Красное на белом

Форт Коллинз, штат Колорадо, был весьма и весьма живописным городком: много зелени, старательно оберегаемой мэром; полноводные чистые реки и ручьи; архитектура, некоторая часть которой сохранилась с тех далеких дней, когда Штаты лишь мечтали о независимости… В общем, это место было красивым и вдохновляющим. Но город был знаменит на весь штат не только по этой причине. В Форт Коллинзе находилась действующая уже более полувека школа для мальчиков с пансионом под названием «Грин Спрингс». Это учебное заведение прославилось почти стопроцентным поступлением его выпускников в вузы Лиги Плюща, а также преподавательским составом, обладающим исключительным профессионализмом. Одним из таких педагогов и был мистер Дэниэл Ан. Этот учитель был высок, довольно широкоплеч, с вьющимися черными волосами, которые были немного длинноваты, по сравнению с протокольными стрижками прочего персонала школы, выросшей из учебного заведения военного толка. Черты его лица были мягкими и приятными, а улыбка – добродушной и лучистой. Родители этого замечательного человека эмигрировали из Кореи ещё до его рождения, и им пришлось попотеть для достижения американской мечты, однако она так и не сбылась для них. Мистер и миссис Ан довольно быстро это поняли, но, будучи от природы оптимистично настроенными мечтателями, вовсе не расстроились, а просто направили свою активность в другое русло. С трудом дождавшись, пока их единственный сын не отправится в колледж и не достигнет совершеннолетия, чета Ан с жаром предалась теперь уже своей собственной мечте. Они ездили по всему миру, борясь за права животных и активно выступая против всяческой несправедливости или тирании, направленной на братьев наших меньших. Их сын, тем временем, окончил колледж, а затем – и Йельский Университет, подрабатывая уборщиком и разнорабочим. По окончании учебного заведения его пригласили преподавать здесь, в элитной школе, располагавшейся в этом живописном местечке. Дэниэл согласился. Американская мечта для этой семьи сбылась лишь во втором поколении, зато как! Кореец по рождению, мистер Ан стал учителем английского языка и литературы! С тех пор прошло четырнадцать лет. Из весёлого юноши Дэниэл превратился в спокойного, зрелого мужчину. Он всё ещё не был женат, потому что, несмотря на импозантную внешность и мягкий нрав, пока не встретил любовь всей своей жизни. Но у него был большой двухэтажный дом, который он приобрел девять лет назад, продав родительскую комнату в нью-йоркском клоповнике, где прошло его детство, а вырученную сумму – отдав просившему милостыню слепому старику с хромой собакой. У него имелась солидная новехонькая иномарка радикального черного цвета, а также кошка сомалийской породы по кличке Неффи. У него была приличная зарплата, жизненный комфорт и любимая работа, так что каждое утро он с удовольствием просыпался, надевал костюм и ехал в школу, преисполненный желанием поделиться с подрастающим поколением своими знаниями, почерпнутыми не только в Йеле, но и на онлайн-курсах повышения квалификации. Дэниэл обожал читать, а его пост обеспечивал ему почти круглосуточный доступ к огромной библиотеке школы. Так что кореец мог удовлетворять и духовные потребности. Но с недавних пор мистер Ан загрустил. Дело было не в тоске по родителям: они приезжали три месяца назад, после четырехлетнего перерыва; были проездом из Эфиопии на Аляску. Сейчас они находились в Порт-Провиденс, в одном из самых северных городов США, борясь за права тюленей, и домой собирались разве что года через три. Душу талантливого преподавателя тревожило нечто совсем другое. Он всю жизнь провел в Америке, воспринимал английский как свой единственный родной язык. Его родители, пропадавшие на работе целыми днями, поздними вечерами, сидя за семейным обедом, наспех состряпанным из украдкой утащенного матерью риса из ресторана, где она работала, иногда неосознанно переходили на корейский, но случалось это крайне редко. Языка своих предков мужчина не знал, и до этого самого момента он даже не задумывался о том, чтобы это исправить. Ему стало любопытно: какая она, страна Утренней Свежести, та самая земля, на которой выросли его родители? Быть может, там ещё остались его родные, с которыми он бы с удовольствием познакомился… Воспитанный на американский манер, мистер