Посланные на смерть

3299 год. - Не стыдно, придурки? – услышали Гридо, Меттью, Демгар и Цейшак гневный голос Фиина, - мы с Традрагом весь Оазис обыскали, уже думали, что вас малоки сожрали, и тут приходят, значит, бумаги, документы от Цейшака, и мы узнаём, что вы в тюрьме! - Знаете, сколько стоило вытащить вас? – прорычал малок, - вы теперь будете выполнять задания для вождя и послов! Пьяницы и пеленг выдохнули с облегчением: они уже забеспокоились, что будет что-то по-хуже. Стряхнув с себя пыль и грязь, в которой они извалялись, будучи в камере, друзья вышли в коридор. Фиин толкнул Меттью к узкому (по малокским меркам) коридорчику и шепнул, что посол ждёт его в кабинете (пещере) номер 23. Греф, попрощавшись, отправился туда. В пещерке его ждал обеспокоенный посол с Марса. Смуглое лицо, красные из-за въевшейся, уже никогда не смываемой пыли, волосы, усталый взгляд из-под очков и мятый костюм – с виду и не скажешь, что этот человек – лицо аж всей планеты. Меттью поправил куртку и сел на предлагаемый послом стул. - Вы, молодой человек, - начал он, - наверное, удивлены. Что, спросите вы, делает посол Марса тут, в жо… простите, в крайнем космосе, на Бета-Ионсисе? - Да вы, наверное, решили наладить с малоками сотрудничество. Начать строить тут свои базы, привезти флот, - протянул рейнджер, - всё знаю. Посол кашлянул, показывая этим, что проницательность и догадливость Грефа не знает границ. Он поправил очки и начал излагать проблему. - Видите ли, племянник нашего спикера, Ролан, долбаный искатель приключений, вечно обуян жаждой наживы. У нас на Марсе он попал в неприятную ситуацию, и теперь дело плохо. Подробностей не знаю, но, как я слышал, он в каком-то шахтёрском городке. Вам всё объяснит жена Ролана, если вы согласитесь лететь через всю карту на Марс. Плюс ко всему, у вас огромный срок на этой планете за пьянство, у малоков с этим очень строго. Но вождь жаждет сотрудничать с Марсом, а сотрудничество будет, если вы поможете мне. Всё зависит от вас. - Согласен, - вскочил Греф со стула и пожал послу руку, - сколько туда лететь? - Примерно дней девяносто. Не знаю, на сколько вы задержитесь на Марсе, но обратно примерно также за девяносто долетите. - А почему не наняли рейнджера по-ближе к Марсу? - Все боятся лететь на Марс. Опасная планета. Негостеприимная. Забравшись в корабль и начав взлёт, Меттью заметил, что корабля Га-Ноцри нет, но во «входящих» есть его сообщение: «Улетел на Валуйх. Задание от департамента Гаалдокской полиции. Буду в этом году ». Пожав плечами, Меттью направил свой корабль в сторону системы Солнце и, отсчитав парсеки, подключил стазис-аппаратуру к кончикам пальцев и к голове. Включив автопилот и выбрав в качестве точки назначения Марс, рейнджер нажал кнопку и, закрыв глаза, открыл их, уже подлетая к Марсу. Красный песок. Красное небо. Красная планета. «Час от часу не легче» - в сердцах ударил по приборной панели Меттью. Приближаясь к земле, Греф разглядел серые высокие дома, узенькие речки, огромные, врытые в песок, установки для генерации воздуха, пригодного для дыхания. Город был огорожен большой стеной, которая была почти до краёв присыпана песком. Множество дроидов и людей трудились, убирая песок от стен. Приземлившись и бросив корабль на произвол ремонтных дроидов, Меттью начал искать жену Ролана, Рамину. Наконец он увидел смуглую красноволосую женщину с табличкой в руке. На табличке было написано имя рейнджера. Подойдя к ней и представившись, Меттью начал