Unholyverse

Если Господь может совершать деяния через меня, Он может совершать их через каждого. Св. Франциск Ассизский

      — Ты знаешь, что это так, — сказал Фрэнк, наблюдая за тем, как Люк подготавливает иглу. — Знаешь, что Господь ненавидит меня.       — Господь одарил тебя пищевым отравлением?       — А почему нет? — Фрэнк пожал плечами, ощущая, как потрескавшаяся кожа кресла оставляет небольшие царапины у него под майкой.       Люк подкатил свой стул ближе к Фрэнку, перемещая сигарету из одного уголка рта в другой, не касаясь её руками, и это немного странное отточенное движение заставило его щетинистый подбородок искривиться.       — А ты не думал, что у Него есть дела поважнее, чем проклинать твои кишки, никогда об этом не думал?       — У Него есть дела поважнее, чем заботиться о моей никчёмной жизни, это уж точно.       Отравленная еда, как Люку объяснил Фрэнк, была только началом всех мучений. Если бы он не отравился, то ему не пришлось бы уходить с работы, и он бы не получил два сообщения от Брайана, в которых говорилось о том, насколько он разочарован, что Фрэнк не воспринял всерьёз разговоры о пропусках. И тогда ему не пришлось бы тащиться пораньше на работу, и тогда бы ему не пришлось прерывать прокалывание мошонки Даррена Хэйвуда, и адвокаты этого парня не прислали бы Брайану милое письмо, оповещающее о том, что они подали в суд на их компанию из-за загноившейся мошонки Даррена.       — Я имею в виду, что я мыл руки, понимаешь? — сказал Фрэнк, пока Люк протирал его руку спиртом. — Я же не делал ему пирсинг своим грёбаным языком.       Татуировщик кивнул, и пепел с сигареты посыпался на пол, но мелкие крупицы всё равно остались в его длинных спутанных волосах.       — Я слушаю тебя, брат.       — В общем, сегодня на работе я просто вышел из себя, – Люк включил свет над креслом, и Фрэнк зажмурился. Рука мужчины накрыла его собственную и задержалась там на определённое время в некотором интимном, но успокаивающем в то же время жесте. — Брайан снова доставал меня. Ты знаешь, я люблю это место всем сердцем, я вкладываю в работу свою душу, а он думает, что я просто притворяюсь, чтобы подольше остаться дома. Чёрт, этот придурок ведь знал, что у меня ужасное здоровье, когда нанимал меня, так чего же он хочет, блять?       Люк что-то промямлил в ответ, и Фрэнк почувствовал влажность маркера, касающегося его пальцев.       — Тогда ответь мне, парень, — сказал Люк, попутно рисуя. — Если ты работаешь в этом бизнесе, то почему пришёл сюда, чтобы сделать татуировку у незнакомца? Твои ребята не будут злиться, когда узнают об этом?       Фрэнк думал об этом, когда осознал, что стоит напротив салона Люка и пялится на него, уже чувствуя фантомную боль от иглы на своей коже. Боб ненавидел, когда его клиенты ходили на сторону, Фрэнк помнил об этом, и факт того, что он это сделает, совсем не помог бы ему в продвижении миссии Заставить Боба Научить Меня Делать Татуировки. Это было тем, о чём Фрэнк просил уже очень долго, но всегда получал отказ. А сейчас он ещё и услышит лекцию от Боба о том, что парень не может до конца понять святость отношений между художником и клиентом. Фрэнк уже сейчас мог с практически полной уверенностью предсказать это. Но сегодня, когда он пришёл домой, уставший и нервный из-за нападок Брайана и разноса от Боба, то обнаружил ещё и взломанную дверь. Его гитара и грёбаный телевизор были украдены, и, что хуже всего, Элла сбежала, и, возможно, уже была сбита каким-нибудь автобусом.       — Элла? — удивился Люк.       — Моя собака, — пояснил Фрэнк. — Я отправился на её поиски. Мне показалось, что я увидел её, поэтому я оставил машину где-то на углу и решил заглянуть в тот чёртов переулок. Знаешь, обычно такие показывают по телевизору, там всегда много мусорных баков, и заканчиваются они тупиками. Ну, а под баками наверняка валяются трупы, — Фрэнк чуть заёрзал в кресле.       — Не двигайся, — сказал ему Люк, всё ещё водя маркером по коже.       — Прости, — извинился Фрэнк. — Короче, там не было моей собаки, и я не знаю, что за хрень я там увидел. Поэтому я вернулся обратно, но моя машина оказалась эвакуирована, поэтому мне пришлось идти пешком. Плюс ко всему, я совсем не знаю эту местность, поэтому я слегка заплутал и оказался здесь. И я подумал, не знаю, просто… Татуировки заставляют меня чувствовать себя лучше.       Это была ещё не вся правда. Фрэнк ещё какое-то время бессмысленно слонялся по улицам, поднимая воротник своей куртки, а перед глазами стояло разочарованное лицо Брайана и Элла, погибшая под колёсами уличного транспорта, и письмо из Медикейд, в котором говорилось, что они не могут помочь ему, снова, и его мама, предлагающая вернуться домой. И когда он поднял взгляд вверх, то увидел мерцающую вывеску, гудящие неоновые буквы которой складывались в слово, словно это был насмешливый знак свыше: TATTOO.       И в окне была она, на пожелтевшем листке бумаги в самом углу, перекрываемая всевозможными кельтскими знаками и сексуальными чертовками, её безучастное лицо и мягкие перья настолько отличались от всего того, что Фрэнк видел раньше, и это поразило его, он подумал я знаю тебя, и он почувствовал некий рывок, словно к его пупку прикрепили рыболовный крючок и тянули его внутрь, поэтому он толкнул дверь и зашёл внутрь, ещё не до конца осознавая, что он делает.       Но у Фрэнка не было желания делиться этим с Люком. Он и так уже рассказал ему слишком много, и даже несмотря на то, что он был разговорчивым парнем, подобные беседы с незнакомцем о том, как же дерьмово прошла его неделя, были странными.       И в тату-салонах он всегда чувствовал себя как дома, это правда. Запах чернил, эскизы на стенах, делающие помещение визуально меньше. Этот седой мужчина, словно только что побывавший в бою, медленно выходил из задней части магазина в кожаном жилете, поглаживая руками открытый участок груди. Взгляд у него был довольно странный, словно этот человек знает то, что ты пытаешься сохранить в тайне.       — Я хочу девушку с крыльями, — сказал Фрэнк, неловко переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя виноватым за мокрые следы от ботинок, оставленные им на полу. А затем он добавил, будто разговор с незнакомцем вовсе не был странной вещью сам по себе: — Я Фрэнк. И я не по записи.       И потом наступила тишина, в течение которой Фрэнк немного совладал со своими мыслями и начал заикаться, лепеча что-то об ошибке и том, что просто заблудился, но мужчина оборвал его, протягивая руку.       — Люк. Проходи, парень, я вижу, ты делаешь правильный выбор.       Возвращаясь в реальность, Фрэнк снова почувствовал руку татуировщика, на этот раз протирающего кожу от локтя до запястья. Его пальцы были шершавыми, а ладони тёплыми, и странный запах витал в воздухе, словно грязь под мокрыми камнями, и Фрэнк хотел открыть глаза, проверить, правильно ли Люк всё делает, но тот только сказал, что будет лучше, если он угомонится и спокойно посидит. И это было последним, что Фрэнк запомнил.       Когда он проснулся — проснулся, какого чёрта вообще, кто спит, когда ему наносят татуировку? Нет, Фрэнку, конечно, процесс никогда не доставлял сильного дискомфорта, но ведь игла находилась в его коже, блять — Люк уже закончил и просто протирал пульсирующую руку Фрэнка тканью.       — Чёрт, — сказал Фрэнк хрипло, заплетающимся ото сна языком. — Прости, чувак, такого никогда не случалось со мной раньше.       — Не волнуйся, — рассмеялся Люк своим скрипучим голосом. — Хочешь посмотреть на неё?       — Чёрт, конечно, — Фрэнк выпрямился в кресле и посмотрел на свою руку. — О, чувак, она прекрасна.       Это были крылья, которые Фрэнк так полюбил, её изодранные крылья, пара по бокам и пара протянутых вверх, к голове. Ещё одна пара более скрученных как бы заменяла ноги. Она была похожа на женщину, думал Фрэнк, женщину до — нет, после — после секса. Тела не было, лишь её крылья и лицо, прекрасное лицо, отчего-то грустное и немного отречённое. Она была так же хороша, как и на рисунке в окне. Лучше, потому что теперь она принадлежала Фрэнку. *       — Ты сделал татуировку у незнакомца? — Боб держал руку Фрэнка и пялился, словно на ней только что появился лик Девы Марии или ещё чего-нибудь в этом роде. — Что за хуйня, Айеро, мы уже недостаточно хороши для тебя?       — Да ты посмотри на неё, чувак, — Фрэнк закатил глаза. — Она удивительна.       — Я не знаю, — Майки выглянул из-за плеча Боба, рассматривая руку в том месте, где была приподнята плёнка. — Она немного жутковата, ты не находишь?       — Абсолютно жуткая, — подтвердил Рэй, появляясь из-за другого плеча Боба. — И кстати, с каких это пор ты перешёл на девушек?       — Иди нахуй, тебе стричь некого? — Фрэнк отдёрнул свою руку и прижал её к груди, опуская плёнку и заботливо разглаживая её. — Она восхитительна.       — Мне кажется, как будто я это уже где-то видел, — сказал Майки, прикасаясь кончиками пальцев к запястью Фрэнка. — Не татуировку, а как бы… Картину, или вроде того.       – Видишь, – обратился Фрэнк к Рэю, – картину.       — А что за дерьмо ты на неё наносишь? — Боб сморщил свой нос. — Пахнет, как моя бабушка.       Это была не та обычная мазь, которой пользовался Фрэнк. Люк дал ему эту безымянную баночку и сказал: «Если ты пообещаешь наносить её три раза в день, то тогда я отдам её тебе бесплатно».       — Она домашнего приготовления, — ответил Фрэнк Бобу.       — Домашнего приготовления? — Брайар уставился на парня перед собой широко распахнутыми глазами. — Айеро, ты, блять, даже не знаешь, что за херня в ней!       — Это просто травы, Господи, — Фрэнк уже начинал выходить из себя и использовал тон голоса, за который вполне мог получить подзатыльник от Боба, но ему было всё равно. Он знал, что принимать неизвестное лекарство от Люка было странно, да и вообще вся эта ситуация была очень странной. Ему не нужны были чужие слова, чтобы осознать это.       — Почему ты вообще тратишь деньги на новые тату, когда твою машину эвакуировали? — Рэй выглянул из-за головы своего клиента и покосился на Фрэнка ножницами через зеркало. — Ты ведь знаешь, что тебе придётся заплатить, чтобы её вернули.       — В любом случае, я не могу себе этого позволить на сегодняшний день, — ответил Фрэнк. Брайан разговаривал по телефону в соседней комнате, но двери были прозрачными, поэтому парень решил делать какие-то движения, словно он действительно работает. – Ты знаешь, что они начисляют по шестьдесят баксов за каждый день, когда твоя машина у них? Забудь, чувак, моей машины больше нет. Я наверно даже не смогу толком поесть в этом месяце.       — Ты можешь попросить Брайана выдать тебе зарплату немного раньше, — предложил Рэй. Фрэнк наградил его Взглядом. — Ах, да, я знаю, — вздохнул Торо.       — Ты вообще должен засудить этого засранца за дискриминацию, — прокомментировал ситуацию Боб. — Ты же сам не виноват, что ты у нас такой дохлый.       — Заткнись, чувак, — Фрэнк покачал головой, но всё равно улыбнулся. — Что поделаешь, такова жизнь. Эй, так ты научишь меня этому сегодня?       — Ну, может быть, завтра, — ответил Боб, задумчиво вертя в руке иглу.       — Это «завтра» никогда не наступит, — удручённо вздохнул Фрэнк, стараясь не звучать слишком разочарованно, потому что он знал, что Боб просто мучил его. Так продолжалось уже на протяжении месяца, и если спрашивать об этом каждый день, то он когда-нибудь сдастся. Это был лишь вопрос времени. — Всё в порядке, приятель. Я могу подождать.       — Что ты подсыпал себе в хлопья этим утром? — вытаращился на него Рэй. — А что случилось с «Если Боб не научит меня делать татуировки сию же минуту, я умру»?       — Уже два часа дня, твой клиент на прокол языка пришёл, — внезапно оповестил Майки.       У этого парня была странная способность запоминать сеансы каждого, никак и никуда их не записывая. Фрэнк пригласил войти девушку, что нервно мялась в дверях, и двух её хихикающих друзей. О, она выглядела бы ещё более нервной, если бы знала, что на Фрэнка подали в суд из-за того, что у его клиента загноились яйца.       Девушка много болтала, и это было бы здорово, если бы Фрэнк не пытался проколоть её речевой орган, а её дружки вечно громко болтали, и Айеро, в конце концов, пришлось отправить их ждать в холл.       