***
- Какого хрена ты трубку не брал?! Я весь извёлся и зарядку телефона тоже извёл. Ты видел, сколько раз я звонил тебе? У нас неприятности! Твой господин Ву вместе с Чонином направили меня по ложному следу, а сами сделку провернули. Меня надулииии, Чанёль! Я засадил невиновного человека, и алиби у него нет. В принципе, как и прямых доказательств виновности, но я не удивлюсь, если ему их устроят. Ваш сутенёр Хон - главный подозреваемый. - Солдафонской походкой Кёнсу пересек кухню, развернулся, пошёл обратно, по пути заглядывая на экран ноута, где было открыто окно с записями камер. Каждый мускул лица напряжён. Глаза на выкат. Взгляд устремлён то в пол, то в экран. Да, состояние похлеще, чем у неуча перед экзаменом, до которого остаются считанные часы - последняя стадия. На этой стадии осознаётся, что все тлен, и в конце концов, никто же не умер; суетливость сменяется тяжкой обречённостью, которая и заставляет жаловаться, но бездействовать. Мысли о тщетности усилий и собственной бесполезности отходят на второй план после того, как Чан сообщает последние новости, и еще больше раздосадованный Кён начинает заваливать его вопросами. - Как не он?! Почём знаешь? А кто же тогда? Ты на этого бесполезного мужика столько времени и усилий истратил. Я-то надеялся, что мы копнём глубже и найдем улики на него. Но теперь-то на кого их искать? Ты уверен, что тебя не обманули? Ты перепроверь! Мужикам верить нельзя! Опрохвостился не только Кёнсу, но и Чан. Если бы это не было так печально, Кён порадовался бы, что не он один такой диб. - Знаешь что, мне надоел этот Чонин! От него ничегошеньки не добьёшься! На него как глянешь, сразу замечаешь коварный умысел в его взгляде! Казалось бы, это хорошо, что по его лицу можно читать. Но проблема в том, что мозги у него не так просты! Он сразу поймёт, что выдал себя. Или даже специально выдаст и поступит уже иначе. Короче, он всегда меня путает, а когда не путает, я все равно думаю, что путает, потому что он всегда это делает! Схожу к нему в последний раз. А потом к тебе в "Цветочную лавку". Я еще не знаю зачем, но пойду. Да хотя бы просто напиться. «Бывают ли порядочные и в целом хорошие преступники? Бывают. Робин Гуд, Хилер, герой Аамира Кхана в Байкерах. В жизни же бандиты это отпетые негодяи, которым чужда человечность. Чонин хоть и не преступник в прямом смысле этого слова, но исходя из моих наблюдений – любвеобилен лишь в физическом плане, а сама любовь, как возвышенное чувство не захватывает его. Поэтому можно попытаться склонить его на сторону следствия. А что ещё я могу сделать? Больше мне никто наводку не подсунет, это уж точно». Кёнсу решил использовать последний шанс. Выгореть не могло, ибо уповать на то, что Чонин сдастся – глупо. Но лучше ведь сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Вот полицейский и решил отправиться к соседу. Выждал, пока тот вернётся из университета, и пошёл. В дом впустили беспрепятственно, одарили лучезарной самодовольной улыбочкой и оправили в гостиную с дурацкими пасхальными кроликами на полке. Сидя на диване, Кёнсу дожидался, когда ему принесут вкусняшки и сверлил взглядом керамические фигурки. Он их хорошо рассмотрел – ему казалось, что они такие же самодовольные и хитро скалящиеся. «Ещё улыбаются, сатаны. Но рано или поздно я вас разобью на черепки!». - Хён, тебе мои кролики понравились? – Чонин с подносом в руках незаметно подкрался и задал этот, казалось бы, безобидный вопрос. Перекошенное лицо гостя его вполне удовлетворило. «Он и о камерах знает… Потрясающе». Кёнсу теперь понимал, что никогда не было ни откровенности, ни понимания, ни намёка на симпатию. Не хотелось ему и оставаться в этом доме мишенью для насмехающегося недопреступника, который осознает своё превосходство. Кёнсу проигнорировал вопрос про кроликов, решив, что позже поквитается и с ними, и с их хозяином. – Я хочу рассказать кое-что. Конечно же, ты спросишь зачем. Предвосхищая это, я отвечу сейчас - хочу узнать, что ты думаешь о сюжете моей книги. Чонин не изменился в лице. Стоило ли вообще на это рассчитывать? Слушая Кёнсу, он всегда будет сохранять ироничную беспристрастность. - Итак, - Кёнсу сразу перешёл к делу. – Я пишу криминальный