Out of you

Flashback Андо оккупировал любимое кресло. Уставший, небритый и не проспавшийся. Чашка с остатками кофе, куча окурков выпадающих из пепельницы и взгляд, как у хаски — обманчиво-суровый. Судя по тёмным кругам под глазами, гитарист так и не ложился. — Ждал? — Дурацкий вопрос, Юу. — А я спал как убитый. У Таканори очень удобный диван. — Как Руки? — Подавлен. И… влюблён. — Ясно. Широ всё ещё злился, и односложность ответов любовника раздражала особенно. — И всё? А как же «Прости, Аой, я вёл себя, как мудак?» Или ты можешь свои сожаления высказывать только через посредников по телефону? Дайске не среагировал, нахмурился, поднимаясь на негнущихся ногах, широко зевнул. Взглянул на часы. — Позвони, как перебесишься, — шатающейся походкой направился к выходу, небрежно обходя несносного брюзгу. — Не так быстро, — Широяма встал у него на пути, грозя пальцем худому плечу. — Я просто не желаю служить курьером, предварительно не въехав в курс дела, ясно? — Ты закончил? — угрюмо протянул Андо, уже не надеясь, что без выяснений им не обойтись. И что он только нашёл в Широяме? Конечно, красивую задницу. Но сколько ещё таких вот, бродит вокруг? А ему досталась самая своенравная, капризная и невероятно… — Сексуальная, — добавил Аой. — Ты снова подумал вслух, — Широ прошёл в комнату, на ходу сбрасывая ботинки, и начал рыться в шкафу, в поисках того, во что бы переодеться. — В душ не желаешь? Все запахи собрал. — Да пошёл ты! — Бессонная ночь давала о себе знать замедленной реакцией и усталостью. Шевелиться было лень. Дайске наблюдал за стремительными передвижениями гитариста и не мог сосредоточиться — в глазах рябило. Он потёр их пальцами, затем, всё же сфокусировал взгляд на голом торсе Аоя. Хотелось уснуть, уткнувшись носом ему в шею, да и совместный душ, конечно, не помешал бы. Но Аой пребывал не в настроении, и с ощущением неожиданной тоски Андо отказался. — Не желаю. — Какого хрена, Дай! Андо обречённо вздохнул в предверии нового скандала: — Мне кажется, что мы уже выяснили всё по телефону, — вернувшись в кресло, произнёс гитарист. — Не начинай опять. — Ты мне не доверяешь! — Чёрт подери, Юу! Хара со мной своими секретами не делится. — Рей заикнулся об уходе из группы! У нас хрен знает что творится, а ты молчишь. Андо вдруг заржал.  — И ты всё ещё не понял, кого дожать? Широяма всякий раз поражался: за что такого мужика природа наградила столь отвратительным смехом? Но… у каждого свои недостатки. — Чтобы дожимать, факты нужны, а у меня их нет. — Ладно. Вот тебе факт. В день, когда мы уезжали, Хара схлестнулся с Рейтой. У всех на виду, и свидетелей этому оказалось до хрена. Это была не просто драка: Тотчи был в такой ярости, что мы с трудом его оттащили вчетвером. Скажу сразу, что без причины Тошия никогда бы не пошёл на открытый конфликт. А ещё, расставаться с Руки он, видимо, не планировал — вынудил кто-то, — Андо иронично поднял бровь, загадочно улыбаясь. — Чего сразу не сказал? Гитарист задумчиво пожал плечами: — А что бы ты сделал? Широяма не ответил. Он вспомнил их последний с Акирой разговор, злое лицо и упёртый фанатичный взгляд, когда тот вспоминал о Матсумото. И разбитую рожу, которую Сузуки долго прятал за очками и маской, не желая служить поводом для насмешек и расспросов. «Это ведь, как нужно вывести человека, чтобы тебя так оприходовали…» — подумалось тогда Юу. Словно продолжая его мысль, Дайске произнёс: — Что натворил ваш Рейта, не знаю, но поводом разбежаться точно послужил. — Убью нахер! — Вот именно, Юу. Зачем такая информация столь импульсивному парню как ты? Кого и за что ты собрался убивать? — Руки — мой близкий друг. И он не настолько сильный, каким кажется, а баланс в группе во многом зависит от него. Не во многом, Дай, — во всём! — Насколько близкий? — Не паясничай! — Слишком остро реагируешь. Не лучше ли позволить им самим