слушать подробности этой неприятной истории. Как оказалось, Ролана похитили какие-то Скорпионы, местная группировка бандитов и головорезов, и требуют выкуп – 900 червонцев, местной валюты. У Рамины таких денег и в помине не было, поэтому она уже потеряла надежду на возвращение мужа. - Спокойно, тётя, - успокоил её Меттью, - я заработаю баблинские. Ты только скажи, как. - Да вот, фуру видишь? Дедова. Садись за рули и езжай в Шпик. Видишь Голубые скалы? – Рамина показала на абсолютно красную гору. Если бы в Галактике был эталон неголубого цвета, это была бы эта гора. - Вижу, - смутившись, ответил Греф. - Катись туда, а потом к Шпик. Вози грузы, в общем, разберёшься. Удачи! – и Рамина, помахав рейнджеру рукой, развернулась и пошла прочь. Грузовик был огромным, неуклюжим стальным монстром. Двадцать фар, агрессивного вида бампер и фигурка голой человеческой женщины спереди на капоте. И колёса! У грузовика были не анти-гравы, а самые настоящие колёса. Забравшись в кабину, парень погладил рукой по кожаному рулю и завёл двигатель. Машина утробно зарычала и медленно выкатилась на дорогу. Пока Меттью привыкал в управлению, машина подкатила к воротам. Охранник поднял шлагбаум и крикнул Грефу: - Помни, парень! Не выходи на песок! Никогда и не за что, песчаники мигом ужалят! Умрешь на месте! И вот уже грузовик летит по выщербленному, потрескавшемуся асфальту. Рейнджер подключил лаптоп к панели магнитолы, и из динамиков полилась старая, как мир, музыка каких-то землянских рокеров. Они пели про беспечных ангелов, про каких-то героев асфальта, про свободу, а Греф, покачивая головой в такт музыке, ехал вперёд и мечтал когда-нибудь самому сыграть или спеть в гипер-рок концерте. Наконец показался Шпик, вернее, высокие стены, также засыпанные песком, но не так сильно, как в космопорте. «Славный город Шпик» - прочитал рейнджер выцветшую вывеску и проехал сквозь ворота, которые мигом захлопнулись за ним. - Арбуз-дыня везём? – подскочил к машине человечек небольшого роста, - а, пустой… Что тут делаете? Нам уголь нужен. Можно провизию. Пустых попрошу проваливать! Меттью развернул грузовик и поехал обратно, вспомнив, что видел по пути шахтёрский посёлок. Проклиная себя за невнимательность, он и не заметил, как его нагнал огромный джип, который, мигая фарами, начал заходить на обгон. Рейнджер сначала не придал машине значения, но вдруг из окна показался ствол дробовика. Поняв, что его сейчас будут пытаться убить, дальнобойщик вжал педаль в пол и умчался вперёд, оставив бандитов далеко позади. Вот они, шахты. Чумазые люди, малоки и пеленги – вот всё население. Вот из шахты вышла партия усталых рабочих, и тут же новая партия поспешила зайти внутрь. Загрузившись углём под завязку, Греф покатил к Шпику, и теперь человечек принял его горячо и тепло: - Так-с, так-с, что тут у нас? Уголь? Уголь, наконец-то, - и радостно засмеялся, отсчитывая дальнобойщику червонцы, - увидимся ещё! Так потянулись дни однообразной работы. Меттью возил уголь, иногда заезжал на шпинатную ферму, и тогда человечек на КПП был вне себя от счастья; спал в кабине фуры; снова возил уголь; ел мясо с пивом в ресторане Шпика, и действия повторялись изо дня в день. Однажды вечером, перед сном, рейнджер заметил, что волосы и борода его принимают красный оттенок, как у всех марсиан, которые жили на планете. Купив мыла за червонец, он начал лихорадочно тереть голову, намыливая её так сильно, что пена застилала ему глаза. Наконец, волосы снова стали