Верни мою любовь.

Того, что вчера хватало, Завтра покажется мало. POV Тсуна. Все тело горело, плавилось от желания. Ах, а я и не знал, что будет так горячо! Кожа словно атлас гладкая, но и будто пылала, по венам бежал жидкий огонь. Кея, с тобой также? Ох да, наверное, ты чувствуешь то же, что и я. Просто от осознания того, что наши тела соприкасаются, я весь словно одна чувствительная зона! А серебро твоих глаз – словно раскаленный металл, обжигающий контуры моего тела. Боже, как же я хочу тебя! Полностью мой! Да, я жадный! Ни с кем не буду тебя делить, ни с кем. И я ревнив… Это так на меня не похоже! Но я только твой, больше ничей. Я хочу тебе принадлежать, хочу! POV Хибари. Я – без рубашки, ты – без футболки. Даже об этом я мечтать не мог, но это так. Губы мои ласкают хрупкую шею, оставляя засосы – как печать принадлежности мне, как же сладостно осознавать, что ты зависим от меня. Ты, Тсунаеши, меня желаешь, и это – просто верх блаженства. Я руками любовно ласкаю твои бедра, ягодицы. — Кё-ё-ёя! – на выдохе протяжно стонешь ты, сильнее сжимая пальцы, зарывшиеся в мои волосы. Ты так возбужден от таких простых ласк? Тогда что же будет потом? Ты кошкой выгибаешься в моих руках, представляя себя полностью в мое пользование. Одна моя рука поднялась вверх по обнаженной груди, задевая розовый сосок, вторая же, очертив контур твоего живота, легла на талию, притягивая ближе к себе. Кожа соприкасается с кожей, посылая по телу электрические заряды, внизу живота сворачивается тугой комок. Ты, слегка приоткрыв ротик, быстро дыша, ерзаешь у меня на коленях, непроизвольно задевая кое-что. И это кое-что большое и твердое, теперь упирается моему любимому в бедро. От этого даже Тсуна с желтыми глазами покраснел от смущения. А я улыбнулся – все же, не смотря ни на что, ты никогда до конца не изменишься. Губы медленно ласкают нежную персиковую кожу, двигаясь от шеи к ушку. Ты тяжело дышишь, желтые глаза с яркими искорками затуманены похотью. И такой ты сводишь меня с ума, я хочу тебя! Мой язык шаловливо очертил контур твоего ушка, ласково прикусил мочку. Слуха коснулся тихий стон, и я почувствовал, как царапая, твои пальцы прошлись по спине. Уверен, что потом в зеркале на этом месте я увижу красные отметины. Ты такой страстный… — Кё-ё-ёя… — от твоего хрипловатого голоса по телу побежали мурашки. Твои тонкие, но сильные руки скользнули по кубикам мышц моего пресса. Кончики пальцев у тебя горячие, они разносят тепло по прохладной коже. Тсунаеши такой теплый! А потом я, не в силах больше сдерживаться, поцеловал тебя. И сделал я это властно, жадно; наши языки сплетались в танце, и мы смотрели друг другу в глаза. Серебро и золото. Мучительно долго продлился этот поцелуй, воздуха стало не хватать, и Тсунаеши с разочарованным вздохом отстранился. В желтых глазах запылал озорной огонек и покрасневшие от длительного поцелуя губы приоткрылись, чтобы произнести: «Возьми меня!» Я замер на мгновение, но не стал медлить – подхватил желанную ношу на руки и отнес на кровать. Полураздетый Дечимо, с соблазнительным выражением лица, на нежно-голубых простынях – то еще зрелище! Я тут же навалился сверху на любимого, с остервенением покрывая поцелуями шею, грудь, живот Савады. И тут слуха коснулся звук: словно тихое мурлыканье. Мой взгляд переместился на родное лицо, которое было похоже на физиономию объевшегося сметаны кота. Губы тронула мимолетная улыбка и я продолжил свое занятие – путь, проложенный губами, был повторен моим язычком: острые ключицы, впадинка между ними, соски, живот… Подобравшись к кромке джинсов, я лукаво посмотрел в золото глаз, хотя внутри все дрожало, до меня наконец-то дошел смысл происходящего – скоро Тсуна станет моим! Самая заветная мечта начинает сбываться, и все внутренние ограничения сорваны. Только благодаря мысли «Я могу сделать Десятому больно!!!» я не взял его без растяжки, без смазки…грубо. «Нет…я возьму его медленно, растягивая удовольствие! Я буду это делать долго, возможно, несколько раз…» — с подобными мыслями я дразнил Дечимо, пальцами лаская чувствительную кожу у самой кромки джинсов. Но вскоре мне это надоело, — так хотелось продолжить и доставить удовольствие парню! Недолго думая, я стягиваю лишнюю деталь вместе с нижним бельем. Ноги с острыми коленками послушно раздвигаются, хотя на щеках Тсунаеши стыдливый румянец. Я опускаюсь между ними и целую бедро, оставляя засосы: все это – МОЁ! Ты протяжно стонешь, твоя спина выгибается, а я, как завороженный наблюдаю за тем, как розовые губки приоткрываются, голова с рыжей шевелюрой запрокидывается… И мне хочется