Папин любимчик.

      Тихо тикают часы на кухне, отмеряя ход времени. Старые дедушкины часы с гирьками-шишечками и долбанутой кукушкой. Долбанутой в прямом смысле слова, - пятилетнему Денису чем-то не угодила маленькая пунктуальная птичка, и после десятка неудачных попыток попасть в неё стрелой белокурый "купидон" отложил лук и заехал по ней прикладом своего деревянного ружья. С тех пор кукушка на выходе застревала в дверце, будто боясь, что, выглянув до конца, познакомится со всем Динькиным военным арсеналом. Пришлось подкорректировать древний механизм, отправив жертву дитячьего произвола на заслуженный отдых. С тех пор кукушка молчала, но сами часы продолжали напоминать о быстротечном времени своим тиканьем и цоканьем сдвинувшейся цепочки. Антон сам не понял, почему его мысли зацепились за часы. Просто никак не получалось уснуть. Одиннадцать часов ночи, а Дениса все не было дома. Антон не был истеричным родителем, разводящим панику по малейшему поводу, но иногда ночами накатывало чувство грядущей потери. Сын вырос, ему сейчас было столько же, сколько было самому Антону, когда тот появился на свет и лежал в кувезе розовым жалким комком. Открытая дверь в коридор - иллюзия нужности и важности для собственного ребенка. Антон настолько привык жить для него, что уже не знал, КАК это - жить для себя, и что с этим ДЛЯ СЕБЯ делать-то? Темнота обволакивала густым киселем, подчеркивая собственное одиночество. Он не мог даже завести себе котенка или щенка - у Дениса была аллергия на шерсть. И хотя сейчас астма была почти полностью заглушена, но периодически попадающиеся в стратегически важных местах ингаляторы напоминали о пережитом лет десять назад кошмаре. Когда Антон не смог отказать жалобному взгляду сына, притащившего с улицы бездомного котенка, а ночью лишь чудом проснулся от звука хрипов. И в ужасе не зная, что делать, в ожидании вызванной неотложки глядел на мучения задыхающегося ребенка и в его испуганные, красные, опухшие глазки. Они тогда месяц провалялись в больнице с новым пугающим диагнозом "бронхиальная астма", а вернувшись домой, Антон с облегчением узнал, что верный Илюха пристроил смертоносную кроху другим хозяевам, а из квартиры вынес по наущению матери всё, чего касался котенок и что не подлежало стирке, даже перьевые подушки. Эта же астма сыграла Денису на руку, когда им заинтересовался военкомат. А в свете ярко выраженной Динькиной ориентации, это было весьма кстати. Когда забрали в Армию Илью, Денис поумерил сексуальные аппетиты, усердно взявшись за учебу и поступление в институт. Когда же возмужавший Илюха вернулся, оба дружбана на радостях пустились во все тяжкие. Поскольку дорвавшемуся до "гражданки" дембелю дам водить было некуда - собственная квартира и без того была переполнена обженившимися старшими братьями, то пару раз Антону приходилось заставать веселые компании у себя дома. И судя по краснеющему и отводящему глаза, обычно невозмутимому Илье, барышни были не просто подружками, и до его прихода они не философией занимались. Пусть так, зато будто сорвавшийся с цепи Денис снова был под присмотром. А если приятели собирались куда рвануть на выходные или праздники, то Антон всегда мог подробно расспросить Илью - куда, с кем и на сколько они отправляются, и всегда был на связи. Парень вообще никогда не отказывался посидеть пообщаться с отцом лучшего друга или выслушать его "а когда я был...", не перебивая и с интересом. Антон же в свою очередь с удовольствием пользовался этим, понимая, что у мальчишки нехватка мужского общения - внимания отца, с его постоянными разъездами, не хватало на четверых братьев.       