Посланные на смерть

3299 год. Цейшак бросил своих приятелей и вернулся в космопорт. Нужно было оформить много бумаг и на груз, и на корабли, и на них самих. Потопав лапой по бетонной площадке, пеленг усмехнулся – на бетоне остались следы. Подойдя к кораблю, Цейшак увидел, как шасси наполовину вошли в мягкую платформу. Смахнув с себя песок, которым его припорошило после очередного дуновения ветра, пеленг отправился на таможню. Она представляла из себя бункер с единственным окном и почему-то перевёрнутым флагом Коалиции. Около двери висели рваные выцветшие плакаты с изображением какого-то худощавого человека в рваной грязной майке и оттянутых трениках. Человек улыбался с бумаги. Его длинные серые волосы, собранные в хвост, аккуратно лежали на мощной груди. Но Цейшака привлекло лицо человека. Он уже его видел на «Катарии». - Неужели… Неужели это выживший с корабля? – спросил вслух пеленг и вспомнил, что пока он шарился по карманам убитых, Фиин подметил, что одна из капсул отделилась. - Чёрт с ним. Есть дела важнее, - выдохнул пеленг и спустился в здание таможни. Внутри сидела необъятных размеров малокская самка, маленький худой человек и одетый в бронежилет на голый торс малок-охранник, вооружённый копьём. «Да… Цивилизация…» - подумал Цейшак. Он подошёл к самке и, улыбаясь всеми жабрами, проскрипел: - Документики оформите? На меня, на моих спутников, на корабли, на груз… - Не оформляем, - прогудела тётка и закрыла глаза. - Но мне нужно оформить стоянку и хранение груза, выписать номера для товарищей! - Не оформляем. Цейшак чуть не плюнул на пол, но, увидев, что пол не засыпан песком, а устлан вполне опрятными досками, решил, что портить пол не нужно. Осмотревшись, он подошёл к человеку. Человек поднял глаза от экрана лаптопа и вопросительно посмотрел на зелёного посетителя. - Оформите документы? – с надеждой спросил пеленг. Человек заулыбался, обнажив два ряда кривых жёлтых зубов. Цейшак никогда не любил людей. Ему не нравилась их внешность. Он мог спокойно общаться с людьми, но их телосложение, отсутствие хвоста, рога, жабр, второй пары рук казалось ему противным. Но эта особь показалась пеленгу эталоном уродства. Вдобавок ко всему, при разговоре человек шумно дышал ртом и хрипел, а изо рта его доносился крайне неприятный запах чего-то протухшего. Жиденькие волоски над верхней губой собирали капли пота, и человек постоянно облизывался. - Оформим, - сладко пропел он, и бедный Цейшак с трудом сдержал рвотные позывы. Достав из сумки бумаги, он сунул их писаке, объяснив, какая бумага относится к кораблям, какая – к грузу, какая – к людям. Таможенник, улыбаясь, поднёс документы к слепым от полумрака глазам и, щурясь, начал вглядываться в буквы. Цейшак достал жаброшейную сигару и закурил, с удовольствием пуская в потолок кольца дыма. - У нас не курят! – заверещала тётка, и пеленг чуть не сломал жабрами от неожиданности сигару. - Чва’На-Рах Цу Чша, - проворчал пеленг, туша сигару и пряча её в карман, надеясь докурить её позже. - У нас не матерятся! – ещё громче взвыла малокша, сотрясаясь всем телом и стуча кулачищем по столу. Пеленг обернулся сначала на охранника, а потом на человека: охранник сидел с невозмутимым уставшим лицом, видно было, что такие концерты случаются достаточно часто; человек же весь вжался в спинку стула, к слову, единственного стула во всём здании, так как малоки обычно сидят или на полу, или на табуретках. Пеленг злобно зыркнул на самку и ткнул пальцем в бумаги: - Оформляй! Значит так, шесть кораблей. Пыль, Жандарм, Стрела, Омоко, Панчеркряк… - начал перечислять пеленг, но писака остановил его: - У нас перерыв, красавчик. И положил свою руку на лапу пеленга. Цейшак аж запищал от ужаса, этот накаченый, в татуировках, грозного вида пеленг запищал, отдёргивая руку. Услышав фразу про перерыв охранник и малокша радостно сорвались с места и выбежали на улицу. Цейшак остался наедине с человеком. Человек облизнул зубы и достал колоду карт: - Обыграете меня в очко – подпишу всё, что захотите, - прошептал мужчина, тасуя карты, а если нет… - На что играем? – прохрипел от ужаса пеленг. - На