Что, в конце концов, жизнь? – Это череда необходимостей. С самого раннего детства родители нам твердят, что должное в приоритете над желаемым. «Быстро ешь кашу! – Но я хочу шоколадку! – Мало ли что ты хочешь!»; «Задолбала алгебра! Не хочу учить! – Мало ли что ты хочешь! Тебе ещё профессию получать!»; «Да не хочу я лизать жопу шефу! – А надо! Грядёт сокращение!». И чем мы старше, тем больше необходимостей, а сопротивление им наоборот ослабевает. Конечно, раз на раз не приходится, и у кого-то свобода выбора больше, а есть такие, кто принимает всё посланное на его долю как должное и плывет по течению.
Например, Чанёль легко свыкался с большинством необходимостей, особо не сетовал на судьбу. Мог пресмыкаться перед начальством, подкаблучничал (но это уже его собственный выбор, необходимостью тут и не пахнет), а теперь ожидал клиента. Хоть Ракелий и провёл некоторое время со своими первыми клиентами, таковыми они не являлись. До комнаты на втором этаже они ведь так и не добрались. Так что следующего можно будет с уверенностью назвать первым. Вот и ещё одна пренеприятнейшая необходимость – спать с каким-нибудь старым хрычём.
«Моим первым клиентом был пропитый главарь одной мелкой банды, он, кстати, помер недавно», «Свыкнись, они все стрёмные», «Можешь хитрить разок в месяц – говори, что задний проход растрахали, и боишься, что недержание дерьма наступит». – Хёны поделились опытом. Потрясающе!
Необходимость преждевременно жаловаться на ослабление мышц сфинктера отпадает, когда клиент выбирает другого парня. Да, Ракелий вместе с остальными ребятами побывал на «смотринах». Мужик был слишком низкий и щуплый, так что Чанёль размерами не подошёл. И слава Богу.
Только два часа дня. Клиентов не так много, а те, что есть, нацелены на алкоголь в баре и на миниатюрных цветочков. Крупногабаритный Ракелий теперь начинает бояться вылететь из Цветочной лавки по причине отсутствия спроса на его услуги. Пока не востребован, он бегает по поручениям папы Хона, который пьёт со своими приятелями в одной из приват-румов. Мужчины, на удивление, более-менее приятной наружности. Все вместе они оживлённо беседуют, то и дело стучат кулаками по столу и просят принести ещё выпивки.
Выставив перед мужчинами ещё пару бутылок, Чанёль слышит ласковое обращение, к которому никак не может привыкнуть:
- Красота моя, пойди, скажи Камелию, что у него в одиннадцать часов работа с выездом на дом.
Камелий буквально час назад приехал и теперь отсыпается, что и будить жалко. Ракелий пишет ему записку и кладет на прикроватную тумбу так, чтобы заметил, наверняка. Интересно, насколько сложно было научиться пересиливать себя и обслуживать всех клиентов, какими бы они ни были? Едва ли деньги сделали их привлекательнее.
Погружённый в свои невесёлые мысли, парень вернулся к сутенёру. "Можно и поболтать с ним, пока заняться нечем". Подслушивающее устройство уже под матрасом его кровати, и даже запись прослушана, причем неоднократно. Никаких зацепок – все фразы нейтральны и без подтекста.
Хон уже один в приват-руме. К его дерматитному лицу сложно привыкнуть, каким бы заботливым папочкой он ни был и как бы ласково не называл. Так и подмывало спросить, когда он вылечит свою заразу, но вдруг обидится. Вот снова вопрос о болячке вертится на языке и вместо этого Ракелий решает спросить о друзьях, которые только что ушли.
Оказывается, что это старые приятели – попутчики, с которыми папа Хон исколесил пол мира. Особенно его впечатлили Латиноамериканские страны. Они побывали в Перу, Боливии, Аргентине и ещё некоторых странах. В подтверждение своих слов папа Хон продемонстрировал различия испанского в Испании и в той же Аргентине.
