Лавка пряностей

Когда Тор ушел, Локи, кое-как собравшись с силами, дополз до ванной. Вернувшись, сдернул с кровати испачканную простынь и бросил на пол. И даже нашел в себе мужество добраться до шкафа с чистым бельем, чтобы перестелить постель. Локи решил сегодня целый день проваляться в кровати, чтобы отойти от бурной ночи. Конечно же, об открытии лавки пришлось забыть. Не хотелось включать телевизор, не хотелось читать. Он просто лежал и наблюдал, как маленькие снежинки кружатся за окном, неутомимо покрывая улицу, дома, деревья, весь город белоснежным ковром. Локи думал о том, как удивительно все сложилось в его жизни. Если бы еще каких-то полгода назад ему сказали, что он настолько привяжется к кому-нибудь, настолько будет хотеть, чтобы этот кто-то всегда был рядом – согревал своим теплом, прикасался, дарил нежность, и даже жестко трахал, как прошлой ночью, – Локи, наверное, рассмеялся бы и ни за что не поверил. А сейчас, несмотря на то, что его тело все еще испытывало боль и слабость, по нему то и дело разливалась сладкая истома. Локи смотрел на снег за окном и боялся признаться себе в том, что и так было очевидно – он влюбился. Влюбился в первый раз в своей жизни. И понимал сейчас лишь одно: он не хочет, не может лишиться Тора. Он постарается больше не злить его, показывая свои колдовские штучки. Потому что безумно боится его потерять. Было странно думать об этом, но Локи казалось, что весь его мир словно перевернулся с ног на голову. И в этом новом мире, непривычном и неизведанном, ему сейчас было так хорошо... Тор явился в обед и застал жертву своей страсти свернувшейся в клубок под одеялом. – Я тут принес тебе, – заявил Тор с порога, и в то же мгновение в лежащего колдуна полетели разноцветные коробочки. Локи приподнялся на локте и посмотрел на Одинсона. Тот явно до сих пор злился, но уже не так, как с утра. – Опозорился из-за тебя в аптеке, – проворчал Тор и пошел на кухню. – Пицца еще осталась? – Почему опозорился? Разве аптекарю не все равно, что продавать? – крикнул Локи из комнаты. – Мне не все равно, что покупать, – пробубнил Тор с набитым ртом, нарисовавшись на пороге. А затем он подошел и присел возле «болящего». – Хочешь, я доем и помогу тебе, полечу? – Я сам, спасибо, – отказался Лафейсон. – Ты это... лучше подумай, как подсыпать зелье твоему Фьюри и его красавице Хилл. – Нет, бля, я тебя не понимаю, Локи, – взгляд Тора стал строгим и даже злым. – Ты не слышишь меня? Может, со слухом проблемы? Я же сказал тебе утром – никаких зелий! Я не хочу слышать об этом! И ты поклялся. Или у тебя память отшибло? Что тебе не ясно? – Я обещал не применять зелья к тебе, но это же не значит... – Так, заткнись, не выводи меня из себя! – Тор запихнул в рот остатки пиццы. – Запоминай, а еще лучше запиши: больше никогда не говори мне о своих зельях, о своих дурацких заклинаниях, обо всей этой гадости, которой ты занимаешься в своей каморке. Уяснил? Иначе... – Я все запомнил, злой полицейский, – улыбнулся Локи. – Никаких зелий. – Я не злой, просто... Локи, неужели ты до сих пор не понял, что я не жду никаких чудес, никакого колдовства, мне это не нужно от тебя. Ты мне очень нравишься, я хочу быть с тобой, но я не желаю быть подопытной крысой. И моих коллег во все это впутывать не дам. – Тор, я многое понимаю и вижу. Ты не подопытная крыса. Если бы я захотел, я бы мог, глядя тебе в глаза, увидеть твое прошлое, даже заглянуть в будущее. Но я... я не хочу и не буду. – Серьезно? Я думал, что ты уже просканировал меня вдоль и поперек, просто ничего не сказал и не спросил. А ты... почему так? Тебе неинтересно? – Нет, неинтересно. Я не хочу знать о том, что было с тобой и что будет... – Локи очень серьезно посмотрел на Тора и тут же отвел взгляд. – Мне это не нужно, я знаю тебя здесь и сейчас. А прошлое или будущее не имеет значения. Наверное, потому что... – Локи