Поворочавшись, погрузившись в собственные воспоминания, он все-таки задремал. Проснулся рывком, словно вздрогнул. Из кухни были хорошо слышны голоса Дениса и Ильи. Вернулись, ну и славно. Илья частенько оставался у них ночевать, совершенно не опасаясь Динькиной ориентации. Хотя трудно было бы предположить, что тонкий-звонкий Динька может чем-то угрожать широкоплечему статному Илюхе, который и до армии был спортивного сложения, не один год отмахав веслами на байдарках. - Илюх, не пойму, почему ты вечно клеишь себе баб не первой свежести? Да еще и таких дур. У тебя что, вообще никакого вкуса нет? - Не тебе о бабах судить, дурилка, - спокойно ответил Илья и послышался характерный чпок открывшейся бутылки и шум наливающейся в стакан жидкости. - Я же не спрашиваю, почему тебя вечно выбирают такие придурки. - Вообще-то, это не меня, это я выбираю. - Только что ты признался в собственной безвкусице, и заметь, ты сам это сказал. - Ты лыбишься? - И че? - Я готов признать себя кем угодно, если это заставит тебя улыбаться, суровый ты кошмар моего детства! - судя по проявившейся характерной тягучести речи, пили ребята не минералку. - Придурок. - Сам такой. Вот зачем тебе эти старые дуры? Неужели не можешь нормальную телку завести? Ты ж у нас парень видный, вон, мышцы какие накачал. Илюх, зачем тебе мускулы, если ты их бабам не показываешь? - Твою жопу от приключений спасать. - А-а... Ну, это да, дело нужное. А рожа? - не отставал нетрезвый Денис. - Ты свою рожу видел в зеркале? - Нормальная рожа. Держи рыбку. - Ну ты придурок, Илюх! У тебя охуенная рожа! До меня тебе далеко, конечно, но все равно красава! Девки от твоих зырок кипятком ссут, стоит тебе глянуть на них. А губы... - судя по грохоту табуретки, Денис подскочил. - Слышь, Илюх, а может, ну их в жопу, этих твоих дур. Может, мы с тобой... - Нет уж. Я лучше буду дур поебывать. От них хлопот меньше. Ни малейшего желания стать твоим очередным нету. - А что это сразу "очередным", я, может, остепениться решил, любовь до гроба, дураки оба? - Ты? Бля, Диня, не смеши мои коленки. Ты же махровый эгоист, не в состоянии даже представить, каково это - заботиться о ком-нибудь. - Вот как ты обо мне думаешь? Это не так! Между прочим, я могу быть серьезным! О, у меня рыбка с икрой попалась, на кусочек, пососи. И заботиться я могу! Я и кандидатуру уже подходящую присмотрел. У нас препод в инсте - молодой еще, красивый, и вообще весь такой... - Перетрахал всю женскую половину вашего факультета? - усмехнулся Илюха. - Нет, он серьезный чел, с принципами. И явно из наших. Ну, никто не видел его с бабами, а на наших ноль внимания. Вот увидишь его и все поймешь. Илюха, привычный к сумасшедшим идеям друга, лишь улыбался. - Решено, на следующей неделе постараюсь затащить его к нам. - И что ты будешь с ним делать, Динь? Вряд ли взрослый чувак послушно ляжет под сопляка вроде тебя, как все твои сучки. Тем более если он такой ахуенный, как ты говоришь. Но тут уже заулыбался Денис. - А вот и посмотрим, получится у меня или нет, - и шумно отхлебнув пива, добавил: - Чтоб ты знал, Илюх, я и сам могу снизу побыть. Если все по-серьезному. Просто у меня не было такого, под которого хотелось лечь. Антон тихонько встал и прикрыл дверь своей комнаты. Слушать пьяные откровения сына было как-то некрасиво, а не слушать не давала хорошая звукопроводимость тонких стен и тесного коридора. И уже засыпая лицом в подушку, подумал, что было бы неплохо, если бы Денис и впрямь остепенился. * * *       Звонок в дверь застал Антона у плиты. Отложив в сторону прихватку и сделав поменьше газ под сковородой, пошел открывать дверь. Денис был не один, но вместо привычного Илюхи рядом стоял незнакомый молодой мужчина. - Пап, познакомься, это Григорий Владимирович. Он согласился помочь мне с изучением "Автокада", - Денис влетел в прихожую и закрыл дверь за гостем. - Это мой папа, раздевайтесь, Григорий Владимирович. Секундную заминку разрушил гость, дружелюбно улыбнувшись и протянув руку для пожатия. - Григорий. - Антон. - Очень