Как легко обмануться в человеке. К примеру, те же работники Цветочной лавки: поначалу кажется, раз работают в борделе, значит ограниченные и с низменными интересами, а ведь у каждого здесь есть своя история. Но почти никто не распространяется о себе. Безболезненно могут рассказать свою историю только те, кто не боится сравнения своей нынешней жизни с той, что была раньше; или те, кто сам не занимается проституцией, а лишь косвенно с ней связан, как папа Хон.
Чанёль – любитель поразмышлять о жизни. Он даже делает выводы, но почему-то для него самого они не актуальны, или он просто о них забывает. Вот и сейчас по-прежнему собирается заниматься непотребством, если ситуация потребует.
Вечером у бара он обнаруживает Ву. Обслуживать его не надо, ибо бармен на расстоянии вытянутой руки и сам поставит перед ним рюмку, поэтому у Ракелия не находится более веской причины подойти к нему, кроме как личный интерес.
- Господин Ву, неужто Вы так соскучились по мне?
- Конечно, Ракелий, ты – единственная цель моего визита. – Фыркнув, отвечает и подпирает подбородок ладонью.
- Какой очевидный сарказм! А ведь я мог и подумать, что всё так и есть. – Ракелий присаживается рядышком и точно также подпирает голову. (Один из пунктов в руководстве по пикапу – копирование жестов и движений).
- Не обольщайся, я и до тебя частенько заходил в Цветочную лавку.
С течением минут Ву так и не показал нахальному собеседнику, что желает остаться один, и слушал его непринужденную болтовню, иногда даже задавая вопросы. Но тут внезапно возник папа Хон и утащил подопечного на смотрины.
Ракелий последним зашёл в специальную комнату и примкнул к другим с краюшку, так, чтобы не привлекать внимание. Самое отвратительное было то, что надо стоять и ждать. Обычно заведение посещали постоянные клиенты. Они заранее знали, кто им нужен, и не было нужды созывать всех цветочков.
Чанёль верил, что и в этот раз его не выберут, потому что выглядел нескладной дылдой по сравнению с миниатюрными и более женственными юношами. Но на вкус и цвет, как говорится… «Эй, длинноволосый, ты мне понравился». И в этот момент Чанёль чуть кирпич не отложил, а Ракелий радуется, что демобилизация из борделя откладывается.
Шаг за шагом навстречу судьбе, не поднимая головы и ссутулившись под тяжестью вынужденной необходимости, Ракелий идёт за клиентом в сторону лестницы.
- Да-да, спасибо за поздравления. – Все незанятые цветочки выперли поздравить с дебютом... и проводить в путь. В последний путь. - «Когда к вам придут мужики с физиономией, по которой будто лошади пробежали, я тоже выйду поздравить».
«Всё, теперь меня ничто не спасёт!».
И тут происходит неожиданное – из бара походкой в вразвалочку выруливает немного пьяный Ву и обрушивается с претензиями на Ракелия.
- Ракелий! Ты почему меня оставил!?... А это кто? Мы же договорились, что ты проведёшь остаток дня и ночь со мной!
Кто-то рядом закашлялся, другой не вовремя решил попить и оплевал того кто рядом, остальные просто прифигели и стояли, переводя взгляд с Ракелия на Ву, с Ву на мужика, с мужика снова на Ракелия.
- Дадададада я хочу с господином Ву! – Ракелий перебегает за спину спасителя и только потом раздумывает над тем, в какую форму обличил свои мысли. «Так всегда – сначала делаю, потом думаю».
- Мало ли что ты хочешь, Ракелий! – Спускается Хон со второго этажа. – Почему мы узнаем о твоей договорённости с господином Ву только сейчас!?
- Не сердитесь, мистер Хон, Вы так быстро меня забрали, что я и сказать-то ничего не успел.
Что-то не везёт парню, вечно все планы рушатся. Вчера всё накрылось сраным трихомониазом, а сегодня снова новость всплывает.
– Ну, господин Ву, с Вас двойная стоимость, а Вы, господин Чхве, выберите кого-нибудь ещё, сами видите, как настроены эти двое.
