Пристка из Города Мечей

Больно. Все тело сковано болью, будто сотни кинжалов и стальных стяжек впиваются в кожу, в мышцы, в кости. Голова тяжелая и чумная. Глаза отказывались видеть, и даже маленькое просветление среди тьмы приносило боль. Менди сквозь забвение слышала голоса, чувствовала что-то на губах. Мокрое. Самые блаженные минуты были, когда ее поили. Но глотать было очень больно, вода лишь охлаждала сухой горячий язык. Этот ад во тьме продолжался долго. Открыв глаза Менди вопреки ожиданиям не почувствовала дикой боли – осталось лишь воспоминание о ней. Нет, тело болело, но пристка теперь могла хотя бы оглянуться. Темная комната и узкая койка. Откуда-то идет свежий воздух, но явно ночь, поэтому света нет. Глаза привыкли к темноте, и Менди аккуратно повернула голову в поисках источника свежего воздуха. Окно было закрыто плотным гобеленом. Гобеленом с эмблемой Райдзин. Менди прикрыла глаза. Слабость сломила ее. ~*~ Пристка приходила в себя чаще. Иногда она просыпалась, чувствуя кого-то рядом, но ни разу не смогла увидеть этого человека. Голоса уже ей не слышались, и она начала подозревать, что ей привиделось это в бреду. Стяг Райдзин оставался на месте. Иногда его подсвечивал дневной свет, от этого синяя эмблема красиво горела на гобелене. Менди нравился синий цвет. В очередной раз она пришла в себя, и обнаружила возле своей постели жрицу, спящую сидя на стуле. Золотые волосы спускались по груди, прикрывая значок клана. Сомнений что это райдзиновский мембр у Мень не было. Как и в том что, она в замке Райдзин. Менди попыталась подняться с постели, или хотя бы сесть, но тело отказалось повиноваться, взорвавшись болью. Жрица проснулась и тут же бросилась успокаивать больную. - Спокойнее, спокойнее… Вам еще рано так напрягаться. Аккуратнее, вот так. Бережно уложив пристку на постель, жрица исчезла из поля зрения на минуту. Менди попыталась что-то произнести, спросить, где ее… Группа. Из горла вышел сухой свист и хрип. - Что? Минуточку, подождите, - жрица появилась и поднесла плоскую чашу к губам Менди. – Пожалуйста, не напрягайте горло. Попробуйте глотнуть только крайне медленно. Вот так. У вас очень сильное тело, вам повезло. - Кто ты? – прошелестела пристка. - Меня зовут Мистри. - Я… плохо исцеляюсь… - Нет, - покачала головой Мистри. – Вас ранили сталью бездушных, разбив Защиту. После этого вы упали с высоты в метров пятьдесят. Чудо, что ваше самоисцеление не дало вам погибнуть. Вы очень сильная… - Где… мои… - Вам нужен отдых. Вы заснете сейчас, а завтра вам все расскажут. Менди хотела возразить, но веки ее будто налились железом и смыкались, как бы она не боролась. Последнее что слышала Мень это пение «благословение сна». ~*~ Мистри была рядом, когда Менди очнулась на утро. Гобелен подсвечен был солнцем, и сочетание синего с золотым ярким пятном горело на стене. - Доброго утра… Не вставайте! – Мистри быстро уложила пристку на место. Менди сморщилась от боли. - Ты вроде обещала мне рассказать, где моя группа? - Но я… Прервал их звук открывающейся двери. Менди не могла видеть со своей кровати вход, но по шагам определила, что гостей как минимум двое. - Как наша больная? Знакомый голос. Кажется… Менди хмыкнула. - Больной тут только ты, Мегисс, а я ранена. - Справедливо. Сесть сможешь? - Сама? Нет. Мистри бережно помогла Менди принять сидячее положение. Слабость и дрожь не позволяли даже вздохнуть несколько минут, прежде чем пристка выдавила: - Так… Где моя группа? - Тебя волнует группа или кто-то конкретный? Менди стиснула зубы. Прежде чем она сумела ответить вмешалась Нила, женщина-маг в боевом черном облачении, жена