погладил Тора по руке и опять уставился на мельтешащие за окном снежинки. – Потому что, наверное, я люблю тебя. Мне так кажется. Тор ничего не ответил, просто склонился и накрыл губы Локи своими, затягивая в поцелуй. Три или четыре последующие ночи их совсем не тянуло заниматься сексом, что неудивительно. Но в пресыщении были свои плюсы: каждый вечер они просто лежали рядом, прильнув друг к другу, иногда целуясь, но не позволяя себе большего. Болтали о чем-нибудь или смотрели телевизор, обсуждая какой-нибудь фильм или передачу, смеялись и спорили. В постели завелось много крошек, и даже пятен от чая и глинтвейна – долгие и холодные зимние вечера загоняли их в кровать пораньше. И с утра так не хотелось вылезать из уютного тепла, чтобы идти на работу. Локи уже засыпал, прижавшись к Тору, как вдруг услышал его учащенное дыхание, а потом почувствовал, как в его бедро уперлось твердое естество любовника. – Тор, ты уже отдохнул, я вижу. Хочешь? – прямо спросил Локи, пытаясь рассмотреть в темноте выражение лица Тора. Тот что-то невразумительно пробормотал и потерся членом о бедро Лафейсона. – Я еще не готов, – признался Локи, – мне кажется, будет неприятно, если ты... Подожди... Локи откинул одеяло и, приподнявшись, спешно поцеловал Тора в губы, а затем начал прокладывать дорожку из поцелуев по шее, груди, животу, спускаясь ниже. Тор запустил пальцы в волосы любовника и, немного сжав, тихо застонал. Локи обхватил рукой налившийся член Тора и коснулся языком головки. Тор вздрогнул и подался навстречу. Облизав головку, Локи накрыл пульсирующий член губами, продвигая дальше в себя. Он почувствовал, как затрепетало тело Одинсона под его ладонями, и вобрал как можно глубже, стараясь расслабить горло. Сейчас Локи думал лишь об одном: он хочет доставить удовольствие своему любимому. И даже не посмел остановиться, когда ощутил, что ему не хватает воздуха – потому что внушительный член занял весь рот, проникая в глотку. В горле запершило, в груди родился спазм, но Локи продолжал насаживаться ртом на твердый ствол, попутно облизывая языком. Тор сжимал его волосы все сильнее, двигался навстречу, стремясь войти еще глубже. – Локи... Локи... – выстанывал Тор, извиваясь всем телом, а потом дернулся и излился в жаркий рот любовника. Локи поднялся, утирая припухшие губы ладонью. – Вот и все, теперь сможешь спокойно уснуть, – задыхаясь, прошептал Лафейсон и повалился рядом на постель. – Не смогу, – ответил Тор слабым голосом. После всего ему невероятно хотелось спать, но... – Я тоже хочу, – твердо произнес Одинсон и, властно проведя ладонью по груди и животу Локи, остановился внизу. – Сейчас я тебе устрою, – Тор облизнул губы и, наклонив голову, занялся уже изрядно возбужденным членом Лафейсона. * * * – Давай, собирайся быстро, – Тор влетел в лавку в разгар рабочего дня, чем определенно озадачил скучающего за прилавком Локи. – Куда собирайся? – недоуменно захлопал глазами Лафейсон. – Я вообще-то тут работаю, если помнишь. – Ты нужен мне на месте происшествия, срочно, сейчас, – безапелляционно заявил Тор и тут же бросил в Локи его собственной курткой. – Одевайся! – Может, объяснишь? – По дороге объясню, – Тор подошел ближе, наклонился через прилавок и умоляюще заглянул в зеленые глаза. – Пожалуйста, колдун ты мой ненаглядный, нужна твоя помощь. Пропала жена мэра, вся полиция на ногах, Фьюри из нас душу вынет вместе с мэром, ты же понимаешь. – Тебе не кажется, инспектор, что мне пора уже зарплату платить? – Я заплачу тебе, сколько захочешь, все что захочешь, только пошли быстрее, – умолял Тор. – Ловлю на слове, Одинсон, – Локи быстро накинул куртку и вжикнул молнией. На улице разыгралась пурга, колючие снежинки впивались в лицо. Локи набросил на голову капюшон, спеша за Тором в машину. – Она уехала пару дней назад к сестре в Лондон, – вещал по дороге Тор, руля по заснеженным