разобраться? — Тоже мне дипломат… — Аой на секунду задумался. — А Хара что? — Хара сделал, что мог, — хмыкнул Андо и добавил чуть тише: — в данной ситуации. Просто не мешай им, а? — Я о серьёзных вещах, а он мне… — всплеснул руками Широяма. — Ладно. Чем помочь? — Не знаю. — Кстати, о серьёзном. Мы знакомы уже давно, — улыбка гитариста медленно исчезла с его лица, — но ты никогда не рассказывал, что у тебя есть дочь, а ты при этом даже не был женат… В своё время они решили не задавать лишних вопросов, распробовав отношения, свободные от обязательств. Тогда это казалось удобным. Тогда… Сейчас всё завязалось слишком крепко, чтобы продолжать прикрываться этой мнимой свободой. Выхватив из рук Андо чашку, Широяма глотнул, и тут же выплюнул содержимое обратно: слишком большая концентрация виски в холодном кофе вызывала отвращение. — Фу, блять! Мерзость. Впервые за время их романа Дай копнул поглубже. Хотя, у Юу вопрос с «копнуть» встал намного раньше. Андо оказался женат, и когда Аой узнал об этом, правда ранила его самолюбие сильнее, чем он мог себе представить. Однако порвать с Дайске Широ не смог, хотя и не раз пытался. Даже расстояния не спасали: всё показное спокойствие разлеталось к чертям, когда после разлуки им выпадало время, наконец, побыть вдвоём. Чувственность взрывалась, выливаясь в неуправляемый поток похоти, ревности и состояния нездоровой одержимости, причём, обоюдной. Аою хотелось верить, что именно в этих моментах и живёт настоящая правда их отношений, а не где-то ещё. Поэтому, запрятав гордость подальше, Юу поклялся себе больше никогда не касаться этой темы. Власть привычки велика, а люди слабы. И всё же Широяма не мог простить Даю его брак — он чувствовал себя обманутым. — Мать ребенка «хафу», с которой у тебя был роман, — продолжал говорить Андо. — Вы расстались, но дочь осталась с тобой… вернее, в Кашихара. Подробностей не знаю, только если ты сочтешь нужным что-то добавить. — А если не сочту? — А ты вообще, планировал рассказать мне когда-нибудь? — в голосе Дайске зазвучали нотки возмущения. — Нет. Так же как и ты не собирался посвящать меня в тонкости своего брака. Дай снова засмеялся: так ударить мог лишь Аой. Отличная моральная оплеуха — и ведь даже не за что упрекнуть. — Про брак давно узнал? — спросил гитарист. Аой озадаченно кивнул: — Давно. — Что будем теперь с этим делать, Юу? — Хорошо бы вернуться к неведению, но, боюсь, уже не выйдет — ты женат! — Я почти разведён, — в тон ему ответил Андо. — Процесс в самом разгаре. Хотел рассказать, когда всё закончится. — Развод? — А чего ты удивляешься? Ты знаешь, как я к тебе отношусь, Юу. — Дай взял пачку сигарет со стола, но она оказалась пустой. Гитарист разочарованно отшвырнул ее в сторону. — Надеюсь, я тебе тоже не безразличен. — А тебе вечно доказательства и признания подавай! Покачнувшись, Андо снова поднялся на ноги и решительно направился прочь из комнаты. Он больше не сказал ни слова. — За руль в таком виде ты не сядешь. Слышал меня, конь педальный? Дайске молча поднял вверх средний палец. Не раздумывая, Широ схватил его сзади, переплетая пальцы в замок, чтобы не вырывался. Андо медленно выдохнул, ощущая как чужой нос настырно засопел ему в ухо. Аой никогда не просил прощения вслух, так что эти действия Дайске должен был расценить, как извинения, доказательства своей исключительности и признания в любви одновременно. Он всё ещё злился, но рука его уже накрыла собой пальцы любовника. — С дочкой познакомишь? — Она ещё слишком мала, чтобы узнать, что её отец гей. Настойчивый укус в шею. Затем ещё россыпь коротких поцелуев. Ладони незаметно переместились на бёдра, но другие тут же возвратили их обратно на талию. — Что собираешься делать с Рейтой? — Подожду, пока Така вернётся из Осаки, а там посмотрим. — Аой выпустил Дайске из объятий, заставляя гитариста повернуться, и глаза его странно