чёрные, как раньше, и Меттью смыл красную, словно кровь, воду и пену. - Тебе повезло, - услышал он весёлый женский голос рядом, - ещё бы чуть-чуть, и пыль въелась навсегда, и ты бы уже не отмылся. Рейнджер обернулся. Перед ним стояла небольшого роста девушка с красными, как у всех марсиан, волосами, заплетёнными в косичку. Её красивое лицо было испачкано чем-то, похожим на мазут или масло. Незнакомка была одета в синюю клетчатую рубашку с закатанными рукавами, рваные джинсы и грязные старые кроссовки. Девушка весело улыбалась, разглядывая дальнобойщика. За спиной у неё висел гитарный чехол. - А тебе что надо? – после короткой паузы спросил Греф. - Довезёшь до бара Скорпионов? – также весело спросила она, - я заплачу. Меттью прикинул: в кузове несколько тонн угля, до конца срока два дня, а в мешочке на поясе звенит восемь сотен червонцев. А такую красивую девушку грех не подвезти, заодно и посмотреть можно, что это за скорпионы такие. - Забирайся, - согласился рейнджер. Усевшись по-удобнее, девушка прильнула к окну, как только фура тронулась с места. Притоптывая ногой в такт музыке, она любовалась пустыней и редкими растениями, которые росли вдоль дороги, да ойкала, когда колесо в очередной раз попадало в яму. Наконец показался бар. Баром было полуразрушенное здание с неоновой вывеской, которая была разбита в нескольких местах. Изнутри постройки раздавались маты, смех, звон бутылок и нестройная музыка. - Что ты забыла в этом притоне? – поинтересовался Греф, когда девушка начала вылезать из кабины. - Концерты даю. Для быдла. Здорово, правда? – захохотала попутчица, хватая гитару, - можешь тоже посмотреть. - Хочешь сказать, что я быдло? – прищурился водитель. - Нет! Что ты! Я хотела сказать, что… - замялась музыкантша, но Меттью весёлым смехом разрядил обстановку. Накинув куртку, он вылез вслед за девушкой и вошёл в бар. Девушка тотчас же куда-то исчезла, и через некоторое время появилась на сцене, держа в руках бас-гитару. Вместе с ней на сцене появилось несколько человек с гитарами, барабанами, один из них взял микрофон. Начался концерт. Пока группа развлекала публику, рейнджер приметил одинокого пеленга, который с грустной мордой сидел за столиком и пил пиво. Меттью подсел к нему. - Скучаешь? – спросил он пеленга. Тот оценил его и вдруг, схватив за руку, чуть не плача, попросил: - Друг, отвези меня, пожалуйста, в шахты! Я все деньги тут проиграл, даже нечем заплатить за пиво, колёс нет, я тупо до посёлка шахтёров не дойду, меня сожрут! Отвези, пожалуйста! А тебе ружьишко подгоню. - Волына – вещь стоящая, - почесал бороду рейнджер, - концерт закончится, я вон ту деваху подберу, и вместе поедем. - Оки-доки. Я засну, а когда доедем, толкнёшь, лады? – спросил пеленг. - Лады. Концерт кончился. Девушка, спрятав в карман несколько червонцев, вместе с Меттью и пеленгом вышла на улицу. Греф посадил пеленга у окна, и тот сразу же заснул; гитаристка уселась рядом с водителем и всю дорогу во все глаза смотрела на него, на его руки, на заросшее лицо и тихо вздыхала. Но Меттью совсем не замечал этого: он следил за дорогой, слушал музыку, и ему было совершенно наплевать на пассажиров. Наконец грузовик доехал до шахт. Парень с девушкой растолкали соню, и пеленг, промычав что-то, сунул в руки рейнджера дробовик, десяток патронов к нему и побежал в сторону шахт. Меттью пошёл следом, ведь по его подсчётам, осталось привезти последнюю партию угля в Шпик, и Ролан спасён. Пока малоки загружали прицеп