Пока он работал, рука пульсировала тупой болью, но это не сильно мешало, и Фрэнк работал как обычно, смотря на свою новую татуировку и чувствуя… благодарность, спокойствие, и так было с того момента, как только он вышел за порог салона Люка. И всё выглядело уже не так плачевно: его собаку наверняка кто-то нашёл и подобрал, он мог бы распечатать флаеры после работы, и времени на гитару у него всё равно никогда не хватало, а телевизор так вообще был дерьмом собачьим. И даже очередная встряска от Брайана — на этот раз из-за того, что все клиенты косились на его повязку на новой татуировке — не сильно волновала парня.       Пирсинг девушки тоже не вызвал затруднений. Она залезла на мягкую кушетку, счастливо болтая ногами и внимательно слушая Фрэнка, когда он говорил ей о том, что нужно сделать глубокий вдох, и затем он проткнул ей язык. Девушка была умницей, не дёргалась и не пыталась втянуть язык назад, когда Айеро закручивал шарик на её пирсинге, и после всего этого она ушла счастливой со своими друзьями.       Позже он ходил на ланч с Майки, где они весело посплетничали о девушке, что танцевала вчера в клубе без намёка на нижнее бельё, причём тряпочку на её бедрах вообще можно было назвать только пародией на юбку, и Фрэнк вернулся домой относительно бодрым.       Когда Майки не тащил его в «только что открывшийся тот» или «скоро закрывающийся этот» клуб, то он погружался в домашнюю рутину. Приходил домой, кормил Эллу, ел сам, выгуливал Эллу, звонил маме, играл на гитаре/смотрел телевизор/дрочил, а потом ложился спать. Но сейчас у него не было ни Эллы, ни гитары, ни телевизора.       На минуту он присел на край постели, как будто чувствуя всё то, что окружало его раньше: скрежет её маленьких когтей по кафельному полу, мокрый нос, утыкающийся в ладонь, нетерпеливое тявканье, если он позволит себе сделать лишнее движение, сходить в туалет или покурить, прежде чем кормить её.       Он спас её всего лишь пару месяцев назад. Ему было больно.       Фрэнк решил не медлить. Он сделал флаеры с её глупеньким лицом и надписью «ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ :(» , добавив внизу свои контактные данные, и через весь город поплёлся в типографию, чтобы сделать копии. На пути обратно он клеил листовки на каждый фонарный столб, дерево, или пустое место на досках для объявлений, которое он только мог найти, и по приходе домой его запястья странно побаливали, возможно, из-за холода и сырости на улице, а также сильной нагрузки на здоровую руку, ибо очень уж сильно он берёг ту, на которой красовалась новая татуировка.       Фрэнк не стал сильно беспокоиться об этом, но когда он проснулся, боль так никуда и не исчезла.       Он внимательно рассмотрел свою руку, потирая запястья под горячими струями душа. Работа была действительно красивой, сложной и смелой, такого он никогда прежде не видел. Он оделся и нанёс на руку мазь, которую дал ему Люк, аккуратно размазывая её поверх чуть-чуть опухших линий. Покраснение было немного сильнее, чем обычно после татуировок, но в остальном всё неплохо заживало, думал Фрэнк.       Смесь, казалось, облегчила пульсацию в руке, которая онемела или охладилась, и, после минуты сомнений, Фрэнк нанёс эту мазь и на запястья. Она помогла гораздо лучше, чем адвил, которым он воспользовался после душа.       Когда он пришёл на работу, Боб суетливо оттащил его в угол и сказал:       — Не налажай сегодня.       — Мило, — ответил Фрэнк, снимая свою куртку. — И тебе доброе утро.       — Ты знаешь, что я имею в виду, — Боб посмотрел через его плечо, но парень не понимал, кого он там высматривает, ведь в помещении кроме них пока был только Майки, и он совсем не слушал их, он просто читал статью в журнале и разговаривал с кем-то по телефону. — Ты знаешь, когда ты пошёл налево и сделал татуировку у незнакомца, то просто не оставил мне выбора.       — И что ты подразумеваешь под этим?       — Что я собираюсь начать твоё обучение к концу месяца, — пояснил Боб.       — Не издевайся надо мной, придурок, — Фрэнк стукнул его по плечу.       — А я и не издеваюсь, — сказал Боб, закатывая глаза. — Но Брайан считает, что ты безнадёжен, поэтому он следит за тобой.       — Ты это серьёзно насчёт моего обучения? — Фрэнк схватил ладонь Боба своей здоровой рукой и крепко сжал. — Чёрт, чувак, это так круто, Боже!       — Да ладно тебе, — Боб закатил глаза, но сейчас он уже выглядел довольным. — Не заставляй меня чувствовать себя идиотом. И вообще, мне пришлось прыгать вокруг Брайана и убеждать его в том, что ты такой любознательный, целеустремлённый и, представь себе, ответственный. Так что не делай меня лжецом.       — Ни за что, — пообещал Фрэнк. Он подождал, пока Боб отвернётся, и тогда повис на его плечах, чмокнув того в ухо. — Ты самый лучший, Боб Брайар.       Боб проворчал что-то невнятное и скинул его.       Фрэнк же побежал к Майки и стал буквально танцевать вокруг него и пытаться поделиться радостной новостью.       — Я тоже, — говорил Майки в трубку, держа один палец впереди Фрэнка. — Хорошо, да, не могу дождаться, когда увижу тебя. Ага. Я тоже. Пока.       Он повесил трубку и посмотрел на Фрэнка.       — Ну, — сказал он, и это обозначало «Ну?», но Майки никогда не давал фразам правильную интонацию.       — С кем ты разговаривал? — поинтересовался Фрэнк, но потом решил, что ему всё равно. — Чувак, Боб сказал, что он скоро начнёт меня учить!       — Я знаю, — ответил Майки, спрыгивая со стойки и кратчайшим путем пробираясь к кофеварке.       — Ты всё знаешь, — жаловался Фрэнк, следуя за ним. Майки возился с этим кофейным агрегатом, пока Айеро в нетерпении прыгал позади него. – Ну давай же, хватит не обращать на меня внимания.       Майки покачал головой и развернулся, опираясь руками на столешницу позади себя.       — Я лишь знаю, что тебе следует держать свой нос подальше от всего криминального, приятель. Брайан всё ещё злится, и эта проблема с судебным иском совсем не помогает.       — Эй! — Фрэнк всплеснул руками. — Тот пирсинг был чёртовым произведением искусства, окей. У этого подонка даже кровь не текла, я продезинфицировал всё, как и всегда. Это не могло случиться по моей вине, ни в коем случае.       — Ты уверен, что ты не… — добавил Майки медленно.       — Нет, — громко оборвал его Фрэнк, говоря медленно, чтобы убедить своего друга. — Я ничего не нарушил. Что я, дилетант какой-нибудь, по-твоему? Я делал такие проколы сотни раз. Могу хоть сейчас тебе сделать такой с закрытыми глазами.       Заказы шли у Фрэнка все утро: грёбаные уши после носов, брови после ушей, адски монотонно и скучно. К обеду боль в запястьях просто убивала его. Он спустился в подсобку, чтобы выпить пару таблеток Тайленола, когда туда зашел Брайан.       — О нет, — сказал Брайан, глядя на баночку в руках Фрэнка. – Только не говори мне, что ты снова заболел.       — Да нет, просто голова болит, — соврал Фрэнк. Он проглотил таблетки, запив их стаканом апельсинового сока, и натянул улыбку, обращаясь к Брайану. — Как твой день, чувак?       — Он был бы намного лучше, если бы я не провёл всё утро в беседах с адвокатами, — ответил Шектер, выгребая всё дерьмо из своей сумки на стол и плюхаясь на стул позади него. Он провёл по лицу руками и взглянул на Фрэнка, оттягивая пальцами кожу под глазами, выглядя ещё более уставшим и вымотанным. — Фрэнк, я должен спросить.       — Нет, Брайан, — прервал его Айеро, садясь на стул напротив. Он пытался говорить не сквозь зубы, но руки непроизвольно сжимались в кулаки в карманах его худи. – Я абсолютно точно не виноват в том, что у Даррена Хейвуда какая-то херня с яйцами. Я не был виноват тогда, не виноват и сейчас.       Брайан потёр подбородок, переносицу, щетину на подбородке. А затем сказал:       — Он хочет, чтобы тебя уволили.       Фрэнк ничего не ответил. Его запястья опять пульсировали. Он разжал кулаки.       — Он утверждает, что ты повредил внутреннюю часть мошонки, — продолжил Брайан.       — Охуеть, — Фрэнк выпрямил руки и попытался по очереди помассировать запястья.       — Повреждение внутренней части мошонки ведёт за собой серьёзные проблемы, Фрэнк, — продолжил Брайан. — Инфекция может проникнуть в живот, яички – омертветь, а…       — А ты можешь либо стать евнухом*, либо умереть, — закончил Фрэнк за него. — Ты думаешь, я не знаю всего этого, Брайан? Я говорил ему. Говорил, что в этом есть доля риска, попросил подписать договор, вручил инструкцию по уходу, которую ты так любишь, и, в конце концов, я не повреждал его мошонку.       