улочкам. – Но там не появилась. Ее машину нашли на трассе, в ста милях отсюда. Мы прочесали всю прилегающую местность. Ни следа. Ни зацепки... Вот... – Тор не глядя сунул в руки Лафейсону фотографию. – А сейчас помолчи, – велел колдун. Он внимательно посмотрел на улыбающееся лицо миловидной шатенки средних лет. Провел кончиками пальцев по снимку, вгляделся в смеющиеся голубые глаза. – Тебя не порадует то, что я скажу, – медленно произнес Локи спустя несколько минут. – Что? – напрягся Одинсон, уже притормаживая у дома местного мэра. – Она мертва, – прозвучало как приговор. – Ты уверен? – Тору стало не по себе, и от этих спокойных и холодных слов он даже поежился. – Я ни в чем не уверен, но... Тор, мне больше нечего сказать. – Ладно, пошли, – Одинсон решительно распахнул дверцу автомобиля. Локи ходил по спальне супругов, брал в руки ту или иную вещь, потом остановился возле большого зеркала и как бы прислушался к чему-то. Тор вместе с Фьюри и взволнованным мэром стояли в коридоре и наблюдали за колдуном. – Кто это? Что он делает? – спросил мистер Харлоу, недавно избранный главой этого городка. – Местный чародей, – хмыкнул Фьюри. – Он нам иногда помогает, у него свои методы, правда, инспектор? – Ник подмигнул Тору, а тому почему-то стало неприятно, но он не подал виду. Сейчас ведь главное – найти несчастную женщину, и если она действительно... Об этом не хотелось думать. – Сэр, вы прекрасно знаете, что мистер Лафейсон... – начал Тор. – Я прекрасно знаю, что мистер Лафейсон умеет задирать нос, – усмехнулся капитан. – Но, к счастью, вы сумели на него положительно повлиять. – Сэр, я бы не хотел, чтобы вы так... – Все, успокойтесь, инспектор, вы же понимаете, главное – работа, не так ли? Тор промолчал и отошел от Фьюри. Ему были неприятны речи шефа, но что он мог сделать? Поспорить? Поставить на место? Подраться? Чтобы в очередной раз лишиться работы и уехать из города, где находится лавка пряностей и живет его Локи? Да пусть этот Фьюри болтает что угодно, ему никогда не понять. Как сладко, как невероятно хорошо после тяжелого дня вернуться домой и заключить в объятия того, кто тебя любит, ждет и готов каждый миг дарить нежность и ласку. * * * Локи комкал в руке шелковую ткань любимой блузки миссис Харлоу и осторожно ступал по хрустящему насту. Вокруг завывал ветер, и все усиливалась пурга. Сквозь шум ветра Локи слышал, как сотрудники Тора недовольно шипят и возмущаются: дескать, что мы тут делаем, в чистом поле, машину ведь обнаружили намного дальше, в пятидесяти милях отсюда? Тор упрямо молчал. Его не тревожили возмущенные возгласы сотрудников, он плевать хотел на логику и тактику расследования. Локи знал, что сейчас инспектор верит только ему. И это было очень приятно, хотя чертовски отвлекало от дела. Но он изо всех сил пытался сосредоточиться. ...Вдруг его чуть не сшибло с ног ледяным ветром. Резкий порыв дунул в лицо, осыпал мелким снежным крошевом. Локи поежился от холода, и тут увидел прямо перед собой неясные очертания фигуры – бесплотной, почти прозрачной. Он раскрыл рот от удивления, не в силах что-либо сказать. В голове его прозвучал тихий голос: «Она здесь». Призрачный силуэт указал рукой на засыпанный снегом участок, ярдах в пяти от него. Локи поспешил туда, но через мгновение замер на месте. Раньше с ним такого не случалось. Он только сейчас понял, чей голос он услышал. Ингрид, его любимая бабушка, которая еще ни разу после смерти не являлась даже в снах. Он резко обернулся. – Бабушка? – Локи, маленький мой, будь осторожен. Помни, о чем я тебе говорила: любовь не всем приносит счастье... – к концу фразы голос становился все тише, а силуэт таял на глазах, становясь все прозрачнее – пока не рассыпался снежинками, которые тут же подхватил неспокойный ветер и закрутил маленьким вихрем. Стоило размести нападавший за пару суток снег, как стало