Спорить нечего. Хоть в этой ситуации меньше всего стоит руководствоваться выбором Ракелия, становится очевидным, что, если настоять на своем, то он не будет работать с удовольствием, и поэтому мужик берет за руку другого паренька, которому (не)посчастливилось быть на втором месте в рейтинге привлекательности и ведёт наверх. Подуспокоившийся Хон начинает разгонять толпу, которая никак не может прийти в себя от такого глубокого потрясения – сроду не спал с цветочками и тут вдруг... бац! Да ещё и с парнем! Никто даже предположить не мог, что он голубой ориентации. Ву столько раз снимал парней для своих приятелей, но сам ни-ни.
***
«Двойная стоимость. Что мне придется сделать, чтоб отработать её? С чего вообще я ему понадобился? С чего вдруг ветер переменился, и Ву вдруг полюбил проституток???» - Бъёт себя по лбу. – «Ну конееечно, это всё алкоголь!»
- Господин Ву, Вы так поступили, потому что перебрали? – Садится на кровать и выжидающе смотрит на мужчину. Тот откинулся в кресле, взбалтывает полупустую бутылку крепкого алкоголя и неотрывно смотрит в глаза парню. Не будь он пьян, можно было бы решить, что считывает эмоции с лица напротив. На самом деле, он пытается сфокусировать зрение на одном из глаз Ракелия, но изображение постоянно ускользает в другой.
- Если честно, алкоголь только подтолкнул, а вот подвел к этому ты со своим унылым выражением лица. Шёл будто на казнь. Как ты вообще сюда попал, если работать не можешь!? Раз у тебя специфические пристрастия в сексе, и ты считаешь себя таким извращугой, это не значит, что справишься с этой профессией. – Отпивая из горла, при этом даже не поморщившись.
Оправдаться надо как-то, вот Чанёль и пускается в жалобы на обстоятельства и жестокость общества, разбавленные философскими рассуждениями о фундаментальных вопросах. «Судьба слишком изменчива и не подчиняется логике», «Слышали о теории цикличности жизни? – черные полосы сменяются белыми через фиксированный промежуток времени?»…
- Знаешь что, Ракелий, я вижу, ты мастер на красивые слова и длинные монологи, и ты кажешься очень умным…
- Жизненный опыт, господин Ву, жизненный опыт.
- ...но, послушав тебя, я сообразил, что за всё это время ты так и не ответил, зачем сюда устроился, а выдаёшь сопливые киноцитатки, не задумываясь об их смысле, и даже не пытаешься сказать что-то от себя. Следовательно, я делаю вывод, что ты - наиглупейший балабол, умеющий обличать чепуху в выразительную речь и прятать за ней свой пустой котелок. Ты даже мог бы стать неплохим политиком. Правда, тут ещё изворотливость нужна, но как у тебя с ней обстоят дела, я пока не знаю.
- Это у Вас котелок пустой! Вы его затопили в баре бесчисленным количеством рюмок коньяка и теперь оскорбляете меня!
- Между прочим, я пил виски, а не коньяк. – Пил, пьёт и будет пить еще, но недолго, потому что «Я ложусь баааиньки. Баиньки у заааиньки».
Чанёль думает, что он самый неудачливый неудачник, раз не захватил свой телефон. Он жаждет мести за «наиглупейшего балабола», а видео пьяного упоротого Ву – самое то. «Ну ничего господин Ву, это будет нашим секретом, я ведь всё равно смогу подшучивать над Вами». Укладывает своего спасителя-оскорбителя в постель под тёплое одеялко и ложится рядышком, и его самого уносят заумные думы о смысле бытия, первичности материи или духа, и том, как будет отрабатывать свой немалый долг.
***
Отработка откладывается до лучших времен, точнее до того момента, когда с него спросит Ву. Вот это предусмотрительность! Сейчас пользы мало изымать деньгами или натурой, так подождёт лучших времён, точнее, наоборот, худших, когда понадобятся деньги, услуги проститутки или помощь в его наркотических делишках. Именно последний вариант и устроит Чанёля, так как это возможность глубже окунуться в его среду, изучить все нюансы и обстоятельства.
