Блейн сидит на кухне, держа в руках учебник по физике и пытаясь запомнить хотя бы одну формулу. Парень проклинал все на свете, включая себя самого, за выбор этого предмета. Он нервно дергал левой ногой и грыз карандаш. Спустя полчаса парень бросил попытки понять хоть что-то, поэтому ушел в свою комнату, чтобы взять ноутбук, и вернулся назад. Андерсон не задумался, сколько прошло времени за просмотром сериала, но когда «последняя серия» действительно стала последней, было уже одиннадцать вечера. Блейн отметил, что брат еще не вернулся и уже хотел ему позвонить, но не пришлось. Старший Андерсон вернулся, стоило только брату взять в руки телефон.
— Куп, где ты был так долго? — интересуется Блейн.
— Я говорил тебе в начале недели, что поеду ко врачу в Кливленд, — ответил Купер, попутно снимая ботинки и куртку.
— О, прости, я забыл, — удивился брюнет, не припоминая подобного разговора.
— Ну да, в тот день заходил Курт, — ухмыльнулся Куп и многозначительно вскинул брови. Блейн помотал головой, не понимая, к чему ведет брат.
— Ну да, мы были заняты проектом, да и к тому же я болел.
— Да, да, я помню. Помню, как ты потом шептал его имя во сне, маленький извращенец, — уже вовсю улыбался Купер.
— Ничего я не шептал! — возмущенно выкрикнул Блейн, — или шептал? — уже тише интересуется Андерсон, вспоминая свое состояние пару дней назад.
— Шептал, братишка, — подмигивает Блейну брат и уходит на кухню, оставляя брюнета стоять посреди комнаты в недоумении.
Он уже хочет отправиться за братом, но тот появляется в гостиной и с огромной чашкой чая заваливается на диван. Блейн садится рядом и включает телевизор, все еще пытаясь припомнить события минувших дней.
— Ну? — многозначительно спрашивает Купер.
— Что «ну»? — интересуется Блейн, не отрываясь от происходящего на экране.
— Он нравится тебе? — тоже смотря в экран, говорит брат.
— Господи, конечно, нет! — говорит Блейн, уверенный, что убедил брата.
— Слишком наигранной получилась реплика, может, переиграешь? — спрашивает Купер, поворачиваясь лицом к Блейну.
— Черт бы побрал твой великий актерский опыт, — горько усмехается брюнет.
— Поделишься? — вопросительно вскидывает брови Куп.
— Просто… он, вроде бы, всегда рядом, но вроде такой недоступный. Блять. Я не знаю, он так чертовски красив, а я? Кто станет со мной встречаться? — пожимает плечами Блйен.
— Ну, в койку же ложатся под тебя, — хмыкает Купер.
— Ебись ты конем, Купер!
— Ладно, ладно, не горячись так. Я просто имею в виду, что ты можешь добиться своего, если очень сильно постараешься, — убеждает брата Куп.
— И?
— И просто добейся Курта. Ну, цветы, конфеты, поцелуи… — начинает старший Андерсон.
— Фу, боже. Я в дерьме тогда, — пожимает плечами Блейн.
— Я не в прямом смысле, но ты меня понял. Признайся, уже уложил его мысленно пару раз? — интересуется Купер.
— Иди нахуй, Куп. Для натурала ты слишком сильно интересуешься моей половой жизнью, — Блейн потирает веки и качает головой, едва заметно улыбаясь. Купер ухмыляется и отворачивается от брата к телевизору.
— Как дела у врача? — спрашивает Андерсон то, с чего начался разговор.
— Нормально, — внезапно хмурится старший.
— Подробнее, — просит брюнет.
— У меня нашли опухоль, — ставит чашку на стол Купер и смотрит на брата. Рот Блейна слегка приоткрывается и так и остается в таком состоянии, пока он пытается вымолвить хоть слово, но ничего не получается. Моментально потеют ладони, бросает то в холод, то в жар. Андерсон чувствует себя маленьким ребенком, который потерялся в супермаркете и не может найти маму. На секунду он вспоминает ее, а затем снова возвращается к словам Купера и боится, по-настоящему боится остаться один. Без матери, без брата, лишь с отцом-тираном и его шлюховатой женой. Блейн запускает руки в кудрявые свободные от геля волосы и громко выдыхает, силясь с желанием разреветься. Он выдыхает еще раз, прежде чем спрашивает:
— И что это значит? В смысле, что теперь делать? — тихо говорит он.