заблестели. — Слушай, сможешь притащить Хару к нам на базу? Всё равно прощаться приедешь. — Юу… — Понимаешь, мне нужно увидеть всё самому. Чтобы понять… — Интриган! — Молчи. Не уходи сейчас… — И вдруг голосом томным и возбуждающим до дрожи, выдал так, что Дай уже не мог отказаться: — Давай мириться? *** В темноте иллюминация разметки сливалась в одну светящуюся линию. Огни большого города остались далеко за спиной, и водитель, открыв окно, вдохнул полной грудью. Холодный ветер освежал голову, но мысли Сузуки так и остались тяжёлыми. Маневрируя, автомобиль припарковался на обочине. Двигатель заглох, и послышался хлопок закрываемой дверцы, сопровождаемый характерным писком сигналки. Он приезжал сюда нечасто. Только когда становилось совсем паршиво. Среди городского шума, давившего периметром стен, Рейта чувствовал себя угнетённым. Хотелось сбежать от цивилизации хоть ненадолго, ощутить поток ветра, бьющего в лицо, увидеть звёзды. Осознать свою принадлежность к бесконечности пространства, прислушиваясь к шуму воды. Благословенный чёртов дзен. Мужчина закурил и невесело усмехнулся: философские измышления приходили на ум сами собой — всё влияние Руки. Таканори любил порассуждать о подобной фигне, когда накуривался; тогда внутри него открывался космический «клапан», и Руки выдавал фонтан раздражающе умных слов. «Посмотри вокруг, Рей! Красота какая! Ощути себя частью мироздания» — призывал он, но Акира предпочитал не вслушиваться, воспринимая это по-своему. Тогда ему хотелось, чтобы Руки поскорее заткнулся. Они занимались сексом прямо на земле, и Таканори, хохоча, называл басиста дебилом. «Никакой, блять, созерцательности. Плинтус ты примитивный, Акира». Только сейчас, он начал понимать, что Таке просто нужен был воздух — кислород, отдушина, иное пространство, чтобы иногда разгружать мозги. А Рейта никогда не был этой отдушиной, скорее, отягощающим балластом, который мешает дышать. Они с Таканори, как две параллельные прямые, которые идут бок о бок, но никогда не найдут точку пересечения. Возможно, всё сложилось бы иначе, если б он давал Руки чуть больше свободы. Приближался тур по Японии. Сцена, произошедшая несколькими днями ранее, никак не выходила из головы. Репетиция была в самом разгаре, когда к ним неожиданно нагрянул Дайске. И приехал он не один… Спокойный, стильный, будто сошедший со страниц модного журнала оппонент снова вторгся на чужую территорию, и Акирой тут же овладели самые разные мысли. Одна неприятнее другой! Но как бы там Рейта не думал, Тошимаса мог появиться лишь по одной причине. И этой причиной был Така. Но… зачем нужны такие провокации? Осознание болезненно кольнуло в зоне левого подреберья, когда Руки невольно улыбнулся. Они снова вместе? Глупый вопрос. Какие подтверждения ещё нужны? Увидеть их, слившихся в страстном поцелуе, чтобы Акира, наконец, поверил? Отставив бас, он рванул на выход, но сбежать не вышло — на его пути вырос Кай. — Стоять, — шепнул лидер. — Ты справишься. Собрав волю в кулак, басист выдавил из себя вялое приветствие. Пальцы лидера ослабили хватку на его плече, но взгляд Ютаки всё ещё оставался напряженным. — Теперь мне можно, наконец, уйти? — прошипел Акира. — Вряд ли… Лицо попроще сделай. Аой смотрит! Улыбнись, Рей!  — Да к херам! — Сжав челюсти, Сузуки, как послушная марионетка, выполнил всё, что от него хотели. — Извините за беспокойство, — сказал Хара. — Вы не против, если я позаимствую у вас Руки-сана на минутку? А Рей глядел, как вокалист увлечённо пытается взгромоздить микрофон на стойку, но всякий раз безуспешно. Понятно, что нервничал… Уруха поднялся со стула, видимо, устав наблюдать за его мученьями, и, забрав микрофон, водрузил на место. Затем, подтолкнул певца в спину, мол, иди уже. — Ну, какое же это беспокойство? Мы рады видеть вас, Тошия-сан. Заискивание Ютаки отчего-то задело Акиру сильнее, чем факт