понятно, что под ним скрывается свежевскопанная земля. Тело несчастной миссис Харлоу было найдено. Вот только того, кто убил женщину, ударив чем-то тяжелым по голове, еще предстояло найти. * * * – Мне так не хочется с тобой расставаться, – сказал Тор, когда они поздно вечером угнездились в постели, накрывшись большим теплым одеялом. – А ведь через несколько дней Рождество, и я уеду к маме, – он обнял Локи и поцеловал в щеку. – А ты, наверное, к своим поедешь? В Исландию? Билет уже заказал? – С чего ты взял? – лениво отозвался Лафейсон. – Я что, похож на идиота, ехать в такую даль? И ради чего? Подумаешь, праздник... – Конечно, праздник, разве нет? Семейный, домашний... И я подумал, что ты захочешь повидать своих. Ну, так ведь принято... – Принято? – хмыкнул Локи. – Может, у тебя и принято. Лично я ничего праздновать не собираюсь. – Ты останешься здесь? – Тор недоуменно уставился на Лафейсона. – Один? Почему, Локи? Если хочешь, если тебе нужны деньги на билет... Я могу помочь, ты только скажи. – Не говори глупостей, – Локи резко перевернулся, показав Тору затылок. – Давай спать. Или не спать, заниматься чем-нибудь, только не занудствуй, – Локи красноречиво потерся своей задницей о пах любовника. – Нет, подожди, – сильные руки требовательно развернули Лафейсона обратно. Синий взгляд изучающе впился Локи в лицо. – Я не хочу, чтобы ты скучал здесь один. Ведь это самый веселый праздник, самый... – Тор, – прервал его Локи. – Я же не держу тебя, езжай, веселись. Ты скучаешь по своей матери, тебе нужно ее навестить, я все понимаю. – А ты, а твоя мать?.. Я помню, ты говорил, что не очень ладишь с ней, но это же такой день, когда... – Два года назад, когда я учился в Рейкъявике, я приехал на Рождество домой, – Локи улегся на спину, немного отодвинувшись от Тора, и продолжил: – Знаешь, прямо с порога я понял – мне не рады. Впрочем, так было всегда. Я рассказывал тебе, мать родила меня, когда ей едва исполнилось восемнадцать. Я не хочу ее осуждать, но... Я всегда был для нее помехой, ненужным балластом, который усложнял ей личную жизнь. Но, знаешь, я думал, что со временем, когда она постареет или поумнеет, все будет по-другому. Она изредка звонила мне, конечно, но ничего не рассказывала о своей жизни. В общем, я приехал тогда... Тор слушал Локи, не смея перебивать. Ему было невероятно горько, что в жизни случается и такое. Для себя он не мог представить, чтобы Фригг не любила его, единственного сына: она и сейчас названивала ему чуть ли не каждый день, справляясь о делах, о том, не голодает ли, не мерзнет, не перенапрягается ли на работе. Все мамы должны быть такими. – ...и сразу пошел в свою комнату, – продолжал меж тем Локи. – А она остановила меня, схватила за руку и попросила не входить. * * * – Локи, сынок, там... Я не говорила тебе, но месяц назад у нас с Гехардом родилась дочь. Прости, что не сказала, я не хотела тебя тревожить. – А с чего мне тревожиться? Значит, у меня теперь есть сестра? – Локи пытался сохранять спокойствие, но обида и злость потихоньку начали копошиться где-то в груди. – Родила и родила, что здесь такого? Ты еще не старая. Поздравляю, кстати. – Нет! – Лаувея перехватила руку сына, которая потянулась к дверной ручке. – Не входи туда. Я не хочу, чтобы ты смотрел на нее. Она еще очень маленькая, а ты... Ты не послушался тогда, и в тебя вселилось то, от чего я пыталась тебя уберечь. Я не хочу, чтобы ты смотрел на свою сестру, прикасался к ней... Локи, прости, я боюсь. По щекам Лаувеи потекли слезы, она попыталась обнять Локи, но тот оттолкнул ее руки. – Прости меня, сынок, я постелю тебе в гостиной. Потом, когда она подрастет, окрепнет, ты сможешь с ней пообщаться. Но только не сейчас, прошу... – Я все понял, – Локи криво усмехнулся и посмотрел на мать. – Считаешь меня выродком, злом? – Нет-нет, но Гехард сказал... Он ведь все тогда видел. – Гехард