Иные. Второе поколение

Парень возвращается в комнату в середине ночи. Он еще чувствует от себя запах крови, но его вряд ли уловит кто-то еще, кроме ему подобных. У него вымыты начисто руки, лицо, отмыты пряди на белой челке, и застирана футболка (ее он снимает в общем туалете и еще раз старается оттереть пятна). У него куртка на голое тело, футболка в руках, а у Юнги непонимающий взгляд и на лице застывший вопрос. - Не спрашивай, - просит Намджун, бросая футболку в грязное белье, снимая куртку и открывая для Шуги несколько красных полос от острых ногтей, слишком глубоких, чтобы быть простыми царапинами во время бурного секса, но чем черт не шутит, Юнги не решает придираться к этому. Он рассматривает спину друга, а потом замечает красную прядь в волосах. - У тебя кровь на волосах? – в голосе немного тревоги. – Подрался? - Типа того, - выдыхает Джун, пытаясь найти пропущенную прядь и ругая себя, что не вымыл голову перед тем как прийти. Хотя, зайди он в комнату еще и с мокрой головой, Юнги бы подумал, что у Намджуна с этой самой мокрой головой уже непорядок, раз в позднюю осень решил так рискнуть. – Пойду в душ. Мин возвращается мыслями в работу, натягивая наушники, но как только парень возвращается из душа и стоит к нему вновь спиной, Юнги рассматривает идеальную кожу на спине, без каких либо намеков на замеченные недавно царапины. Он хмурится, не понимая как такое вообще может быть и не находит лучшего решения, как спросить. - Сегодня с какой-то девочкой развлекался? – как бы намеками решает узнать могли быть царапины на спине у парня или это была галлюцинация его уставшего мозга. - С Тэхёном виделся, - Юнги хмурится еще сильнее, как только слышит знакомое имя. – А что? - Ничего, - отмахивается брюнет. У него перед глазами точно вырисовываются следы исполосованной глубокими царапинами спины Намджуна и отрывки вчерашнего фильма про монстров. – Наверное, нужно поспать. Этой ночью Юнги спит плохо. Ему снится темный парк или лес, что именно, сложно разобрать, да и не суть важно, он идет по нему в полном одиночестве. Вокруг тишина, и только ветер порой проносится сквозь ветви деревьев, разгоняя ее шелестом оставшейся листвы. Его кто-то зовет чуть громче, чем этот шум листьев и ветра, хрипло, а вдали видны серебряные глаза и ухмылка. - Юнги-я, - будто бы заманивает, - откройся мне, - он тянет к Юнги руку и уже практически достает до него длинными пальцами, когда руку Мина перехватывают и тянут в другую сторону. – Не уходи! – слышится уже крик. – Я все равно тебя заберу, - над самым ухом, и парень просыпается, почти подпрыгнув на кровати - так реален был этот голос. Это жутко до холодного пота и дрожи по телу, учащенного бешеного сердцебиения, когда эхом отдаются последние слова в ушах. Юнги неудобно, но иначе не уснуть. Он толкает в спину Намджуна, ждет когда тот проснется, а потом просит: - Я пойму, если ты пошлешь меня, но я не переношу ужасы и кошмары, а еще спать после них совсем не могу, - Намджун моргает непонимающе несколько раз, зевает. - Мне проверить у тебя под кроватью, не спрятался ли кто? – чуть растягивая уголки губ, спрашивает блондин. - Не надо, лучше подвинься, а еще лучше – можно я лягу у стены? Намджун реагирует на удивление спокойно, пододвигается к краю кровати и позволяет лечь рядом. Юнги берет с собой подушку и одеяло, но два больших одеяла на небольшой кровати это перебор и Джун убирает чужое на пол, укрывая парня своим. Блондину не привыкать чувствовать рядом с собой парня, целовать, обнимать, вдавливать в кровать, поэтому и не видит здесь ничего страшного. Он засыпает быстро и во сне кладет руку на талию хена, придвигает к себе и дышит размеренно в шею и если бы не сон, старший бы не позволил вот так с собой, но сегодня ночью именно эти руки и дыхание прогоняют напоминание о кошмаре.