Ан был человеком действия, а не раздумий, поэтому, купив самоучитель корейского языка, он приступил к процессу самообразования. Человеком он был одаренным и смышлёным, к тому же, тяга выучить родной язык подталкивала его, так что процесс пошел довольно быстро. Решение уехать в Южную Корею не в качестве туриста, а, скажем, на полгодика, чтобы освоиться там, пришло к Дэниэлу спонтанно, но учителю эта идея понравилась. Он сразу же начал искать в интернете корейские школы, которым бы требовался учитель английского. Он не ждал, что ему повезет попасть в учебное заведение такого же класса, как Грин Спрингс, но на этот раз удача улыбнулась корейцу: элитная мужская школа с романтичным названием «Синий Лотос» поместила объявление о том, что место преподавателя иностранного языка у них в штате вакантно. Не медля ни минуты, мистер Ан связался с администрацией школы, и, после получасового собеседования по телефону, он был принят в штат учебного заведения. В тот же день учитель ушел со старого места работы; директор Грин Спрингс по старой дружбе прекратил его договор соглашением сторон. Коллеги торжественно проводили своего уважаемого собрата, задарив его шампанским (которое он не особо любил, но всегда, почему-то, считал неудобным об этом говорить) и пожелав много счастья и успехов на новом месте. Дэниэл в рекордные сроки нашел жильца в свой дом, получив в корейском консульстве разрешение на работу, запаковал чемоданы, подхватил Неффи и сел на самолет «Денвер-Сеул». Корея не разочаровала заокеанского гостя: причудливая архитектура, современные здания, напичканные электроникой от подвала до шпиля, ровнехонькие дороги и красочные афиши, а по соседству со всем этим великолепием – низенькие домики старого образца и традиционной постройки, сбившиеся в небольшие исторические кварталы. Мистер Ан бродил по столице республики около трех часов, не чувствуя ни малейшей усталости от длительного перелета; он был в полном восторге от города и уже даже успел чуточку влюбиться в эту землю, бывшую родной его родителям. К вечеру голод дал о себе знать, и Дэниэл перекусил в небольшом ресторанчике, а потом, забрав свои вещи из камеры хранения, отправился в отель, где заранее зарезервировал себе комнату. Завтра ему предстояла поездка в финальную точку его странствий – город Янгу, расположенный почти на самом севере страны. Преподаватель решил не терять времени даром и перед сном почитал сборник традиционного корейского эпоса, который купил в книжной лавке, расположенной на выходе из исторического квартала. К сожалению, этот труд был написан настолько витиеватым языком, что мистеру Ану – пока ещё новичку в мире хангыля – пришлось просто отложить книгу до лучших времен. *** Город Янгу оказался небольшим, чистеньким, вполне современным и на удивление холодным. Не сказать, чтобы зимы штата Колорадо отличались тропической теплотой, но, всё же, Дэниэл не привык, чтобы столбик термометра опускался ниже отметки в минус пять градусов по Цельсию. Здесь же, по-видимому, это было обычным явлением, особенно в феврале. Тем не менее, этот населенный пункт был похож на азиатскую версию Рождественской сказки, и эта рукотворная красота заворожила преподавателя. Он ещё не видел ни школы, ни своих будущих коллег, но уже знал, что он останется в Янгу надолго. *** Немногие знают, каково это: постоянно переезжать с места на место, когда твоё образование ещё не окончено. Но, раз уж не повезло, и специфика работы родителей такова, что приходится постоянно порхать, как бабочка, не задерживаясь на одном месте дольше, чем на год, то к этому невольно вырабатывается философское отношение. Так думал До КёнСу, понуро поднимаясь по лестнице их нового дома. У подъезда стоял грузовик с яркой надписью: «Мувин’Фаст! Ваш переезд – это наша забота!», забитый их вещами; папа и мама руководили грузчиками, перебазировавшими их пожитки на второй этаж невысокого многоквартирного дома. КёнСу даже не посмотрел на красоты города, выработав в себе за долгие годы странствий с родителями-геологами полное равнодушие к эстетической ценности того или иного населенного пункта. Да и какой смысл на что-либо любоваться, если через шесть или, в лучшем случае, двенадцать месяцев снова придется сниматься с места, паковать вещи и переезжать на новое место? Мальчик менял школы