Ядерная программа третьеклассника Житенёва

Второй этап африканских страстей разворачивался тем временем на линиях Грузового Космофлота. После прибытия конвоя из системы Ориона на обратном пути Славу Житенёва вызвали в правление, и в этот раз не линейное, а генеральное. Догадки у логиста были самые разные, и ни одна из них — не добрая. Том Лардж был как всегда очень дипломатичен и сух, но быстро развеял и все неясности. - Мы пригласили тебя, Вяч, чтобы обратить внимание на твои проблемы, довольно серьёзные проблемы, по правде говоря. Между нами, в Грузовом Космофлоте давно известно, что ты плохой парень, Вяч. Качество твоей работы не соответствует параметрам и требованиям. Если бы ты был рождён в Штатах лет двести тому назад, я тебе прямо скажу, что твоя судьба сложилась бы самым незавидным образом. Тебе пришлось бы обитать в картонных коробках на свалке промышленного города, и закончить свою жизнь или от неизлечимых болезней, или в конфликте с одним или несколькими афроамериканцами по поводу территории. Тебя не взял бы работать ни Форд, ни «Дженерал Моторс» даже грузчиком. Но тебе достался удачный шанс родиться в то время, когда, с одной стороны, уже не увольняют, с другой стороны, ещё не создали роботов, способных избавить людей от услуг таких, как ты. Ты должен был ценить этот шанс, Вяч, но ты не сделал правильного выбора в отпущенное время. Я сообщаю тебе, что в твоих услугах космического логиста Грузовой Космофлот более не нуждается. К сожалению, ты не робот, чтобы мы могли произвести апгрейд твоего блока ответственности. Но мы, как я уже отмечал, не живём во время локаутов и безработных. У нас есть для тебя отличное предложение по службе с учётом твоих знаний и навыков, в качестве разнорабочего для неквалифицированных процедур технического обслуживания роботов-грузчиков на Марсе. Как видишь, мы не бросаем работников на произвол судьбы и во всём идём навстречу персоналу. Пройди же в секретариат для выполнения формальностей. О'кей? - Мистер Лардж, но как же так! Я всегда мечтал летать! Я всегда думал о том, чтобы возить полезные грузы по всей Вселенной! И теперь... и теперь работать грузчиком?! - Вяч, эти эмоции неуместны перед лицом известных фактов серьёзных нарушений, которые ты всегда допускал в работе. Впрочем, мы ещё могли бы пойти тебе навстречу, но лишь в одном случае. - О, это очень ценно, мистер Лардж! В каком же?! - Тебе следует немедленно отправиться на Землю в город Москва, Россия, чтобы оформить надлежащим образом свои семейные отношения с женщиной, у которой от тебя есть сын. Ты знаешь, такие репутационные риски не приемлемы для Грузового Космофлота, серьёзной галактической организации. В противном случае тебя ждут проблемы, очень большие проблемы, такие проблемы, о которых сегодня ты и не догадываешься. Используй время, в которое ты отойдёшь от выполнения функций космического логиста для анализа и коррекции собственных многочисленных недостатков как сотрудника. Житенёв был как громом поражён. - О да, босс, я готов, я немедленно готов отправиться для выполнения ваших указаний, босс! Очень, очень большое спасибо, босс! - бормотал он, кланяясь и извиняясь. Прибыв на Землю и наведя справки, Вячеслав был приятно удивлён известием о том, что за это время жилищные условия семьи из двух женщин и маленького мальчика существенно улучшились. Им была предоставлена квартира в новом доме, построенном по самой современной технологии кораллового домостроительства на месте комплексного обновления застройки в Черёмушках — районе, который лет сто сорок тому назад носил имя «новых». Это был замечательный красавец-дом, оборудованный флаерными площадками и видеофонами в каждой квартире. Тихим сентябрьским вечером на экране видеофона перед Надеждой Филимоновной появилась сконфуженная физиономия Славы. - Надь, привет, это я, как бы... да, я тут — на Земле, в Москве. Ну, я тогда, короче, не врубился совсем с ходу, когда ты ко мне с этим... В общем, я это... прощения попросить хотел зайти к вам, если ты... того... не обижаешься, да? - Обижаюсь, но прийти и попросить разрешаю! И не с пустыми руками, разумеется! - ответила она. Через несколько минут к площадке дома пристыковался флаер, из которого молодой человек долго вытаскивал сумки с личенианскими и пенелопианскими побрякушками и прочими драгоценностями. Тёще была подарена пальма с астероида Q38 из системы Ориона. Ведь дарить срезанные цветы не в моде. И через несколько дней Надя и Слава зарегистрировали свой брак в Черёмушкинском ОЗАГС с принятием фамилии Житенёвых. Событие, конечно, для города неутомимых тружеников и учёных было совершенно ординарное и просто никакое, но в своих кругах оно не только что не осталось без внимания, но и наделало немало звону, в том числе, как это часто бывает, совершенно ненужного. Анастасия Юрьевна ухаживала за пальмой и украдкой плакала от радости за дочь, в глубине души вспоминая собственную судьбу: «В какое всё-таки хорошее время мы теперь живём, какие люди стали