молодая королева приподнялась на своем тюфяке, сонно потирая глаза, а потом посмотрела в сторону свекрови − та все так же крепко спала, не обращая никакого внимания на шум. − Я иду, − наконец отозвалась Мария. Стук прекратился, и она встала, пытаясь на ходу заплести косу. − Екатерина, просыпайтесь, − Мария дотронулась до плеча свекрови и следом приподняла подол её платья, чтобы взглянуть на поврежденную ногу. Перевязанная лодыжка выглядела совершенно здоровой. − Боже, что им нужно от нас в такую рань? − простонала Екатерина, поднимаясь на тюфяке. − Вы можете полежать еще немного, пока я спущусь вниз и поговорю о завтраке, − предложила Мария, − только не задерживайтесь. Не думаю, что хозяину это понравится, − она наклонилась и понизила голос, − и будьте с ним осторожнее. Он видел ваши ноги, а вы во сне громко звали Франциска. Мы не должны разжигать подозрения в этом человеке, − Мария назидательно кивнула и быстро скрылась за дверью, оставив Екатерину в смятении. Королева никак не ожидала, что будет вспоминать о сыне даже во сне. Невестка не выглядела шокированной или возмущенной, значит, она не сболтнула лишнего. Пока. Нужно не терять бдительности. С этой мыслью Екатерина спустилась вниз, чтобы присоединиться к Марии за грубым деревянным столом. − Вы умеете доить коз? − именно этот вопрос задал королеве хозяин таверны после завтрака, лишив на мгновение дара речи. − Простите? − выдавила она, когда поняла, что прозвучавшие слова не были шуткой. − Вы слышали. Я спросил, умеете ли вы доить коз, − неприятно растягивая слова, повторил мужчина. − Нет. Нет, я не умею, − призналась Екатерина, уже почти с завистью наблюдая, как разносит по столам заказы невестка. Она надеялась на что-то подобное, но, конечно, судьба и здесь её не пощадила. Екатерине не был совсем уж чужд физический труд. Живя в монастыре, она научилась помогать сестрам по хозяйству и, конечно, как любая женщина, умела шить и вышивать, но доить коз... даже для ее не королевского происхождения это выглядело слишком унизительным. В конце концов, она вдова короля, она мать короля, она любовница короля. Она никогда не станет доить коз, даже если ей придется ночевать после этого в лесу. − Я так и думал, − усмехнулся хозяин. − Вас явно создавали не для тяжелой работы. Как и вашу дочь, − он ухмыльнулся, а Екатерина похолодела от мысли, что он узнал правду. − Может, сами скажете, в чем от вас есть толк? У меня нет времени гадать, − мужчина впился в нее взглядом, и королева искренне попыталась сообразить, какие обязанности в богом забытой таверне ей были бы под силу, но она уже двадцать пять лет не занималась ничем, кроме политики и вынашивания детей. − Я… − начала она и замолчала. Екатерина не знала, как трудятся слуги на королевской кухне, не то что в таверне. − Понятно, − наконец не выдержал хозяин, зло сверкая глазами. − Боюсь даже представить, чем вы зарабатывали себе на жизнь, − добавил он. − Что случилось? − вовремя подоспела на выручку Мария, вопросительно глядя на то на него, то на свекровь. − Этот господин хочет, чтобы я доила коз, − выдохнула Екатерина, уже не зная, злится из-за такого предложения или опасается остаться на улице, не согласившись на него. Все-таки неизвестно, когда Франциск найдет их и найдет ли вообще. Сглотнув, она тут же отогнала неприятные мысли. − Ничего страшного. Это сделаю я, я умею, − вдруг отозвалась невестка, и Екатерине показалось, что волосы у нее на затылке стали дыбом. Откуда королева Шотландии и Франции умела доить коз? Даже она сама, герцогиня из Флоренции, не задумывалась о том, что коз в принципе можно доить. Сфера ее интересов всегда лежала совсем в другой плоскости. − Так уж и быть, пусть коз подоит ваша дочь, а вы пока вымойте и вытрите посуду, − мужчина кивнул на таз с утонувшими в воде грязными деревянными плошками и полотенце рядом с ним. Пользуясь временным затишьем после завтрака, он вместе с Марией отправился во двор, а королева неуверенно подошла к груде посуды. Брезгливо морщась, Екатерина одну за другой натирала плошки мокрой тряпкой, чтобы тут же вытереть сухой. Стоять согнувшись было жутко неудобно, и совсем скоро она