Никто кроме нас, или Так появляются легенды

Глава девятнадцатая Хьердис пнула дверь и сердито подошла к зарешеченному окну. Отец предусмотрел даже то, что высота в десять метров для нее не помеха - она прекрасно научилась убегать из этой комнаты. Однако сейчас ее умение оказалось бессильно. Отец велел установить железные прутья в раму, и их Хьердис без специальных средств преодолеть не могла. Она мрачно опустилась на кровать. Собственно, она находилась в своей комнате в доме отца. Комната была обставлена со всеми удобствами, но без излишеств. Хьердис, однако, немного времени проводила в ней, чаще разъезжая по островам в плаще с глубоким капюшоном. Инкогнито, так сказать. Отец был резко против таких ее авантюр, но через какое-то время понял, что дочь не так-то просто удержать. А если он попробует ее запереть здесь... она все равно найдет способ убежать, вот только потом уже никогда не вернется. Поэтому он закрыл глаза на ее похождения, хоть и подозревал, что четверть противоправных действий на островах совершала его дочь. Впрочем, Хьердис не связывалась с кем бы то ни было и ни на кого "не горбатилась", по ее же словам. Она всегда работала в одиночку, ни от кого не зависела и делала только то, чего сама хотела и что считала справедливым. Часто она появлялась там, где ее помощь была нужна. Простые люди всегда могли рассчитывать на ее защиту: от произвола более богатых земляков, от рук и мозгов мошенников, ну и тому подобного. Но еще чаще она появлялась там, где ей быть совершенно не полагось. Старейшина не просто так желал ей смерти. Она знала не так уж и много. Но, видно, и того, что она знала, было достаточно, чтобы никогда не пить и не есть из чужих рук. Она всегда носила при себе оружие - свой лук, первый трофей. Его она отобрала у лучшего лучника отцовской дружины, намекнув, что может не вытерпеть и рассказать отцу, почему на последнем корабле с Перепутья не провели осмотр нижней палубы. Чертыхаясь и бурча себе под нос, тот швырнул в нее свой - шикарный, из лучшего дерева, с лучшей тетивой, с меткой мастера из южных стран - лук. На самом деле, молодой и симпатичный лучший лучник нашел себе невесту во время Торгов на Перепутье, а разрешение на женитьбу старейшина отказался давать, сославшись на то, что "девчонка из непроверенного места". Разумеется, у старейшины было плохое настроение - уже пятый год, правда, но не бросать же девушку!.. Ну а Хьердис почему-то всегда была в курсе всех сомнительных дел на островах. Впрочем, если Хьердис и шантажировала, то делала это редко - нельзя же часто применять такую сильную дубину, иначе она перестанет быть действенной. Регулярно на стол воеводе попадали анонимные сообщения о различных инцидентах - совершенных или еще готовящихся. Он знал, что известная Хьердис информация весьма ценная. Уже прошел тот период, когда он посмеивался над ее "достоверными данными". После третьего совершенного преступления, на подготовку которого указывала Хьердис, он резко поменял свою политику в отношении дочери. Их встречи за закрытыми дверями больше напоминали встречу стража порядка и криминального авторитета, а не отца и дочери. Впрочем, они оба к этому привыкли. Хьердис всегда была далека от сантиментов. В ней никогда не было дежурной женственности. Юбки и платья она не носила, предпочитая брюки и высокие кожаные сапоги. Готовить и убирать она ненавидела. С гораздо большим удовольствием Хьердис брала лук и приносила к обеду дичь, предоставляя другим девушкам готовить ее и многословно восхищаться тем, какой шикарный мех у этого оленя или какие красивые перышки у северной совы. Она закатывала глаза и быстро убиралась куда-нибудь подальше. Однако она умела это все приготовить - частенько ей приходилось ночевать в лесу и обеспечивать себя едой. С Гьярдаром она познакомилась на Перепутье. Ей еще не исполнилось и тринадцати, когда она сумела убедить капитана корабля взять ее на борт - своими фирменными методами, конечно. Капитан вдруг понял, что от девчонки на борту будет меньше проблем, чем от девчонки, шепнувшей пару слов своему отцу. Там она попыталась следить за высоким подозрительного вида викингом. Она же не знала, что это Гьярдар. В-общем, через час после начала слежки она попалась. Оказалось, что ее наблюдательность какой бы высокой ни была, ни в какое сравнение не идет с наблюдательностью Гьярдара. По выбившемуся из-за ворота медальону, покрою плаща и манере держать лук он сразу догадался, что перед ним отпрыск одного из самых влиятельных родов Западных островов. И чтобы не быть сданной на руки отцу, Хьердис пришлось согласиться на