углём, Меттью стоял и курил, наблюдая за процессоми думая о своём. - Куда мы поедем дальше? – тихо спросила его попутчица. - В Шпик. Там и попрощаемся. - Навсегда? - Ага, да. Навсегда. Девушка молча забралась в кабину и больше не вылезала. Наконец, погрузка кончилась, и Меттью поехал в Шпик. Но по пути его догнал джип. Из окон высунулась чья-то бритая башка, и её владелец начал палить из пистолета по фуре. Одна пуля попала в стекло. Осколки рассекли щеку Грефа, и теперь она была залита кровью. Меттью дрожащими руками держался за руль и изо всех сил давил на педаль. Тщетно – фура была загружена до отказа и лишь жалобно завывала. Девушка, закрыв голову руками, вжалась в кресло и молчала. Наконец рейнджер принял решение остановиться. Колёса тихо прошуршали по кроваво-красному песку. Девушка схватила водителя за руку, но тот лишь отстранился от неё и взял ружьё, зарядив в него восемь патронов и наставил дуло на дверь. Один из бандитов подошел к машине и дернул ручку двери, желая открыть её. Рейнджер с силой ударил ногой по ней и, когда она открылась, выстрелил прямо в головореза. Тот молча отлетел в сторону, забрызгав песок кровью из разорванной груди. Из джипа выбежало ещё три человека, начав стрелять по фуре. Передёрнув затвор, Меттью посмотрел в зеркало заднего вида: вот они, наставили пистолеты на кабину. Сейчас рейнджер покажется – и три пули пятнадцатого калибра уложат его, а заодно и его спутницу. Он обернулся на девушку и подмигнул ей. А она ничего и понять не успела, когда рейнджер выпрыгнув из кабины и перекатившись, выстрелил в одного из бандитов, который подошел ближе всех. От неожиданности остальные не успели открыть огонь, и Меттью спрятался за джипом. Наконец преступники сообразили, в чём дело и начали с двух сторон подходить к машине. Меттью выпрямился и выстрелил в одного, но не успел перезарядить, и пуля из второго пистолета обожгла ему плечо. Парень почувствовал, как горячая кровь заливает футболку. На его счастье, пистолет бандита заклинило, и рейнджер выстрелил ему прямо в голову. Обобрав их трупы и найдя в одежде несколько сотен червонцев, водитель залез обратно в кабину. Девушка плакала. Увидев Грефа, она радостно завизжала и кинулась ему на шею, но, услышав, что он застонал, отпрянула. Найдя тряпку за сиденьем, она стала вытирать ему кровь с лица, а потом, порвав ещё какую-то тряпку, перевязала плечо. - Спасибо, - прошептал Меттью и завёл мотор. Столкнув машину с дороги и оставив её вместе с четырьмя трупами, он поехал в Шпик. Там он высадил девушку у КПП и хотел было поехать на склад, но гитаристка вдруг обратилась к нему: - А заплатить тебе? - Ты уже заплатила мне, - улыбнулся водитель. Девушка помолчала. - Мы ещё увидимся? – с надеждой спросила она. - Нет, я так не думаю, - ответил Греф. - А как тебя зовут? – прокричала она, чуть не плача. - Меттью. - А я… А я Дженни. Когда фура скрылась за воротами склада, девушка упала на колени и зарыдала, размазывая слёзы по красивому лицу… Сто червонцев звенят в мешочке, рядом сидит побитый, но счастливый Ролан, и вот уже виднеются ворота космопорта. Вот выбегает радостная жена, целует мужа и обнимает рейнджера. А тот лишь стоит с серьёзным лицом и думает о попутчице, представляя её красивое лицо, то, как она играла и то, как она плакала у него в кабине. И как он защищал не столько себя, а сколько её, не думая о том, что может погибнуть. И с теми де мыслями он взлетал с планеты, и с теми же мыслями приземлялся на Бета-Ионсисе.