чаще любого своего сверстника, потому-то у него и не получалось завести настоящего друга. Да и зачем? Ведь они всё равно расстанутся, и что тогда? Очень сомнительно, что старый знакомый будет ему писать. Юноша много и упорно занимался, ибо, наслушавшись историй про детей, которые, так же, как и он, переезжали с родителями с места на место, отстали в учебе и в итоге попали в корректирующую школу, он твердо решил не быть одним из них. КёнСу как-то умудрялся хорошо учиться, но эти постоянные скачки с места на место безумно утомляли его психологически. У него пропало всякое желание общаться со сверстниками или наладить отношения с соседями; он просто хотел лечь на кровать и, закрыв глаза, послушать музыку. Однако его узкое и низкое ложе было погребено под толщей мебели в самом дальнем конце кузова грузовика, а батарейка у плеера села. Не поддавшись досаде, мальчик флегматично смотал наушники и убрал вместе с отключившимся устройством в карман. Он прошел в их новую квартиру, казавшуюся такой пустой и негостеприимной, без мебели, занавесок на окнах и абажуров на люстрах. Стены их нового жилища были выкрашены в баклажанный цвет, который, пусть и справлялся со своей ролью, создавая атмосферу аристократичности и изысканности, всё же, несколько давил на присутствующих, зрительно сужая пространство. Но новым жильцам, казалось, было все равно. Папа и мама, оба энергичные, быстрые, ни на минуту не сидевшие на месте, перетаскивали свои чемоданы внутрь, не забывая контролировать грузчиков. В минуты этой суеты КёнСу всегда чувствовал себя медлительным и неповоротливым и старался спрятаться где-нибудь и не мешаться под ногами. Он присел в уголке самой маленькой комнаты, которую, скорее всего, отдадут ему. Рубильник на щитке пока ещё не включили, поэтому света в квартире не было, что не радовало, так как стояла зима, и дело уже шло к вечеру, а темнело рано. Школьник сидел на полу, прислонившись к месту состыковки двух стен, и тихо напевал себе под нос мотив, который он сам придумал. Скоро уже начнется очередной учебный год, и такое развитие событий намного предпочтительнее, чем, если бы они приехали посередине всего процесса: вполне возможно, что он окажется не единственным новым учеником в классе. КёнСу совершенно не волновался по поводу новой школы: этот процесс уже давно превратился для него в рутину. Он уже наперед знал, что у него получится установить ровные отношения с одноклассниками, но близкими людьми они друг другу не станут. Мальчик поёжился. Отопление в их квартире только начало работать, так как до приезда новых жильцов батареи стояли закрытыми, и потому в помещении стоял жуткий холод, так что о том, чтобы снять верхнюю одежду, и речи не шло. Но папа и мама, казалось, не чувствовали всех этих неудобств. Он бодро и энергично отдавали грузчикам команды, порой принимая посильное участие в их работе. Это тоже составляло весомую часть традиции из переселения. Родителям КёнСу новые впечатления были необходимы, как воздух. Без постоянных перемен жизнь казалась им пресной, как лепешка на воде. Они жаждали новизны, и именно поэтому их образ жизни был именно таким. Их сын же был вовсе не таким. Юноша рос консервативным и обстоятельным; каждый переезд выбивал его из колеи. Он делал всё возможное, чтобы подстроиться под семью, но никак не мог заставить себя относиться к этим скачкам с места на место так же легко и по-философски, как отец и мать. Каждый раз, когда они обосновывались на новом месте, мальчик тешил себя иллюзиями, что это – в последний раз, уж тут-то они останутся навсегда. Но спустя некоторое время родители снова начинали паковаться, и сын вновь чувствовал себя неодушевленным предметом, одним из тех, которые они брали с собой. *** Дэниэл Ан решил пойти ва-банк, сняв в Янгу не квартиру, а дом. Да, это было менее удобно и более накладно. Да, на содержание дома уходило намного больше средств. Да, для того, чтобы протопить всю площадь, нужно было потратить несколько часов. Но учитель, увидев этот дом на фото, просто влюбился в него. Традиционное корейское жилище, называемое красивым словом «ханок», представляло собой комплекс деревянных зданий с внутренним двориком, где был расположен сад с небольшим прудом. Азиатские скаты крыш; широкое крыльцо; деревянные полы, натёртые до блеска; небольшие