Мегисса. - Прекрати, Мегисс. Менди, мы получили сигнал бедствия, потому что вы пролетали недалеко от нашего замка. Никого больше мы не обнаружили, никаких следов. Ты видела кто напал на вас? - Нет, - покачала головой пристка, бледнея. – Это было неожиданно. Мы были у стены… Менди осеклась. Потом медленно перевела взгляд на мастера клана Райдзин. - Стрела могла прилететь только с юга. Из-за стены. - Можешь убедиться, что наш замок хоть и расположен на юге, но далеко от того места где на тебя напали. Пристка хохотнула и скривилась от боли в груди. - Нет, вряд ли это кто-то из вас. Сталь бездушных использовать без разрешения? Таких идиотов можно поискать, конечно, но вряд ли найдешь. Кто на нас напал? - Хм… Ты слышала о пропадающих людях? - Да, но обычно это кара от Даоссов. Редко кто невиновный попадает им на зуб. Они трижды проверят, прежде чем… - Это верно. Но я говорю о тех, кто пропал даже из поля зрения Даоссов. Менди помедлила и произнесла: - Мегисс, не играй со мной. Твоя красавица-жена же попросила. - Хорошо. Так вот люди пропадают вблизи южной границы, где проходит Стена, отгораживающая наши земли от бездушных. Ты должна была слышать о Марадонне и кладбище бездушных? - А так же о Сто Девятом подземелье и комнатах сумеречного храма. Места за стеной это буквально куски реальности, выдернутые из нашего мира и замороженные. И прочие байки. Ну и дальше что? - Это не байки. После того, как граница «похудела» когда Древние разрушили плато, начались массовые исчезновения. Чтоб предотвратить их Даоссы наложили заклятия возле границ, но и они не помогают полностью отрезать эту местность. Среди похищенных очень много мембров Райдзин. - Кто и зачем? - Бездушные. А зачем – одному Пань-Гу известно. Та стрела, что была в тебе, сделана не руками Даоссов, она выкована на юге, бездушными. Менди уставилась на одеяло. Мысли неслись вскачь. - Зачем бездушным убивать людей? Нет… зачем похищать их? Почему их? Почему меня они оставили? - У нас нет информации об этом, - вмешалась Нила, - но есть догадки на этот счет. - Да, - кивнул Мегисс, - мы предполагаем, что бездушные… точнее, что Генерал Бездушных питается душами молодых воителей. Не зря же он раз от раза нападает на Город Драконов. Там больше всего бессмертных воителей и они молоды. - А я протухший закусь. Понятно. - Да, их редко интересуют старые воители, и все же многие Древние так же попадали им в руки, насколько мы можем судить по рассказам старейшины Города Единства. - Они вырубили меня и умыкнули молодежь за минуту. Очевидно, что я им мешала… - Не за минуту. Гораздо меньше, - ответил Мегисс. – И не думай даже, ты спаслась чудом. Это первый случай, когда они оставили хоть какие-то следы. - Где… - ее голос дрогнул? - Где моя группа? У них? - Странно, я бы на твоем месте подумала, что они мертвы, - Нила внимательно смотрела на пристку. - Глупо их уносить, оставляя меня. Глупо уносить и убивать их. Значит, так или иначе, они были живы. И чем я дольше тут нахожусь, тем меньше шансов на то, что они живы. - Собственно, теперь перейдем к делу, - Мегисс пристально посмотрел на пристку. – Райдзин считают, что бездушные забирают людей не просто так, что им нужны тела для душ, чтобы сохранить их, а потом они пожирают души избавляясь от тел. Пока не стало поздно мы хотим выдвинуться на юг за стену. - Интересно… - Если ты хочешь спасти своих сокланов можешь присоединиться к нашему клану. - К клану? – Менди хмыкнула. - Да, к клану, - Мегисс положил на маленький столик у кровати синий значок. – Если надумаешь – милости просим. И хотя новичков мы не возьмем, ты будешь исключение. - И зачем мне это? - Дай