замечательные! Если бы вот так кто-то Филимошу в моё время усовестил!» Надю развлекал Вася, а особенно разговоры о его якобы необыкновенных задатках, но, когда ребёнок хоть чуть-чуть болел или не спал ночами, обязанности по уходу за ним уже как-то естественно перепоручались бабушке. Молодому отцу и дом, и сын были интересны только поначалу, и он был готов сорваться в дорогу, как только начальство Грузового Космофлота сменило гнев на милость хотя бы минимально, и дало добро на возвращение к занятию логистикой. Впрочем, дальних полётов Славе теперь не доставалось. Роль командира корабля была для него негласно закрыта, и во всех рейсах он действовал исключительно под началом старых, опытных космических судоводителей, нередко и предпочитающих общаться исключительно на космолингве инопланетян негуманоидного типа. Мудрый Том Лардж, конечно же, применял этот алгоритм для специального контроля над безалаберным работником, чтобы не только свести к минимуму все риски по доставке грузов, но и создать такие условия, чтобы Житенёв работал без малейших поблажек и вынужден был постоянно совершенствоваться, чтобы оставаться у дел. Парень не взвидел белого света от придирчивого, нечеловеческого контроля суровых наставников, которым чисто физически были чужды многие его потребности и тем более дурные привычки. Но, скучая по людям с Земли и звучанию не только что русской, а даже и английской и китайской речи, он не стал более привязанным к своим Надежде и маленькому Васе. Ему казалось, что он как бы с Луны свалился, и теперь видел в прежней ни к чему не обязывающей подружке-вертихвостке жену с довольно агрессивным нравом и постоянно растущими запросами. А Слава по натуре был ужасно свободолюбив и чужд условностям, что, собственно говоря, когда-то его и притянуло в космос из маленького приволжского городка. В нём всё больше накапливалось раздражение по поводу его нынешней жизни. В воспоминаниях о лучшем прошлом он начал подспудно, всеми правдами и неправдами стремиться к Луне, к тем местам, с которыми были связаны более отрадные стороны его жизни. Он продолжал при каждой возможности бывать в том ресторане, где когда-то работала Надя, что вызвало закономерных ажиотаж у её бывших сотрудниц, оставшихся при делах. Впрочем, жизнь на месте не стояла и там. В будущем и научно-технический, и социальный прогресс идёт ускоряющимися темпами, которые несравнимы с прошлым. В профессии официанта позиции успешно отвоёвывала робототехника, и теперь бóльшую часть персонала в ресторанах и кафе Земли, а Луны — тем более, составляли не живые девушки, а роботессы-гиноиды: внешне практически не отличимые от людей, неутомимые, до автоматизма аккуратные, с развитым блоком внимания и алгоритмом непрерывного совершенствования через специальные программы робонета и космонета. К сожалению, на первых порах этот процесс приводил к тому, что из уцелевших сотрудниц естественного происхождения сохранялись не только самые способные к науке и ответственные, но и самые склонные к интригам. Славины заезды на Луну щедро преподносились вниманию Надежды Филимоновны, освещаясь перед нею как не всякая жизнь звёзд эстрады столетней давности, обрастая малейшими и всё более придуманными подробностями. Злейшая подруга Шурочка исправно снабжала воспалённое воображение Нади остро приправленной пищей для подозрений мужа в многочисленных изменах. Благо расстояние до Земли не маленькое, всё равно та ничего не проверит. То пришлёт ей викад, где Слава обнимает за плечи кого-нибудь из официанток — что с того, что это уже были всегда только гиноиды, но в Шурочкиных комментариях они непременно подавались как «новенькая сотрудница» — «очень на тебя похожая характером, Надька». Неудивительно, что и без того выстроенная под колпаком, по космическим технологиям, атмосфера с таким трудом созданного семейного очага, неуклонно рассасывалась и деградировала, постепенно превращаясь во всё более безвоздушное пространство. Во всех прилётах на Землю, немногочисленных по определению — сердце молодого мужчины было захвачено поиском утраченной свободы больше, чем утраченного счастья — колкости и резкости молодой жены набирали всё более невообразимые обороты. Каждый раз, когда она готовила какое-нибудь из полюбившихся ему на Луне блюд космической кухни, оно неизменно было или подгоревшим, или пересоленным, или переперчённым. А на все замечания о том, как же так получается, она язвительно отзывалась, что слишком уж много горечи и слёз было пролито между ними, чтобы не ощущать их на вкус. Устраивая ему детальные выяснения обстоятельств, при которых были сняты лунные викады, и вынуждая часами давать скучные и унизительные объяснения порой вместо сна и кормления Васи, Надежда Филимоновна неизменно заканчивала их выдачей коронной фразы о том, что он мог бы и лучше придумать, но ждать от него всё равно другого и не приходится. Слава ругался, убегал из дома и несколько раз пытался применить к жене силу, но попытки провалились перед лицом страха уже навсегда