кое-какие условия... Чего-чего, а побега на Перепутье отец бы точно не простил. Так что теперь она работает с Гьярдаром. До поры до времени! Пока он не нанесет вред ее землям, она будет ему помогать. И дело даже не в том, что он может рассказать о ее выходке отцу. Это ее давно не пугает. Она дала слово. Она смутно ощущала, что в конечном итоге и она, и Гьярдар "с компанией" преследуют одну и ту же цель. Но если Хьердис занималась конкретно своим народом, Гьярдар преследовал цели более глобальные. Западным же островам просто повезло стать полигоном военных действий. Хьердис еще раз подергала решетку и, убедившись в ее прочности, уныло улеглась на кровать. Гьярдар хмуро смотрел на огонь в очаге таверны. Забияка сидела рядом и полировала лезвие копья. Сморкала и Нордмад по приказу Гьярдара слиняли в неизвестном направлении, ничего ей не сказав. А у самого Гьярдара Забияка не имела ни малейшего желания что-либо спрашивать. Она знала, вернее, догадывалась, что взятие в плен Астрид он посчитал личным оскорблением, и поэтому теперь претворяет в жизнь планы по ее освобождению. Забияка критично осмотрела лезвие и, не удовлетворенная результатом, снова принялась за работу. Где-то через час парни вернулись. Они с порога кивнули Гьярдару и сразу скрылись на улице. – Жди нас возле Южных ворот. Выдвигайся через два часа, - сквозь зубы сказал Гьярдар, не глядя на нее. Затем плотнее запахнулся в плащ и не оглядываясь вышел в темноту. Забияка едва зубами не скрипнула. Вполне понятно, что они "пошли на дело". А ей - высокая миссия! - просто встретиться со всеми там-то и тогда-то, чтобы драпануть. Почему, если она девчонка, ее можно оставить в таверне? Чтобы не путалась под ногами? Как несправедливо!.. Однако, наученная тренировками и Плеваки, и Гьярдара, приказа ослушаться не могла. Раз уж она доверила Гьярдару быть главенствующим над собой, придется ему подчиниться. Иккинг отдернул руку. "О, боги!" - подумал он, судорожно отползая от края. Ветер завывал в ушах. – Астрид! Астрид! - он принялся тормошить ее, параллельно оттаскивая вглубь камеры. Та непонимающе приоткрыла глаза, почувствовала чей-то захват и резко пнула наугад ногой. Иккинг опрокинулся на спину, проехал немного по обледенелым камням и теперь балансировал над пустотой. Астрид тряхнула головой и с ужасом осознала. – О нет! Прости! - крикнула она, схватила Иккинга за руку, и они вместе убрались от края подальше. - Прости, я на автомате... – Я понял, - усмехнулся Иккинг и потер место удара. Повезло еще, что она в солнечное сплетение попала, а не куда-нибудь. – Нельзя было спать! Нельзя... Прости, я отключилась. Так все нелепо!.. Надо отсюда выбираться, - сказала Астрид и лбом ткнулась в плечо Иккингу. – Угум, - он обнял ее одной рукой, а другой покрепче ухватился за металлические крепления на двери. - Конечно. Какие варианты? – Эх, Беззубика бы сюда, - покачала головой Астрид. - Просто так по камням вниз не спустишься - они гладкие, зацепиться не за что, плюс ветер постоянно норовит сбросить... – Ты что, пробовала?! - с ужасом спросил Иккинг. - Пока я спал? Астрид промолчала. – Молчание - знак согласия? - требовательно вопросил Иккинг. – Или игнорирования, - машинально парировала Астрид. Иккинг подумал, что раз она "шутит", то положение не безнадежное. Когда совсем все плохо, она отмалчивается, а лицо ее становится таким решительным, взгляд - острым и каким-то.... нет, не отчаянным и даже не тусклым... Как в тот раз, когда напали на Гром Судьбы. Он надолго запомнил выражение ее лица, когда она уже потеряла надежду. И Иккинг дорого бы дал, чтобы больше никогда... Астрид вмешалась в ход его мыслей. – Или Скифт. Он, конечно, унести нас - не унесет, но можно зацепиться за него - подстрахует на спуске... Жаль, веревки нет... - еще минут пятнадцать она продолжала генерировать идеи, но Иккинг прекрасно понимал, что они маловыполнимы, и делает она это только для - его ли, своего ли - успокоения. Ветер завывал, швыряя горсти колючего снега прямо в лицо. Астрид еще ниже натянула капюшон на лицо. Сквозь снежные вихри - казалось - в их темницу забирается что-то или кто-то, темный силуэт нарисовался возле обрывающегося пола и исчез. Затем появился снова и снова исчез. Полыхнул сиреневым огоньком, скрежетнул когтем по камню. Растопырил крылья... – Скифт! - радостно закричала Астрид, но ветер снес ее слова. Она вскочила на ноги и, боясь, что это все ей всего лишь привиделось, быстро подошла к краю. Дракон припал к полу, но тут же, узнав, подскочил и с радостным урчанием принялся скакать вокруг Астрид. Та рассмеялась - уж очень не