воссоединения Руки с Харой. Сузуки скривился, не понимая, зачем драммер распинается перед его соперником. — Можно просто Тошия, — ответил мужчина. — К чему формальности, Кай-кун? «Кай-кун, значит?» — Рей вдруг поймал себя на том, что совершенно перестал думать о Матсумото. …Слушая шум воды и выкуривая сигарету за сигаретой, Сузуки в полной мере осознавал необходимость изменить свою жизнь — найти новые цели и двигаться дальше; но как? И куда? Покинуть группу? Имело ли смысл оставить позади людей, с которыми ты провел почти треть своей жизни? А, может, пора измениться самому? Разобраться. Пойти к психологу, научиться, наконец, думать… Ведь рядом с ним не осталось уже никого, кто бы его поддерживал. Никого, кроме Кая. Но Акире показалось, что своим дурным характером он смог достать даже Ютаку. После визита Хары лидер сделался злым и подавленным. Рей сначала не совсем понимал причину такой реакции, а так же, почему Укэ так держится за него. Он списывал всё на желание лидера сохранить состав группы, но интуиция подсказала, что есть ещё кое-что, о чём Кай молчал, и Акире это не нравилось. Не нравилось, когда, глядя на него и Руки, лидер вдруг мрачнел и переставал улыбаться, а в его взгляде всё чаще появлялась тоскливая безнадёжность. Не нравилось, что жизнерадостный и смешливый Ютака превращается в угрюмого молчуна и начинает отдаляться. В мыслях Рейты, Кай потихоньку отвоёвывал пространство, некогда прочно занятое Руки. И постепенно новые чувства начинали вытеснять старые, затирая больное прошлое. Зябко поёжившись, Сузуки натянул капюшон толстовки и поднялся с места: он понял, с чего начать. *** — Давно не виделись. Лидер тревожно рассматривал возникшего на пороге Сузуки. — Я бы позвонил, только… ты бы наверняка придумал отмазку. Надо поговорить, в общем…  — Часы есть? — Ну, вот и началось, — в ореховых глазах проскользнула усмешка. — Ты ведь не спишь. Войти можно? — Входи, — хозяин отодвинулся в сторону, пропуская гостя. — Обувь снимай, — предупредил Кай.  — Как скажешь, босс. Рейта небрежно стянул ботинки, и опираясь локтем о стену, бросил их в прихожей. Ютака недовольно поморщился, глядя на эту показуху. На самом деле Акира был довольно аккуратным. Потянувшись, басист с хрустом размял затекшие суставы и вопросительно взглянул на друга; Укэ фыркнул, указывая в сторону кухни: — Туда. Появление Рейты выбивало из колеи. Акира никогда не приходил без предупреждения. — Что-то случилось? — спросил Кай, вытирая руки полотенцем. Он вглядывался в чуть тронутое загаром лицо согруппника и чувствовал, что теряется. Ютака всегда старался подавлять в себе романтические иллюзии, но эта недосягаемая близость никак не давала ему сейчас сосредоточиться. Последняя неделя до тура оказалась просто ужасной. Появление Хары усилило общую нервотрёпку; на сдерживание чужих эмоций своих собственных уже не хватало. Укэ не знал, как избавиться от нехорошего предчувствия, которое с появлением басиста только усиливалось. — Я тут кучу всего передумал, пока ехал к тебе. — Почему-то именно сегодня Сузуки пробило на беседу по душам, и от этого внутри Ютаки всё сворачивалось в тугой узел. — Прости, что доставляю столько проблем. Ты мой единственный друг и… возможно, я слишком пользуюсь этим. Прости. — Как всегда — всё выдал с порога, — показав ямочки на щеках, начал Ютака. Ему хотелось сменить тему, заводя беседу о чём-нибудь другом. — Знаешь, все считают, будто я обожаю готовить, но это неправда. Просто такое занятие отвлекает, и сейчас… — но Кай не успел договорить — ладонь тяжело опустилась на его плечо, принуждая замолчать. — Мы перестали общаться. Ты избегаешь меня. В чём я облажался? — Прямолинейный ты до безобразия, — Укэ болезненно улыбнулся, потирая виски. — Всё в порядке, Аки. Не стоит беспоко… — Юта, — горько прервал его басист, снова хватая за плечо, — не надо. Просто скажи, что не так, и