приятно. Пока гость разувался и снимал плащ, Денис подскочил к отцу и, шепнув: "Он мне нужен. Ты должен мне помочь его заполучить", ринулся в свою комнату. Схватив со стула домашнюю одежду, он велел гостю располагаться и прошмыгнул за отцом на кухню. - Пап, сделай нам чайку, и перекусить бы неплохо. Это что у тебя жарится, как вкусно па-ахнет. - Денис, ты ничего не хочешь мне объяснить? - Антон смотрел, как Денис спешно переодевается. - Некогда, пап. Просто помоги мне. Гривла считает важными семейные ценности, просто пунктик на этом. У него целая династия архитекторов. Несколько поколений... - Гривла? - Ну, мы его так в инсте зовем. Забей. Пап, ну что тебе стоит посидеть, пообщаться, разузнать о нем побольше. Мне это важно, правда. Он и помочь-то мне согласился только после того, как я расписал, что ты один вырастил такого вот меня. Вот и покажи ему, что у меня отличная наследственность - дед автомастерской владеет, ты вот у него экономист или кто ты там, бухгалтер? Неважно, просто пусть он проникнется, какой ты у меня отец-героин, и у тебя не может быть плохого наследника. - Зачем, Денис? - Па-ап, ты просто еще не знаешь, какой он аху... Клевый. Ты же видел, он красивый, пипец! - Никогда не сужу о людях по лицу. А у тебя все ахуклевые, и каждый последующий еще ахуклёвей предыдущего. - Пожалуйста, пап! - Ладно, держи заварку и чашки. Иди в комнату, неприлично заставлять гостя ждать. Особенно такого ахуклевого, - не удержался от подколки Антон. Денис чмокнул его, как в детстве, в щеку и, подхватив поднос с чаем, пошел в комнату. А Антон задумчиво помешал содержимое сковородки и достал три тарелки. Если это тот преподаватель, о котором Диня говорил Илье, то, может, и правда для него это все серьезно. Может быть, мальчик встретил свою судьбу, и его долг, как отца, помочь ему построить свое счастье. А для этого как минимум надо самому разобраться, достоин ли этот Гривла его Дениски.       Когда Антон, груженный тарелками, вернулся в комнату, Денис уже сидел с тетрадью на коленях и что-то сосредоточенно писал под диктовку. Григорий замолчал при виде вошедшего хозяина дома и вопросительно протянул: - Кажется, мне пора? - Нет, вы остаётесь с нами ужинать. Это не обсуждается. Вечер прошел в уютной атмосфере. Даже Денис был сама любезность. Гость же, не уставая, нахваливал угощение. И хотя разговор за столом то и дело съезжал на учебные темы, лишним себя Антон не чувствовал. Он неспешно потягивал чай и рассматривал избранника своего сына, пытаясь разглядеть, почему Денис его считает "красивым, пипец". Ну да, привлекательный - высокий худощавый тридцатилетний мужчина, породистое лицо, темные волосы, широкие плечи, сильные руки под тонким пуловером, изящные длинные пальцы на чашке - где же тут Диня "пипец" нашел? Антон прошелся взглядом по аккуратной короткой стрижке и встретился с задумчивым взглядом темных глаз под золотой оправой очков. - Я берусь заниматься с Денисом, но точные дни и время занятий пока сказать не могу, все будет зависеть от свободного времени. Слова благодарности потонули в ликующем крике Дениса! - Ура! - и вдруг игриво, мурлыкающе: - Григорий Владимирович, я ваша навеки. - Ну-ну, раз так, значит к следующему нашему занятию подготовишь все темы, что я тебе надиктовал, - как ни в чем не бывало усмехнулся преподаватель. Ночью, лежа в постели, Антон размышлял о происходящем. Он определенно был рад за Дениса, Григорий ему понравился. Что-то такое было в нем, цепляющее, заставляющее смотреть на него не отводя глаз. Да, он определенно нужной Денису ориентации. Дениска ему обязательно понравится - обаятельный, яркий, перспективный. Он не может не нравиться. Их отношения - лишь дело времени. И если для этого надо помочь, Антон это сделает. И, глубже укутавшись в одеяло, Антон настроился строить сыновье счастье.