сочеталась такая детская веселость с габаритами Скифта. – Ты никак в предсказательницы записалась, - сказал Иккинг, подойдя и став рядом. Вернее, прокричав на ухо. Скифт без восторга посмотрел на него, полыхнул огоньком и почему-то еще облизнулся. Астрид фыркнула. – Ну да, гены-то у нас с Хельгой кое-в-чем, видимо, одинаковые. Внезапно что-то черное возникло из снежной пелены и обрушилось на них. Астрид не успела отпрянуть и опрокинулась на спину. Можно сказать, что ей еще повезло. Она-то упала на Иккинга... Черный вихрь фыркнул, взмахнул крыльями, удерживая равновесие. – Беззубик! - хором выдохнули Иккинг и Астрид и вскочили на ноги. Астрид обняла дракона за шею и громко чмокнула в то, что при наличии воображения можно назвать щекой. – Рада вас видеть, парни! - сказала она. Иккинг молча улыбался. Нет, как они могли только усомниться в том, что драконы придут на помощь! Его взгляд упал на лапы Беззубика. Дракон царапал когтями пол, пытаясь выковырять попавшие под когти осколки камней. Видимо, он взбирался в темницу именно тем путем, который они с Астрид отмели как невозможный, в буквальном смысле вгрызаясь в кладку. Скифтер вклинился между Астрид и Беззубиком и ревниво оттер ее в сторону. (Почему ее, а не дракона? Ну, во-первых, сравните массы. А во-вторых, он не дурак наезжать на Ночную Фурию, когда та только что совершила пеший подъем по отвесной стене.) Астрид понимающе улыбнулась и потрепала Скифтера по серому боку. Сейчас дракон был темно-серой неприметной окраски с белыми пятнами - вроде как снег на камнях башни. Беззубик поприветствовал Иккинга глухим дружелюбным рыком и мотнул головой, приглашая устроиться у него на спине. Иккинг подошел, взялся за стремя. – Астрид? - окликнул он. Девушка обернулась. Иккинг перекинул ногу через седло. Беззубик присел чуть-чуть, чтобы Астрид было легче взобраться следом. Она ступила одной ногой на подставленную лапу дракона, подтянулась, ухватившись за седло, удовлетворенно выпрямилась. Хотя... мелькнула вдруг мысль, что, если бы Иккинг сейчас протянул ей руку, предлагая помощь, она ее приняла... Но - чего нет, того нет! Когда-то она сама презрительно отказалась... и пожинает теперь плоды своего упрямства!.. Астрид мотнула головой. "Что за бредовая мысль! Надо срочно выкинуть ее из головы!" В этот момент Беззубик резко развернулся и присел, чтобы оттолкнуться от края и взлететь следом за Скифтером, уже ловящим крыльями рваные воздушные потоки коктейля ветра со снегом. Иккинг пригнулся к луке седла. И тут... ...Что-то за спиной полыхнуло ослепительно ярко. Не успевший закрыть глаза Скифт обиженно заверещал. Запоздало толкнуло взрывной волной. Беззубик взмыл в небо, уворачиваясь от любопытных языков пламени, пытающихся лизнуть беглецов. Грохот взрыва смешался с грохотом падающих камней и обваливающихся балок. Внизу кричали люди, их вопли заглушались треском все разгорающегося пожара. Никто не обратил внимания на две тени, мелькнувшие высоко над головами. – Гьярдар, их тут нет! - кашляя и задыхаясь от дыма, крикнул Сморкала. – Как нет?! - страшно крикнул Гьярдар. - Как это нет? Их что, перевели в другую темницу? – Вряд ли, - ответил Нордмад, присел на корточки и погладил пальцем камень. - Смотрите, какие царапины. Ставлю свою булаву против детского игрушечного меча, что это следы Беззубика. Сморкала подбежал. – Точно! - прокашлял он. – Беззубик - это тот, о ком я думаю? - Гьярдар нахмурился. – Вероятно. – Хорошо. Убираемся отсюда, пока не завалило все лестницы, - отрывисто приказал Гьярдар. Огонь захватил уже три пролета. Закрыв нос краем плаща, Гьярдар рванул прямо сквозь пламя. – Где гарантии, что огонь не дошел до нижнего этажа и мы не погибнем в нем в цвете лет?! - излишне пафосно воскликнул Сморкала. – Кхем, - Нордмад оценил шутку. - Счастливо оставаться! – Э-э, нет! Я лучше выберусь с вами, чем помру тут один, - нашелся тот и последовал примеру родственника Астрид. Благодаря пожару искать зачинщиков стали не сразу, поэтому у них было где-то пять минут, чтобы спуститься по лестнице, миновать огонь и благополучно затеряться среди зевак, пробираясь к Южным воротам. Забияка их уже ждала. – Это, - она махнула рукой в сторону пылающей Башни, - ваших рук дело?.. Почему-то так я и подумала. И заметьте, мы с братом тут ни при чем! Сморкала и Нордмад усмехнулись. Гьярдар расхохотался. – Ну что, куда теперь? - поинтересовалась она. – Неважно куда. Подальше отсюда. Дракон сам нас найдет. – Что?! Какой дракон? – Фурия. Мы видели следы в камере, где они сидели... Все, хватит болтать! И они поспешили выскользнуть за стены города.