подумать. У Райдзин есть шанс на победу. У Валхаллы сил не хватит. Менди смотрела в пространство, пока мозг лихорадочно работал. - А если я шпион? - Странный метод у тебя шпионить. За лазаретом? – Нила вздохнула. – Менди, мы лишь предлагаем тебе присоединиться к нам, чтоб ты могла помочь в спасении… или опознании тел. Мы не имеем ни малейшего представления, с чем столкнемся. И никто не запрещает тебе после рейда покинуть клан. Хотя мы и надеемся, что ты передумаешь и останешься с нами. - Вот как… Мне нужно подумать. - Отдыхай, столько, сколько потребуется и думай. ~*~ Менди обессилено хлопнула ладонью по кровати. «Ублюдок. Он знает и понимает, что я отдам все, что бы спасти Ириоли. Но если я покину Валхаллу, назад мне дорога будет заказана. Только один Мугамат, увидев синий знак, убьет меня. Нет, сначала он меня будет пытать. Или плюнет в лицо…» Мысли приняли другой оборот. «Мегисс и Нила правы. Их клан сильнее Валхаллы. Сильнее Меги. Они уже много информации имеют на руках, а наши кланы… ни сном, ни духом. Он упоминал про Даоссов – значит и они в курсе. И выбора у меня нет» В комнату вошла Мистри, зажигая тусклый свет, и принялась тихо готовить настойки в углу. Менди слышала, как жрица читает молитвы, наполняя целительной силой лекарства. Вскоре девушка подошла к ней, держа в руках дымящуюся чашку. - Выпейте это… Пойло отдавало сеном, но в целом действительно приятно обогревало, приглушая боль. - Сколько я тут? - Несколько дней. - Сколько? – Менди, почувствовав слабинку в жрице, решила устроить допрос. - Четыре. - Я была ранена стрелой бездушных. Как ты смогла меня излечить? Мистри присела рядом на стул и сложила руки на коленях. - Я одна из немногих жрецов, которые способны излечивать раны от стали бездушных. - Гах! Даже верховная жрица Города Перьев не способна на такое. - Вам ли не знать что совет Города Перьев на многое не способен по сравнению с воителями… Менди села поудобнее, разглядывая девушку. - Хорошо, один-ноль в твою пользу, - пристка усмехнулась. – Значит, твои заклинания действуют на все раны? - Нет, - качнула головой девушка, - мне повезло что вы – жрица. Боюсь, с другими было бы куда сложнее. А сейчас после такого чудовищного падения ваши кости уже сами срослись. Для излечивания ран от Стали Бездушных я использую настойки, травы, эликсиры и соединяю их со своей магией. Это не метод лечения ран – скорее это отчаянные попытки его найти. - А Мегисс не будет против того, что ты мне инфу сливаешь? - Вы слишком недоверчивы. Эти знания помогут людям – я не вижу смысла их скрывать. - Ты слишком доверчива. Раз ты знаешь, как лечить эти раны, то у вас уже были прецеденты. При этом я впервые слышу о возможности такого – значит, прецеденты касались только твоих соклан. Логично, что вы уже предпринимали попытки проникнуть за стену и напасть на Генерала Бездушных. Что пошло не так? Мистри ошарашено смотрела на пристку, не веря своим ушам. - Мегисс и правда велел мне много не болтать. Теперь понимаю почему, - Мень не ответила и жрица продолжила. – Хорошо, действительно мы совершали рейды. Первый собрали энтузиасты-любители. Что пошло не так? Они пропали без вести. Потом был собран рейд из двух групп по десять человек. Вернулись трое, выжили из них двое. Что пошло с ними не так? Генерал Бездушных лично их встретил. - Так, понятно. Сколько еще было попыток? - Пять. Примерно с тем же успехом. Кровать жалобно скрипнула, когда Менди сменила положение. Отвар действовал как нельзя лучше – боль прошла, тело отзывалось исправно, только голова слегка кружилась. - Ясно… И это Мегисс называет «мы единственные кто может это сделать»? - Мегисс