роман. Главные герои – два преступника – самый настоящий и его пособник. Безусловно, как и во всяком детективе эта парочка нереально крутая и лихая. Но бесконечно они не могут выёбываться, ведь так? Конечно же их поймают. Стоит получше рассказать о преступниках. Тот, который главный, натворил много всякой фигни и его посадят в любом случае. Это будет не маленький срок. Парень уже пропал. Пути назад нет. А вот второго ни в чём страшном, кроме пособничества обвинить не могут, и в принципе, он может избежать лишения свободы. Вот у меня дилемма – посадить обоих или одного. Пособник очень привлекательный и за решёткой ему несладко придётся. Точнее, его попочке. Может быть, ты слышал, что с такими мальчиками-зайчиками бывает на зоне? Я могу сейчас рассказать простым языком. А позже ты сам узнаешь об этом подробнее… Из моей книги, естественно. Дружба у преступников очень крепкая, так что, вероятно, пособник будет не против разделить участь друга, да только смысла в этом нет. Их отправят если не в разные тюрьмы, то все равно подальше друг от друга. И когда из одного из них будут жизнь вытрахивать, второй ничем ему не поможет. Он, может быть, узнает об этом, если признает его сорванный голос. Когда сразу несколько мужиков на сухую насилуют – треш еще тот, смолчать нереально. Думаю, красавчика там быстро растерзают, и его жертва будет напрасной, а друг станет ещё более несчастным. Тогда мой криминальный роман превратится в драму. А я ведь добрый - не хочу такого конца. Может ты мне подскажешь, как лучше написать, а? Чонин ухмыльнулся. Страха в его взгляде не прибавилось, да и напряжения в движениях тоже. – Я думаю, что у этих двоих все будет хорошо. Знаешь ведь, в сюжет частенько вклиниваются случайные детали, незапланированные автором. Эти детали и могут изменить исход. Автор ведь в какой-то мере заложник того, что уже написал.***
В среду утром, сидя в машине с Ву, Ракелий уже знал, что папа Хон не выйдет встречать. Также было известно, что ни сегодня, ни завтра он в публичном доме не появится. Ничего страшного с ним случиться не должно, и Ракелий особо не волновался. Наоборот его душа была безмятежна и очень довольна. Теория Фрейда снова очень четко подтвердилась. О случившемся с Хоном, кроме полицейских, Чонина и Опиумного Педро, знала ещё мама Роза. Папа Хон был её другом, и женщина очень волновалась. Ракелий увидел её мельком, когда она разговаривала с папой Джемом. Этот мужчина был послаще своих цветочков-девочек, за что и получил это милое прозвище. Все его так и называли. Многие даже не знали его настоящего имени. Короче, все это не важно. Важно лишь то, что Джему предстояло заменить Хона до его возвращения. Джем был гетеросексуалом, несмотря на свою схожесть с экранными геями. Его не прельщало будить цветочков-парней немного распутными методами, которыми пользовался Хон. Мужчина звучно стукнул кулаком в дверь спальни Ракелия и Камелия, после чего заглянул внутрь удостовериться, что они проснулись. Но оба парня не спали. Камелий копался в шмотье, а Ракелий вальсировал по комнате с блаженным лицом, чуть сморщенным на переносице. Его состояние свидетельствовало о… вот тут Джем был в растерянности. - Ты чего такой радостный? Клиент умелый попался или выспаться удалось? - И то и другое, папа Джем. Оказывается, такое возможно! – Ракелий даже не расстроился тому, что к ним наведался не папа Хон, а чужой дядька. Услышав разговор за спиной, Камелий вытащил голову из вороха одежды и обернулся. – Разве может быть иначе, когда клиент господин Ву, правда Ракелий? – И хитро блеснул глазками в сторону соседа. День пролетел быстро и легко. Настроение Ракелия ничем не омрачилось. Он спустился в бар вместе с остальными парнями. Они хоть и не обслуживали столики, но по возможности должны были присутствовать в главном зале в расчете на то, что кому-нибудь приглянутся. И Ракелий приглянулся довольно таки быстро. Одна личность, которую он предпочел бы не видеть до скончания веков, прискакала как ни в чем не бывало и подошла поздороваться, так сказать. Ракелий мгновенно стал Чанёлем – обиженным и раздраженным. - Ну привет дорогой, сколько мужиков тебя уже поимели? – Отлично поздоровался. - Да есть один. Получше чем ты