Брайан неотрывно смотрел на Фрэнка через стол. Тот понял, что как-то перегнулся ему навстречу и, вероятно, перешёл на крик. Он глубоко вздохнул и попытался расслабиться.       — Хорошо, — внезапно сказал Брайан.       — Что? — Фрэнк вскинул свои брови.       — Хорошо, — повторил Брайан. — Я верю тебе. Мне нужно, чтобы ты встретился с адвокатами и подписал заявление, а мы с ребятами тоже напишем что-нибудь в твою поддержку. И, что очень важно, не контактируй с Дарреном Хейвудом.       — О, какая досада, но мы же хотели провести вместе уикенд в Вермонте! — с сарказмом ответил Фрэнк, закатывая глаза. — Да если я никогда больше не увижу этого ублюдка и его сраные яйца, то это будет охуенно прекрасно.       — Я не это имел в виду, — оборвал его Брайан. — Не разговаривай с ним, не ищи его, не привлекай внимание, если он будет искать тебя, даже не смотри на него. Мы договорились?       — Мне кажется, ему стоит показать, какие чувства ты по-настоящему испытываешь при повреждении мошонки, — пробормотал Фрэнк, а затем подпрыгнул футов на девять, когда Брайан стукнул обоими кулаками по столу.       — Твою мать, Фрэнк! — он кричал, действительно кричал, как будто Фрэнк был всего лишь маленьким глупым ребёнком. — Этот салон — вся моя жизнь, мой мир, ты это хоть понимаешь? Они могут отобрать его! Закрыть нас! Ты когда-нибудь думал об этом? Ты хоть раз в жизни подумал о ком-то ещё, кроме себя?       — Я…       — Ты подумал о ребятах? Как насчёт меня, Рэя или Боба? Как насчёт Майки? — каждое слово Брайана больно било. — Ты думаешь, ещё хоть кто-нибудь наймёт его, чтобы он сидел на телефоне целый день? Думаешь, кто-нибудь поймёт, что он обладает невероятной, невероятной магией, или как ещё назвать ту хрень, которая заставляет людей перешагивать порог нашего салона? Ты хочешь, чтобы он тоже потерял работу?       — Прости, — пролепетал Фрэнк.       — Не извиняйся, а исправляйся, — отмахнулся Брайан. — У тебя прекрасные показатели, Фрэнк. Я бы никогда не подумал, что ты способен налажать с проколом, и лучше, чтобы так оставалось до самого суда. Ты каждый день приходишь на работу, не вляпываешься во всякое дерьмо, переводишь бабушек через дорогу, и если бы тебе нужно было сделать стрижку «ёжик», то ты бы это сделал. Ты просто модель идеального гражданина, ты понимаешь, Фрэнк?       — Да, — Айеро моргнул.       — Отлично, — теперь из голоса Брайана исчезли истеричные нотки, и он выглядел каким-то слегка опустошённым. — Ты действительно мне нравишься, Фрэнк. Я не хочу быть злым боссом, ну же.       — Я знаю, — подтвердил парень. И он знал. Они с Брайаном были довольно близки ещё до того, как начали работать вместе.       — Но иногда это довольно сложно с тобой, — дополнил Брайан.       — Я знаю, — повторил Фрэнк. Его запястья вновь начали болеть, посылая маленькие импульсы боли по всей руке. Он проигнорировал их и продолжил: — Прости меня, Брайан. Я исправлюсь.       Мужчина устало взглянул на него.       — Я накричал на тебя, хах.       — Я думаю, я это заслужил, — дёрнул плечом Фрэнк.       — Чёрт, — Брайан распрямил спину и, уставившись в пол, пробормотал что-то, что Фрэнк не смог разобрать. — Ладно, возвращайся к работе.       — Ладно, — Айеро поднялся и подошёл к двери, обернувшись напоследок. — Эй, Брайан. Спасибо тебе за поддержку, я правда ценю это.       — Ну, окей, — Шектер выдал нечто вроде смешка. — Если ты ещё раз налажаешь, яйца тебе оторву уже я, не дожидаясь Даррена Хейвуда.       Фрэнк прошёл обратно в свой кабинет и опустился на стул в углу, стараясь не выглядеть совсем уж забитым и пристыженным. Прошло всего две наносекунды, прежде чем в дверях появилось взволнованное лицо Рэя.       — Что? — спросил Фрэнк.       — Я надеюсь, он не серьёзно по поводу стрижки «ёжиком», – взволнованно поинтересовался Рэй. Он вошёл в комнату и протянул руку, чтобы провести ей по голове Фрэнка. – Потому что я правда сомневаюсь, что твоя форма черепа подходит для этого.       — Да иди ты, моя форма черепа просто божественная, — рассмеялся Фрэнк и отмахнулся от Рэя.       — Пойдём, тебя нужно немного подстричь, — усмехнулся Торо и потащил за собой парня в главную комнату. — У меня ведь ещё есть пару минут до следующего клиента, да, Майки?       — Пятнадцать минут, — ответил Майк, переворачивая страницу Космо.       — Прекрасно, — Рэй усадил Фрэнка в кресло и взял накидку вместе с парикмахерскими инструментами. — Что за фигня, Айеро, почему волосы на твоём затылке растут так быстро? Ты их с садовыми удобрениями моешь?       Когда Рэй занимался твоими волосами, то это всегда действовало успокаивающе. Майки специально ради этого приходил пораньше утром, прихорашивался, выпрямлялся, натирался и просто отдыхал в руках Рэя. И это было здорово, очень здорово, Фрэнк любил Торо, но… свой сон он любил больше. Серьёзно, мастерство Рэя было таким, что он запросто мог работать в одном из лучших салонов города, но он объяснял своё нежелание тем, что считает скучным делать одинаковые стрижки каждый день, и вообще дамочки в этих парикмахерских его пугают.       — Я серьёзно, они ведь оранжевые, – сказал Торо, когда Фрэнк напомнил ему об этом. — Это неправильно для кожи. И ещё они впаривают всякую дизайнерскую дрянь, так что нет, я не собираюсь идти туда.       У Рэя насчёт средств для волос было такое же мнение, как у Фрэнка насчёт еды: брать как можно меньше животных продуктов, и как можно больше того дерьма, что даёт нам планета Земля. Он использовал лишь свои собственные непонятные хиппи-микстуры, каждая из которых называлась как песня Iron Maiden. Дети сходили от этого с ума, поэтому Брайан пытался получить патент на эти средства и свободно продавать их в магазине.       Рэй закончил возню с задней частью шеи Фрэнка и ногой пнул стул на колёсиках, чтобы он откатился в сторону.       — Ты всё ещё думаешь о том, что будешь отращивать их? — спросил он, нажимая на педаль у основания кресла, поднимая Фрэнка выше.       — Не знаю, — Фрэнк посмотрел на его лицо в зеркало, рассматривая. Он мог видеть, как Майки уставился в окно, совершенно игнорируя разрывающийся рабочий телефон. Он не находился в помещении Боба, но мог слышать жужжание его машинки. — Может быть.       — Отращивай сколько хочешь, если только твои дреды остаются пережитком прошлого, – сказал Рэй мрачно. Он подстриг ещё некоторые пряди и наклонил голову Фрэнка кончиками пальцев. – Хэй, чувак, а что у тебя с руками?       — Что?       — Или тебе очень больно, или правда-правда-правда нет, — добавил Рэй, глядя вниз.       Фрэнк перевёл свой взгляд на колени и осознал, что он снова активно трёт запястья, и это заставляет повязку на его руке ритмично колыхаться. — О, — сказал он и хихикнул. — Да, мои запястья болят, и я даже не пойму, почему.       — Хочешь массаж? — поинтересовался Рэй с сочувствием в голосе. Год назад Брайан отправил его на курсы индийского массажа, и теперь Торо считал себя мастером в этом деле.       — Нет, чувак, но спасибо, — Фрэнк покачал головой.       — Хорошо, — Рэй отложил ножницы и порылся в контейнере рядом со стулом. — Это новое средство, — сказал он, показывая Фрэнку баночку, которая чем-то напоминала шпаклёвку. — Я назвал её Charlotte The Harlot.       — Чёрт, это пахнет просто восхитительно, — сказал Фрэнк, прикрыв глаза, когда Рэй начал втирать новое средство в волосы Фрэнка.       — А то, я знаю, — Торо суетливо перебирал короткие волосы Фрэнка, проходясь по вискам и приподнимая чёлку каким-то непонятным образом, и Фрэнк никогда бы не смог повторить такое дома, даже если делал всё в точности так же, как Рэй. — Уж получше того дерьма, что ты наносишь на своё тату, да? Ты знаешь, я всегда поддерживаю отказ от синтетических продуктов, но если тебе захотелось использовать что-то на травах, то ты мог бы прийти ко мне.       — Я как-то не подумал, — сказал Фрэнк, виновато отводя взгляд.       Рэй снимал с Фрэнка накидку в то время, как от Майки послышался пронзительный визг, и он выскочил из-за прилавка, на всех парах несясь к двери.       — Какого?.. — спросил Боб, выглядывая.       Майки вернулся минутой позже, крепко обнимая какого-то темноволосого парня в длинном плаще, у которого на шее было шарфов девять, не меньше.       — Мудак, — сказал Майки, прижимаясь щекой к щеке этого парня. — Больше никогда не оставляй меня так надолго.       — Я тоже скучал по тебе, — рассмеялся темноволосый, крепче прижимая Майки к себе.       Они стояли так, обнимаясь и хихикая, лет сто. Фрэнк поднял брови, смотря на Рэя через зеркало, но он в это время обменивался удивлёнными репликами с Бобом. Наконец, выскользнувший из подсобки Брайан прочистил горло и сказал:       — Майки, я, конечно, совсем не против вашего свободного графика работы, всем иногда нужен перерыв и всё такое, но мне кажется, некоторые вещи лучше оставить на потом.       — Ох, — Майк наконец выпутался из объятий. — Джи, это мой босс Брайан, а это Рэй, Боб и Фрэнк, — он указал на каждого по очереди, а затем снова закинул руку на шею парню рядом с собой. — Ребята, это мой старший брат Джерард.       — Привет, — парень смущённо помахал всем рукой.       — Я так не висну на своих братьях, — тихо прошептал Рэй, когда Айеро поднялся с кресла.       — Я тоже, — поддержал его Фрэнк, хотя у него вообще не было братьев. Он улыбнулся Джерарду своей самой широкой улыбкой и подал ладонь для рукопожатия. — Привет, приятно познакомиться с тобой. Майки нам про тебя совсем ничего не рассказывал.       Джерард улыбнулся в ответ и уже начал было что-то говорить, но затем взял руку Фрэнка.       И это стало внезапным, шокирующим, благословенным избавлением от боли. Фрэнк почти что вскрикнул от того, что боль прошла так неожиданно. Джерард перевернул его руку и чуть наклонился, чтобы рассмотреть её.       — Интересная татуировка.       — Спасибо! — просиял Фрэнк, глядя на Боба и как бы говоря «Вот видишь?». Рэй и Боб закатили глаза. — Я сделал её пару дней назад.       — Ты знаешь, что на ней изображено?       — Эм, — в замешательстве произнёс Фрэнк. Руки Джерарда были тёплыми и приятными, и чем больше они прикасались к рукам Фрэнка, тем меньше его запястья болели. Это не могло быть по-настоящему, всего лишь какой-то фокус разума, или гормоны от сексуального влечения сводят его с ума. В конце концов, Джерард был симпатичным. — Ангел?       — Это Серафим, — пояснил парень, глядя на Фрэнка из-под своей чёлки. — Один из Серафимов, представителей высших ангельских чинов.       — Я знал, что видел это где-то уже, — сказал Майки. — Ну давай, Джи, пойдём, я покажу тебе здесь всё.       — Ладно, — ответил Джерард и выпрямился. — Эм…       — Ой! — Фрэнк выпустил его руку. — Вот же блять, — и отступил на шаг назад, смеясь. — Прости.       — Всё в порядке, — ответил Джерард, снова улыбаясь.       Желудок Фрэнка резко подпрыгнул вверх, и боль снова одолела запястья.       Майки потащил своего брата в другую часть магазина, а Рэй устремил свой взгляд на руку Фрэнка, нахмурившись.       — Чувак, это странно, — сказал он, продолжая смотреть вниз. — Йоу, ты только посмотри.       — Что? — недоумённо спросил Фрэнк, а затем тоже обратил внимание на свою руку. — Ох.       — Она зажила, — удивился Боб, держа руку Фрэнка и рассматривая её. — Но этого же не может быть.       — Не может, – подтвердил Фрэнк. – Я набил её только… Да это невозможно, кожа даже ещё не начинала шелушиться.       — Что за дерьмо находится в той мази, которую ты наносишь вообще, а? — Боб водил по татуировке ладонью, хмурясь.       Фрэнк покачал головой, пытаясь не вздрагивать от боли каждый раз, когда Брайар вертел его руку туда-сюда.       — Я не знаю. Ещё утром она не была зажившей.       Боб приподнял свои брови.       — Честно! — уверил его Фрэнк, вырывая руку и пряча её за спиной, как будто от этого ситуация станет менее странной. — Может он использовал какую-нибудь специальную иглу, я не знаю.       — Специальную иглу, — скептически повторил Рэй, на что Фрэнк ответил ему поднятым средним пальцем свободной руки.       — Это слишком странно, — всё ещё продолжал хмуриться Брайар.       — Что странно, так это татуировщик без татуировок, – ответил Фрэнк. – Ты – ошибка природы, Брайар, так что не тыкай пальцем в других людей.       Айеро вернулся в свой кабинет, краем уха улавливая информацию от Майки о том, что его брат ушёл. Фрэнк был слишком занят тем, что без устали пялился на свою руку, чтобы пойти попрощаться.       Она не могла зажить так быстро. Просто не могла.       Но так и было. *