желает прекратить уничтожение людей. Его волнует это, поскольку замок Райдзин больше других пострадал от действий бездушных. Мы невольно собрали столько информации, что Даоссы вынуждены были передать все это в руки Мегисса, просто обязав его разобраться. - И если уж Райдзин настолько огребают, то и речи быть не может что от Валхаллы будет толк. Мистри помялась: - Если грубо говорить то да… - Но где гарантия, что и Райдзин одержат победу? Нет, где гарантия, что… вообще уже не поздно. - Нет! – Мистри подскочила с постели и принялась успокаивать раненую. – Бездушным явно нужно очень мало душ, для их целей. Я считаю что бездушные, в общем, могут всей массой получать энергию от всего одной души! - Бредово. - Поглядите на это с другой стороны. Бездушным нужно только жить! Не любить, не переживать, не размножаться. Их цель – существовать. Но существовать без души не возможно! Иначе не работает круг перерождения сансары, и тело умирает, отпуская душу. Но бездушные не умирают, не рождаются. Им нужно всего лишь шевелиться. - И? - И если бы они питались душами, как закусками, похищений было бы в разы больше. - Если б бездушным нужна была просто энергия для жизни, то почему они раньше не занимались похищениями? - А вот занимались! – Мистри явно увлеклась, но Менди заражал ее энтузиазм. – Только раньше от этого страдали лишь Древние. Тысячу лет, несмотря на их оторванность от мира Пань-Гу, они то и дело натыкались на факты пропажи людей. Примерно в той же тенденции что и мы. Менди задумчиво закусила губу. Жрица на порыве увлечения выпалила: - Если вы присоединитесь к нам, то ничего не потеряете, а вот возможность спасти ее возрастает в разы… - Её? Мистри осеклась и отвернулась. Менди почувствовала что щеки вспыхивают. - Я, значит, не совсем в отключке была? - Вы бредили… И звали Ириоли… Имя принесло боль – глухую в груди, не физическую. И среди адских дней, что уже позади, Менди помнила нежные руки, охлаждавшие ее, стоило лишь позвать… - Спасибо тебе, - тихо откликнулась Менди. - Вы спасете ее, не сомневайтесь. Мы все спасем ее, - жрица присела рядом и нежно провела рукой по плечу Мень, подбадривая. Менди чувствовала, как головокружение нарастает, вместе с жаром по телу. От руки девушки на плече поползли мурашки, те самые, которые так любила Менди… - Скажи, а в состав лекарств, которыми ты меня кормила входит опиум? - Что? Ну… да, но ведь опиум хорошее лекарство… - Кроме того, что на меня действует оно сильнее. - Если у вас непереносимость, то следует прочистить организм, - заволновалась Мистри. - Да нет, переношу я его нормально. Проблема не в этом… Гха… Иди-ка поближе… Хотелось заглушить боль в груди, забыться. Мистри наклонилась ближе и была утащена на постель под легкое одеяло. Девушка покорилась без слов, отвечая жарко и нежно. Руки Менди еще слишком слабые, что б удерживать вес тела и жрица понимает это. Мистри устраивается сверху, горячо отвечая всем телом на движения Менди. В забытье Менди тянется к девушке, обнимает ее, шепчет нежно имя… не ее. Целует, грубо и нежно, медленно, поспешно, жарко и лениво. Губы дрожат, покусанные в страсти, когда двое цепляются за остатки реальности. Мистри вскрикивает, откидываясь в руках пристки, та удерживает ее, чувствуя жар сокращающейся плоти кончиками пальцев внутри. Ее собственное тело не осталось без нежного внимания жрицы и вслед за вскриком жрицы Менди рычит и в последний раз выдыхает имя мистички, который быть может уже и нет в живых. Слезы жгут глаза и Мень благодарна жрице, которая сворачивается калачиком, утыкается в грудь, позволяя себя нежно обнять и скрыть слезы в белокурых волосах.