будет. А если быть точнее, то ты ничто в сравнении с ним. - Ты такой злой оттого, что только одному единственному мужику понравился? Ну вообще это предсказуемо. Шпалы мало кому нравятся. А вот мне ты нравишься. Я, конечно, расстроился из-за этого клиента, пусть он и один, но я теперь понял, что это вынужденная мера. Когда ты получишь премию, я сразу же подобрею. Хотя и сейчас не особо злюсь. Короче, пойду выкуплю тебя на немного. – После этой «примирительной» речи Бэкхён попытался потрепать Чана за щеку, но тот оттолкнул его руку. - А я злюсь. Еще сильнее чем раньше. Свали отсюда и больше не приходи. Мои премии больше тебя не касаются. Надеюсь, ты понимаешь, что должен покинуть квартиру до моего возвращения. И кстати, откуда у тебя деньги? - Сделаю вид, что не расслышал тебя. А если будешь упорствовать, все узнают твою тайну, Пак Чанёль. – На последних словах Бэкхён приблизился к лицу парня и прошептал на ухо. Затем отстранился и преспокойненько продолжил. - Отвечу только на твой вопрос, чтобы для тебя не было сюрпризом – я от твоего имени занял у соседки. Пораньше верни, а то она проценты начисляет. Ну, я пошёл договариваться, встретимся наверху. – Похоже, его нисколько не обеспокоили слова Чанёля, раз он напоследок и подмигнуть умудрился. Ну а чего ему волноваться, когда он располагает компрометирующей информацией. Беспомощный Чанёль – жертва шантажа в бешенстве побежал наверх, чтобы его подольше поискали, а лучше и вовсе не нашли. Но если бы он пошёл следом за Бэкхёном, то стал бы свидетелем очень интересного разговора. Бэкхён не думал, что возникнут какие-то проблемы с «покупкой» Ракелия, а когда его направили к Джему, который еще издалека ослепил его своей белоснежной улыбкой и неоново-голубой футболкой, под которой играли крепкие мускулы, то Бэк и вовсе почувствовал себя на коне. Но как только он сказал, что хочет Ракелия, ему деликатно отказали. - Извините пожалуйста, я вас еще не видел у нас, может вы думаете, что Ракелий самый лучший, так я уверяю вас, что у нас много замечательных лакомых цветочков. - Да не, я это знаю. Но мне нужен именно Ракелий. - Кстати, у нас есть новенький свежий цветочек – Магнолий. Я так понимаю, вам нужен акт. Так вот, он – самое то! Мышцы! Рост! А какое у него достоинство… Вообще предложение показалось достаточно заманчивым, но Бэкхён знал, кого хотел, и эта ситуация начинала его подбешивать. - Я же сказал, мне нужен Ракелий! - Мне очень жаль, но Ракелий не может вас обслужить. Выберите пожалуйста кого-нибудь ещё. - А в чем дело? Я снимал его раньше, все было в порядке. - Просто кое-кто не хочет, чтобы Ракелий обслуживал клиентов, вот и позаботился о его неприкосновенности, так сказать. – Неохотно ответил Джем. Бэкхён покраснел, но неизвестно - от злости ли, от ревности ли, или от беспомощности. - И кто же этот заботливый мужик? Один из старикашек, что сюда захаживают??? И сколько он заплатил? Тут к компании присоединяется третий, более осведомленный, чем Джем, знающий лишь то, что Ракелия ни для кого нет. - Заплатил он больше, чем ты можешь выклянчать или взять в долг, не знаю чем еще ты промышляешь. – Уверенно овечает Ву, равнодушно глядя на Бэка сверху-вниз. Бэкхён, кстати, начинает догадываться, что клиент его парня совсем не старый, но тем не менее, очень состоятельный… а еще опасный, судя по хладнокровию в его взгляде, спокойной уверенности, с которой себя преподносит. Но Бэк был бы не Бэком, если бы сдался так просто. - Вообще-то, только у меня есть права на Ракелия! Я его парень! Джем после такого заявления и вовсе сел на диванчик, решив больше не вмешиваться. Но не потому, что ему стоило осмыслить последнюю услышанную фразу, а потому что атмосфера накалилась настолько, что даже его гетеросексуальность спасовала перед этой воинственной гомосятиной. Между тем, Ифаня нисколько не тронули слова Бэкхёна. - Прав на Ракелия нет ни у кого. Тем более у его бывшего. - Это я бывший??? Я не согласен. Я его не бросал и не собираюсь. И я схожу сейчас за ним, и он сам все скажет! – Завизжал Бэкхён и попытался уйти за Ракелием. Это был отличный повод унести ноги от высоченного молодого мужчины, который был так подозрительно спокоен, что долго это не могло