комнатки, отгороженные раздвижными дверьми, создавали особую атмосферу традиционности и незыблемости, которая, скорее всего, и околдовала взращенного на «Томе и Джерри» и хлопьях «Хеппи Фэмили» гражданина США. Мистер Ан, находясь вне себя от восторга, целый час бродил по дому, восхищаясь всем, на что падал взгляд. Неффи крутилась у него под ногами, не отставая от хозяина; преданное животное вряд ли испытывало такие же чувства, но искренне старалось понять странного человека, который всё время смеялся без видимой тому причины. Дэниэлу пришлось взять в долгосрочную аренду автомобиль, но это он отнес к «мелочам жизни». Школа была расположена за чертой города, и добираться туда было не вполне удобно, ну и что с того? Зато по дороге ему выпадет дополнительный шанс полюбоваться красотами своей второй родины. Раскладывание вещей и второй раунд восхищенных возгласов заняли весь день, и преподаватель не заметил, как наступил вечер. Сидя на кухне за пиалой, наполненной заказанной в ближайшем ресторанчике лапшой в темном соусе с длинным и почти непроизносимым названием, мистер Ан планировал завтрашний первый выход на работу. Если он и беспокоился, то лишь чуть-чуть, ибо прекрасно знал, как наладить контакт с учениками. У него никогда не возникало конфликтных или сомнительных ситуаций с американскими детьми, и, Дэниэл был уверен: с корейскими он тоже поладит. Мужчина выгладил свой костюм и освежил в памяти материалы к первому занятию со старшеклассниками. Оглядев ещё раз своё новое жилище, учитель широко улыбнулся. Он был абсолютно счастлив и готов был хоть сейчас предстать перед ребятами из этой школы. Что ж, пусть приключения начнутся! *** КёнСу помогал родителям раскладывать вещи, в душе будучи уверенным в бессмысленности этого. Всё равно здесь они долго не задержатся, так к чему вся эта суета? Но он был послушным, «хорошим» мальчиком, так что, не ропща, расставлял посуду по кухонным шкафам, борясь с искушением разбить об пол хотя бы одно блюдце. В школу ему нужно было идти уже завтра, так что было бы неплохо изучить в интернете материалы по поводу этого «Синего Лотоса», но компьютер всё ещё был запакован в одну из этих картонных коробок, заполонивших и без того тесные комнатки, а доступа к Всемирной Паутине в их квартире пока не было, так как его семья ещё не подключилась к общей сети. Юноша мог бы попробовать выйти в интернет с телефона, но, желая избежать упреков, просто продолжал помогать. Наконец, когда мебель заняла свои законные места, и основная масса вещей была разложена, мальчика отпустили восвояси. КёнСу прошел в свою комнату и упал на кровать лицом вниз. Нужно было отутюжить новенькую школьную форму, собрать рюкзак, зайти всё-таки с телефона в интернет и уточнить время начала уроков, но он не мог. Или не хотел. Ведь смысла-то особо не было. Но КёнСу был юношей сугубо практичного склада, и предаваться упадническим размышлениям мог не больше четверти часа, потому уже через несколько минут, встав со своего ложа, школьник начал методично собираться на завтра. Самым сложным было найти утюг; мальчику пришлось перерыть три больших коробки, прежде чем искомый агрегат обнаружился. Он воткнул вилку в розетку и, пододвинув поближе письменный стол с расстеленным на нем в несколько раз сложенным тканевым одеялом, начал наглаживать форму. Повесив на дверцу платяного шкафа вешалку с безупречно выглядевшим костюмом, мальчик, вздохнув, отключил утюг от сети и вытащил телефон. Батарейка уже почти села, но КёнСу нужно было всего лишь проверить расписание. Переписав его себе на обрывок бумаги (блокнот он не нашел; вероятно, его запаковали вместе с книгами), школьник начал собираться. Главное – взять хотя бы пару запасных тетрадей. По опыту он знал, в какой дефицит превращается эта печатная продукция в школе. Нужно взять паспорт – на всякий случай, ведь, может быть, придется подтверждать свою личность… Кто знает, какие порядки в этом «Синем Лотосе»… Несколько тетрадей, пенал, кошелек, сменная обувь… Что ж, вроде, всё. Поставив рюкзак на стул у самой двери, КёнСу быстро переоделся в пижаму и, быстро почистив зубы в ванной, которую активно намывала мама, заметив, что им повезло, что нет ни грибка, ни плесени, нырнул под одеяло и закрыл глаза, стараясь не думать обо всех возможных трудностях, что ждали его завтра.