большего! С хищной улыбкой я беру его член в рот. Ответом мне служит еще один стон, более громкий и похожий скорее на удивленное восклицание. Похоже, кто-то впервые делает тебе минет, Тсунаеши, и это возбуждает еще больше. Язычок прошелся вдоль головки, затем по всей длине, я вобрал полностью в рот твое естество и начал посасывать… Твои пальцы зарылись в мои волосы, надавили, заставляя глубже вобрать в рот твою возбужденную до предела плоть. И я послушно последовал твоим манипуляциям, осознавая, что сам от этого процесса получаю удовольствие. Я вновь посасываю, облизываю, прикусываю, заглатываю…И все под твои стоны, даже удивительно, насколько у тебя может быть громким голос. Но вот мой рот наполняет вязкая солоноватая жидкость, я все глотаю, не отводя взгляда от твоего лица. Всегда желал его увидеть во время оргазма! Приоткрытые влажные губы, прикрытые глаза, легкий румянец на щечках, капельки пота на висках. Ты еще некоторое время дрожишь. Я же быстро снимаю с себя все оставшуюся одежду и пробегаюсь взглядом по комнате в поисках какого-нибудь крема. Такой наблюдается на прикроватной тумбочке. Я опрометью бросаюсь к нему и, мгновенно схватив, возвращаюсь к своей жертве. Тсуна еще не отошел, сразу видно, что он впервые испытывает настолько сильный оргазм. И тут в душу родилась догадка: «Первый раз Савада отдал мне, а не Мукуро!» — мстительная ухмылка, — «И теперь Дечимо никуда от меня не денется!» Прикусив губу, я отвернул крышку крема. Небо Вонголы затуманенным взглядом посмотрело на меня, на мои действия. Я наклонился к любимому за поцелуем и, сливаясь губами с ним, ввел в него один палец, увлажняя изнутри. Массирующими движениями начал искать простату. Под подушечкой пальца почувствовался бугорок, и я надавил на него. Хрупкое тело подо мной выгнулось дугой, Тсуна, разрывая наш поцелуй, протяжно застонал. Ну что ж, пришлось довольствоваться самой доступной частью его тела, — шеей. Оставляя засосы на плече, ключице, шее и даже подбородке, я впивался губами в нежную кожу. К первому присоединился еще один палец, и я частью сознания с достоинством осознал, что Дечимо пока не чувствует неудобства… Ну и хорошо! Слизывая бисеринки пота с желанного разгоряченного тела, я опустился язычком до сосков и взял один из них в сладкий плен. Та рука, пальцы которой не разрабатывали Тсунаеши изнутри, скользила по спине и лопаткам; руки же Десятого сжимали нежно-голубую ткань. Число пальцев увеличилось до трех и я, желая отвлечь Дечимо от дискомфорта, словно нечаянно задел ногтем простату… Что привело к тому, что не в силах больше стонать, Савада беззвучно открыл рот и хватал им воздух, словно рыба. А потом он прикусил нижнюю губу до такой степени, что пошла кровь. Сердце защемило, и я решил немного сбавить обороты своей пытки; как бы в извинение слизнул красную капельку. Во рту возник металлический привкус, который мне так ненавистен… Через пару минут, пока я ласкал чувствительный бугорок и стенки ануса, Тсунаеши сам стал насаживаться на мои пальцы. В моих глазах зажегся хищный огонек: ох зря ты такой податливый, Тсуна! Приятная заполненность твоего тела изнутри исчезла и из уст твоих вырвался разочарованный вздох, а затем слова: «Не мучай, войди уже!» И я послушался твоих слов: вошел в тебя медленно, боясь причинить лишнюю боль, но уже во всю длину. Твои огромные глаза, где было не только пламя страсти, но и… удивления, встретились с моими. Чёёёрт. Ткань под моими пальцами затрещала – так я ее сжал в руке, — главное не сорваться! Пересохшие губы рыжего парня приоткрылись и он, давая разрешение продолжить, качнул бедрами навстречу. Через мои стиснутые зубы вылетел воздух. И рык. Да, я рычал, с мыслью «Боже, да я же сейчас трахну тебя, Тсуна, не заботясь о боли!!!» А затем взгляд зацепился за едва заметную улыбку на твоем лице. И я не вытерпел, — начал вколачиваться в податливое, желанное и такое порой хрупкое тело… И все равно: морщишься ты от неудобства или же стонешь от удовольствия! Лишь рукой, заставляя прогнуться в спине, прижимаю сильнее к себе, чтобы задевать чувствительную простату. А по телу разливается огромное удовольствие и приятная, как будто я мазохист, боль оттого, как твои пальцы то впиваются в мои плечи, то царапают спину… И по комнате разносятся стоны и мое утробное рычание… А потом по телу прокатилась сладостная волна, мышцы сжались сильнее вокруг моего достоинства и мир взорвался тысячами осколков… Пару минут я лежал рядом с любимым, тяжело дыша. Но тело хотело большего, и на губах моих расцвела жадная улыбка и мысль: «Что ж, давай продолжим, Тсу-тян!»