раздевание. Цейшак дрожащей лапой взял две карты и посмотрел на них затуманенным взглядом. Боже, как он ненавидел людей, особенно этого таможенника, как он боялся играть, как ему было противно и мерзко. «А что, если этот тип – чокнутый, и он меня может убить в случае моего выигрыша?» - промелькнула мысль у пеленга, но он протёр глаза и разглядел цифры: сумма составляла двадцать. Дальше брать карту не имело смысла. - Вскрываемся? – спросил человек. Цейшак бросил карты на стол. Человек мерзко улыбнулся и развернул карты – у него было двадцать одно. В гневе сплюнув и создав вторую дырку в полу, пеленг отобрал карты перетасовал сам. Потом сорвал с себя чёрную майку и раздал карты. - Мммм, какое тело, - простонал мужчина. «Что-то в нём не так» - начал догадываться пеленг. Он невозмутимо поднял карты – семнадцать. Взял ещё одну – двадцать. - Мне нравятся пеленги, - начал говорить человек, - они такие… скользкие… - Я сухой, - брякнул Цейшак. Писака улыбнулся так противно, что пеленг зажмурился. Наконец, соперники сбросили карты, и человек, вздыхая, стянул с себя пиджак. Потом взял колоду и, нежно взирая на пеленга, перемешал карты. Пеленг поднял свою пару и посчитал очки: шесть. Взял ещё одну и несчастно вздохнул. Двадцать шесть. - Снимай штаны, - прошептал человек, придвигаясь ближе. И тут пеленга озарило. Он вскочил, натянул на себя обратно майку и громким страшным голосом, полным ненависти прокричал, пальцем указывая в лицо таможеннику: - Ты, чёртова тварь, пидор! Я тебя сейчас убью к херам! – и толкнул на него стол. Хлипкий человечек, вскрикнув, упал на пол. Из стола посыпались какие-то резинки, таблетки и шарики на ниточке. Цейшак принялся с удовольствием пинать гомосека ногами по животу, голове, вообще по всему, что попадётся. Потом сел на него сверху и нала бить по лицу своими большими зелёными кулаками. У пеленгов четыре лапы, а у человека тридцать два зуба, но у этого было даже меньше. Выбивая эти жёлтые кривые зубы, Цейшак, тяжело дыша, повторял: - Ты! Подпишешь! Сраные! Документы! Иначе! Я! Тебя! Закопаю! Прямо! В этот! Пол! Наконец кровь залила всё лицо гея, а также его белую рубашку и пол. Пеленг дрожащими руками схватил ручку и сунул её еле живому человеку: - Оформляй, скотина! Перерыв сейчас кончится, как и твоя жизнь! – шипел он, тыкая прямо в лицо несчастному авторучкой. Таможенник, разлепив заплывшие кровью глаза, подписал все бумаги и оформил стоянку, груз и жильё. В этот момент в кабинет вошли охранник и тётка. Увидев эту картину, тётка заверещала, а охранник направил на Цейшака копьё. Ловким ударом ноги пеленг заставил малока ослабить хватку и выхватил копьё, которое тут же воткнул между ног скрючившемуся человеку. Тот завизжал от ужасной боли. Охранник растерянно посмотрел на торчащее копьё и схватил стальной хваткой пеленга, заковав его в наручники. - Бумаги положи мне в сумку, - попросил пеленг охранника и тот выполнил его просьбу. Потом повёл его к дому вождя. - Понимаешь, этот педик любил пеленгов, понимаешь? Он с ними трахался! – объяснял Цейшак по пути охраннику, а тот сочувствующе вздыхал. Наконец показался высокий деревянный дом с расписанными странными знаками стенами. Охранник передал пеленга полицейским, всё объяснив, но они, лишь услышав про нападение пеленга на человека, схватили Цейшака, кинули в камеру и, попинав ногами, вышли. Один удар пришёлся ровно по голове, и пеленг потерял сознание. - Ты шо… такой смурной? – услышал он сквозь пелену пьяный голос. - Это не смурной… это Цейшак… он братишка, - ответил другой голос, не менее пьяный. Разлепив глаза, пеленг увидел три фигуры, маячившие перед ним. В них он узнал изрядно побитых, но весёлых Демгара, Меттью и того парня с плаката. - Знакомься, зелёный, - хихикнул Греф, - это Гридо. Мы отмечали встречу. А ты что здесь делаешь? - Не время разговоров, - сказал Демгар, - время убегать. А то сидим тут уже два дня. В это время малок-охранник подошёл к двери камеры и открыл её. - Выметайтесь! – прорычал он, - за вас внесли залог. - А ты, пидороубийца, - он шепнул Цейшаку и уважительно ткнул его в челюсть, - молодец.