Лавка пряностей

Вечером Локи запер лавку и поднялся наверх. Он не удивился, когда застал Тора мирно спящим на их общем ложе: Одинсон, видимо, решил провести свой выходной с пользой. – Вставай, соня, – Локи ласково потрепал Тора за плечо. – Я на ужин заказал пиццу, уже принесли. Тор разлепил глаза и уставился на Локи сонным взглядом. – Пиццу, говоришь, – Одинсон медленно поднялся, протирая глаза. – Пицца – это хорошо. – Вот и умница,– Локи чмокнул сидящего на кровати Тора в щеку. – Иди умойся, а я приготовлю нам чай. – Может, чего покрепче? – Тор, тебе завтра на работу, – возразил Лафейсон. В его планы никак не входило принятие спиртного: это могло вызвать непредсказуемый эффект от зелья, что ждало своего часа в кармане брюк. Зевая и потягиваясь, Одинсон зашел на кухню. Пока он умывался и приводил себя в порядок в ванной, уже успел вспомнить послеобеденный разговор с этим неуемным колдуном. А узрев на столе две одинаковые дымящиеся чашки с чаем, пристально посмотрел в глаза Локи. – Что? – насторожился тот. – Ничего, – Тор присел на стул и понюхал горячий напиток. – Ой, я понял, – рассмеялся вдруг Лафейсон. – Нет-нет, я не стал ничего делать, не волнуйся. – Запах какой-то... – Я добавил имбирь, – просто объяснил Локи. – Вот, можешь и мой чай понюхать. Имбирь очень полезен для здоровья. – Что ты говоришь! – ехидно бросил Тор и взял с тарелки внушительный кусок пиццы. – Если ты мне что-то подмешал, получишь по шее. – Не хочешь, не пей, – обиделся Локи. – Там у тебя в ванной кран течет, видел? – вдруг «вспомнил» Одинсон. – Ты бы посмотрел, может, вызвать кого, чтобы починили? – Правда? Пойду посмотрю... – Локи встал из-за стола. Войдя в ванную, где никакой кран, конечно, не тек, Лафейсон не удержался от смеха. Вдоволь отсмеявшись, он вернулся на кухню. «Ах, Тор, ну и хитрец, – подумал колдун, – чашки решил поменять». Еле сдержавшись, чтобы не захихикать вновь, Локи с самым серьезным видом сел на место и щедро отхлебнул из своей чашки. От него не укрылось, что взгляд Одинсона при этом стал более внимательным. – Тор, если хочешь, я могу посмотреть еще одно твое дело. Завтра бы занялись. – Ты же говорил... – Ну, мало ли что я говорил. Тор без лишних слов поднялся и поспешил в комнату. А Локи извлек из кармана брюк маленький пузырек. Несколько капель сразу же упали в чашку Тора. Лафейсон на пару мгновений задумался – все-таки Тор высокий и крупный, широк в кости и мускулист. Локи облизнул губы и от души добавил еще зелья в чай Одинсона. К счастью, снадобье практически не имело вкуса. Именно это умение – готовить зелья без цвета, вкуса и запаха – ставило Локи на голову выше любого другого колдуна: результат всегда был стопроцентным, и клиенты были довольны. Нацедив и в свою посудину несколько капель, Лафейсон спешно спрятал пузырек в карман. – Ты это... Локи, не обижайся на меня, – вдруг сказал Тор, когда они закончили трапезу и Локи начал собирать посуду со стола. – Я просто не понимаю все это... все эти твои фокусы, поэтому... – Да ладно тебе, – миролюбиво отозвался Лафейсон. – Я понимаю. Пошли спать? – Ты устал, мой хороший, – когда они улеглись, Тор обнял Локи и, слегка прижав к себе, легонько поцеловал в висок. – Это я отдыхал целый день, а ты... – Да, устал, – вздохнул Локи. – А завтра нам обоим рано вставать. – Ты лежи спокойно, засыпай, – улыбнулся Тор. – А я тебя немного поласкаю, можно? Локи ничего не ответил. Он просто отбросил одеяло в сторону, открывая доступ к обнаженному телу. И Тор не заставил себя ждать – тут же навис над ним и нежно прикоснулся губами к шее, потом