продолжаться. Ну знаете, такой тип людей – бесишь их бесишь - им норм, но стоит перейти невидимую границу, как им крышу сносит на прочь и результат – кровавое месиво и мозги, размазанные по стенам. Так вот, Бэкхёна отлавливают за воротник и удерживают на месте, хотя он упорно пытается вырваться. - Пойдешь ты разве что на выход. Не по-хорошему, так по-плохому. После такого манёвра со стороны соперника Бэк пугается еще больше. Но этот страх у него выражается как у карликовой чихуахуа – больше страха – больше агрессии. Он перестает ломиться вперед, разворачивается и злобно выплевывает. - Так это ты – тот самый клиент?? Говоришь, что прав ни у кого нет, а сам считаешь себя его хозяином! - Ошибаешься, мои действия продиктованы беспокойством о Ракелие. Но тебе этого не понять. И еще, я не собираюсь с тобой тут языком молоть. Прямо сейчас пойду к нему и приласкаю, и вообще сделаю то, что тебе больше недоступно. – Чихуахуа издохла, и Бэк осел на диван рядом с Джемом, который в полушоковом состоянии поднялся и понесся за уважаемым господином Ву - единственным клиентом Ракелия. Бэка опустили, и он не смог защититься. Даже агрессивность не помогла. Что делать униженному, снаружи черствому, но ранимому внутри маленькому Бэкки? Посидев-посидев, несчастный поплелся в бар. «За что они так со мной?! Напьюсь! Потом пойду я в море утоплюсь, пускай несет меня волна…» - Эээ! Стоп-стоп! Юноша, это моя бутылка коньяка! – Кто-то помешал ему вылакать содержимое бутылки. Оказывается, в раздумьях Бэк дошел до столика, за которым сидел опечаленный мужчина средних лет и пил неразбавленный коньяк. - А мне плевать, что он ваш! – И он снова присосался к горлышку. - Эх, молодой человек, я вижу, что вашу душу тоже что-то гнетёт. Так не загоняйте боль в глубину сердца, излейте её на случайного слушателя вроде меня. – Странный мужчина отодвинул стул и похлопал по сидению, мол «садитесь». Ну Бэкхён и сел. Он не знал, что сидит за столом с поэтом-олигархом Ким Джунмёном. Они оба видели друг в друге лишь товарища по несчастью, такого же убитого горем несчастного влюблённого, потерпевшего поражение. Что может излечить истерзанную душу, как ни алкоголь? Лишь его дурманящий омут способен заглушить боль утраты и сгладить углы осколков гордости. Двум страдальцам не хватало только третьего. И он их нашёл, решил разделить печаль с собратьями… Так к Джунмёну и Бэкхёну присоединился Кёнсу. Изрядно напившись, компания стала скандировать наболевшее, обличив его в красивую поэтичную форму (это все влияние Джунмёна). Кёнсу: Все пассивы стервы! Джунмён: Какие верные слова, поддерживаю, сударь! Бэкхён: Извольте, активы не меньше вероломны! Кёнсу: Они хитры и ищут лишь момент предать! Джунмён: Не ценят то, что есть и душу растоптать способны! Бэкхён: И долгую связь душ порвать! Кёнсу: Бэкхён-а, а ведь твоя любовь – лишь кошелёк! Джунмен: Меня покинул и ушёл каких-то кроликов забрать! Бэкхён: Ах ты, предатель гадкий, тебе печаль моя невдомёк! - Стоп! Джунмён-ши, какие кролики?! – Мозг не дремлет и еще улавливает суть слов. – Ради Бога, объясни что за кролики! - Так керамические же. Я своего Камелия повёз в ресторан. Купил лобстеров, роллы с икрой, завёрнутые в золотую фольгу… А он забрал мою платиновую карточку и пошёл шопиться. Пришёл через пол часа, вернул карту, сказал, что сейчас появились какие-то новые, и моей ему стыдно пользоваться. Я разузнаю, что это за карточка такая! Видимо она совсем недавно появилась. Почему у меня её ещё нет? Но эта проблема меркнет в сравнении с моими страданиями от чёрной неблагодарности Камелия! Раньше его всё устраивало! А сейчас… сейчас он вообще уехал к какому-то другому мужчине, у которого наверняка есть новая карточка! Камелий меня полюбит, если у меня будет эта карточка?! Успокойте же меня, товарищи! Кёнсу-ши, вы куда??? - Вернись паскуда, мы ещё не обсудили мою любовь к кошелькам! - Мой юный друг, вы любите кошельки? - Такая постановка слов, весь смысл их искажает. - Так поясните, будьте добры. - Моя любовь для тех, кто кошельками обладает. - А вы знаете, как надобно любить! - А вы умеете свои чувства выражать. - Мы с вами похожи, может быть… - Забыть нам наше горе… - ...И в другом месте знакомство продолжать?