закрытой дороги в космос. Впрочем, он не оставался в накладе, и, сохраняя прапрадедовские предубеждения перед понятием «подкаблучник», старался ответить Надежде Филимоновне тем же. Всё реже и реже он приезжал в так критически быстро ставший для него невыносимым новенький дом, оборудованный по последнему слову техники, и то сказать — лишь тогда, когда недвусмысленно заставляло начальство. Наблюдая по видеофону Надину тоску со всё большим злорадством, он и эти приезды обставлял как «Ну ладно, одолжение специально для слабонервных!» или что-то в таком же ключе. Тёща была уже серьёзно обеспокоенной и старалась по-своему увещевать дочь вести себя более по-людски, но жизненный опыт не добавил Надежде почтения к матери и послушания. И даже символические старания Анастасии Юрьевны сберечь орионскую пальму не увенчались успехом. Не помог и её опыт лаборанта-химика: растение оказалось не адаптировано для земного состава воды... И стоило Славе взойти на порог их квартиры, как тут же на него обрушивался мелкий град замечаний уже абсолютно по любому поводу. Из-за дурацкой рубашки, оттенок спектра которой на несколько долей не соответствует тону галстука, и сообщает всему мужчине вид придурка. Из-за майки, положенной в третий, а не второй от пола ящик бельевого стола. Из-за того, что руки высовываются из-под одеяла на пять сантиметров длиннее, чем у... приличных людей (каких?! - что сразу должно было сообщить любому укол подозрения и ревности). Из-за того, что в доме не положено так рано (или так поздно, неважно) вставать по утрам (или, неважно — ложиться по вечерам) даже для того, чтобы пройти к умывальнику. Мол, именно из-за этого (а не из-за собственной небрежности и равнодушия) и плачет всё время ребёнок. Ну, и то, другое, третье... Развязка настала в самом скором времени. Утомлённый невысыпанием под жёсткие замечания босса по кораблю на плохо понятной космолингве, Вячеслав незаметно потерял строго учётный контейнер с тремястами шестьюдесятью семью килограммами диспрозия, и его поиски не привели к успеху даже у других, более сведущих и щепетильных коллег-логистов. Намечались серьёзные служебные неприятности, выкарабкаться из которых, в общем-то, уже и не представлялось возможным. Пытаясь хотя бы на время оттянуть неизбежное разжалование в разнорабочие на подхвате у роботов, Житенёв без фокусов и уговоров отправился на Землю к семье. Надежда Филимоновна встречала его не с радостью, а с каким-то особым злорадством, и сразу же не преминула сообщить, что она беременна девочками-двойняшками. Так что теперь работать надо будет и лучше, и больше, чем он привык и способен. Где-то в глубине квартиры отчаянно орал, заливаясь слезами, Васенька. Несчастный Слава не выдержал удара, переменился в лице и прилюдно замахнулся на жену. - Надя, шла бы ты, сама знаешь куда! - заорал он так, что было на улице слышно, бросил сумку с документами, оседлал первый попавшийся флаер и скрылся в неизвестном направлении. Напрасно вдогонку ему нёсся поток отборной брани, пожеланий сгореть от столкновения с метеором, напоминаний о том, что всё равно он никуда не скроется в эпоху, когда Галактика вся на просвет, и ещё приползёт просить прощения на коленях, а также обещаний поставить на ноги весь ИнтерГПол, а, если будет недостаточно, и всю Службу Галактической безопасности, которые его из чёрной дыры вытащат и определят на принудительный труд за алименты до гроба. Слава исчез, растворился, словно бы ушёл с этого света в какой-нибудь из параллельных миров. К поиску пропавшего без вести были действительно привлечены, в скором времени, не только его многоопытные руководители по грузодоставочной службе, но и ведомства Олдмена и Милодара Фэтра, однако и они не принесли результатов. Объяснение могло быть только одно: бывшие логисты, люди с какими-то знаниями о трассах доставки грузов подходят для использования грабительскими пенителями космических трасс. Видимо, у них и нашёл своё последнее пристанище старший Житенёв. И на голову Надежды Филимоновны свалился новый позор — жена космического пирата! Теперь на неё уже смотрели косо не только те люди, которые все два последние года вынуждены были выслушивать мерзкие супружеские склоки на повышенных тонах. Никто, конечно, не стремился вникать в её личную жизнь — люди будущего выше этого, потому что уважают любого человека. Но сам факт, что именно из её дома вышел опасный для народов всей Галактики, потенциально преступный элемент, не украшал и без того непростую судьбу и не ангельский характер Нади. Так бесславно закончилась обещанная на Луне «любовь до гроба», о чём больше всех горевала, конечно же, Анастасия Юрьевна. Она даже пыталась выговорить дочери: - Надь! Ну вот ты всё говоришь: сволочь, придурок, рожать от него было не надо... А, положа руку на сердце — ну ты же и сама свою семью разрушила! - А отец с тобой хоть день вместе жил?! Долго ты его удержала? Вот и молчи себе в тряпочку, мать! - зло выкрикнула Надежда Филимоновна и зашлась в привычных рыданиях.