Пока ни к чему не принуждают и деньги не вымогают, Ракелий радуется спасению – пятая точка в сохранности и никакие волосатые жопы в памяти не всплывают. Второй раз Ву вызволяет его, и это, отнюдь не разжигает в Чанёле желания вершить правосудие. К тому же, Ву такой милашка. И симпатия к нему только растёт, когда Чанёля обступают цветочки и просят поделиться секретом успеха. Никакого секрета и в помине нет, но окружающим необязательно об этом знать.
Новости разлетаются с молниеносной скоростью, и все только и обсуждают шокирующее событие. Бывалые завистливо вздыхают, и думают, чем они хуже новенького, Камелий уважительно пожимает руку отличившемуся, а папа Хон вызывает на разговор тет-а-тет. Он выглядит взволнованным, и когда они остаются наедине, выспрашивает как прошла ночь.
Для того, чтобы заграбастать Ву в свои постоянные клиенты, ситуация самая подходящая и Чанёль горделиво объявляет, что теперь знает как ублажить Ву и никому об этом не расскажет. Выслушав Чанёля, Хон заливается хриплым смехом. Он забавляется видом парня и тем, что услышал, а затем своеобразно хвалит, похлопывая его по плечу.
– Умничка, красота моя! Смекнул, что к чему. Так и впредь обслуживай Ву и быстренько подыскивай новых клиентов.
С другими клиентами будет проблематично, но зато теперь не выпрут. Не в ближайшее время. Удивительно, как одна фальшивая связь с этим Ву меняет всё – цветочки теперь более дружелюбны и за милую душу готовят не только на себя, но и норовят покормить.
- Хён, они правда приняли меня только из-за того что я переспал с Ву? – Чанёль спросил у соседа, пока они наряжались. Чанёль для того, чтобы спуститься к клиентам, а у Камелия как обычно был вызов на дом, и он лёгкими уверенными движениями подводил глаза. Мало какая девушка так хороша в таком деле, а этот парень орудовал как опытный визажист.
- Да, и не удивляйся. Может Ву всего лишь один из клиентов, но он красив и богат. Все цветочки текут по нему. Они ведь больших красавчиков тут не видят. С ним кто угодно трахнется, да ещё и сам заплатит. – Камелий завершает мейк-ап и гонит Чанёля смывать его художества, объяснив это тем, что ему теперь не по статусу такой посредственный макияж. А потом сам аккуратно выделяет его глазки и советует потренироваться в свободное время, а не перед выходом.
Когда Камелий убегает, Чанёль остается один и ищет свою одежду, которая уже куда-то запропастилась. Ни штанов, ни балахона. Он уже думает идти за папой Хоном, но тот приходит сам и проносит новый комплект, состоящий из черной блузки с овальным неглубоким вырезом и трикотажных обтягивающих штанов в тон. В процессе примерки становится ясно, что придется щеголять с голой спиной. Она совсем не прикрыта. Ткань легкая и ощущения полной обнаженности верхней части тела нет только потому, что рукава плотно прилегают. Они вместе с открытой спиной отвлекают внимание от крепких жилистых рук. Досадно немного. «Я тут обабился окончательно, но раз работа требует…». Ещё одна вынужденная необходимость. Для того, чтобы укрепиться в цветочной лавке и не уступать в привлекательности женоподобным парням, прощаемся с мужественностью.
- Красота моя, желаю чтобы клиенты к тебе рекой потекли, и поздравляю с дебютом наконец! – В довершение попытка чмокнуть, но Ракелий уворачивается от дерматитного лица и слегка приобнимает. Всё-таки этот мужик крутой, но лечить кожу надо-надо.
На первом этаже как обычно полно народу. Уже вечер, и клиенты хлынули: кто в бар, кто в приваты; да и номера на втором этаже не пустуют. Только, к сожалению, дальний столик занят незнакомыми людьми, и у барной стойки нет того, кого хотелось бы видеть. А очередной новый клиент уже ждёт, когда к нему выведут весь ассортимент цветочков. Среди них будет и Ракелий. И если его выберут, Ву уже не спасёт, если, конечно, не придёт с минуты на минуту, но было бы странно ему вернуться, уйдя несколько часов назад.
У Чанёля плохое предчувствие.