еще раз и еще. Локи тихо застонал и запрокинул голову. Он с наслаждением принимал ласки Тора, отвечал на поцелуи. Широко разведя бедра, позволил языку и рукам любовника хозяйничать в самых сокровенных местах. Он опять куда-то уплывал, улетал от умелых ласк Тора, позволяя тому играть со своим телом. Но до конца расслабиться Локи так и не смог – его одолевало любопытство, жажда эксперимента. Зелье, старательно наколдованное им сегодня, он еще ни разу не готовил. Да и обнаружил эту формулу он совсем недавно, в старой истрепанной книге. Конечно, по-хорошему – надо было испробовать это на ком-то другом, на том же шефе Одинсона. Вот только как заставить Тора угостить Фьюри снадобьем? Не иначе, как позволить прежде испытать на себе. Лафейсон знал, что ничего ужасного не должно приключиться – в древней книге мелким почерком его бабки было отмечено: зелье безвредное и эффективное. И теперь Локи, тая, вздыхая и невольно постанывая от прикосновений Тора, прикидывал, сколько времени пройдет, прежде чем колдовство возымеет силу. После обоюдного наслаждения и разрядки Локи и вовсе разомлел, уткнулся носом в плечо Тора и, чувствуя тепло и уют, а еще невероятную силу, исходящую от этого человека, понял, что не хочет думать уже ни о чем. Усталость и сон взяли свое – минуту спустя Локи мирно засопел под боком у Тора. А Тор, слегка перебирая спутанные шелковистые пряди любовника, еще какое-то время прислушивался к мерному дыханию Локи, пока и его не сморил сон. Проснулся Тор неожиданно, среди ночи. И чуть не подскочил на кровати: он вдруг почувствовал, как все его тело будто обдало жаром. Скорее всего, это последствия тревожного сна. Когда-то в детстве Тор мечтал стать пожарным, и время от времени ему снились сны о том, как он спасает, вытаскивает из огня каких-то людей, а те благодарят его. А потом Одинсону вручают награды, пишут про него в газете – ну, и все в таком духе. После этих снов Тор еще несколько мгновений ощущал, будто тело его горит огнем. Однако сейчас было по-другому: жар не проходил, наоборот, лишь усиливался. А в груди часто-часто билось сердце, словно ему стало тесно под ребрами. Тор распахнул глаза и резко сел на постели. В окно тускло светили фонари, вокруг которых, словно мошкара, крутились мелкие снежинки. Тор соскочил с кровати, быстро подошел к окну и открыл створку. В лицо пахнуло морозом и тишиной зимней ночи, темной и безлунной. Одинсон как можно глубже, во все легкие, вобрал в себя холодный воздух. И с досадой понял, что это ему не помогло – жар разливался по телу, тек по рукам и ногам, припекал в груди, пульсировал вулканической магмой в голове. В какой-то момент Тору стало страшно – он вдруг перестал видеть и уличные фонари, и снежинки. А потом весь этот жар, что хаотично бродил по его телу, вдруг стек вниз, заиграл, обжег внизу живота. Тор наклонил голову и изумленно уставился на свой торчащий колом член. В тот же миг все здравые мысли вылетели из головы вспугнутыми птицами. А заиндевелый язык смог внятно произнести лишь одно слово: «Локи!» Локи бежал что есть мочи, но дыхания не хватало. Легкие обжигало раскаленным воздухом – лес вокруг горел, пылал красным пламенем, грозясь поглотить несчастного беглеца в своем огненном безумии. Вокруг падали, трескались, обдавая жаром, горящие ветки. Локи вдруг понял, что он совсем не одет, и босые ноги то и дело наступают на тлеющие угли. Но он знал, что нужно бежать не оглядываясь. И когда уже среди деревьев показался просвет, и спасение было так близко, на тропинку прямо перед ним вдруг выскочил огромный волк. Локи буквально