— Нужно ложиться на обследование, узнать, как вообще и что. Я назначил все на десятое октября, — говорит Купер, опустив глаза в пол.
— Десятое через три дня, — на автомате считает дни Блейн.
— Да, но ты ведь справишься без меня? Буквально неделю, — успокаивает Куп.
— У меня просто нет выбора, — разводит руками Блейн и молча уходит.
***
Больница. Блейну никогда не приходилось в ней бывать, и он надеется, что этот раз первый и последний. Мимо него бегают врачи, говорят что-то друг другу, пьют кофе у автоматов с напитками, где-то звонит телефон. Рядом сидят еще люди, тоже ожидающие, когда им доложат о местонахождении их родных. Парень нервно теребит шапку в руках, пока наконец его не подзывают к регистратуре:
— Мистер Андерсон, — подзывает медсестра парня. Блейн мгновенно поднимает голову и подходит к женщине.
— Да.
— Ваш брат, Купер Андерсон. Палата номер шестьдесят восемь, онкологическое отделение. Сейчас подойдет медсестра и Вас проводит.
— Хорошо, спасибо, — благодарит Блейн и возвращается на место. Медсестра не заставляет себя долго ждать и пояляется спустя пять минут.
Женщина за стойкой регистратуры указывает на него, и брюнет поднимается. Медсестра представляется, но Блейн даже не пытается запомнить. Она просить его следовать за ней, и он подчиняется. Они едут на лифте на четвертый этаж, а затем сворачивают налево. Много дверей, много детей в коридоре. Они все смотрят на Блейна огромными, печальными глазами. Дети, которые уже совершенно точно провели здесь не пару дней. У некоторых на голову надеты легкие шапочки или повязки, некоторые ходят и без них, не скрывая лысой головы. Из одной палаты слышна музыка и смех детей. Это странно, увидеть сначала печальных, не верящих в происходящее детей, а затем веселых, жизнерадостных. Детей с одинаковым диагнозом и разницей лишь во времени. Блейну тяжело смотреть на этих детей, он не понимает этой несправедливости. Несправедливости к ним и к его брату, что лежит в одной из палат. Медсестра стучит в дверь и, услышав звонкое «входите», заходит внутрь, пропуская Блейна вперед и напоминая Куперу о ужине, что состоится через какое-то время. Купер откладывает книгу, которую читал, и подходит к Блейну, крепко сжимая того в объятьях. Блейн немного расслабляется в руках брата.
— Привет, братишка! Как день? — спрашивает он бодрым голосом, совершенно не похожим на голос больного раком.
— Все нормально, нормально. Куп, — начинает Блейн, не в силах больше молчать, — сколько еще ты протянешь?
— Блейн, я не понимаю, — качает головой брат, но затем его будто осиняет, — господи, придурок! Много я еще протяну, тебя переживу! Опухоль не злокачественная, я написал тебе об этом сразу как только смог! — прикрикивает Купер, указывая пальцем на Блейна.
— Не злокачественная… что это значит? — непонимающе смотрит на брата брюнет.
— Это значит, кудрявый, что мне вырежут ее через пару дней, и еще через пару дней я вернусь домой. Живой, — добавляет старший брат в самом конце.
— То есть ты не умрешь? В смысле все в порядке? Ну, в какой-то степени, — облегченно выдыхает Блейн.
— Да.
— Слава богу. Потому что эти маленькие дети, что находятся здесь… — начинает младший Андерсон, но Куп обрывает его.
— Знаю. Сам чувствовал то же самое. Несправедливо, — выносит вердикт Купер.
— Несправедливо, — соглашается Блейн.
***
— Господи, Купер. Ну аккуратнее. Я понимаю, ты еще не отошел от операции, но уже пора, пошло два дня, — заходя домой, говорит Блейн.
— Не зуди, Блейн. Ну повалил маленько тумбочку, ну что с того. Ничего ведь не упало, — лениво отвечает Купер.
— И это я еще ребенок. Ладно, раздевайся и иди спи. А то тебя так накачали всякими пилюльками, что ты сейчас прям тут свалишься.
— Тут с тобой не поспоришь, ребенок, — ответил Купер, поднимаясь по лестнице.
— Иди ты к черту, Купер Андерсон, — смеется Блейн и следует за братом, чтобы отнести его сумку.