могла думать только о том, когда же наконец закончит и разогнет спину. Единственное, что радовало Екатерину − вчерашняя боль в ноге полностью исчезла. Покончив с грязной посудой, королева уселась на колченогий стул, чтобы отдохнуть. С непривычки тело ломило, а голова кружилась. − Разлейте это по кувшинам, − вдруг раздался голос хозяина таверны у самого уха, и Екатерина поняла, что задремала, плохо отдохнув за последнюю ночь и быстро утомившись от работы. − Целое ведро? − возмутилась она, глядя на огромную бадью с парным молоком. − Я даже поднять его не смогу. − Черт с вами, − недовольно выругался мужчина, протягивая ей что-то, отдаленно напоминающее черпак. − Возьмите. И сделайте все быстро. Нам еще печь хлеб. − Хлеб? − растерянно спросила Екатерина, судорожно пытаясь вспомнить, как сестры в монастыре тридцать лет назад пекли этот неожиданно показавшийся не таким уж простым продукт. − Вы глухи или глупы? − хозяин таверны злился все больше, и Екатерина предпочла прикусить язык. Уже спустя час она знала, что от выпекания хлеба у нее останутся самые неприятные воспоминания − тесто липло к ее раздраженным после мытья посуды рукам, а жар печи обжигал так, что пот лился с Екатерины в три ручья. В довершение этого испытания она едва не обожглась, когда доставала готовый хлеб из печи − хозяин таверны вовремя выдернул ее руку и, выругавшись, подхватил начавший падать противень. И после сражения с жутким кухонным жерлом вулкана она не получила ни минуты отдыха − грязная посуда, казалось, не кончалась, и Екатерина мыла ее снова и снова, чередуя с подметанием бесконечно сыпавшихся на пол в процессе готовки продуктов. Вокруг постоянно стоял шум, и слышались пьяные выкрики, ставшие к вечеру совершенно невыносимыми. Борясь со звоном в ушах, королева чистила, резала, раскладывала, разливала и подносила, успевая лишь иногда посматривать на стремительно перемещающуюся по залу невестку. − Мои руки, − пробормотала Екатерина, глядя на свои ладони, когда оставалось только дождаться ухода последних посетителей и появилась возможность немного отдохнуть. Неизменно ухоженная кожа, за которой она тщательно следила и каждый день скрупулезно смазывала кремом, приготовленным по личному рецепту, покраснела, иссушилась и потрескалась, покрывшись порезами, ранками и ссадинами. Королева не привыкла к такой работе, и тело усиленно сопротивлялась нагрузкам − ноги подкашивались, спина ныла, голова кружилась, но именно изуродованные руки привели Екатерину в отчаяние. Смогут ли они стать прежними? И что скажет Франциск, когда увидит ее такой? Нелепая мысль заставила пошатнуться, и она упала бы, если бы хозяин таверны не перехватил королеву за талию и осторожно не опустил на стул. − Выпейте, − мужчина протянул ей кружку с каким-то напитком. Екатерина сделала глоток, и жидкость мгновенно распалась в ее сознании на составляющие − целый букет трав, призванный успокоить и привести в чувство. − У вас жар, − дотронувшись до лба королевы, заметил хозяин, − но это не болезнь. Вы переутомились, − с непередаваемой смесью удивления, презрения и сочувствия произнес он. − Моя жена была из зажиточной семьи, но даже она никогда не теряла сознания от одного дня работы, − мужчина уселся рядом с ней, прижимаясь вплотную, поднимая ее ладонь тыльной стороной вверх и дотрагиваясь до спрятанного там камня кольца. − Думаю, я знаю, кто вы. Дорогое платье, кольцо с явно не дешевым камнем, туфли, которые стоят больше, чем вся одежда, имеющаяся в моем доме, − чувствуя, как сердце от страха уходит куда-то в пятки, Екатерина попыталась выдернуть руку, но мужчина держал крепко. − Вы ничего не умеете по хозяйству и выглядите лучше, чем большинство девушек в деревне, хотя вдвое старше их, − он внимательно посмотрел ей в глаза на редкость проницательным взглядом и выпустил из своей хватки. − Как вы предпочитали, чтобы вас называли до того, как вы оказались здесь. Ваша светлость? Простите, я знаком с этикетом так же, как вы с тряпкой, − неприятный смех снова резанул по ушам, и напуганная до полуобморочного состояния Екатерина окончательно уверилась в том, что сама прибежала из одной ловушки в другую.