влетел в него, не успев притормозить. И мгновение спустя оказался распластанным на земле. А волк, уперевшись в его плечи мощными лапами, приблизил свою морду к его лицу и прорычал: – Локи! Лафейсон вскрикнул и распахнул глаза. Увидев прямо перед собой лицо Тора, он попытался успокоиться – это всего лишь сон. Но даже в неверном свете уличных фонарей Лафейсон увидел в глазах Тора что-то такое... «Вот оно, началось», – мелькнула догадка в еще сонной голове. А потом... Все мысли будто вылетели в окно вместе с остатками жуткого сна. – Локи... – Тор почти рычал. – Я хочу... – Тор... Тор... – жарко зашептал Локи, чувствуя, как скрутило от желания внизу живота. – Тоо... – Локи задохнулся от требовательного и страстного поцелуя, больше не в силах вымолвить ни слова. Тор вылизывал его рот, прихватывая зубами губы, кусая, сминая. Затем резко раздвинул руками бедра Лафейсона. А Локи понимал лишь одно: если Одинсон прямо сейчас не возьмет его, не заполнит собой до основания, то он, Локи, просто умрет. Но Тор не дал ему умереть – быстро сплюнув на ладонь и проведя ею по члену, он сразу же проник в горячее тело. Локи вскрикнул от резкого и немного болезненного вторжения, и даже чувствительно прикусил губу Тора. Но это не остановило разгоряченного Одинсона. Он оторвался от губ любовника, немного привстал и закинул ноги Локи себе на плечи. И почти сразу задал такой бешеный темп, что Лафейсону только и оставалось, что вскрикивать и подаваться навстречу быстрым толчкам. Локи обхватил ладонью свой изнывающий, пульсирующий от желания член и задвигал рукой. А Тор, тяжело и часто дыша, буквально вколачивал своего любовника в постель. Кровать жалобно скрипела под ними в унисон стонам и вскрикам Лафейсона. Локи почти ничего не видел: лицо Тора над ним и вообще вся комната словно подернулись горячей желтоватой дымкой. – Да! Да, Тооор! – выкрикнул Локи напоследок, чувствуя, как все внутри сжимается, взрывается искрами наслаждения. Он выплеснулся в собственную руку, а через пару мощных и глубоких толчков его догнал Тор. Одинсон со стоном упал рядом на постель и уставился в потолок мутным хмельным взглядом. Локи вытер руку о простыню и повернулся к нему. – Тор, – тихо позвал Лафейсон. – Как ты себя чувствуешь? Тор какое-то время молчал, а потом повернул голову и посмотрел на Локи. И колдуну едва не стало страшно. Ему показалось, что во взгляде его инспектора нет почти ничего человеческого. На него, не мигая, смотрел хищник – и даже почудилось, что синие глаза полыхнули огнем. – Как я себя чувствую? – прохрипел Одинсон. – Я еще хочу! Он резко поднялся, и Локи увидел, что у Тора уже крепко стоит, а ведь не прошло и пары минут. – Ничего себе, – только и успел выдохнуть Лафейсон, а затем сильные руки резко перевернули его на живот. Локи послушно встал на четвереньки и с изумлением обнаружил, что и его член уже готов к следующему раунду. Тор пристроился сзади и вогнал сразу на всю длину. Ноги Лафейсона разъехались в стороны, он упал лицом в подушку, пытаясь заглушить рвущиеся из груди стоны. Боль от частых и глубоких толчков сменялась горячими волнами удовольствия. Еще никогда в своей жизни Локи не приходилось так отдаваться своей похоти, неистовой страсти, которая, казалось, бурлила в нем, распаляя все сильнее. И ему хотелось только одного: находиться в этом безумии бесконечно. Когда Тор в очередной, вроде бы в пятый раз (Локи сбился со счета, у него кружилась голова, а перед глазами все плыло), излившись, просто упал на него, придавив своим немалым весом, Локи подумал, что, пожалуй, это все. И хорошо – задница уже изрядно болела, а по бедрам стекало семя. Праздник похоти удался, думал Лафейсон, пытаясь выбраться из-под Тора. Но тот, все еще тяжело дыша, медленно поднялся и, подхватив любовника рукой под живот, заставил принять исходное положение. – Тор, хватит уже, – Локи обернулся и посмотрел на Одинсона. Но из глубины синих глаз на него смотрел вовсе не Тор – на него смотрел неведомый зверь. Что-то не так с пропорциями, мелькнула мысль в голове Лафейсона, а потом тело пронзила боль: Тор опять засадил одним рывком. Тело Локи уже не хотело этого вторжения, сжимаясь и пытаясь уйти от неприятных ощущений. Внутри все пекло и саднило – но разве объяснишь это зверю, который, видимо, решил затрахать его до смерти? – Отпустии, – провыл Лафейсон. – Тор, я сделаю тебе рукой или ртом, только не надо больше... ай... – Я хочу так. Хочу тебя, Локи... Локи... – хрипло бормотал Тор, неутомимо толкаясь сзади. Вгоняя так глубоко, что его яйца то и дело задорно шлепались о ягодицы любовника. И Локи понял, что еще одного раза он не переживет – но Тор, по-видимому, останавливаться не собирался. Локи уже не чувствовал возбуждения: скорее всего, действие зелья закончилось. И сейчас он готов был убить себя за то, что подлил в чашку Тора намного больше, чем себе. Локи понимал одно: если не прекратить этот кошмар, последствия будут ужасными. Он просто не выдержит. Какой же он дурак. Улучив момент, когда Тор в очередной раз восстанавливал дыхание, Локи как можно быстрее вскочил с кровати. И покачнулся: между ног болело так, будто туда напихали раскаленных углей, бедра были сплошь вымазаны спермой, нестерпимо ныл живот. Постанывая, Лафейсон мелкими шажками потрусил на кухню. – Куда? – гаркнул Тор, видимо, уже «восстановившись». – Я воды попью, я сейчас, – бросил Локи через плечо и продолжил свой нелегкий путь. Там, на кухне, в шкафчике должно быть снотворное. Лафейсон когда-то купил его в аптеке, на всякий случай. Трясущимися руками он начал шарить по полкам. На пол полетели какие-то пакетики, коробочки, склянки... Лафейсон чуть не разрыдался от безысходности, когда поиски его неожиданно прервались – на плечо опустилась широкая ладонь, крепко сжав. – Давай здесь, – прогудел Тор и, схватив Локи за другое плечо, довольно аккуратно уложил его грудью на кухонный стол. – Пожалуйста, не надо! Тор, остановись, ты... ты не в себе... Это я виноват... Но Тор будто оглох и ослеп. Он даже не понимал, что сейчас буквально насилует своего любовника, причиняя боль. Увы, сейчас им руководил лишь один инстинкт, имя которому – похоть. Локи проехался грудью по скользкой столешнице и обреченно затих. Тор по-хозяйски раздвинул руками его ягодицы и сходу засадил. Локи вскрикнул, задохнувшись от боли. В голове все помутилось. – Тор, прошу, прекрати, я не выдержу, – простонал он из последних сил. Тор, конечно же, не услышал. Начал размеренно вбиваться, увеличивая темп. Локи краем глаза заметил сковородку, стоящую неподалеку на плите. Он не мог думать уже ни о чем, кроме как скорее прекратить эту пытку. Извернувшись всем телом, Локи смог дотянуться до рукоятки металлической посудины. – Прости меня, Тор, – прошептал он и, резко дернувшись, развернулся и от души зарядил сковородкой Одинсону по лбу. Тот ахнул, схватился руками за голову и неуклюже осел на пол. – Тор, Тор, – Локи, чуть не плача, опустился возле него на колени. Тот был без сознания, а на лбу наливалась внушительная шишка. Грудь Одинсона мерно вздымалась – значит, жив. Локи, превозмогая боль и неприятные ощущения, подхватил жертву собственного эксперимента под