сказал, – протянул Локи. – Вот как. Знаешь что, мама, празднуйте тут без меня. Я, пожалуй, уеду назад в Рейкъявик. – Локи, я так хотела, чтобы в это Рождество мы все вместе... – Я еще успею поймать машину, – Локи резко развернулся и пошел к двери, слыша, как за спиной тихо всхлипывает мать, все шепча: – Прости, сынок, прости... * * * – Локи, я ведь не знал, – Тор прижал его к себе и начал ласково перебирать волосы. – Да мне плевать, ты не думай, – усмехнулся Лафейсон. – Ты уедешь, а я буду отсыпаться – тоже неплохо, правда? – Нет, ты поедешь со мной, – вдруг твердо произнес Одинсон. – Но... – И я не хочу ничего слышать. Я позвоню матери и скажу, что приеду не один. Вот и все. – Ты дурак? Что подумает твоя мать? – Она все про меня знает, я тебе говорил. И ты ей понравишься, не сомневайся. Ты такой хороший, мой самый лучший, разве ты можешь не понравиться? – Тор начал покрывать лицо Локи нежными поцелуями, потом немного отстранился и заглянул в глаза. – Договорились? – Я... не знаю, это как-то неудобно, – засмущался Лафейсон. – Если откажешься, я все равно свяжу тебя и насильно усажу в машину, понял? Один ты тут не останешься, и точка. Локи улыбнулся и сказал: – Ну, если ты так настаиваешь... * * * Тор считал дни и часы до поездки в родной город. Он так соскучился по матери! А теперь все внутри пело и плясало: как он правильно все придумал, Локи поедет с ним. И это будет здорово. Он уже успел позвонить и предупредить Фригг, и та, конечно же, обрадовалась, что Тор приедет не один, а с другом. Ведь с тех пор, как ее сын пережил такую драму, она все беспокоилась о его разбитом сердце. Теперь уже Одинсон четко решил для себя – самое время познакомить мать с Локи. А то, что его новый друг еще и колдун, матери явно придется по душе: она всю жизнь была неравнодушна ко всяким потусторонним явлениям и чародейству. За пару дней до отъезда Тора вызвал к себе шеф и прямо с порога ошарашил новостью: – Инспектор Одинсон, на Рождество ничего не планируйте, заступите на дежурство. Тор вдруг почувствовал, что его колени буквально подгибаются, а пол вот-вот уйдет из-под ног. – Как?.. – разочарованно выдохнул инспектор. – Вы ведь ничего не говорили... – Но кому-то же нужно, разве нет? – Фьюри недоуменно посмотрел на своего подчиненного. – По графику должен был Маркес дежурить, но он слег с гриппом, так что... – Я не могу, – нашел в себе силы пролепетать Одинсон, – у меня... – Инспектор, не начинайте, я все понимаю. Я, кстати, тоже буду здесь, в участке. Я каждый год дежурю на Рождество, и, как видите, еще не умер от этого. А вы человек не семейный, так что – кому, как не вам? – Ааа... – Тор захлопал ртом, как выброшенная на берег рыба. Ему вдруг захотелось сказать, что вот, к примеру, Мария Хилл тоже не обременена семьей и детишками, но язык так и не повернулся. Не по-мужски это было бы, не профессионально, черт подери. – Я понял, шеф, разрешите идти? – Тор развернулся и пошел к двери, ощущая, как все его существо затопило чувство вселенской несправедливости. Ведь мама так ждет его, грозилась наготовить разных вкусностей и запечь гуся... Тор ввалился в лавку, весь припорошенный снегом и очень злой. Локи посмотрел на него и понял, что Одинсон не на шутку расстроен. – Что с вами, инспектор? Вы как будто не в себе, – не преминул поддразнить его Лафейсон. Тор молча сбросил куртку и швырнул ее на прилавок. Вернулся к двери и щелкнул замком, переворачивая табличку «закрыто». – Ты чего? – изумился колдун. А Тор быстро подошел к нему и, крепко схватив за руку, заставил подняться с кресла. – Пошли в твою подсобку, – скороговоркой выпалил Тор и потащил удивленного Локи вглубь магазина. – Зелье приготовишь, какое хотел. Для шефа моего, чтоб ему... Вот же козел! – Офигеть, – только и смог вымолвить Локи. – Не то слово! Пошли быстрее, – Тор легонько подтолкнул его к заветной двери.