я отстану. — Я…– Ютака растерялся: он не ожидал, что Рей когда-либо вдруг захочет выяснять отношения, и это разозлило его. — Я не хочу сейчас об этом… я… — Что бы это ни было, я постараюсь понять. Возможность объясниться, которую так хотел Укэ, представилась так не вовремя. Не лучше ли подождать другую? И Кай психанул ещё больше. Он не так это всё себе представлял. И слишком устал сейчас, чтобы разжёвывать Сузуки «что» и «почему», но деваться уже было некуда. — Ну, попробуй…  Я не могу больше быть твоим другом, Акира, — сказал Укэ. Драммер всегда с лёгкостью выдерживал тяжёлый и пронзительный взгляд Сузуки, но сейчас не смог — отвернулся. — Почему? — Не могу я вот так! — сорвался он. Видеть возрастающее чужое «на взводе», пытаясь, одновременно, усмирить своё собственное, оказалось не так-то просто. Стало обидно и настолько не по себе, что Ютаке потребовалось чем-то перебить это состояние. — Ну-ка, сядь! — он схватил басиста двумя руками, одновременно пододвигая ногой стул, и толкнул, вынуждая Сузуки плюхнуться на сидение. — Эй, полегче нельзя?! — Просто помолчи, — устало и тихо ответил лидер. Взрывной характер Сузуки его ни капельки не смущал, пугала собственная неспособность справиться с эмоциями. Вздохнув, лидер достал из бара бутылку и стакан. Плеснул себе и выпил залпом. Рейта молча взирал на это, поджав губы, а Ютака снова налил и выпил ещё. — Теперь решил нажраться в одиночку? Перегнувшись через стол, Кай резко притянул басиста к себе за воротник и замер. Отчаяние в его глазах неожиданно нашло понимание, и Ютака уцепился за него, как за соломинку. Впиваясь губами в чужой рот, он не искал одобрения — он хотел спастись. И Рей ответил на поцелуй. Плотно сжатые губы разомкнулись, впуская внутрь настойчивый язык. Подавшись вперёд, басист перехватил инициативу, схватив драммера за штаны, и не разрывая контакта, перетащил его к себе прямо через стол. Табуретки с грохотом полетели в сторону, и, мгновение спустя, уже Акира, с фиксированными над головой руками, был вжат в стену. Кай, задыхаясь, был не в силах остановиться. Слишком горячо и желанно. Настолько близко друг к другу они ещё не были. Не хватало воздуха, но отпустить, казалось, равносильным смерти. А что есть смерть? Со стоном, драммер отстранился. Его трясло, и не в силах удержаться на ногах, Укэ сполз по стене, закрывая лицо. — Не смотри на меня! Не хочу, чтобы ты видел… Акира понимал. Понимал его сейчас, как никто. Единственное, что он мог сделать — не трогать… — Юта… если тебе это необходимо… — Мы не выбираем, кого любить. Это похоже на какую-то злую лотерею! Ты не знаешь, чего мне стоит такая «дружба»! — голос лидера срывался, но он старался взять себя в руки. — День за днём наблюдать, как ты сохнешь, глядя на него с обожанием, и ни хрена не замечаешь вокруг… Годами надеяться, что вдруг однажды всё изменится, и ты увидишь во мне… Чёрт! А я… я бы всё для тебя сделал, Аки! — Для меня ты и так больше, чем друг. — Но ты не любишь меня! Сузуки не смог ничего ответить. Просто сел рядом, взял Кая за руку. Он ведь и сам испытывал такую же безысходность. Захотелось, чтобы то, что сказал ему Ютака оказалось неправдой, и его чувства к Руки оставались обманом, но… — Я бы хотел этого… Правда. Наверное, нужно время. Больше времени. — Не надо, — Кай с трудом отнял ладонь. — Знаешь, раньше бы я точно стал искать виноватых. Среди всех, кроме себя. Но сейчас всё по-другому. Жизнь учит ценить то, что имеешь, и я не желаю упускать свой шанс и лишать его тебя. Как человек приземлённый скажу так: если у меня на тебя встаёт, то это точно что-то значит. Подумай, Юта, впереди целый тур, чтобы ты мог определиться, потому что я уже решил, чего хочу. Просто скажи мне. А если нет… после гастролей я уеду. Мне нужно снова найти себя. Акира поднялся на ноги и потихоньку вышел. А Кай ещё долго не мог переварить услышанное.