мышки и с невероятным трудом поволок в комнату. Останавливаясь через каждые пару шагов, Локи переводил дыхание и принимался за работу вновь. Была маленькая надежда на то, что Тор не вспомнит всего этого безобразия. Ведь он явно был не в себе, будто его место занял кто-то другой. Когда Локи, проявив чудеса выносливости, все же затащил бессознательного Тора в комнату и даже водрузил на кровать, он наконец-то облегченно вздохнул. И засеменил в ванную, где намочил холодной водой полотенце. Вернувшись в спальню, он положил влажную прохладную ткань на пострадавшую голову любовника. Делая Тору компресс, Локи тоскливо смотрел в сторону ванной. Хорошо бы принять душ – но сил никаких нет. Опять вернулась пекущая боль в заднице, опять заныл живот, и, вдобавок ко всему, сильно заболела спина. Все же Одинсон тяжеловат, таскать его – недолго и надорваться. Локи лег рядом с поверженным хищником, легонько поцеловал его в лоб. – Прости меня, Тор, – тихо прошептал Локи. Что он сделал не так? Слишком большая доза для Тора? Может, неправильно добавил ингредиенты, был невнимателен и спешил? Надо будет подумать над этим. Завтра. * * * Проснулся Лафейсон от громкого возгласа, донесшегося из ванной, и сразу подскочил на кровати. А потом со стоном упал на подушку, потому что внутри все сжалось от страха. – Ну пиздеец! Бля, ну ты и сука, Лафейсон! – разгневанное лицо Тора показалось из-за двери. Локи натянул одеяло на голову и затих. – Я же тебя предупреждал, колдун ты хренов! – Тор подошел к кровати и резко сдернул одеяло. – Предупреждал? – у носа Лафейсона нарисовался огромный кулак. – Тор, я сейчас все объясню... – Что ты мне объяснишь? Что опоил меня вчера, и я всю ночь, как больной дебил, хотел только трахаться? А потом ты огрел меня сковородкой – думаешь, я не помню? – Мне было очень больно, – тихо сказал Локи и, обхватив ладонями кулак, поцеловал его. – Прости меня, пожалуйста. – Больно тебе было? – Тор присел рядом и легонько ткнул кулаком в острый нос любовника. – У меня с утра тоже все внизу горит и болит. А еще и это, – Тор прикоснулся пальцами к шишке на лбу. – Как я на работу пойду? – Шапку наденешь, – улыбнулся Локи. – Правда, Тор, прости меня, слышишь? – Я вернусь в обед и заберу свои вещи, – Одинсон встал. – По-хорошему, набить бы тебе морду, говнюк. Ну да ладно, живи. – Тор, – Локи привстал и схватил его за руку. – Не надо вещи... Я... Тор, я клянусь, что больше никогда ничего такого не сделаю! Клянусь! – Я подумаю, – сказал Тор. – Нет, ну все-таки, какой же ты гад. Как мне жить с тобой? А если в следующий раз... – Не будет следующего раза, честное слово, – Локи так умоляюще смотрел на Тора, что тот не удержался от улыбки. – И еще... пожалуйста, зайди по дороге в аптеку, купи мне мазь какую-нибудь, или свечи, или... – Да, сейчас, разогнался по аптекам тебе бегать, – хмыкнул Тор. – Что, задница болит? Так тебе и надо. Могу добавить. – Иди, – простонал Локи и отвернулся, уткнувшись лицом в подушку. – Я встать не могу, ты замучил меня так, что я чуть не умер. А ты... – Нет, я просто поражаюсь твоей наглости. Я его замучил! А вот нехрен было дерьмом всяким меня пичкать. – Не надо ничего, иди, – снова тихо повторил Локи. Тор подошел к нему и присел на край кровати, погладил по темной растрепанной шевелюре. – Все, никаких зелий, ты поклялся, да? – Да-да, можешь мне верить, – Локи повернулся и посмотрел на Одинсона. – Тор, ты простил меня? Ты не уйдешь? Ты останешься? – Да куда я от тебя денусь, – улыбнулся Тор и, наклонившись, поцеловал Локи в губы. – Но в следующий раз набью морду, понял?